Доказываю, что ты ошибаешься (Proving You Wrong)

      — Как насчет того, чтобы для начала рассказать мне, почему ты покинула Страну Огня, — предложил он.       — Правда в том, что… — Азула вздохнула, и её лицо помрачнело, —… я никогда не хотела уезжать. Даже пыталась вернуться во дворец, но… я просто… не могла остаться.       Сокка озадаченно склонил голову на бок.       — Они не примут тебя обратно? — ему было трудно в это поверить.       — Нет, нет, нет, — она разочарованно покачала головой. Её глаза были прикованы к полу. — Через пару недель после того, как вся эта история с Кемурикаге закончилась, я пробралась во дворец, воспользовавшись одним из секретных проходов. Просто хотела посмотреть, как они живут, прежде чем заявить о себе. И, что ж… я долго и скрытно наблюдала за ними. Увидела…       У нее задрожала челюсть.       — Видела, как Зуко и Кии играли в Пай-шо. Он даже позволил ей победить, — её дыхание стало прерывистым. — А потом вошел Норен и сказал, что ужин готов. Я последовала за ними в столовую, где уже сидела мама. Я наблюдала за ними, как они вместе ужинали, смеялись и улыбались, наслаждаясь тем, что они все вместе.       Агония на лице Азулы и напряжение в её голосе были душераздирающими. Часть Сокки хотела протянуть руку и притянуть её к себе, сказать слова утешения, успокоить её боль. Но другая его часть хотела услышать всю историю.       — Я смотрела, как мама и Норен укладывают Кии в постель и читают ей сказку на ночь. И после того, как он она заснула, мама с Нореном и Зуко пили чай за десертом. Зуко рассказывал о приключениях с друзьями во время войны. Он… даже не упомянул обо мне. Никто из них обо мне не вспомнил, — когда она моргнула, слезы побежали по её бледным щекам, капая на деревянный пол. Она вытерла лицо.       — Ты… чувствуешь, что тебя заменили?       — Меня не просто заменили! Они забыли обо мне! — она разрыдалась.       Сокке показалось странным, что, услышав эти слова, он почувствовал куда более сильную боль в сердце, чем когда они решили расстаться с Суюки. Он не знал, что делать и говорить.       — Наверное, это было для тебя кошмаром, — прошептал он.       — Нет, — выдохнула она.       Сокка видел, как она улыбнулась сквозь слезы. Это была кривая улыбка, но всё же улыбка.       — Это было… замечательно, — дыхание Азулы было прерывистым. — Идеальная, счастливая маленькая семья. Только они четверо. Как и должно было быть. Семья, которую Зуко всегда заслуживал.       Вид вдребезги разбитой девушки полностью изменил прошлые представления Сокки. У неё все же было сердце. Она просто хотела, чтобы её брат был счастлив. Он так ошибался на её счет.       — Я бы просто… всё испортила. Разрушила бы их счастье, и… я просто не могла этого сделать. Поэтому я ушла и не оглядывалась.       Азула рыдала — и всё же единственное, о чем он мог думать, это о том, какая она красивая. Покрасневший нос, румянец на щеках, отсутствие косметики на лице и прочие детали. Должно быть, он заболел. Сошел с ума. Ну… он всегда считал её красивой. Да и как он мог не заметить её красоту? Но безжалостность девушки всегда перевешивала, омрачая её сияние. Однако теперь, когда он видел её — по-настоящему видел — красота Азулы сияла ярче звезд. Она с трудом сделала глубокий вздох.       — И поэтому я приехала сюда. Подальше от всех и всего.       — Я… удивлен, что Северное Племя Воды без проблем приняло жительницу Страны Огня, даже если тебя не узнали.       Её плач начал стихать.       — А что, нельзя принять простую непокорительницу Рэйко из колоний?       Сокка был ошеломлен. Самая могущественная покорительница огня в мире была готова жить жизнью обычной девушки только для того, чтобы сохранить счастье своей семьи.       — Денег от продажи моих драгоценностей хватило, чтобы купить дом, но, чтобы прокормить себя и приобрести одежду, мне было нужно найти работу. И после того, как я изучила политику и образ жизни Северного Племени Воды, мне стало совершенно ясно, что я должна сделать, — впервые с начала разговора, Азула, наконец, нашла в себе силы посмотреть ему в глаза. — Сокка, ты знал, что когда-то женщинам было запрещено изучать покорение воды для самообороны?       — Да, я это знал…       — Ну, теперь им позволено учиться. Но как насчет тех, кто не может покорять стихию? Мужчинам, не покорителям, разрешено обучаться драться, но эти твердолобые мужланы не видят ценности в женщинах, неспособных покорять воду. Поэтому я взяла на себя смелость обучить их приёмам самообороны…       — И поэтому ты вынуждена держать это в секрете, — закончил Сокка. Всё встало на свои места. Он чувствовал себя дураком, делая поспешные выводы. Азула просто пыталась честно зарабатывать себе на жизнь. Чтобы начать всё с начала. В новой стране, где люди не будут автоматически предполагать о ней худшее. Но было печально видеть, как она пожертвовала своей жизнью гения покорения огня, чтобы снова и снова скучно жить день за днём, как обычная простолюдинка. Застывшая во времени в замёрзшей тундре.       Она кивнула.       — Я буду скучать по этому месту, — её голос дрожал.       — Азула, я… я никому не скажу, что ты здесь! Ты можешь остаться…       — Нет. Не могу. Никто не должен знать, что я здесь. Разве ты не понимаешь?! Я… Мне нужно держаться подальше от всех, — слезы снова безжалостным потоком потекли по её щекам. — Это единственный выход. Если я буду одна, то не смогу… причинить еще больше вреда.       Теперь он всё понял. Её действия. Её тщательно подобранные слова: «Держись от меня подальше, так будет лучше для тебя». Она предупреждала его, а не угрожала. «Пожалуйста, уходи. Я… Мне нужно побыть одной».       Азула чувствовала, что ей нужно никого не подпускать к себе, чтобы защитить их от самой же себя. Что она всё разрушит.       —К тому же… я прекрасно справляюсь сама, — всхлипнула она. — Мне никто не нужен.       Лгунья. Всем кто-нибудь нужен. Семья. Друзья. Любимые. Сокка знал, что она говорит это только для того, чтобы отрицать это. Но как же высокомерно это звучало!       Внутри разгорелось пламя. Логическая часть его мозга отключилась. Он грубо зарычал, медленно прижимая её к стене.       Азула посмотрела на него с вызовом.       — Что ты делаешь?!       Сокка ударил ладонями по стене по обе стороны от её головы. Его голубые глаза сверкали диким огнем.       — Доказываю, что ты ошибаешься.       А потом его губы с силой прижались к её губам.