*
Через полчаса ты медленно вышагиваешь по пирсу из серого камня, равнодушно очерчивая взглядом пляж. Дневная Одесса встречает тебя морским ветром, отчего ты кутаешься в чёрную ветровку, которая, на самом деле, не спасёт тебя от будущей простуды. С расстояния в десяток метров ты отчётливо видишь прекрасно знакомый мужской силуэт, и по спине пробегает табун мурашек. Уверенно приближаешься к нему, но застываешь в паре шагов от, и какое-то время просто смотришь. Он стоит на самом краю пирса, засунув руки в карманы. Кучерявая, «молдавская», как ты порой выражалась, голова запрокинута к самому небу. На первый взгляд, ему абсолютно точно хорошо в компании затёкшей шеи, притихших чаек и периодичного прибоя. Слабая догадка, зачем он сдёрнул тебя сюда, на секунду мелькает в голове, но ты не успеваешь за неё ухватиться, и становится уже как-то не важно. Ты забываешь обо всём вокруг. Проходит не пять и не десять минут, а ты всё также не двигаешься с места. Время летит незаметно.*
Дан, на пару мгновений возвращаясь в реальность из своего транса, поглядывает на часы. Его небольшое действие напоминает тебе, что таким образом он тебя и не заметил, и ты понимаешь, что он всё ещё надеется тебя увидеть сегодня. Спохватившись, ты в два полушага-полупрыжка ровняешься с его спиной. Нерешительно выдохнув, опускаешь мягкую ладонь на его плечо. От соприкосновения вас разом бросает в дрожь. Дан оборачивается резко, едва не сбивая тебя с ног. Лёгкий испуг на лице быстро сменяется облегчением. Просто он думал, что ты не придёшь. Невинно опускаешь глаза в пол и мнёшься с ноги на ногу, будто вовсе не ты заставила взрослого мужчину поволноваться. Ведь ты пришла. Подумаешь, на часок позже. Для вас это ровным счётом ни-че-го. — Привет. — Привет. Ваши голоса сливаются в один. Твой — тихий и немного равнодушный. Его — смущённый, как будто заранее подготовленный. Кажется, у вас талант попадать одновременно и после затихать, передавая слово морю. Дан усмехается, любуясь тобой, как любовался до этого блеском солёной волны. И ни у кого снова не получается начать как-то иначе, нежели на Слепых девятого. Вы оба смирились с такими тонами. — Смотри. — Куда? — На меня. — Тяжело. Всё ещё. Дан, явно нервничая, одёргивает край рубашки и изучает тебя взглядом, удостоверяясь, что ты готова слушать. — Я хотел поговорить. Становится интересней. И, к удивлению всевышних, ты всё ещё не ищешь подвоха в словах коллеги. Настолько наивна во всём... кажется, крикни кто-нибудь сейчас 'Смотри, алые паруса плывут', — ты бы, ни секунды не сомневаясь, поверила бы. — Ну давай. Ты правда не знаешь, о чём он хочет поговорить. Ведь вам не удалось даже познакомиться по-человечески — с первой же встречи тебя сорвал Орлов. Дан же кивает, собираясь с мыслями. — Скоро финал. Объявят победителя, снимут интервью, и я улечу домой, Тина. Тебя подбивает ответить дерзким 'а я тут причём?', но ты честно отказываешь своему желанию. Потому что Он наконец-то старается быть мягче. Говорить мягче. Настроить контакт. — В Кишинёв? По крайней мере, так было написано в википедии. И почему-то сейчас тебе хочется, чтобы это не было ошибкой. — В Кишинёв. Дан замолкает. А ты тем временем выстраиваешь маршруты рейсов до столицы Молдавии, соображая, что за сказанным должно последовать какое-то продолжение. Не в гости же Он тебя приглашает. И теперь совсем другая тишина повисает в воздухе серебристой дымкой. Тишина с привкусом ожидания. — Я бы не хотел, чтобы после целого съёмочного сезона между нами остались недопонимания. Вот так всё просто. Накануне финала Дан делает первый шаг, чтобы наладить с тобой отношения. И где-то в глубине души ты этому очень даже рада. Благодарна. Потому что в сердце ещё теплится надежда, что ваше общение не закончится неудачными подколами и игрой по настоянию продюсера. Потому что недавно на этом берегу Он увидел тебя совершенно другой. Открытой. Малость беззащитной. Маленькой девочкой с золотистыми волосами, в свои тридцать пять ещё наивно надеющуюся на что-то. И ради такой тебя — хотя бы ещё раз — Дан готов ещё немного побороться. — У нас нет времени, чтобы ходить в кафешки или проводить вечера у кого-то дома, чтобы узнать друг друга. Дан говорит будто по плохо заученному сценарию, стараясь вспомнить, что за чем. И по хрусту мужских пальцев ты понимаешь, что Он волнуется. Ему абсолютно точно не всё равно, чем закончится этот вечер. — А что ты предлагаешь? Получается только шёпотом, и то с трудом. Горло подсознательно пересыхает, и ты давишь кашель в кулаке. И эту твою попытку подбодрить Дан правда ценит. — Давай потанцуем? Вот так спонтанно, Всего один раз, и я отпущу тебя потом... Мужчина тараторит со скоростью света, и ты едва различаешь слово за словом. Кажется, Дан планировал ограничиться простыми словами, но что-то пошло не так, и сейчас твои брови стремительно взлетают от его спонтанных идей. Он замолкает. Под ногами пенятся седые набеги волн, и это — единственные звуки в этой тишине. В страшной тишине, от которой мужчина не знает, чего ожидать. Тебе даже кажется, что его шатает. И, то ли испугавшись за последствия своего отказа, то ли просто ради интереса, ты киваешь, принимая его кондиции. За эти секунды он безвозвратно теряет добрую часть нервных клеток, а ты, кажется, принимаешь самое важное решение в жизни. Но сегодня вам просто нечего терять.