Снайперский кейс

– Хууух, – протянул Чонгук, когда оставалось лишь встретиться со своим информатором. Парень потянулся и зевнул. На черной поверхности автомобиля мелькали огни начинающих зажигаться фонарей. Был вечер, около восьми часов. Машина катила по такой же пустынной и серой трассе, наплевав на ограничения в скорости и правила. Машин не встречалось вообще. Эта дорога была своеобразным мостом между бедными и богатыми районами. Чонгук посмотрел на право – в блещущий яркими красками и светом город. Красные черепичные крыши и такие же красные здания выделялись на фоне серых улиц. Народ смеялся, пил и забывал тут все свои заботы. Дальше, после развлекательного центра, шли строгие многоэтажные здания и резиденции крупных компаний. Сквозь огромные окна можно было увидеть суетящихся людей в черных фирменных галстуках; женщины бегали по этажам, собирая ксероксы. Все спешили разойтись по домам до ночи, ведь никто никогда не мог знать, вернется ли он живым или получит острый нож в спину. Парень устало вздохнул. У него уже глаза болели от этих заковыристых неоновых вывесок и попсы. Чон моргнул, потер их ладонью. Маленький порез на мизинце, который Чонгук получил от своей же сережки сегодня утром, блеснул красным в свете фонаря. Парень перевел взгляд влево. Темные улицы, низкие разваливающиеся дома с черными окнами и ни одного человека в поле видимости. Чонгуку внезапно стало интересно. Он заерзал на удобном кожаном сидении, пока думал, как спросить чиркнул взглядом по виднеющимся из расстегнутого кармана на сидении журналам с какими-то девицами, которые улыбались белозубыми улыбками и светили грудью. Взгляд мимолетом выхвалил белую полоску на небе, наверное, самолет летел, интересно куда?... – Слуууушайте, а там действительно живут люди??? Водитель, застигнутый врасплох внезапным вопросом от молчавшего пацана, подпрыгнул. – А? Ну да(?) – Ответил он с непониманием в голосе. – Это бедный район. Говорят, попадешь туда, и тебе крышка. Если не убьют в первую же ночь, на вторую не изобьют, а на третью не сбросишься с крыши, то умрешь от голода. (Apocalyptica - Path (instrumental)) (до «***») – Там что, шансов выжить вообще нет? Водитель лишь покачал головой. Дальше ехали в молчании. Чонгук невероятно устал. Настроение было ничего не делать, а просто прийти домой, лечь в кровать и смотреть на ночной город. Как мерцают внизу огни, а по оживленным дорогам ездят машины. Как в небоскребах горят окна и снуют люди… Из прекрасных мыслей Чонгука вывел телефонный звонок. Парень получил инфаркт и, матерясь про себя, достал гаджет из кармана штанов. «Чон Чонки входящий вызов». – Вот жешь поганец… - процедил сквозь зубы Чонгук. Он собрал все свои оставшиеся нервы и ответил. – Чего тебе, брат? – Куууукки! – Раздалось радостно с другого конца провода. Чонгук поморщился. Настроение в край испортилось; сразу захотелось кому-то врезать. – Что ж ты не приехал навестить братика??? – продолжил Чонки жалобным голосом. – Дела. – Коротко бросил парень. – Что тебе надо? – Ой да ладно тебе! В этот момент машина свернула с шоссе и поехала вдоль не очень богатых, но все же достойных домов. Темнота уже почти полностью накрыла город. Люди разбрелись и наверное сейчас ужинали. На вымерших улицах стояли лишь припаркованные машины. Чонгук проехал мимо четырех серых машин и одной красной, в пыли, но зато с красивым брелком в виде бабочки на зеркале заднего вида. Миновал обычные серые двухэтажные здания с поржавевшими балконами и снова свернул. Улица стала шире. Теплый свет фонарей очерчивал круги на сухом асфальте и падал сквозь листья многочисленных кустарников и деревьев наземь. Вдоль тротуаров недолго тянулись черные перила с плетеными узорами. Небогатые жилища превратились в достойные дома с красивыми черепичными крышами и влажными от полива газонами. Маленькие капельки воды застыли на острых травинках и блестели как самоцветы. Машина остановилась возле одного из этих домиков. Самый обычный, со светло желтыми стенами, газоном по обе стороны от дорожки засыпанной щебенкой; калитка черного цвета с ручкой виде цветка. Бардовая крыша ночью казалась какой-то темно фиолетовой. Чонгук вышел из автомобиля и, все также говоря по телефону, направился к калитке. Он быстро вошел внутрь и, преодолев небольшой газончик, постучался в дубовую входную дверь. Парень еще когда подъезжал, заметил, что свет нигде не горел. Это было странно, ведь он точно сказал информатору о своем прибытии. Нехорошее предчувствие закралось в душу Чона, но он не придал этому значения… Чон переместил руку на дверь, та со скрипом отворилась. Парень нахмурился. Тишина. Может заснул? Чонгук на ощупь двинулся вперед. Прошел шкаф с куртками и обувью, дверь на кухню и в ванную. Скрипучие доски под ногами пели свою мелодию. В темноте было видно не много: лишь очертания предметов и неясные контуры. – Ой да что ты такой злой? – продолжал щебетать Чонки. – Что, уже спросить как дела нельзя? Ну давай рассказывай! Ага. Вот и лестница. Чонгук начинает подниматься. – Мои дела тебя не касаются. Еще ступенька. И еще одна. Осталось лишь пройти длинный коридор и открыть дверь в кабинет. Чон проходит по мягкому ковру. – Зачем ты вообще звонишь? – спрашивает он. – Просто… - что-то в голосе Чонки изменилось. Чонгук подходит к двери. Открывает ее. И останавливается. На губах появляется улыбка, которой улыбаются, когда чувствуют всю тупость и в то же время страшную опасность ситуации. – Вдруг мы больше не увидимся? Хаха. Прощай, Чонгук-и) Парень роняет телефон в лужу натекшей крови. Он бы предпочел не видеть изуродованное тело своего информатора, сидящее в кресле… Чонгук слышит вой сирены, крики и топот. – «Ну вот и все. – Успевает подумать Чонгук, перед тем как медленно повернуться и поднять руки вверх.» – Никаких резких движений. Все что Вы скажите, будет использовано против вас. Чон Чонгук, Вы обвиняетесь в убийстве. – Говорит один из наверное десятка спецназовцев, направив на парня оружие. Тихая ночь разорвалась воем полицейской машины, а в телефоне в луже запекшейся крови послышались последние гудки…