Волчья яма

      Это утро началось для Геральта в одной из таверен Монтекальво. Он ещё на заре приехал в город, надеясь сбыть оборотня, которого убил в ближайшем лесу. Денег ведьмак выручил немного, но в любом случае, на еду и комнату ему хватит. Так что беловласый сидел в дальнем углу таверны, потягивал эль и думал о том, куда отправится дальше.       Можно было доехать до Новиграда, тем более, что это не слишком далеко, поохотиться по пути, а в городе из дрянного котла отщепенцев, шлюх и нищих выудить Лютика. Говорят, он ошивается там уже с месяц… Извиняться за то, что наговорил тогда на горе, Белый Волк желанием не горел, но и горький привкус вины больше игнорировать было невозможно. Вот бы найти этого чародея, барда или кто там Юлиан на самом деле, поговорить да и уехать своим путём… Но Геральт отлично понимал, что, если они встретятся, менестрель снова прилипнет к нему, и начнётся: неутихающие разговоры с самим собой, потому что от ведьмака не добьешься лишнего слова, бесконечное пение, особенно в неподходящие моменты и, разумеется, великий дар барда попадать в смертельно опасные передряги. Оценив перспективу опять взвалить на себя такое бремя, беловласый решил, что поедет в Оксенфурт, оттуда в Темерию. А чувство вины рано или поздно исчезнет, когда он снова научится ценить одиночество и тишину.       Поток мыслей Геральта прервало появление человека, подсевшего за его стол. Подняв глаза, ведьмак мгновенно помрачнел — перед ним стоял Стрегобор. Чародей из Блавикена мельком заглянул в его лицо:       — Приветствую тебя, Мясник, — спокойно, даже доброжелательно произнёс он, и холодные серые глаза впились в ведьмака, изучая. — Снова в наших краях?       Услышав ненавистное прозвище, седой напрягся, покосился на свои мечи. Нет, только не ещё одна стычка со старым лисом… Геральт повёл плечами, всё больше убеждаясь, что эта встреча не к добру.       — Стрегобор. Я делаю своё дело и даже в мыслях не держал ехать в Блавикен, — он с трудом удерживался от угрожающего тона, стараясь, чтобы голос звучал ровно и бесстрастно. — Мы не оговоривали, как далеко от города я должен быть и не думаю, что это уместно.       Он допил эль, бросил на стол несколько монет и, небрежно бросив:       — Я спешу, — поднялся.       Мир вокруг ведьмака завертелся, он успел опереться на край стола и сконцентрировался на своих чувствах, пытаясь прийти в себя. Чародей, с интересом наблюдавший за Волком, ответил на его действия снисходительной улыбкой:       — Это не магия, не трать силы напрасно.       Геральт услышал его слова как через плотный барьер. Конечно не магия, иначе алкоголь не оставил бы такой горечи на языке… Беловласый опустился на колено, тщетно пытаясь контролировать плывущее сознание, выдохнул:       — Будь ты проклят… — и упал без чувств.

***

      Геральт открыл глаза, постепенно приходя в себя. Вспомнить, что произошло накануне было нетрудно, и ведьмака совсем не удивила цепь, которой он был связан.       — Курва, — процедил он, нервно дёрнулся. — Стрегобор, твою мать!       За дверью послышались размеренные шаги, и чародей вошёл в свою лабораторию. Он приветливо улыбнулся связанному, действительно приветливо, и эту улыбку Белому Волку захотелось стереть с его лица чем-нибудь тяжёлым.       — Что тебе от меня нужно, старик? — в янтарных глазах искрилась ненависть, беловласый рычал.       — Как от личности — ровным счётом ничего, Геральт… Хотя пара рецептур твоих эликсиров значительно упростила бы мои изыскания, — Стрегобор с самым отрешённым видом отвернулся от ведьмака и принялся переставлять какие-то колбы на столе. — Конкретно меня интересует то, чем тебя накачивали при обучении, и твоё целительное зелье.       — Ты был мне другом, — ведьмак задыхался от злости и бессилия. — Но даже не надейся, что когда я выберусь…       — Это вряд ли, — обыденно ответствовал чародей. — Тебе говорили больше не приезжать в Блавикен... Что ж, теперь ты навсегда здесь останешься.