КРИВИЦКИЙ - ПАВЛОВА: ВОЗВРАЩЕНИЕ

9       Брагин сдержал слово и оформил перевод Геннадия Ильича в кратчайшие сроки. Палату подготовили отдельную, практически рядом с кабинетом Павловой. Ирина Алексеевна не знала об этом, и была крайне смущена, что коллеги сделали для них с Кривицким такое послабление.       Несмотря на возражения Геннадия Ильича, его перевезли на каталке, подсоединив портативные датчики и кислородный концентратор. После перевода Брагин осмотрел плечо Кривицкого, процесс заживления шел хорошо. Межрёберные швы были не так хороши, как хотелось, но стоило учитывать проведённую реанимационный комплекс. Главное они не разошлись и это уже был успех.       Наметив консультацию пульмонолога и кардиолога для коррекции лечения, Брагин покинул палату Кривицкого, как и обещал заглянул к Павловой. - Ну, что там у нас? - спросила Ирина Алексеевна. - В общем-то неплохо. На завтра консультации специалистов, повтор анализов, - начал отчёт Олег, - показатели пограничные, но прошло всего трое суток. Такими темпами можно будет скоро выписывать. - Мозги ему вправили? - перебив его, спросила Павлова. - Нет, даже надобности не было, - пожал плечами хирург, - всё спокойно, пациент адекватен. Не хнычет, не стонет, домой не просится… Даже не интересовался, когда вы зайдёте. Что меня, честно говоря, удивило. - Спасибо, Олег Михайлович, - поблагодарила она, - зайду к нему, когда минутка свободная будет.       Брагин вышел. Ирина Алексеевна попыталась заняться неотложными делами отделения, но всё просто валилось из рук, мысли вновь и вновь возвращались к Кривицкому. Павлова злилась, что не может работать, постоянно думая о Гене. В конце концов, психанув, она захлопнула ноутбук и подумала, "Кого я обманываю?" Уже можно давно было сходить к нему и было бы легче на душе и можно было спокойно вернуться к работе. Но нет, она пыталась выдержать паузу, а для чего, сама не понимала. Помучить себя или Кривицкого? Дать ему понять, что она хозяйка положения? Да где бы она была сейчас, если бы не Гена? Может быть, сама лежала в той палате, где лежит он, если бы не хуже…       Она решительно встала из-за стола и направилась в палату Геннадия.

***

      Павлова тихонько вошла в палату, Кривицкий спал. Она села на кровать в ногах Гены, поправила одеяло. Посмотрела на мониторы, показатели были близки к норме. Ира просто сидела и молча смотрела на спящего Гену, и чувствовала успокоение. Неожиданно Кривицкий открыл глаза: - Привет! - улыбнувшись, тихо произнёс он. - Привет! - она попыталась улыбнуться в ответ, - извини, я не хотела тебя будить. - Ничего, я только задремал. У меня еще вся ночь впереди, - продолжая улыбаться, сказал он, - ты освободилась или всё бросила и пришла? - Сам как думаешь? Хотела после работы, не выдержала, - призналась Ира. - Да, я бы подождал, я же понимаю, - сказал Гена, дотронувшись прохладными пальцами до ее руки. - Как ты себя чувствуешь? - она перевела тему, - говорят ты в реанимации отличился. - Уже донесли? - усмехнулся он, - ничего страшного не произошло, 50 метров до туалета всего-то прошел. А крику было, как будто я весь Склиф пешком обошел. Ир, ну, я же не идиот и не враг себе, чтобы делать что-то себе во вред. Тем более я понимаю, что, если бы я отмочил что-то из ряда вон, ты бы мне такое устроила, мало не показалось. А я этого больше всего не хочу. Я не хочу ссориться и заставлять тебя волноваться. У тебя сейчас и так тяжелый период, ни уже ли ты могла подумать, что я сделаю что-то, что тебя может огорчить. Я действительно после твоего ухода чувствовал себя хорошо, поэтому и встал. - Ген, но у тебя же швы, отдышка…, - начала перечислять Ирина. - Егорова, из меня еще две пули выковырнули, 2 литра крови вытекло, и я трижды остановку выдавал. Ириш, я всё про себя знаю. Но на тот момент мне действительно было хорошо. Лучше расскажи, как смогла телефон разблокировать? - попросил он, натянув кислородную маску и вдохнул увлажненный кислород.  - Сама даже не знаю, - пожала плечами она, осознавая, что действительно не может объяснить, как ей в голову пришла идея с её днём рожденья, - сначала твой день рождение пыталась ввести, год твой. Ничего не вышло, потом кофе себе сварила и вспомнила, как мы в институте под лестницей курили. Помнишь?       Гена в согласии прикрыл глаза, конечно, он помнил. Как он мог забыть, что это была первая сигарета Иры и она была одна на двоих. Фактически он научил её курить. Хвастаться особо было нечем, но почему-то эти воспоминания вызвали у него лёгкий смешок. - Ну, чего ты смеёшься? - она легонько стукнула Гену по руке, - не понимаешь, как сигарета могла на код навести? Так и я не понимаю, только именно после этого, я подумала, что дата рождения может быть моей. И всё получилось. Сама удивилась. - Гена сдвинул маску на подбородок: "Признайся, пошарила в телефоне?" – глаза Кривицкого стали насмешливыми, в них проскользнул игривый огонёк. - Почему так решил? – спросила Ира. - Потому что я бы в твоём пошарил, несмотря на то, что это некрасиво, - честно признался Гена. - Ну, да. Я не хотела, само как-то вышло, - Ира потупила взгляд, ей было стыдно, что она просмотрела его телефон вдоль и поперёк и более того, у неё зародилась какая-то необъяснимая ревность. - Ну, и как? Много нарыла? – усмехнулся он. - Да, тебе только в КГБ работать, - проворчала она, - у тебя же в нём даже номеров толком нет. Он что у тебя левый? - Нет, это мой единственный. А что в нём не так? – Кривицкий пальцами провёл по руке Иры. - Потому что там одни мои фотографии. Я даже не понимаю, когда ты меня снимал. «Ты что следил за мной?» —спросила она. - А про Елену Авраамовну не хочешь спросить? – с издёвкой спросил Гена. - Хочу, - честно призналась Ира, - но мне неловко. - Да, брось, Ириш. Тебе? – он опять захихикал, давая понять, что это не случай Павловой, - а Елена Авраамовна старше меня на шесть лет, счастлива в браке, у неё трое детей, пять внуков. Она помешана на здоровом образе жизни и весь год пинала меня, чтобы я занялся собой. Под её руководством я немного привёл себя в форму. Ну, как, продолжаешь ревновать? - С чего взял, что я ревную? – покраснела Ира. - Егорова… на тебе всё написано, - растолковал Гена, - ты поэтому так долго не приходила, злилась, что я не сказал о том, что мой заместитель женщина. - Нет, не злилась, - огрызнулась Павлова, - много чести. - Тогда что, милая? – прошептал он, - зачем заставила подстреленного столько ждать? Его отдышка начала нарастать и он вновь нацепил маску. - Кривицкий, ты…, - Ира попыталась подобрать подходящее слово, - невыносим. Ну, да-да, я начала тебя ревновать. Я не понимаю, как ты…       Он перебил, опять сдвинув маску: «Догадался? Всё просто Егорова, если бы нет, ты бы сразу, как Брагин к тебе на доклад пришёл, появилась. Разве нет?» - Я не понимаю, Ген, ты что действительно мысли мои читаешь? – фыркнула Ира. - Кривицкий вздохнул: "Нет, не читаю, я просто тебя знаю, потому что люблю и чувствую", возразил Гена. - Ириш, перестань. Не благодарное это дело – ревность. Если бы ты знала, как я тебя ревновал к Аленикову, но я принял твой выбор, потому что он был очевиден. Ты же меня ревнуешь беспочвенно, и сама от этого страдаешь. Зачем? Вот этого я не понимаю. - Я не знаю. Ревность сама начинает голову поднимать. Сейчас я точно не хотела, я даже кляла себя за это, - призналась Павлова, - я понимаю, что тебя не за что ревновать, особенно сейчас. Но я не могу… — Это доказывает только одно, - сделал вывод Кривицкий, - ты меня любишь, даже если ты не хочешь в этом признаться самой себе.       Он продолжил игры с кислородом, но Ира наклонилась к нему, стянула маску: "Кривицкий, уймись с этой чертовой маской! Пусть лучше назальный катетер поставят, это же невозможно! Самому не надоело?", и поцеловав его в губы, провела рукой по небритой щеке Гены: «Я уже призналась тебе и еще раз могу сказать. Я тебя, Кривицкий, люблю и поделать ничего с этим не могу, как бы я не сопротивлялась. Ты, же зараза такая, не отпускаешь меня, как я не пыталась!» Он обнял её, притянул к себе и посмотрев в её зелёные глаза, подарил ей страстный и опьяняющий поцелуй: «Егорова, я всё равно буду тебя любить!» - Я знаю! – заверила его Ира, - Ген, отпусти, зайти могут. - Да пусть заходят, - усмехнулся он, - все всё давно уже знают. Кого мы пытаемся обмануть? Но если ты, хочешь притворяться и дальше, я буду. Ты же знаешь, я всё сделаю, как ты хочешь. Я даже на назальный катетер согласен. - Очень смешно! - вскинулась Ира.  "Нет, я не хочу притворяться", - призналась Павлова, - действительно уже весь Склиф знает. Сам виноват, реагировал на мои появления в палате, как ненормальный. Реанимация до сих пор от тебя в шоке. Сбагрили тебя к нам с превеликим удовольствием. Ты знаешь, что их зав решил, что у нас с тобой ментальная связь? – спросила Ира. - О, Боже, даже так? – Гена сделал большие глаза и вновь схватился за маску, - Ир, я не специально. Я вообще-то в коме был. - Я знаю. Но ты же всё слышал, признайся, - спросила Ирина. - Слышал, но нечётко, как под водой, - он не стал отрицать, - ладно, Ириш, иди, у тебя еще работы масса. За меня не волнуйся, договорились? - Ген, а ты сегодня ел? - вдруг спросила Павлова. - Еще нет, - признался Кривицкий, - меня Фаина обещала борщом с пампушками побаловать… ты не против? - Нет, - Ира мотнула головой, - я ей даже благодарна. Постараюсь тебе завтра, что-нибудь вкусненькое принести. - Не заморачивайся, - сказал с нарастающей отдышкой Гена, и вновь вдохнул кислород, - отдохни лучше, еще неизвестно, когда домой попадешь. Коту лучше привет передай. - Отдыхай, передам, - пообещала она и вышла из палаты. Ей стало грустно, ну, что она за любящая женщина, если даже не может вкусно накормить своего мужчину? Вон Фаина всё успевает и дома для мужа, и на работе, еще и Гене борщ принесет. А она даже толком не знает, что Кривицкий любит из еды. Никогда не заморачивалась этим вопросом. Теперь, наверное, пора, если ему сейчас необходима ее забота. А Гена больше переживает за нее, что она устала. Сам же даже вида не показывает, что ему плохо, больно, тяжело. Может быть котлеты? Ведь все мужчины любят котлеты, самый беспроигрышный вариант. Решено, сделает котлеты. Может удастся пораньше уйти с работы? Фарш можно накрутить сегодня, сделать заготовку, а пожарить котлеты с утра, чтобы они были с пылу с жару. От мыслей об еде у Ирины свело желудок, она вспомнила, что сама с утра ничего ни ела и даже позавидовала Кривицкому, что ему светит борщ с пампушками. Она вспомнила, как еще совсем недавно сам Гена запихивал ей в сумку контейнер с котлетами, чтобы она поела на работе. Почему-то вдруг стало очень жалко себя…