***
В очередной раз проходя возле этого здания, молодой человек старается подавить улыбку, что не уместна в местах траура. Весенний ветерок приятно наполняет легкие воздухом, щекоча нос забытым выветрившимся запахом крови и резни. То, что здесь произошло будоражит сознание, возвращая в те самые события, прокручивая их снова и снова в самых мельчайших подробностях. Крики помощи долго еще будут помнить эти стены, как и выстрелы с пистолета, а также четкие взмахи топора. Ммм, как же кричала та женщина, умоляя, практически на коленях не убивать, складывая руки в замок, словно молилась Богу. Последний ее крик был оборван точным ударом топора по голове, раскалывая череп, словно это кокос. Ха, кокос. Интересный и вкусный фрукт, такой же как и она. Взмахнув смолистыми волосами, прогоняя прекрасные моменты, возвращает свои привычные черты лица. Люди достаточно часто обходили его стороной, пугаясь безэмоционального выражения лица, и холодного стеклянного взгляда серых глаз. Длинные изящные пальцы ныряют в черный выглаженный плащ, выуживая пачку сигар. Эта зависимость его когда-нибудь убьет. Медленно, верно, наполняя легкие никотиновым смогом, очищая полностью разум и душу. Ахахаха, очень смешно—душу. Парень давно привык, что ее у него просто нет. Мать природа не наделила этим качеством, а родители...да, что эти родители, лучше не знали его вообще. Выпускает темную струйку дыма, переливающую серым оттенком и на конце, становящейся белой. От сильных затяжек горло давно не болит, а грудную клетку не сковывает в спазмах. Хах. Нет даже желание отхаркнуть свои легкие, вместе с другими органами. Выпускает новый поток дыма, помогая машинам и заводам городка отравлять дальше людей. Все мы умрем, так в чем разница от чего и с помощью кого? Промазывает бычком, что теперь валялся с другими окурками возле мусорного ведра. И сколько же людей будут продолжать это делать пока не поймут, что это яд? Ведь мир на столько прекрасен, если даже не смотреть, что происходит в нем. Войны, расстрелы, мировое господство и принижение меньшиств по полу, расе и ориентации. И чего людям не живется спокойно, он искренне не понимает. Рассматривает витрины, заполненные всякой мелочной бижутерией и ерундой, которая привлекает девушек и маленьких девочек. Губы расползаются в кривой подобии улыбки, замечая маленькую девочку, примерившую платье нежно розового цвета с такими же туфельками. И сейчас крутится возле своих родителей, хвастаясь своим нарядом. Ей правда шла эта одежка, а искренняя улыбка только украшало детское личико. Снова встряхнув головой, при этом успев поправить прическу рукой, парень двинулся дальше. Его сегодняшняя цель — средняя школа. Свободная рука крепко сжимает кожаные лямки дипломата, что со временем потрескался в некоторых местах и начинал шелушиться. Он позже займется им, сделает себе лучше портфель для документов и всякой мелочи. Из настоящей кожи, а не кожзаменителя, о котором ему безбожно соврал продавец. Кичился натуральностью и доброкачественностью, самый ходовой товар в его магазинчике. Кто ж знал, что заменители равно натуральности. Видимо, и продавец не был осведомлен, либо хорошо притворялся. Во всякой случаи сейчас это не играет никакой важности. Предмет служит прекрасно, пусть и выглядит пошарпано и бедно. Длинная прямая дорога, что усажена по краям прекрасными деревьями, отвлекала от проезжающих машин и их шума. Многие растения стали набирать почки и зацветать, украшая этот мир с новой силой, все сильнее и сильнее. Новый порыв ветра закружил в маленьком вихре, опавшие лепестки неизвестного для него дерева. Прекрасный танец привлек внимание не только его, но и нескольких зевак, которым было скучно. Засмотревшись на несколько секунд, губы молодого человека озарила детская счастливая улыбка. С годами стало мало моментов, от которых захватывало дыхание, а сердце начинало биться быстрее; детская наивность сменилась взрослой реальностью. Серой, унылой и без всяких прикрас.***
Коридоры, выкрашенные в грязно синий цвет, вызывают чувство отвращение и неприязни к этому месту. Как дети терпят такие цвета, практически везде? Это школа поклонница синего цвета. Ведь герб и эмблема — желтые. Здание уже, как час не шумит и не кипит жизнью, все ученики разошлись по домам, и можно увидеть в приоткрытых кабинетах провинившихся. Ребята что-то усердно писали под грозный взгляд преподавателя, с который ему придется познакомиться. Может даже дружеские отношение не только в учебное время. Разноцветные шкафчики—как самовыражение подростков к их пристрастием и интересам— пестрят одноцветными, яркими красками, раздражая радужку глаза. Одно большое яркое пятно. И все же интересно наблюдать и рассматривать, даже узнавать, чем увлекается сейчас молодежь, чем дышит и живет. В его возрасте к сожалению не было такого — ни просторных разнообразных помещений для учебы; ни сформированных классов с огромной кучей людей, что имели разные судьбы и жизни; ни шкафчиков для своих принадлежностей и конечно свободной формы. Официальная одежда в подростковые годы раздражала, приносила ужасный дискомфорт и смущение. Одни и те же лица удручали своей тупостью и занудству, хоть они являлись семьей и сейчас являются. Связь он поддерживает не со всеми — так пару человек, что желают видеть на пороге своего дома, а иногда и слышать. Белая двухстворчатая дверь с золотистой табличкой, и выгравированной красивым шрифтом фамилию мужчины, вызывает смешанные чувства. Вроде и страшно, а вроде и не провинившийся ученик, что вызвали на порог директора. Слегка прокашлявшись, парень затянул галстук потуже, а прически привел в нормальный вид, попутно доставая из нее розовый цветок, что видимо занесло ветром. Три коротких, уверенных стука в деревянную поверхность и он слышит громкое: «Войдите!» Первое, бросившиеся на глаза брюнета — стол. Красивый, темный и массивный. По стандарту заставленный кубками, кипой бумаги, и телефоном. Молодой человек слегка наклонился корпусом вперед, пытаясь узнать куда ведет шнур от стационара. Мужчина, сложивший руки в замок, с прищуром наблюдал за новым учителем. Вид явно внушал доверие, и то, что тот пришел прям в нужное время, не опоздав ни на секунду — играло ему на руку, закинув пару выигрышных карт в рукав. Прокашлявшись мужчина встает пожать ему рука в знак приветствия, а после указывает на стул с обратной стороны стола. — Рад Вас видеть! – он с улыбкой рассматривает резюме парня, внимательно вчитываясь в каждое слово и предложение. Получает на это только кивок головы, что заставляет его улыбнуться, весело приподнимая верхнюю губу. — Мне греет душу, что такой молодой парень, как вы решили вступить в ряды учителей. — Мне доставляет удовольствие обучать детей и вносить в их голову знание, — еле выдавленная кривая улыбка, была не замечена, а ответ вроде удовлетворил мужчину. — Это все прекрасно! И я безусловно ценю Ваше стремление обучать этих сорванцов, у которых наступила весна не только по времени года. Ха-ха-ха, ну Вы поняли, да?! — Конечно. — кивает директору, продолжая кривить губы в улыбке, не понимая странного юморка. — Только меня смущает Ваша фамилия, — быстро кидает на него взгляд, проверяя нервничает он или нет, — Харгривз. Много наслышан наш городок о людях с такой фамилией. Притягивает к себе не удачи, и вот вы тут, еще один Харгривз, — переводит глаза на бумаги, перепрыгивая через строчку, ища имя. — Джеймс, — напоминает ему, — а Харгривз просто распространенная фамилия. И это не много грубо приравнивать меня к ним. Можете не переживать на счет этого, — слышит судорожный и удовлетворенный вздох, который стараются скрыть за копошением в бумагах, — мистер Флепс. — Джеймс Харгривз, что ж, — задумчиво тянет последнюю букву, — мне нравится Ваше резюме и заслуги перед университетом, с научными статьями, что я накануне прочитал. — «Джеймс» кивает на все его слова, внимательно вслушиваясь, выжидая. Он ждет, когда тот согласится и перестанет мять сиськи. — Поэтому будьте добры подпишите пару документов и можно сказать, что вы работаете в этом прекрасном месте, но! Никто не отменял что-то по типу стажировки, Вы же понимаете это? — утвердительный кивок. — Хорошо. Документы, будьте любезны подписать и ознакомиться. «Джеймс» быстро пробегается глазами по каждой строчке, вчитываясь и в так уже зазубренный текст, успевший ему намозолить глаза. Делает все ради приличия, чтоб тот не подумал ничего не ладного. Ставит свою подпись в нижнем правом углу и по привычке, чуть не написав свое имя в инициалах. Складывает в стопку пару листов, протягивая обратно, что-то прячет в дипломат. Мистер Флепс удовлетворенно кивает сам себе, немного дрожащей рукой забирая документы. Он искренне рад, что такой выдающийся и перспективный парень выбрал именно их. Синхронно встает с «Джеймсом», пожимая руку в качестве дружеского жеста и заключения деловых отношений. — Вы можете с понедельника приступать к занятиям, у нас пятидневка, так что еще есть время отдохнуть и передумать, а-ха-ха-ха, — брюнет слегка качает головой на очередную неуместную шутку мужчины, выдавливая улыбку. — Надеюсь мы с Вами сработаемся, Харгривз. — Сработаемся, мистер Флепс. Брюнет разворачивается на пятках, покидая этот душный кабинет, что нагнетает не только на школьников тяжелый груз. Окончательно опустевшие коридоры манили своей неизвестностью и некой тайной. Но воспоминания о том в какой цвет они выкрашены, снова вызывало отвращение к ним, да и ко всему зданию. Выбирать не приходиться, работать нужно, а парень практически «мечтал» работать с подростками. Достаточно давно еще в школьные годы, если их можно так назвать. Вечерний ветерок встречается его холодным порывами, заставляя укутываться в верхнюю одежду сильнее и плотнее. Новая сигара отправляется в рот, а порция никотина насыщать легкие. Взглянув в последний на этот раз здание, что красиво светилось и переливалось в лучах заходящего солнца. Парень тяжело вздыхает, выбрасывая окурок в мусорное ведро, в этот раз не промахнувшись. Прячет промерзшие пальцы в теплые карманы плаща, потирая между собой, чтобы кровь лучше поступала к конечностям. Направляется в сторону своей одинокой квартире, что будет встречать его холодом и мраком. Правда нужно зайти в продуктовый и купить хоть каких-нибудь овощей, а то есть сырым мясо без гарнира не хотелось. Ох, и как же его много в холодильнике и не нужно покупать в дурацких мясных лавках, у напущенных продавцов, у которых мясо сгнивает прямо на прилавках. Он сегодня вкусно отужинает своим деликатесом.