В плену элдийца

Аромат предстоящего ужина пробуждает потерянный аппетит: сглатываю слюну, сжимая голодный живот рукой – с утра я только поела пару кусков чёрствого хлеба и сейчас пыталась представить, что готовит господин Зик, орудуя на кухне. После того как он занялся со мной сексом, обвивая мою шею плющом и загоняя толстый член глубже и жёстче, прогибая меня, сказал сидеть в зале, обещая накормить – я как всегда ждала подвоха. Воображение предоставляло вместо нормальной еды червей, тараканов или ещё что из ряда вон выходящее, но аромат из кухни казался приятным и съедобным. Ногтями сдираю старую краску, потрескавшуюся на деревянной поверхности, думая о том, как обмануть старшего Йегера и сбежать отсюда. Безвыходно вздыхаю – это получится с большим трудом, учитывая, что территорию охраняют йегеристы. В гостиную заходит Зик, неся в руках поднос с двумя тарелками. Он выглядел сейчас немного по-другому, более домашним: растрепанные пшеничные волосы и расстегнутая белоснежная рубашка, не скрывающая точеный пресс и здоровый оттенок кожи. Тарелка с ужином оказывается перед моим носом, и я и боюсь даже потянуться за ложкой. Смотрю то на Зика, то на еду, мысленно спрашивая его разрешения. — Ешь давай, а то остынет, — кивает головой мужчина, привычно положив ладонь на мою макушку, после чего садится напротив меня, не сводя взгляд серых глаз и притрагивается к чашке кофе, делая пару коротких глотков. Показываю свою усталость через очередной вздох и дрожащей рукой касаюсь ложки, уже мысленно ощущая на языке вкус риса и жареного яйца. Из открытой форточки чувствуется свежесть после дождя вперемешку с ароматом заваренного кофе... никогда ещё здесь мне не было так спокойно и умиротворенно. Зик, положив один локоть на стол с задумчивым видом, продолжал смотреть на меня, собирая ложкой рис: — Боишься меня? – вопрос сменил тишину между нами. Я понимаю, что так и не притронулась к еде, нервно сжимая столовый прибор, прячу лицо в волосах от пытливого взгляда. Ему необязательно спрашивать это — по мне понятно, насколько я запугана. — Хочешь поделиться с тем, что творил с тобой Эрен, Мери? Я заткнула свой рот едой, не теряя возможности поесть нормально. Отрицательно мотаю головой, едва сдерживая наплыв слез от фрагментарных воспоминаний, чувствуя, как все тело будто бы с новой силой заныло от прошедших ударов. — Не переживай, я не такой, как он… – настойчиво продолжает он, с интересом пытаясь выведать столь пикантную информацию. Хотелось бы верить его словам, но полученный ожог теперь украшает мою спину – кипяток, столь добродушно подаренный старшим из братьев, сжег белую кожу в алые пятна. — Сегодня прекрасная пасмурная погода. Не хочешь прогуляться до озера? — Зик допивает горькую жидкость, расслаблено улыбаясь моему положительную кивку, а после переводит взгляд на окно, ожидая, когда я закончу с едой. На улице не сильный ветер гнул верхушки елей, а неподалеку от нас ходили солдаты. Зик накинул на меня шинель, словно я была беспомощным ребенком, и повел по натоптанной тропинке. Из кармана достал пачку сигарет, прикуривая одну и наслаждаясь запахом дождя, исходящим из почвы. Окидываю взглядом вокруг себя территорию, допуская вопрос в голове о том, как смогу сбежать и получится ли вообще. Так в неловком молчании мы дошли до леса. Еловые ветки касались покрасневших щек, оставляя капли воды на коже. Открываю от удивления рот: передо мной спокойная гладь воды, по краям берега заросшая камышами. Вечернее солнце тонуло в озере, расплываясь теплым окрасом. Поглядываю краем глаза на Зика, который, в свою очередь, поймал мой взгляд на себе. Он выглядит взрослым с мудрым выражением лица, познавший настоящую не щадящую жизнь. Уверен и статен перед неуверенной мной, что только увеличивает наш контраст. — Я понимаю, что тебе тяжело. Я сам плохо знаю младшего брата и не представляю, что творится в его голове. Думал, ты сможешь мне рассказать что-нибудь о нём, но только вижу, насколько он может быть жестоким. — Настолько, что желаю ему мучительной смерти, — срывается с моих губ печальному взору серых глаз. Видимо, сложно слышать такое о родном человеке. — Простите… Цепляюсь взглядом за его руку, грозно занесенную для удара – тот явно считает, что я не имею права так высказываться. Страх снова сковал тело, отчего я зажмурилась, чуть присев, но удар так и не дошел до моего лица. Мужская ладонь скользит вниз по телу, скидывая накидку с моих плеч, оставляя меня в одной рубашке. Прохладный ветер забирается под подол и режет бедра. Руки толкают к дереву. Врезаюсь с тихим шипением спиной в кору. Зик нетерпеливо подхватывает меня под бедрами, целуя горячим поцелуем в шею. Снова эти неприятные касания по телу, сжимающие чувствительные места. Мнет в ладонях мои бедра, проезжаясь возбужденным пахом по лобковой кости. — Мери, я так давно хотел тебя. Все не сводил взгляд с твоего чудесного лица. Боялся сделать намек из-за того, что я элдиец... а сейчас ты в моих руках и я могу делать с тобой абсолютно все, что мне только вздумается. – на какое-то время он прекращает свой пугающий монолог, будто задумавшись о чем-то, пока бестактно осматривал меня, как свою вещь. – Такая пугливая, что хочется сдавить твое горло сильнее. Эрен сделал мне отличный подарок, — судорожно шепчет мне в шею, а я от признания хватаю ртом воздух, жалея, что вообще пошла работать в госпиталь и связалась с элдийскими военными. *** Перед глазами проходят дни наедине с господином Зиком, и каждую ночь мне снился вишневый сад во дворе моей семьи. Меня съедает тоска по родственникам и друзьям, по теплым и незабываемым моментами. Уже третий день Эрен не возвращается, оставив меня со своим братом в старом доме. После того, как тот облил меня кипятком, больше ни разу не причинял такую сильную боль, да и голос повышал редко, больше конечно в строгой форме. Но насытить его своим телом мне удавалось с трудом: старший Йегер брал меня когда вздумается и в любом месте. Не бил, но иногда давал отрезвляющие пощечины, слабо дергая за волосы и редко унижая словами – видимо, его изначально всегда привлекал грубый секс. Я часто перед ним доступная и открытая, не могу противиться, боясь, что мужчина станет таким же агрессивным, как Эрен. Сейчас я лежала на старом затхлом диване, обнимая себя за живот из-за боли, зарывшись носом в свои волосы, пропахшие табачным дымом и хвоей. Знала, что уже солнце ушло за горизонт, а господин Зик ушел в маленькую комнату отдыхать. Благо разрешил в этот раз спать не на холодном полу... посидел со мной какое-то время, поговорив, а потом затянул ржавую цепь на моей шее, перевязав за железную трубу, как дворовую собаку, чтобы не сбежала. Волосы все еще не высохли... Он, как попользуется мной, сразу тащит в ванную комнату, вымывая из меня свое семя, по всей видимости чтобы не забеременела и не родила на свет ещё одного представителя элдийской рассы, и обрабатывая ожог на спине, нежно поглаживая голову. Я, правда, устала быть бесполезной вещью для удовлетворения сексуальных потребностей Зика – даже Эрен не так часто брал меня, как он. Но все равно, по сравнению с ним, старший мне нравится намного больше – я бы отдала всё, что угодно, лишь бы остаться только с ним и больше никогда не видеть его брата. Вспомнив об этом юноше, я непроизвольно поёжилась, впившись ногтями в предплечья. Опечаленный взгляд фокусируется на валяющейся бутылке из-под вина, которую недопил Зик. Поднеся горлышко к разбитым губам, аккуратно смакую терпкий вкус, тут же морщась, но продолжая пить ради тепла, которое может мне дать содержимое этой бутылки. Слышу размеренные шаги в коридоре, а потом вижу темный силуэт в проеме двери – не сразу поняла, что это был младший Йегер. Темные волосы свисали до плеч, не были убраны, как обычно. Только раздражение так и не покидало молодое лицо. Я приподнялась на локтях, болезненно прошипев от привычной боли в мышцах тела и свесила ноги на пол, медленно, не отрывая взгляда от парня, опустив бутылку обратно на пол, будто бы к ней и не прикасалась, зная, что это мне было категорически запрещено делать. Эрен проходит к столу, зажигая пару свеч, чтобы было больше света в гостиной, затем стягивает с себя накидку. Раздался хлопающий звук пробки от новой бутылки алкоголя, взятой уже с фужера, а после его уста прикоснулись горлышка темного стекла: виноградные капли, не попадающие в рот, соблазнительно скатывались по острому подбородку к дергающемуся кадыку. Я, затаив дыхание, уже готовилась к новой волне агрессии, но Эрен, оторвавшись от бутылки, облокотился об стол, усмехаясь цепи на моей шее. Одна рука полезла в карман штанов, доставая оттуда складной нож. Металл сверкнул на свету огня. Элдиец, замахнувшись, точно кинул нож в мою сторону, но я успела поджать ноги под себя, когда острие врезалось в старую древесину, тут же начиная дышать намного чаще и громче от осознавания, что если бы замедлила, лишилась бы способности нормально ходить. — Молодец, сука, — хвалит и направляется ко мне. Тень накрывает лицо, а мои глаза сталкиваются с зелеными приглушенными глазами, словно вдавливающие в диван. Обивка прогибается подо мной, а тяжёлая мужская рука ложиться на спинку дивана рядом. Он наблюдает за своей жертвой, изучает мои эмоции на лице и как пальцы отчаянно сжимаются в кулак. Эрен чего-то ждет и не спешит притронуться ко мне. Я за целый день сильно устала, и сейчас меня клонило в сон, но присутствие насильника избавило от этого состояния. Мне до жути страшно представлять, что он мог со мной сделать, если бы спала в неизвестности. Вижу краем глаза, как он поднимает руку в мою сторону, и я рефлекторно прикрываю голову руками, только вместо унизительной пощечины ощущаю касание палец, которые заправляют прядь волос за ухо. — Я сегодня добрый, поэтому сильно бить не буду, животное, — хватается за цепь, резко дернув на себя, чтобы оковы сдавили мое горло. — Хочу знать, чему ты научилась за эти дни, когда раздвигала ноги перед моим братом. Голос охрипший, видимо простудил, но до мурашек пробирающийся. Ладонь сдавливает мой подбородок, направляя на себя, чтобы я не уводила взгляд. Отпустив цепь, вынимает нож из пола, держа в другой руке. Я слишком зациклена на оружии, представляя, как лезвие пройдется по шее, замарав хлынувшей кровью руки Эрена. — Возбуди меня, не касаясь руками и ртом моего члена, шлюшка, — шепчет он затуманено, смотря мне в глаза. Я неуверенно отрицательно мотаю головой, нежно цепляясь руками за его хватку на подбородке – откровенно не знаю, что делать, чтобы такое провернуть, но активно пытаюсь придумать, в чем мне немного способствует доля полученного градуса. — Я сильно устала, пожалуйста… Я не... м-м-м, — остальные слова тонут в его ладони, которая накрывает мои губы. Брови хмурятся, образуя морщины на лбу, Эрену уже надоело слушать мои мольбы. — Меня это не волнует. Как выебу тебя, так сразу отпущу спать, если будешь послушна и делать то, что я скажу, — ставит условия он и вновь хватается за цепь, натягивая на себя. — Садись на меня, уебанка. Так уж быть подскажу, а дальше попытайся подумать хоть немного. Я неуверенно седлаю крепкие бедра, соприкасаясь обнаженной промежностью и ощущая, как стальные мышцы напрягаются подо мной. Нож покоится в его руке – он его так и не убрал на случай, если я воспротивлюсь ему. Вторая рука не торопиться коснуться моего тела, он позволяет мне вести. Неуверенно кладу руки на мужские плечи, стараясь не представлять, как смогу по-настоящему возбудить этого больного на голову психа – у него точно встанет только из-за жесткости ко мне. Опускаю глаза на пухлые губы Эрена, сглатывая накопившуюся слюну. Дикая мысль попробовать эти губы внезапно посетила мою голову. Не думаю, что ему понравится это, так как он ни разу не целовал меня и часто смотрел с отвращением мне в лицо. Больше ничего не приходит в голову, как начать тереться промежностью об его пах, положив одну руку на грудь и необъяснимо для моего положение грациозно прогнувшись в спине. Щеки становятся красными от смущения, видимо, я быстро пьянею. Оттого, что именно я проявляю инициативу, пытаюсь не смотреть ему в глаза, сильнее вжимаясь тазом, но все равно не ощущаю твердости под собой. Эрен раздраженно вздыхает: — Видимо плохо хочешь спать. Не знаю, куда себя деть от стыда. Собираюсь встать с его колен, но он машинально прикладывает острие ножа к трепещущей шее, затягивая цепи так, чтобы был открыт доступ к горлу. Я хриплю и обещаю постараться, чтобы избежать лишних травм. В спешке хотела потянуться руками к ширинке, но мое запястье предупреждающе перехватывают, напоминая об условиях приказа. Мой растерянный взгляд снова останавливается на губах. Наклоняю голову, заметив, с каким любопытством смотрел он на меня. Невесомо задеваю щеку, оставляя сухой поцелуй и решаюсь рискнуть, неловко вжимаясь губами в его губы. Сердце тут же уходит в пятки от страха. Жевательные мышцы Эрена сжаты, но я не отрываюсь, лизнув языком уста. Чувствую, как он становится еще напряженней подо мной, отчего начинаю смелее вылизывать края губ до тех пор, пока тот не открыл рот и неожиданно не вонзил свои острые зубы в мою нижнюю губу, прокусывая до крови. Я мычу ему в рот, царапая плечи, когда Эрен жадно набрасывается, кусая то одну губу, то другую с хриплым рыком оттягивая. Терплю его зубы, которые повторно задевают рану на устах, высасывая с них кровь. Он резко кусает за линию подбородка, отчего в зеленых глазах можно увидеть проснувшийся азарт. Цепь звучит в приглушенном освещении комнаты, и меня снова тянут за нее, так что я откидываю голову назад. Пропитанные вином губы Эрена бегают по шее, оставляя красные пятна после укусов, доходя до ключиц. Девичьи губы жжет, а во рту отчётливо чувствуется вкус металла, отчего едва сводит язык. Эрен, словно потерявший контроль над собой, что для него не являлось чем-то необычным, ругается в шею: — Двигайся, блять, — одна рука ложиться на ягодицы, сжимая меня в ладони и помогая настроиться на нужный темп. Ощущаю промежностью, как натягивается ширинка, упираясь в меня возбужденным стволом. Приподнимаюсь, чтобы вновь сдавить возбуждение Эрена, тот пока ладонью сжимает мои бедра, направляя на себя. И у меня невыносимое желание уткнуться ему в шею, чтобы не смотреть в глаза парню, когда он непривычно касаются губами шеи, щек, доходя до груди. Эрен проводит ножом по пуговицам, срывая их всех на мятой рубашке, и кусает затвердевшие от страха соски. Освободившаяся рука от ножа накрывает объемное полушарие, обнимая упругость. Я резко сжимаю его широкие плечи, впиваясь пальцами в смуглую кожу, когда Эрен касается двумя пальцами между моих ног. — Почему не намокаешь, как гребаная шлюха? Разве тебе не нравится? — едко шипит мне на ухо, зарываясь пальцами в волосы на затылке пока большим пальцем начинает массировать клитор. Я молчу, не понимая, как можно испытывать хоть какое-то возбуждение, когда постоянно больно и страшно, мерзко и обидно, а мысли о том, что меня смогут изуродовать или убить в любой момент бросают в холод. Мне неприятны его касания, которыми непонятно, чего он хочет добиться, но так же я продолжаю делать все, что он говорит, не в силах позволить себе его ослушаться. — Трахни мои пальцы, — приказным тоном говорит мне, прижимаясь фалангами ко входу во влагалище. Колени поджимаются, но Эрен не позволяет, разводя шире в извращенном предвкушении. Неожиданно пихает два пальца этой же руки в мой рот, бесцеремонно двигаясь, и сразу же достает, предоставляя мне свою руку уже со своеобразной смазкой. Я отрицательно верчу головой. Мне неудобно и страшно, что будет дальше, пока он более-менее спокойный со мной. — Если не перестанешь выебываться, я натяну тебя так, что не сможешь нормально ходить, сидеть и даже раздвинуть ноги перед Зиком, — его глаза, наполненные свирепой жадностью и отражающие полное превосходство надо мной, съедают заживо. – Стоит всего-то подобрать для этого нужный угол проникновения, резко вставляя член по самые яйца и тебе будет нестерпимо больно, со всеми вытекающими последствиями. От этих слов мне становится слишком жутко, на что тело реагирует само по себе в виде неконтролируемой дрожи и горячих слез. Смотрю на его подставленную ладонь, покоящуюся на коленях и на вытянутые длинные пальцы. Приходится обнять его за шею, чтобы оказаться ближе к телу. На пробу скользя по пальцам, вздрагиваю, когда подушечки шире раскрывают половые губы, окунаясь в горячее лоно. Продолжаю неуверенно двигаться бедрами, ощущая все чётче и явнее. Он помогает пальцами, ласкает нежные складки, проходясь до самого клитора и касаясь чувствительного места до приятных мурашек. Вижу, как его ширинка становится еще больше, а дыхание учащается. Пальцы уже резче работают во мне, пока я медленно двигаюсь на них, прикрыв глаза от смущения и не издавая ни звука. С каждым толчком сжимаю пальцы внутри себя, так, что он не знает, за что схватится: то сжимая мою задницу, то талию, резко двигая тазом мне навстречу и потираясь членом через штаны об оголенное бедро. На секунду замечаю безжалостный огонь в его зрачках и то, как напряглись скулы. В этот момент я забыла, как дышать, ощущая острую боль со стороны. — Бесишь! Не успеваю понять, как Эрен замахивается локтем и скидывает со своих колен. Цепь натягивается, а я резко давлюсь воздухом и чувствую боль в горле, хватаясь дрожащими пальцами за железные оковы. Эрен тяжелыми шагами подходит ближе, заставляя сердце замереть от страха, пинает в спину. Обнаженной грудью ложусь на холодный пол, обнимая сквозняк. Цепкая хватка на шее вдавливает лицом в пол. Сжимаю зубы, проклиная Йегера в своих мыслях, а изо рта вырывается нескончаемый крик: носитель титана, потеряв самообладание, резко прошелся острием ножа по ожогу, заставляя меня плакать невыносимой болью. — Умоляю, не трогай там! — не знаю, услышал ли он бесполезную мольбу, но не перестаю просить его прекратить это. Эрен продолжает удерживать меня за район шеи, приподнимая мой таз кверху. – Ты понимаешь, что меня такое бревно возбудить не может?! – кричит на ухо, ударяя кулаком об пол рядом с моим лицом так, что послышалось дрожание неподалеку стоящего столика. Перестаю чувствовать и воспринимать все вокруг, заливаясь слезами. Интерьер комнаты плывет перед глазами, и мышцы расслабляются в руках насильника. Эрен разворачивает бессознательное тело, вглядываясь так, словно я сейчас должна проснуться. Слышится скрип двери, и в гостиной появляется сонный мужчина, надевая очки на лицо. Представление, которое он пропустил, вызвало лишь чувство сожаления и горечи.