Падая вверх

Часть первая

Понадобилось всего три дня, чтобы прокопать под бетонным забором лаз. Колючая проволока, как гроздья винограда лежали на трёхметровой стене, возможно за ним ещё что-то, но я готов ко всему. Эти три дня я плохо спал, отдавая время на сбор и капание земли. Три дня работы над свержением зла. Последний день сегодня. Осталось лишь пролезть и заложить детонатор. Так просто помыслить, «сегодня…», но как долго ещё продлится этот день, эта операция? Рюкзак пропихиваю первым, сам лезу, толкая его сзади. Выпрямившись на другой стороне стены, передо мной сразу предстаёт пейзаж из различной техники и обломков, разрушенных заводских зданий, мусор и битое стекло, которые прилегают к ним. Дальше зданий виден проволочный забор и небольшой лес. Нужно идти туда, перебраться через возвышенность, закопчённые здания, после леса, и дойти до вышки. Накидываю рюкзак и жду, смотря в право и влево, наблюдаю, нет ли движения, слушаю, нет ли звука. Начинаю идти, первые шаги беззвучны, а дальше, не заметив, ступаю на разбитое стекло и мусор — хруст. Ругаюсь про себя, нужно идти тише. Справа и слева дорога и здания уходят в туман. Провода колышутся, на разломанные деревянные палки, от оконной рамы, нацепилась ткань — развивается на воздухе. Стёкла выбиты, но часть из них, по краям, осталась в раме. В зданиях гуляет воздух, они наполнены мусором. Захожу за кирпичную окрашенную в жёлтый стену, ухожу в тень, приближаюсь к забору. Спускаю рюкзак на землю, прислушиваюсь к проволоке. Жужжания нет, но нужно проверить. Достаю кусок мяса из сумки и бросаю в забор — ничего. Достаю кусачки и начинаю проделывать себе путь. Между лезвий нужно положить туалетную бумагу, чтобы она гасила звук железа. Через три минуты отверстие готово, можно просовывать рюкзак и пролазить самому. Зелёный лес в тумане. И не замечаешь ведь красивых вещей, когда сосредоточен. Тебе не нужно думать о них, ибо ты занят, ты не можешь остановится и посмотреть себе под ноги, разглядеть те камни, которые лежат под тобой, увидеть в них то, что никогда не пытался разглядеть. Но именно из этих мелочей и состоит жизнь, не замечать их — значит отвергать истинность и здравость жизни. Она не заключена в навязанных правилах общества, она состоит лишь в истинности и развитии человека, что как раз мы и не замечаем. Общество закатывает камни в асфальт, не давая их рассмотреть. Постояв я иду дальше. Трава приятно щекочет щиколотки. Пройдя совсем немного лес закончился, в привычном понимании. Из тумана показались изуродованные стволы деревьев без листьев, чёрная трава и какие-то чёрные кляксы. Я попал в ад, в индустриальный ад, истинно человеческие потребности в уничтожении и поглощении. Человек привык разрушать, себя и окружение. Это крепко связанные вещи, разрушая одно — разрушаешь другое, и не важно, что первоначально подвергается абразии. Люди не научились замечать и предотвращать разрушение себя и других. Они не замечают, опять же, ничего, в виду своей эгоистичности, думая, что всё знают. Но знал ли я, что тут будет? Я лишь готовился к тому, о чём подозревал. Смотря на карту, знал ли я это место? Нет, я лишь внимаю то, что увижу вживую. Вокруг смоль и этот ужасный запах машинного масла. Туман стал зеленеть. Это место — символ человеческой запущенности. Путь продолжался минут двадцать и вновь я увидел вдали стену. Как только ширма тумана раздвинулась, и показался монолит из бетона, я резко обернулся. Звук напугал меня, собаки раздирали свои глотки в ужасном лае. Я видел лишь пелену тумана (он стал серо-зелёным), по звуку они не приближались, но я всё равно ждал. В кармане нащупал нож, может пригодится сейчас. Но мои опасения не оправдались, никто и вправду не приближался. Может они нашли мясо? Прежде чем приблизится к стене, надо было осмотреться. Вдруг я понял, что стена не бетонная, а железная. На сколько ограничен человек, что собственные глаза и ощущения его всегда подводят. Посмотрев вверх, я не увидел конца стены. Она казалась бесконечной во все стороны. Я представил, как она пересекает весь земной шар, всю землю и ядро, выходя на другом полушарии и дальше, в космос. На секунду я испугался, что это конец света, что тут кончается всё живое и неживое. За этой стеной ничего. Но там было, и было то, что мне нужно уничтожить. Проще выдумать, но я знаю, что это лишь обман. Я испугался мысли, что стена и вправду может быть закопана в землю на метр или больше. Вновь кусок мяса, вновь никакой реакции от преграды. Копать нет смысла (время и сил на это нет), лезть по отвесной, без рельефной стене тоже нет проку. Я положил ладонь на стену. Она была тёплой. Теперь нужно выбрать путь, по которому я буду идти. Выбор… какой великий обман человечества — выбор. Мы выбираем между «да» или «нет», «идти» или «стоять»… Нет, мы выбираем не это, мы выбираем множество исходов, которые следуют за ответом. Мы выбираем из одного — одно, не видя множество других. Мы всегда ищем несуществующую альтернативу. Мысли начинают разрушать покой, и мы обманываем себя, чтобы усмирить беспокойство. Даже сейчас, стоя у стены, мысли повернуть назад овладевают мной. Но назад пути нет, это невозможно. Зайдя так далеко, как далеко никто не заходил, возвращаться нельзя. Мысли — как кислота — разъедают уверенность. Думать тут не нужно. Стена простирается в обе стороны и, на самом деле, я уже давно знаю свой путь — я здесь. Направление вправо или влево я тоже уже знал, по карте в восточной стороне была бо̒льшая часть города. Вышка расположена западнее города — соответственно — мне налево.