Принцесса и медведь

Услышав сигнал тревоги, хейды вскочили со своих мест и похватали оружие. — Сколько их? Кто такие? — крикнул Бьорн. — Около тридцати. Похоже, люди графа. Виола подпрыгнула как ужаленная. Отец нашел ее! Она было кинулась навстречу солдатам, но тут Бьорн вцепился в ее плечо, зажал ей рот и куда-то поволок. — Рагнар, потяни время! — на ходу бросил он. — Я сам с ними поговорю! Виола услышала стук копыт, но тут Бьорн впихнул ее в палатку и швырнул на подстилку. Проклятый хейд! Яростно извиваясь в его руках, она изловчилась и укусила его за палец. — Ай! Он отдернул кисть и повалил Виолу на спину, снова зажимая ей рот. — Тихо, дура! Не дергайся! — прошипел он. Снаружи раздалась ангалонская речь, и Виола затихла, прислушиваясь. — По приказу графа Альберди мы должны обыскать ваш лагерь… Ура! Отец догадался, что ее похитили эти грязные дикари, и прислал на помощь отряд! — С какой стати? — спросил кто-то из хейдов. Кажется, Ингвар? — Пропала его дочь, и мы подозреваем, что она находится у вас. Виола снова затрепыхалась, но Бьорн всей тяжестью своего тела вдавил ее в подстилку. Он стащил с себя ремень, и начал его наматывать на ее запястья. — Послушайте… — раздался голос Рагнара, но тут его перебил Ингвар: — Проваливайте! — рявкнул он. — Нет у нас вашей девки! Бьорн замер. — Какого хрена? — с удивлением сказал он. Тут снаружи послышался удар, вскрик, и в следующий момент все взорвалось яростными воплями и лязгом оружия. — Дерьмо! — взревел Бьорн и, отшвырнув от себя Виолу, выскочил из палатки. Сердце отчаянно забилось в груди. О, боже! Что там происходит? Виола отвернула полог и выглянула наружу. В лагере кипело сражение. Солдаты и хейды смешались в беспорядочную кучу и со свирепыми воплями лихо убивали друг друга. Мечи гулко бились о щиты, а топоры смачно вгрызались в плоть, разбрызгивая кровь в разные стороны. — Шмяк! — чья-то голова в блестящем шлеме упала возле палатки и покатилась по земле, оставляя за собой кровавый след. К горлу подступила тошнота, и Виола, закрыв руками лицо, в страхе отпрянула назад. Она забилась под плед и сжалась в комок. Зубы отбивали частую дробь, сердце выпрыгивало из груди. Невинное, на первый взгляд, приключение превратилось в настоящий кошмар! Лязг стали, яростные крики, испуганное ржание лошадей — Виоле казалось, что она сходит с ума. Она зажимала руками уши, но это не помогало, и ей чудилось, что от оглушительного шума у нее вот-вот взорвется голова. Все это продолжалась мучительно долго, но, в конце концов, звуки снаружи постепенно утихли, и Виола осмелилась снова выглянуть из палатки. Первое, что бросилось ей в глаза — почерневший от крови песок. На нем повсюду валялись тела, между которыми бродили люди — настолько заляпанные красными брызгами, что Виола с трудом признала в них хейдеронцев. Сбоку что-то мелькнуло. Виола повернула голову и увидела, как один из хейдов рубанул топором лежащего на земле солдата. Раздался стон, полный боли, раненый дернулся и затих. — О господи! — Виола в ужасе отшатнулась. В следующий момент она увидела Ингвара и Бьорна, и до ее слуха долетела витиеватая брань. — Ты, вонючий опарыш! — разорялся Бьорн. — Выпердыш свиноматки! Какого хрена ты на них полез? — Придержи свой поганый язык! — огрызнулся Ингвар. — Эти сраные анги собирались обыскать наш лагерь. — Так надо было сказать, что графская дочка у нас, и послать ему наши требования, ублюдок пустоголовый! А что теперь? Сколько народу из-за тебя полегло, безмозглый кретин! Что я скажу ярлу, Брокк тебя раздери! — Если бы ты не притащил сюда эту девку, то эти солдафоны не приперлись бы ее искать! Сам виноват, боров тупорылый, так что захлопни свою пасть! — Да я тебе сейчас легкие наизнанку выверну! — вызверился Бьорн. — Это я тебя сейчас выпотрошу! — Ингвар выхватил из-за пояса окровавленный топор. Бьорн последовал его примеру, и они застыли друг напротив друга, готовые схватиться не на жизнь, а на смерть. Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы между ними не вклинился Рагнар. — Заткнитесь оба. — Он бесцеремонно распихал их в разные стороны. — Что за непотребство вы тут устроили? А еще родичи называются! «Родичи?» — удивилась Виола. — «Да они же совершенно не похожи друг на друга». — В сраку таких родичей, — пробурчал Бьорн, засовывая топор обратно за пояс. — Пасть захлопни, кабан косорылый! — ощерился Ингвар. — Мы должны решить, что делать дальше, — сказал Рагнар, не обращая внимание на их ворчание. — Сваливать надо, — ответил Ингвар. — Нас осталось слишком мало, а когда граф узнает, что случилось с его людьми, то пришлет еще больше солдат. Бьорн с досадой сплюнул, отошел к дальней палатке и принялся выдергивать колышки, крепящие ее к земле. Виола отпрянула в угол, ее била дрожь. Кажется, про нее все забыли. Самое время бежать! Скрыться в лесу, дождаться темноты… Быть может, хейды, занятые отъездом не станут ее искать. Подобравшись к выходу, она собиралась было выскользнуть наружу, но тут полог покачнулся, и она уткнулась в чью-то грудь. В ноздри ударил резкий запах запекшейся крови. Виола отшатнулась. — А ты куда намылилась, гадючье отродье? — Ее схватили за руки, и больно заломили их за спину. Виола вскрикнула. В следующий момент она узнала Ингвара. Его зеленовато-желтые глаза полыхали гневом, тонкие губы злобно кривились, обнажая мелкие острые зубы. — Смотри, потаскуха, что из-за тебя случилось? — свирепо зашипел он, хватая ее за волосы. — Хочешь к папочке, тварь? Хочешь, сука? Лицо обожгло пощечиной. Из глаз посыпались искры, Виола с визгом отлетела в сторону. Она попыталась отползти, но Ингвар снова вцепился в ее косу. — Я отправлю тебя к твоему папаше, сучонка… — от его тона все внутри перевернулось. — По частям… И начну, пожалуй, с твоих пальчиков. — Ингвар до боли сдавил ее кисть. — С твоих тоненьких изнеженных пальчиков… Он выхватил из-за пояса топор и плашмя положил его на тюфяк. Виола дернулась, но вырваться он ей не дал. Не успела она опомниться, как Ингвар придавил ее кисть тыльной стороной к обуху, так, что мизинец оказался сверху, как на плахе. Блеск ножа, удар, и какая-то продолговатая штука, подпрыгнув, отлетела в сторону. И лишь когда через секунду пришла боль — ошеломляющая, адская, невыносимая — Виола поняла, что это был ее палец. С ужасом глядя, как из обрубка струится алая кровь, она испустила душераздирающий вопль. — Заткнись, сука! — Грубые руки схватили ее за горло и стиснули изо всех сил. Она захрипела, попыталась разжать их, но тщетно. Перед глазами начала сгущаться мгла. Полузадушенная Виола почти потеряла сознание, как вдруг кто-то одернул полог. — Какого хрена тут происходит!!! — раздался взбешенный рев. В следующий момент Ингвара выволокли наружу. Виола свалилась на тюфяк, отчаянно пытаясь отдышаться, а извне доносились крики, ругань и чавкающие удары по человеческой плоти. Однако вскоре они утихли, сменившись рассерженными голосами: видимо, остальные хейды растащили дерущихся. Отрубленный палец напомнил о себе острой пульсирующей болью. Стиснув зубы, Виола зажала липкую от крови ладонь между колен. Еще секунда, и она начала бы выть и кататься по матрасу, но тут в палатке снова появился Бьорн. — Виола! — Он кинулся к ней. — Что этот урод с тобой сделал? Она не смогла произнести ни слова, губы дрожали, слезы застилали глаза. От боли и ужаса туманилось в голове. Виола открыла рот, но из горла вырвался лишь сдавленный хрип. Бьорн усадил ее на тюфяк и внимательно осмотрел. Заметив, что она закрывает одну руку другой, он попросил: — Дай, гляну! Боль как раз слегка поутихла, и Виола ни за какие сокровища мира не согласилась бы потревожить искалеченную кисть. Она отрицательно мотнула головой. — Не бойся. Я хочу тебе помочь, — ровный успокаивающий голос в конце концов пробился сквозь наползающую дурноту. Виола показала Бьорну окровавленную ладонь, и его глаза расширились от изумления. — Идем наружу, здесь ни хрена не видно, — ошалело пробормотал он. Он помог ей выбраться из палатки и повел за собой. Ее шатало от боли и слабости, она споткнулась о чье-то тело и чуть было не упала. Бьорн обнял ее за плечи и помог дойти до костра. Усадив ее на бревно, он опустился перед ней прямо на землю и протянул руку. — Покажи. Виола послушно вложила искалеченную кисть в его раскрытую ладонь. Он внимательно осмотрел обрубок, из которого все еще обильно струилась кровь. — Виола! Она подняла на него измученный взгляд. — Нужно прижечь рану, иначе кровь не остановить. Тебе придется еще немного потерпеть. Слова доходили до нее как сквозь толщу воды. В ушах звенело, в голове кружилась серая муть. — Ты слышишь меня? Она взглянула ему в лицо. Обветренное, покрытое грязью и брызгами засохшей крови, на лбу — рассеченная рана, на скуле — здоровенный синяк. Потемневшие глаза смотрели на нее с участием и тревогой. — Да, — разлепив пересохшие губы, выдавила она. — Хорошо, — кивнул Бьорн и позвал: Рагнар! — Чего? — откликнулся тот откуда-то издалека. — Водка еще осталась? — На донышке. — Тащи сюда. С другой стороны лагеря донесся мерзкий клекот Ингвара: — Чего ты возишься с этой падалью? Виола вздрогнула от его голоса. — Завали хлебало, Брокково отродье! — рявкнул Бьорн. — Еще раз подойдешь к ней — подвешу тебя за яйца. — Как страшно, я аж штанишки намочил, — огрызнулся тот. — Всегда знал, что ты вонючее ссыкло, — пробурчал Бьорн. Он поднялся с земли. К нему подошел Рагнар и протянул небольшой сосуд в холщовом мешочке. Бьорн вытащил пробку, склонился над Виолой и поднес фляжку к ее губам. — Хлебни! Три глотка. В нос ударил резкий запах спирта, но она не стала сопротивляться. Глоток — и крепкий алкоголь опалил горло. Виола зажмурилась, из-под век заструились слезы. — Фу! — скривилась она, отпихивая от себя фляжку. — Гадость! — Пей еще! — велел Бьорн. Она глубоко вдохнула и кое-как сделала еще два глотка. Ее передернуло. Какая мерзость! Но вот по жилам побежало хмельное тепло, и напряжение начало понемногу отпускать. Она бездумно уставилась на языки пламени. Кровь сочилась из обрубка и капала на песок. Все это какой-то дурной сон! Тем временем Бьорн стоял лицом к огню. Через минуту он повернулся, и Виола увидела в его руках стрелу, наконечник которой светился вишнево-красным. — Сейчас будет немного больно. — К ним подошел Рагнар. — Вот, зажми между зубов. С этими словами он протянул ей скрученный в жгут кусок ткани. Сердце дико заколотилось в груди. — Не надо! — пролепетала Виола. — Прости, но ничего не поделаешь: рану нужно прижечь, — сказал Бьорн. — Давай я, а ты подержи девчонку, — предложил Рагнар, и Бьорн с явным облегчением отдал стрелу ему. Все остальное произошло в считанные мгновения. Рагнар сунул Виоле в зубы жгут, а Бьорн крепко обнял ее сзади за плечи. Свободной рукой он схватил ее запястье и протянул его Рагнару. Когда раскаленный металл прикоснулся к обрубку, дикая боль пронзила ее насквозь. Челюсти изо всех сил стиснули жгут, а из глотки вырвалось нечленораздельное клокотание. Что-то противно зашкворчало. Завоняло паленой плотью… Ее собственной паленой плотью… К горлу подступила тошнота. Через секунду Рагнар убрал наконечник, но рука продолжала невыносимо гореть, продирая до костей мучительной болью. Бьорн прижал Виолу к себе, и она еще несколько минут беззвучно рыдала у него на груди. Когда его рубаха насквозь промокла от ее слез, боль начала понемногу отпускать. — Молодец, девица, — в голосе Рагнара послышалось одобрение, — я думал в обморок хлопнешься. Ан нет, стойкая попалась. — Да уж, — пробормотал Бьорн, неловко поглаживая ее по волосам, и Виола вдруг ощутила, как часто бьется его сердце.