Принцесса и медведь

Прошло еще несколько дней. Ингвар выполнил свое обещание и передал Виоле кинжал — маленький, но очень острый. Однако она не спешила пускать его в ход. Сигизмунд пару раз ее навещал, и она, лежа под его не по возрасту крепким телом, все сильней убеждалась, что расправиться с ним будет совсем непросто. Убивать, а тем более с одного удара, она не умела. Даже если каким-то чудом и удастся нанести ярлу смертельную рану — наверняка у него в запасе будет достаточно времени, чтобы свернуть ей шею. А Виоле отчаянно хотелось жить. Хотелось встретиться с Бьорном. Хотелось увидеть родину и отца. Невзирая на все невзгоды, горящий в душе огонек надежды не давал Виоле утратить волю к жизни. В тот день она как обычно сидела в своей темнице и вышивала. Пяльцы, нитки, иголка — все это надоело до слез. Вот бы выйти на улицу, подставить лицо солнечным лучам, куда-нибудь пойти. далеко-далеко, а не слоняться среди до смерти надоевших стен — два шага вперед, два назад. Сколько она уже здесь? Месяц? Полтора? Дни и ночи давно слились в тягучую серую полосу. Осень уже уверенно вступила в свои права, снаружи заметно похолодало, и сквозь оконце в комнату задувал студеный ветерок. Виола поежилась, плотнее закутываясь в накидку. Стежок. Еще стежок. Вот уже видно, что это будет зеленый листик. Виола совсем забыла, как выглядят настоящие листья. Скорей бы прошел этот тоскливый день! Дети уже ушли, еще утром вручив ей сверток еды. Сигизмунд был вчера, а, значит, сегодня его можно не ждать… Хоть одно светлое пятно среди непроглядного мрака!.. Хорошо бы этой ночью ей снова приснился Бьорн. Виола до безумия по нему соскучилась. Иголка воткнулась в канву, накладывая очередной стежок, как вдруг откуда-то из большого зала донесся приглушенный шум. Виола прислушалась: гомон, топот, возбужденные голоса. Что это? Ярл устроил очередную пирушку? Но ведь еще слишком рано — даже не начало смеркаться, а пьянки обычно закатывались по вечерам. Как Виола ни напрягала слух, разобрать ничего не удалось, а через какое-то время все стихло. Она снова взялась за вышивку, больше не размышляя о причинах переполоха, но, сделав еще несколько стежков, услышала за стеной визгливый голос Фастрид. Виола встрепенулась, вскочила с кровати и приложила ухо к дощатой перегородке. — Ты же говорил, что он мертв! Кому ты приказал его убить? — Проклятый Вальдрик! — пробормотал Сигизмунд. — Я вырву глотку этому свиноложцу! Он клялся всеми богами, что не оставил ему никаких шансов. Они его привязали, пырнули ножом, подожгли дом и ждали, пока не провалится крыша. Ума не приложу, как ему удалось сбежать. Господь милосердный! Да ведь они говорят о Бьорне! Виола схватилась за грудь, пытаясь унять лихорадочное сердцебиение, и затаила дыхание, чтобы не пропустить ни слова. — А ума не хватило, проверить кости на пепелище? — ядовито поинтересовалась Фастрид. — Он сказал, что его люди нашли обгоревшие останки, — пробубнил ярл. — И эти обгоревшие останки только что явились сюда и вызвали тебя на поединок! Да этот Вальдрик тебя просто надул! Твой собственный телохранитель предал тебя, Сигизмунд! — Я лично отрежу ему яйца и заставлю сожрать! — Не сомневаюсь. Но что делать с Бьорном? Надеюсь, ты не собираешься принимать его вызов? Повисло молчание. У Виолы задрожали колени, и она уцепилась за шершавые доски, чтобы не упасть. — А что мне остается? — наконец заговорил Сигизмунд. — Я не могу отказаться. Все подумают, что я струсил и недостоин называться ярлом. — Не глупи! — возразила его жена. — Вели своим людям разыскать Бьорна и прикончить его. — Не выйдет. Этот сукин сын взбаламутил весь Рюккен. Он теперь у всех на виду. Если его убьют, каждому дураку станет ясно, что это моих рук дело. — Тогда отдай ему девку, и пусть убирается из Рюккена, — предложила Фастрид. — Слишком поздно. Все требуют поединка. Если я откажусь, то восстания не избежать. — А что, если он убьет тебя? — Значит, такова воля богов. Голоса утихли. Виола осела на пол. Ее колотила такая дрожь, что зубы выстукивали барабанную дробь. С ума сойти! Бьорн вызвал ярла на поединок! А поумнее ничего не мог придумать? Он, конечно, умелый воин, но ведь он ранен! Да и вряд ли Сигизмунд уступает ему во владении оружием. Что, если он убьет Бьорна? Что тогда? «Тогда я покончу с собой, — решила она. — Вот и кинжал пригодится». Той ночью Виола так и не смогла уснуть — молилась, ворочалась в постели, металась по темнице как загнанный зверь. Ей было страшно. Один раз она уже думала, что потеряла Бьорна, а что если сейчас это действительно произойдет? Когда забрезжил рассвет, Виола лежала лицом к стене совершенно без сил. Воспаленные глаза, в кровь искусанные губы — тревога и переживания до предела измотали ее. Лязгнул засов, скрипнула дверь, но Виола даже не шелохнулась. Наверняка, это рабыня принесла еду. — Поднимайся! — велел незнакомый голос. Мужской. Виола вздрогнула и оглянулась — на пороге стоял охранник. — В чем дело? — спросила она. — Пойдешь со мной. Сердце испуганно затрепетало в груди. — Куда? — Узнаешь. Да уж, внятного ответа от него не дождешься. — Выйди, мне нужно одеться, — попросила она. — Давай, только быстро! Что ж, и на том спасибо. Стражник вышел за дверь, а Виола встала, плеснула в лицо водой и надела сарафан и накидку. Неожиданно для себя она ощутила, что страх бесследно исчез. Куда бы ее ни повели — все решится сегодня. Она так устала от этого заточения, что была готова к любому исходу, и знала только одно: больше в эту клетку она не вернется! Виола достала из тайника записку Бьорна, поцеловала и положила ее в карман. Кинжал Ингвара она заткнула за пояс, прикрыла его накидкой и стукнула в дверь: — Я готова. — Идем. Миновав темный коридор и большой зал, они вышли на улицу. В первую секунду Виола зажмурилась: в долгом заточении она отвыкла от яркого света. Когда она снова открыла глаза, то увидела, что площадь перед Главным Домом запрудили рюккенцы. Мужчины, женщины и даже дети — казалось, все поселение собралось здесь, чтобы поглазеть на поединок. Люди шумели, возбужденно переговаривались. Многие были вооружены. Виола посмотрела на небо. Пасмурное и мрачное, оно было сплошь затянуто серыми облаками, с которых срывалась снежная крошка. Но, несмотря на утренние заморозки, пламя жаровен и обилие народа так разогрели воздух, что даже стало немного душно. — Виола! Она оглянулась. Да это же Матильда! И дети — Гуннар и Гисла с любопытством выглядывают из-за ее подола. Оттолкнув от себя охранника, Виола бросилась к подруге. Та крепко обняла ее, ласково поглаживая по спине и волосам. — Бедная моя девочка. Как ты? — Все хорошо, — глотая слезы, ответила Виола. — Как он? — Сама скоро увидишь. Подоспевший стражник схватил ее за руку и хотел было оттащить, но Матильда скорчила такую свирепую физиономию, что он весь скукожился и оставил Виолу в покое. — Что тут происходит? — шепотом спросила она. — Твой вызвал ярла на поединок. Вчера он «воскрес из мертвых» и поставил на уши весь Рюккен. Люди готовы разорвать Сигизмунда голыми руками. Мы всей толпой завалились к нему, и Бьорн обвинил его в нарушении договора. — Ну да, этот старый пень Грондаль забрал, а меня ему не отдал. Да еще и приказал его убить! — Я, конечно, знала, что наш ярл та еще скотина, но что настолько… — Господи! — Виола стиснула руку подруги. — Но как же Бьорну удалось спастись! Я ведь все видела! У него не было ни единого шанса… — Потом расскажу. Скорей, смотри! Толпа зашевелилась. Виола затаила дыхание, сердце забилось с удвоенной частотой. Еще за миг до того, как увидеть Бьорна, она ощутила его присутствие. Губы задрожали, по щекам потекли слезы, и когда он вышел на площадку, Виола трепетной голубкой вспорхнула с места и упала в его объятия. Колючая борода, сильные руки, родной запах хвои и горького дыма — Виола рыдала, крепко прижимаясь к груди возлюбленного. Бьорн лихорадочно гладил ее по спине и шептал на ухо ласковые слова. Он чуть отстранился и обхватил ладонями ее лицо. Подушечки пальцев осторожно вытерли слезинки на ее щеках, а в следующий момент горячие губы смяли ее рот хмельным поцелуем. Земля ушла из-под ног, по спине пробежала дрожь. Виолу захлестнуло волной безграничного счастья. Она судорожно вцепилась в любимого, словно боялась, что он исчезнет, ускользнет, растворится как призрачный сон. Но он не исчезал. Он был здесь — живой и сильный, страстно прижимающий ее к себе. Он целовал ее и целовал, и Виола, задыхаясь, отвечала ему, ощущая, как от любви за спиной вырастают крылья. Наконец они оторвались друг от друга. Их взгляды встретились, и Виола утонула в бирюзовых глазах — бездонных и ясных, как горное озеро. Бьорн держал ее за руки и смотрел на нее так жадно и упоенно, словно хотел навсегда запомнить, впитать ее образ, чтобы унести с собой в вечность, если сегодня ему суждено умереть. Кто-то коснулся ее руки. Виола оглянулась — это была Матильда. А к Бьорну тем временем подошел Рагнар и похлопал его по плечу, мол, пора. Когда Бьорн поворачивался к другу, то на миг схватился за живот и поморщился. Виола поняла, что он еще не совсем оправился от ранения, и ее сердце тревожно сжалось. Матильда обняла ее и вывела из круга к остальным зрителям. В следующий момент люди вновь расступились. Появился Сигизмунд со своей свитой. Толпа неодобрительно зароптала. — Убийца! — Клятвопреступник! — Вор! Ярл, не обращая внимания на гневные выкрики, вышел на площадку. Бьорн смотрел на его приближение, скрестив на груди руки. Внешне он казался спокойным, но Виола заметила, как дрогнули его ноздри и недобро прищурились глаза. Соперники встали лицом к лицу, буравя друг друга немигающими взглядами. В круге появился распорядитель — седобородый судья, тот самый, что скреплял тогда злосчастный договор о передаче земли. — Это суд богов! — объявил он. — Противники могут выбрать любое оружие и щит. Если щит сломан — замены больше не будет. На краю площадки поблескивало различное оружие. Бьорн и Сигизмунд выбрали мечи и щиты. Они сбросили плащи, оставшись в туниках и холщовых штанах, и разошлись в разные стороны. — Это бой насмерть! Вы оба войдете в круг, но живым выйдет только один. Бьорн оглянулся на Виолу. Она ободряюще кивнула ему, хотя в душе умирала от страха. Судья протрубил в рог, и битва началась. Бьорн стремительно бросился на ярла. Тот успел закрыться щитом, и клинок со стуком врезался в окованное дерево. Сигизмунд рубанул в ответ — Бьорн отбил атаку. Он огрызнулся ударом сверху, но меч снова попал по щиту врага. Соперники отпрянули друг от друга. Победить с наскока не удалось, и они прошлись по кругу, примеряясь и оценивая свои возможности. У Виолы пересохло в горле, биение сердца гулко отдавалось в ушах. Как она и думала — ярл сильный боец, и сразить его будет нелегко. В следующий момент Сигизмунд сделал резкий выпад. Бьорн парировал атаку, с разворота взмахнул мечом, и клинок столкнулся со щитом, выбивая из него брызги щепок. — Бьорн! — кричали зрители, вздымая оружие над головой. — Сигизмунд! — вопила свита ярла. — Прикончи его! — Выпусти ему кишки! Свист рассекаемого воздуха, лязг смертоносной стали, гулкие удары мечей по щитам — Виола напряженно наблюдала за поединком, лихорадочно сжимая липкие от пота кулаки. Соперники не уступали друг другу в мастерстве. И хоть на стороне Бьорна была молодость, Виола видела, как скованы его движения. Он заметно прихрамывал на левую ногу. Когда он на нее наступал, рана в животе явно причиняла ему боль. Бьорн нападал напористо и агрессивно. Резкими рваными атаками он отчаянно пытался загнать Сигизмунда в ловушку, видимо понимая, что время играет против него. Виолу трясло. Она нервно ломала пальцы и лихорадочно повторяла про себя молитвы своему и хейдеронским богам. Ярл отбивал все удары Бьорна, почти не пытаясь ему отвечать. Скорей всего, выжидал подходящего момента. Ждал, когда соперник вымотается, когда рана отнимет у него последние остатки сил. Бьорн в очередной раз взмахнул мечом… — Дзынь! — клинок сломался о железную окантовку вражеского щита. По толпе прокатился изумленный вздох. Виола ахнула, хватаясь за грудь. — Я прирежу этого кузнеца! — прорычал Рагнар. Бьорн отшвырнул обрубок меча, вихрем налетел на Сигизмунда и принялся яростно избивать его щитом. Тот едва успевал закрываться и никак не мог улучить момент для ответной атаки. — Крак! — оба щита треснули пополам. Противники швырнули на землю бесполезные обломки. Бьорн остался с пустыми руками. Виола покрылась холодным потом, но в следующий момент ярл тоже отбросил меч. Она догадалась, что по правилам поединка нельзя нападать на безоружного, и выдохнула с облегчением. Несколько секунд соперники стояли неподвижно, с ненавистью глядя друг другу в глаза. Сигизмунд сосредоточенно хмурил брови. На губах Бьорна поигрывала зловещая усмешка. Оруженосцы бросили обоим топоры. Зрители затаили дыхание. Ярл кинулся на Бьорна. Широкий размах — но тот пригнулся, и топор просвистел над его головой. Бьорн проскользнул под рукой врага, развернулся. Резкий взмах топора — ярл парировал, топорища стукнулись друг о друга. Бьорн снова замахнулся, но ярл перехватил рукоять и попытался вырвать оружие у него из рук. Соперники принялись бороться. Оба раскраснелись, рычали, скалили зубы. От натуги на лбах повздувались вены. Наконец Бьорн отшвырнул от себя Сигизмунда, но тот с разворота взмахнул топором, и рубаха Бьорна взорвалась алыми брызгами. Он отшатнулся, схватился за грудь — ладонь окрасилась кровью. Виола ахнула, в глазах помутилось. Она ощутила, что теряет сознание, но Матильда удержала ее под локоть, не давая упасть на землю. Ярл с торжествующим ревом налетел на Бьорна, но тому удалось отбить удар. Противники сблизились. Сигизмунд схватил Бьорна за шиворот и рубанул сверху вниз. К счастью короткая дистанция не позволила как следует размахнуться — Бьорн увернулся от лезвия, и по плечу попала лишь рукоять. Соперники снова сцепились в отчаянной борьбе. Они топтались по кругу, выбивая сапогами серую пыль, и толкались, пытаясь подставить друг другу подножку. На какой-то миг они застыли лицом к лицу, но тут Бьорн двинул головой, врезаясь Сигизмунду в нос. Тот отпрянул. Бьорн взмахнул топором. Что-то противно чавкнуло. Ярл пошатнулся, оружие выпало у него из рук. Над площадью гулким эхом прокатился изумленный возглас толпы. Сигизмунд схватился за живот, а затем удивленно взглянул на свои обагрившиеся кровью ладони. Повеяло дерьмом, и Виола с ужасом увидела, как из зияющей раны вываливаются блестящие розоватые кишки. Сделав пару шагов, ярл рухнул на землю. Повисла мертвая тишина. Бьорн стоял над врагом, тяжело дыша. Его лоб блестел от испарины, на рубахе расплывалось огромное красное пятно. Сигизмунд попытался подняться, но не смог, и опять распластался в пыли среди собственных потрохов. Опираясь на топор, Бьорн тяжело опустился на колени и склонился над ярлом. — Ты сражался достойно, ярл Сигизмунд, — сказал он. — Наконец-то я буду трапезничать с Ньоруном за одним столом, — прохрипел тот, и из его рта потекла черная кровь. Он откинул голову и уставился в небо. Его глаза начали стекленеть. Время словно остановилось. Виола не могла отвести взгляда от двух мужчин в центре вытоптанной площадки. Постепенно к ней приходило осознание. Бьорн победил… Ее мучитель мертв… Она свободна! Внезапно по ушам резануло истошным воплем Фастрид: — Убийца!!! Прикончите его! Никто не шелохнулся. — Убейте его! — верещала она. — Это приказ! Один из стражников Сигизмунда шагнул в круг и медленно поднял топор. Виола похолодела от ужаса. В следующий момент хейд вскинул оружие над головой и воскликнул: — Славен будь, ярл Бьорн! — Славен будь, ярл Бьорн!!! — взревела толпа.