Волчья яма

      … и снова проснулся. Уже темнело. Беловласого лихорадило и он не мог зацепиться ни за одну мысль, сознание ускользало песком сквозь пальцы. Поэтому он не сразу увидел, что над ним склонилась Йеннифер, обеспокоенно осматривая раны.       — Геральт! — позвала она, несильно потормошив Волка.       Это предсмертный бред. Конечно, ведь здесь не может случайно оказаться магичка из Аэдирна…       — Геральт, ты слышишь меня, чёрт возьми?! — ведьмак получил оплеуху, заскулил и, почти не отдавая себе отчета, отодвинулся, пытаясь закрыть лицо. — Я помогу тебе, сейчас…       Беловласый не поверил. Ничего хорошего от магии в последнее время он не получал, а чародеям перестал доверять окончательно.       — Йеннифер, — неожиданно раздался голос Стрегобора, — ты, кажется, писала мне, что тебе нужна помощь? Будь добра, отойди от моего эксперимента и давай обсудим наши дела.       Оказывается, маг только что вернулся и стоял в дверях, доброжелательно улыбаясь коллеге. Йен встала с колен, загородив Геральта. В её аметистовых глазах искрились кристалики льда, а в мягком голосе слышалась страшная угроза:       — Конечно, мы всё обсудим. И начнём с того, почему ты держишь моего друга на цепи, — в тонких пальцах чародейка уже держала некий сгусток хаоса, бурлящий, рвущийся из её рук.       — Дорогуша, к чему всё это? — Стрегобор изобразил на лице удивление. — Ты ведь хочешь, чтобы я помог тебе? Ты сама писала, что я один из лучших в знании женского естества, я могу вылечить тебя, ты станешь матерью, Йеннифер. Ты ведь не упустишь такой шанс? Отойди от мутанта, он нужен мне. Ты ведь не станешь драться со стариком? Коль тебе пришлось увидеть такую неприглядность, конечно, я снижу цену за свои услуги. Нам ни к чему ссориться…       — Я не желаю слушать, — голос девушки едва заметно дрогнул. — Обойдусь без твоей помощи. Отпусти ведьмака.       — Йеннифер, давай рассуждать здраво, — чародей развел руками. — Зачем тебе этот неполноценный мутант? Вы ведь были в ссоре, верно? Он наверняка наговорил тебе много гадостей, а ты выбираешь спасти его? Подумай, ты могла бы быть счастлива, если этот мутант умрёт. Ты заведешь ребенка, найдешь себе приличного спутника… Это того стоит. Договорились?       Геральт слышал. Ему не был вполне понятен смысл тирады Стрегобора, но он понял, что сейчас его либо защитит Йен, либо настигнет смерть. Важен ли он сам? Какая, на самом деле, разница ему, жалкой трусливой псине на цепи, жить или умирать? Волк хотел сказать чародейке, что не стоит жертвовать чем-либо ради него, но она его опередила.       — Нет, мы не договоримся, — отрезала магичка, и, предпочитая не ждать нападения, метнула в Стрегобора то, что держала в руках.       Несмотря на почтенный возраст, чародей легко ушел от удара, тут же сбил Йеннифер с ног каким-то простым, но очень сильным заклинанием.       — Сентиментальная девка, — процедил он, подошёл ближе, собираясь её добить.       Конечно, темноволосая не позволила так легко с собой расправиться. Вряд ли у неё больше сил, чем у старого мага, но зато она ещё не забыла, как этой силой пользоваться в стычке. Её действия были продуманнымм и ловкими, хотя она старалась не тратить слишком много хаоса за раз. Стрегобор, в свою очередь, держался уверенно, не скупился на силу. Его заклинания пару раз всё-таки зацепили Йеннифер, но и она не осталась в долгу. Битва была ожесточенной, и чем дальше, тем меньше у чародейки оставалось шансов на победу. Всё медленнее она уворачивалась от ударов, её атаки стали менее расчётливыми. Очередной меткий выпад Стрегобора, — и бездыханная девушка упала на пол.       — Подстилка ведьмачья, — выдохнул маг, подойдя ближе, проверяя, точно ли Йеннифер мертва.       Удивиться смертельному заклятию, которое впечатала ему в грудь внезапно ожившая магичка, он не успел.       Чародейка медленно поднялась, даже не взглянула на мёртвого Стрегобора, сразу бросилась к ведьмаку. Последние силы она потратила, возвращая охотника на монстров в сознание.       — Йен, — пробормотал беловласый, завозившись. — Зачем?.. Я всё равно труп.       Йеннифер не ответила, быстро снимая с него цепь. Они успеют обо всем поговорить, только выбраться бы из этого места и залечить раны. Бегло оценив положение, девушка тихо зашипела сквозь зубы и потащила ведьмака к двери. Задача была не из лёгких из-за разницы в размерах, но чародейка быстро справилась, они выбрались на двор.       — Геральт, помоги мне, — она подвела беловласого к своей лошади. — Залезай.       Со второй попытки Волку удалось забраться в седло и магичка, устроившись позади него, пришпорила коня.

***

      Уже сгустились сумерки, когда они наконец добрались до ближайшей деревни и остановились у постоялого двора. Последний час пути Геральт, почти не переставая, бредил, и чародейке оставалось только догадываться, что с ним сотворил Стрегобор. Слушая бормотание ведьмака, она пожалела, что не убила мага медленно и мучительно.       — Что вам угодно? — хозяин подворья сам вышел встретить столь поздних гостей, его вопрос прервал поток внутреннего негодования чародейки.       — Мне нужна комната на двоих, — девушка спешилась, бросила несколько золотых монет в руки мужчине. — И кто-нибудь, кто поможет донести раненого, живо.       Уставший и напряженный тон магички, а тем более вид золота, сделали хозяина расторопным и понятливым. Он самолично помог отнести ведьмака в лучшую комнату и даже предложил деловитым тоном:       — Может, того, лекаря позвать? А то плох ваш спутник-то, милсдарыня.       — Я сама справлюсь, ничего, — с трудом сохраняя терпение ответила чародейка. — Мне нужна только миска с чистой водой, ткань и кувшин воды для питья.       Мужчина торопливо кивнул и тотчас вернулся со всем необходимым, а Йеннифер, спровадив его, занялась ранами беловласого.       Мелкие порезы, хоть и не затянувшиеся, кажется не представляли особой опасности, а вот рану на бедре пришлось зашивать. Геральт болезненно зашипел и попытался отодвинуться, когда она сделала первый стежок.       — Нет… Зараза… Не трогай, — он затуманено посмотрел на чародейку, и в янтарных глазах она увидела мольбу.       — Потерпи, я быстро всё сделаю, только не дергайся, — ответила она и снова взялась за дело.       Белый Волк будто расслабился, и, хоть продолжал скулить, не старался больше увернуться. Йеннифер торопливо закрывала рану, стягивая неприятную красную плоть, и временами заговаривала с ним, успокаивая.       Закончив с этим, она стерла со своих рук кровь и подошла к изголовью кровати, поднеся к губам Геральта стакан с водой. Он сглотнул, хрипло спросил:       — Можно?       Йеннифер глухо охнула, чувствуя к ведьмаку такую жалость, какой вообще не испытывала раньше. Что с ним стало…       — Конечно, пей, — скороговоркой ответила чародейка, следя, как быстро, будто боясь, что отнимут, беловласый глотает воду.       — Спасибо, — он откинул голову на подушки.       Удивляться и волноваться из-за странной вежливости Волка не стоило, особенно при нём, особенно сейчас. Так что чародейка как можно более спокойно объяснила:       — Я много сил потратила. Завтра восстановлюсь и залечу твои раны как следует… Тебе чего-нибудь принести? Еды, например?       Ведьмак даже вздрогнул от такого предложения. Неужели от него не требуют просить и унижаться? Нет, больше похоже на ловушку. Чародеи умеют притворяться дружелюбными, а больше мучаться и истекать кровью он просто не сможет.       — Да, пожалуйста, — всё-таки Волк не мог вполне переступить через себя и понимал, насколько жалким выглядит. — Прошу, дай мне поесть, Йен, я…       Его прервал сдавленный вздох чародейки, скорее похожий на всхлип. Какая, к дьяволу, стойкость, когда Геральт, её стальной, гордый и непреклонный Геральт, выпрашивает еду, как раб.       — Не надо, ты не обязан просить так, — совладав с эмоциями, ответила она. — Пойду, найду что-нибудь съедобное, подожди.       Беловласый остался один и медленно думал о том, чем заслужил такое великодушие Йен. Они в последнюю встречу очень серьезно поссорились, причем виноват был, конечно, грубый и бесчувственный ведьмак. После этого чародейка, кажется, должна была навсегда пропасть из его жизни, но нет, снова свела судьба, а может, треклятое желание, загаданное когда-то джину… Ну встретились и встретились, почему вдруг обиженная магичка бросилась его спасать? Сама ведь, кажется, пострадала, а все равно в первую очередь заботится о нём. Так ли всё просто? Можно ли ей доверять? Ведьмак задался этим вопросом и не смог найти однозначного ответа. Но в одном он был уверен — доверять себе, своим силам и своему чутью тоже не стоит.       Вернулась чародейка, держа в руках чашку, от которой шёл пар. Заметив девушку, Геральт сел ровнее, стараясь держаться уверенно и не выглядеть беспомощным, хотя и сам понимал, что получается плохо.       — Это бульон, не горячий, я проверяла, — Йен впервые заботилась о нём, и это удивительно не шло той Йен, которую он знал. — Удержишь кружку?       — Да, конечно, — торопливо согласился ведьмак, взял чашку в руки, но зашипел и едва не уронил из-за резкой боли в запястьях.       — Давай лучше я, — Йеннифер была упрямой, но терпеливой. — Тебе нечего стыдиться, Геральт. И тебе надо поесть.       И он ел, опустив глаза, буквально с рук у магички. Было ужасно неприятно чувствовать себя таким беспомощным, но беловласый вполне свыкся с этим ощущением в последнее время. Бульон был лёгкий и тёплый, пахнущий больше овощами, чем мясом.       Не скоро, но ведьмак доел, уже привычно выпалил:       — Спасибо, я очень благодарен тебе, Йен.       — Не стоит, — просто ответила она и добавила, таким тоном, будто никакой ссоры не было и в помине. — Отдыхай, всё закончилось. Ты в безопасности.       Ничего не закончилось, но спорить Белый Волк не стал. Он улёгся поудобнее и попытался уснуть, но едва закрыл глаза, тут же вспомнил довольный взгляд Стрегобора, его окрики и нож. Геральт с рыком вскочил, хмурясь и пытаясь отогнать накативший ужас. Чародейка, уже успевшая отойти от его кровати, сейчас же вернулась к нему, протянула руку, надеясь успокоить беловласого. Он отпрянул от её руки, отвернулся.       — Я не могу… — и не ясно было, говорил он о страхе прикосновений или о своих кошмарах. — Мне страшно, чёрт возьми, я слишком слабый.       Девушка вздохнула, зная, что помочь с этим не сумеет. Ей было нечего предложить ведьмаку, кроме времени, которое заставит его свыкнуться с мыслью о пытках и жить дальше.       — Больше с тобой ничего не случится, — чародейка вложила в свои слова всю уверенность. — Мы справимся с этим кошмаром, ты вернёшься к своей обычной жизни. Поспи, Геральт, завтра мы поговорим обо всём, если захочешь.       «Мы» ей тоже не шло. Нет, уверенная магичка не могла иметь ничего общего с затравленным зверёнышем. Она наверняка это понимала, но осталась возле ведьмака, села на край кровати, намереваясь быть рядом, пока он не уснёт. Прогнать её Волк не смог бы, а чувствовать себя обузой было для него в нове. Тем не менее, он отложил все мысли и разговоры до утра.       Ему снилась погоня в лесу, слепота и волчий капкан. Во сне Геральт просил не трогать его, выл, словно от боли и дрожал крупной дрожью насмерть напуганного существа. Йеннифер, успевшая уже заснуть, скинула одеяло, подошла и осторожно погладила охотника по щеке. Он вскрикнул, отмахиваясь от прикосновения, резко сел на кровати и просипел:       — Йен…       — Прости, — темноволосая с беспокойством вгляделась в его лицо. — Рана болит? Или кошмар приснился?       — Прости, я не хотел тебя разбудить, — он снова лёг, чувствуя невероятную усталость и тупую боль в висках. — Просто сон.       Геральт сказал бы, что не стоит с ним возиться, что он всё равно калека в душевном плане, что лучше бы Йен добила его, потому что это — не жизнь. Но не хотелось обидеть её и быть неблагодарным, а ещё беловласый едва ворочал языком и всё равно не смог бы высказаться.       — Всё нормально, иди, — с усилием произнёс он, уже начиная проваливаться в сон.