The Triumph of These Tired Eyes

— Назови мне хоть одну причину, жалкая смертная, почему мне не стоит убивать тебя прямо здесь и сейчас. Вот дерьмо. Амбридж болталась в нескольких футах от земли, подвешенная опасной рукой, туго обхватившей её за горло. Рукой, которая принадлежала разъяренному отцу Гарри. Амбридж издала несколько сдавленных стонов и изогнулась в «объятиях» Локи, но он держал крепко. — Отпусти меня… немедленно, — удалось прохрипеть ей, несмотря на ограничивающую хватку на горле. — Или я сделаю так… чтобы вас арестовали. — Отпустить тебя? — зашипел Локи. — И позволить тебе поднять свою палочку на ребенка? — Это…это касается только Министерства магии -, — задыхалась Амбридж. — То, что я делаю, всё для того, чтобы определить…местонахождение очень опасного преступника… это вас не касается. Гермиона закричала, когда Локи быстрее, чем мог видеть человеческий глаз, швырнул Амбридж на стол с такой силой, что дерево раскололось и рухнуло, затем снова схватил ее за горло и ударил о каменную стену. — Меня не волнует дело министерства это или нет, — сказал Локи, — Ты сделала это моим делом, когда взяла на себя смелость пытать моего сына. Гарри внутренне застонал, хорошо, что кот теперь вылез из мешка. Вот тебе и вся тайна. — Ладно, — решительно сказал он. — Папа? Локи наконец посмотрел на Гарри, ему потребовалась вся его сила воли, чтобы не уклониться, когда его отец обратил на него свой взгляд, полный безумной ярости. Он ещё никогда не видел бога таким разгневанным. Должно быть, он не очень хорошо скрыл свою реакцию, так как Локи на мгновение заметно замешкался, чтобы взять себя в руки, прежде чем обратиться к подростку. — Да, Харальд? — Если ты не остановишься, ты убьешь её. — Я прекрасно это понимаю. Гарри подавил раздраженный вздох. — Ты не можешь убить её. Амбридж жалобно захныкала, когда Локи крепче сжал ее горло, отчего кости женщины громко заскрипели в знак протеста. — Почему же? — Ты не можешь просто так приходить и убивать людей, у тебя будут неприятности. — Никто не узнает о том, что с ней случилось. — Локи свирепо ухмыльнулся. — Ее смерть будет трагическим несчастным случаем, не более того. — Она мне еще нужна. — Какая от неё тебе может быть польза? — У меня достаточно доказательств против нее, чтобы выгнать её и Фаджа из Министерства. А теперь ты не мог бы обездвижить ее на время, а потом вытащить меня из этих веревок? Они раздражают меня. Локи, казалось, переживал какой-то внутренний конфликт, пытаясь решить, должен ли он вернуться к своему плану и мучить маленькую жабу до последнего вздоха в её жизни или стоит прислушаться к просьбе сына. Прошло несколько напряженных мгновений, прежде чем он принял решение. С гораздо меньшей силой, чем ему хотелось бы, Локи ударил Амбридж головой о стену, не достаточно сильно, чтобы убить ее, но достаточно, чтобы вырубить. В тот момент, когда их лидер рухнул на землю в смятой куче, Пьюси и его банда вырвались из ошеломленной задумчивости, в которой они застыли, и попытались бежать, но небольшое шоу магии заставило семикурсников свалиться неуклюжей кучей в углу офиса. — Как тебе удается попадать в такие ситуации? — Локи зарычал, разрезая путы на запястьях Гарри, прежде чем перейти к лодыжкам. — Чисто глупая удача. — Без сомнения, унаследовано от твоего дяди, — Локи перерезал последнюю веревку, но когда Гарри попытался встать, он оттолкнул его и нежно взял его лицо в свои руки. — Как ты? — Я в порядке, — попытался успокоить подросток, но, судя по выражению лица отца, у него это не очень хорошо получилось. — Я сомневаюсь в этом. — Прохладное, наполненное магией прикосновение ко лбу успокоило его измученные нервы и дрожащие руки. — Эм, Гарри? Гарри повернулся лицом к своим друзьям, все пятеро нервно топтались у двери, обмениваясь тревожными взглядами. Гермиона была той, кто заговорил. — Ну…эм, извините, что прерываю, но… — Что, черт возьми, происходит? — Ты красноречив, как всегда, Рон, — фыркнул Гарри. — Как вы могли догадаться, это мой папа. Папа, это мои друзья. Последовало мгновение тишины, а затем тихое: — Что? — Но…но Гарри, твой отец он же… умер? — Гермиона на мгновение забеспокоилась, как будто боялась, что он устроит истерику или начнет сомневаться в его существовании или что-то столь же нелепое. — Нет, умер Джеймс Поттер. — Тогда… — Хорошо, может быть, тебе стоит начать с самого начала, Поттер…или… — Драко запнулся, выглядя ужасно смущенным. — Поттер, — подтвердил Гарри. — Это облегчит жизнь всем нам. — Хорошо… Поттер, может быть, тебе стоит начать с самого начала, учитывая, что мы очень мало продвинулись в этом вопросе с вопросами и ответами. Лежа ничком на полу, Амбридж тихо застонала и начала шевелиться. — Позже, прямо сейчас нам нужно разобраться с ней. А тебе, — он посмотрел на Локи, — Нужно уйти. Локи выглядел возмущенным. — Прошу прощения, я никуда не уйду после того, как эта…женщина, — он с отвращением посмотрел в сторону Амбридж, — Использовав слово в самой легкой форме, напала на вас. — Хотя твоё желание остаться со мной высоко ценится, и поверь мне, это так, но нам нужно разобраться с Амбридж, а твоё присутствие только усложнит ситуацию. Локи равнодушно посмотрел на Гарри, но смягчился всего через несколько секунд, выдержав умоляющий взгляд зеленых глаз своего сына. — Я буду на нашем обычном месте в лесу, отправляйся туда, как только ты закончишь разбираться с делами, и ни секундой позже. — Понял, — кивнул Гарри. — Но прежде чем ты уйдешь, не мог бы ты кое-что для меня сделать?

***

Было около девяти часов вечера, но в школе всё ещё кипела бурная деятельность. Все ученики были собраны в Большом зале и один за другим допрашивались небольшой группой учителей и чиновников Министерства, команда авроров, отобранных вечно прекрасной Амелией Боунс, обыскивала кабинет Амбридж в поисках всевозможных темных или запрещенных Министерством предметов, они появлялись с тревожным количеством. Другая команда допрашивала Амбридж под сывороткой правды, и информация, которую они собирали, была убийственной как для нее, так и для министра Фаджа, в то время как одна последняя команда допрашивала Гарри и его друзей. — Она использовала Круциатус на тебе? — один аврор, Праудфут, если Гарри правильно помнил, ахнул от ужаса, когда они дошли до этой конкретной части рассказа. — Да, сэр. — Гарри подтвердил. — Дважды. — Дважды?! — Дважды. Один длился только несколько секунд, чтобы «развязать мне язык», по её словам, но когда это не сработало, она продержала меня под проклятием значительно дольше. — Но зачем ей делать это на глазах у стольких свидетелей? — спросил другой аврор, Сэвидж. — В той комнате вас было одиннадцать, не считая мистера Поттера и Долорес. Как она могла поверить, что ей сойдет с рук использование одного из Непростительных против тебя? — Я полагаю, она исходила из предположения, что мы не будем говорить о ее действиях, — вставила Блейз. — На самом деле, я полагаю, что ее слова звучали примерно так: «Мое использование проклятия никогда не покинет эту комнату». — Вы думаете, она пыталась запугать вас всех, чтобы заставить замолчать? — Возможно, — Невилл пожал плечами. — Мне так показалось. — Так как же вы ее остановили? — Прошу прощения? — Как вы, мистер Поттер, прошли путь от того, чтобы быть связанным, как свинья, будучи под Круциатусом, до выведения из строя и обездвиживания женщины с гораздо большим опытом, чем у вас? — Я этого не делал, — сказал Гарри. — Это сделала я. — Все взгляды обратились к Гермионе, которая выглядела самой раскаивающейся в миру школьницей. — Уоррингтон, мальчик, который удерживал меня во время разбирательства, ослабил хватку, он, казалось, был в ужасе от того, что делала Амбридж, впрочем как и все. Он совсем забыл о том, чтобы крепко держать меня. Поэтому я вырвалась и ударила Амбридж изгоняющим заклинанием, она ударилась о стену и упала без сознания, и я связала ее. — Гермиона обратила большие карие глаза, блестящие от слез, на молчащих авроров. У них не было ни единого шанса. — А… у меня будут неприятности? — тихо спросила она. — Я знаю, что напала на важного чиновника Министерства, но… но это было для защиты Гарри, то, что делала Амбридж, было незаконным. Никто из Инспекторского отряда не пытался помешать мне остановить ее, поэтому я решила, что если даже они думали, что ее следует остановить, возможно, то, что я делала, а было не так уж плохо. Пожалуйста, не исключайте меня, я так много работала с тех пор, как приехала сюда, и я только что сдала свои экзамены, пожалуйста. Когда брюнетка разразилась убедительными рыданиями, ее друзья бросились утешать девушку. Но даже когда они это делали, они держали большую часть своего внимания на аврорах, ожидая, поверят ли их рассказу. Они приложили много усилий, чтобы сделать эту историю правдоподобной, сначала заставив Локи стереть память о его присутствии из умов Амбридж и ее верных псов и заменить ее своей версией событий, исцелив раны, которые нанес ей Локи, и убедившись, что последними заклинаниями, использованными с палочками Гермионы, были изгнание чар и связывающее заклятие. — Всё в порядке, дорогая, — сказал Праудфут, потянувшись, чтобы похлопать Гермиону по колену. — Вы не будете наказаны за свои действия, то, что делала Амбридж, было неправильно, и вы были правы, остановив ее. Просто убедитесь, что вы не нападёте на чиновников Министерства, когда вам заблагорассудится, иначе у нас возникнут проблемы. Ты похожа на ведьму, за которой нужно присматривать. Гермиона горячо покачала головой. — Я не буду, обещаю! О, спасибо вам, аврор Праудфут, большое вам спасибо. — Не бери в голову. Теперь у нас у всех закончились вопросы, и я уверен, что вы, дети, голодны, так почему бы нам не спуститься в Большой зал и не посмотреть, есть ли еще что-нибудь, чем мы могли бы перекусить? Раздался общий ропот согласия, когда все встали и начали выходить из комнаты, они молчали, пока шли по коридору, единственным звуком были шаги ног по камню. — Вот мы и на месте, — просиял Праудфут, когда они добрались до Большого зала, к тому времени учителя закончили допрашивать учеников, и все расположились за поздним ужином. — Прошло много времени с тех пор, как я в последний раз ужинал в Большом зале. — Прежде чем мы войдем, — сказал один из более спокойных авроров, Гиббон, остановившись у подножия лестницы, — Вы не возражаете, если я минутку поговорю с мистером Поттером? — Для чего? — спросил Сэвидж. — Мы задали все наши вопросы. — Мне нужно обсудить с ним несколько вопросов личной важности. — Ты не считаешь, что это может подождать? — Праудфут нахмурился. — У детей были очень трудные несколько часов, и прямо сейчас я думаю, что важно, чтобы мы просто позволили им расслабиться. — Уверяю вас, это займет всего несколько минут. — Возможно, после ужина, но только если мистер Поттер будет не против. — Боюсь, я не могу ждать так долго. Гарри вскрикнул от удивления, когда его схватили за волосы и прижали к груди мужчины, он попытался вытащить палочку, но пробормотанное Гиббоном заклинание заставило его руки бесполезно болтаться по бокам. — Вот что мы как поступим, — сказал Гиббон, прижимая свою палочку к виску Гарри. — Мы с Поттером собираемся отправиться на небольшую вечернюю прогулку, если кто-нибудь из вас попытается остановить нас, я проделаю дыру в его голове. — Серьезно? — Фыркнул Гарри. — Сколько маггловских фильмов тебе пришлось посмотреть, чтобы воспроизвести эту фразу? — Заткнись, Поттер. Пока Гарри говорил, он отчаянно пытался дотянуться своей магией до отца, чтобы попросить немного помощи, но либо он был слишком далеко, либо избытки магии, которые были нормой в замке, мешали его попыткам. Гиббон, должно быть, заметил его попытки потянуть время, потому что он начал тащить Гарри через холл. Через несколько секунд они вышли и поспешили через территорию, Праудфут, Сэвидж и друзья Гарри следили за их продвижением по территории, держа палочки наготове, но они ничего не могли сделать, не подвергая жизнь Гарри опасности. Всё, что они могли сделать, это наблюдать, как их друг и дезертировавший аврор пересекли территорию и, пройдя через ворота школы, аппарировали прочь. Ощущение аппарирования было похоже на то, как будто тебя резко протащили по трубе в несколько миллионов раз меньше твоего тела, закружили ветрами, которые относились к урагану пятой категории, а затем бесцеремонно сбросили в пункт назначения, который, в случае Гарри, был тускло освещенной комнатой с потолками настолько высокими, что они были поглощены темнотой и высокими полками, на которых размещались тысячи и тысячи маленьких светящихся шаров, которые отбрасывали в комнату бледно-голубоватое свечение. — Где мы находимся? — Гарри зарычал, неуклюже поднимаясь на ноги, он медленно восстанавливал контроль над своими руками, но они всё ещё не могли пошевелиться достаточно, чтобы вытащить палочку. — В Департаменте тайн, — сказал Гиббон, наложив несколько заклинаний блокировки высокого уровня на то, что Гарри считал единственным выходом. — Более конкретно, Зал Пророчеств. — Почему мы здесь? — Потому что здесь есть что-то, что нужно Темному Лорду, что-то, что только ты и он могли бы взять. — Если он может взять его, почему он этого не сделает? — Не будь глупцом, мальчик, — усмехнулся Гиббон. — Министерство так любезно игнорировало его возвращение, почему он должен был испортить это преимущество, войдя в Министерство, чтобы забрать то, что он мог легко заставить забрать тебя для него? — И что же он хочет, чтобы я вернул? — спросил Гарри. — Пророчество, — ответил мужчина. — О тебе и о нем, я бы предположил. А теперь, — он снова направил свою палочку на Гарри, — Двигайся. Ряд девяносто седьмой. Гарри попытался пошевелить руками, но все, что он получил, — это удручающее подергивание пальцев, пройдет еще несколько минут, прежде чем он сможет пошевелить руками достаточно, чтобы иметь возможность взять палочку без вреда для себя. Поэтому, не имея другого выбора, он двинулся вдоль рядов. — Вот. Взгляд Гарри проследил за взглядом мужчины и упал на стеклянный шар, почти такой же, как и все остальные, но на пыльной желтой этикетке под ним, написанной паучьими буквами, была дата примерно шестнадцатилетней давности, а ниже: Темный Лорд и (?)Гарри Поттер. — Возьми его, — приказал Гиббон. — Я не могу, — Гарри указал подбородком на свои неподвижные руки, — Ваше заклинание не позволяет. Мужчина взмахнул палочкой и руки обрели подвижность. — А теперь возьми его. Нерешительно Гарри протянул руку и обхватил пальцами теплый шар, после минутного колебания он снял его с полки. В тот момент, когда он это сделал, из теней донеслись тихие хлопки, и Гарри с Гиббоном обернулись, чтобы посмотреть, кто приближается. Это был не просто один человек, десятки Пожирателей Смерти в черных мантиях с капюшонами и в белых масках, все с палочками на готове, они отделились от теней и медленно приблизились к паре. — Очень хорошо, Гиббон, — похвалил Пожиратель Смерти во главе стаи, — Темный Лорд не был уверен, сработает ли твой план. Но кажется, что чудеса никогда не прекращаются. Гарри почувствовал, как у него упало сердце от знакомого протяжного звука, он слышал подобное каждый день. — Мистер Малфой, — нейтрально поприветствовал Гарри мужчину, — Это действительно разочарование. Я узнал от вашего сына, что Малфои были на вершине иерархии, лучшими из лучших, но, похоже, даже вы не могли удержаться от того, чтобы поклониться в ноги сумасшедшему, ползать в грязи, целовать одежду человека, который в любой другой ситуации считался бы ниже вас просто по праву крови. Хватка блондина на палочке стала заметно крепче, но в остальном он сохранял хладнокровие. — Я не позволю твоему развязному языку помешать мне выполнить поставленную задачу, мальчик. А теперь, дай мне пророчество. Гарри посмотрел на шар в своей руке с притворным удивлением. — Ах, это? Зачем вам понадобилась эта пыльная старая штука? — Он небрежно подбросил его в воздух и наслаждался внезапным напряжением тела старшего Малфоя. — Это не принесёт вам никакой пользы. — Я, конечно, позволю себе не согласиться. — сказал Люциус сквозь стиснутые зубы. — А вы не знаете. — Пророчество отбросило дугу синего света на пол, когда Гарри снова подбросил его в воздух, прежде чем легко схватить; ему много раз говорили, что из него получится отличный ловец, его рефлексы были сверхъестественными. — Для чего оно Волан-де-Морту? — Это не твоя забота, мальчик. А теперь отдай мне пророчество, и мы позволим тебе уйти. Гарри недоверчиво рассмеялся. — Так вы думаете я настолько глуп? Я бросил вызов Волан-де-Морту на глазах у всех его драгоценных последователей, ты действительно думаешь, что он позволил бы кому-то подобному ускользнуть? Этот человек слишком горд для этого. Если бы у него была возможность убить меня или, по крайней мере, задержать, ты не думаешь, что он воспользовался бы этим шансом? Я очень сомневаюсь, что кто-нибудь из вас позволит мне просто уйти и веселиться, как только я передам это пророчество. — Хватит игр, — крикнула Пожирательница Смерти, стоящая в нескольких шагах позади Люциуса. — Акцио Пророчество! Через несколько секунд палочка Гарри была вытащена, и он легко отбил надвигающееся заклинание. — О, пупсик Поттер знает, как играть, — хихикнула женщина, в которой Гарри стал узнавать Беллатрису Лестрейндж. — Как забавно. — Остановись! — крикнул Люциус. — Если ты разобьешь пророчество, мы с таким же успехом можем покончить с собой, прежде чем Темный Лорд доберется до нас! — Значит, это очень важно для вашего босса? — спросил Гарри, вертя шар между пальцами. — Он очень разозлится, если с пророчеством что-то случится, не так ли? — Отдай его мне, Поттер, — резко сказал Люциус. — Отдай это мне, или я, возможно, не смогу долго сдерживать Беллатрикс. Ах, так это всё же была Беллатриса Лестрейндж. Эта женщина была известна своей жестокостью и безумием до того, как её бросили в Азкабан; Гарри не решался посмотреть, какая она сейчас. Пора было уходить. — Как бы заманчиво это ни звучало, — уклонился Гарри, слегка поправляя свою палочку, — Я не думаю, что соглашусь на ваши условия. Редукто! — Заклинание ударило в полку прямо над головами Пожирателей Смерти и осыпало их осколками стекла и дерева. Пока они пытались защититься от падающих обломков, Гарри повернулся и бросился в более глубокие ниши зала, разбивая и опрокидывая полки по пути. — Эйвери! Мульсибер! Охраняйте выход, — услышал он крик Люциуса вдалеке. — Не дайте ему убежать! Гарри убрал палочку и сунул пророчество в карман, быстро убедившись, что Пожиратели Смерти всё ещё достаточно далеко, он схватился за полку, висящую прямо над его головой, и поднялся. Пророчества на полке немного повернулись, чтобы приспособиться к внезапному вторжению, но к тому времени, когда они успокоились, он уже был на следующей полке, поднимаясь по скрипучим полкам, пока не скрылся из виду Пожирателей Смерти. Успокоенный верой в то, что его тайник останется незамеченным по крайней мере в течение нескольких минут, Гарри порылся в карманах, надеясь найти свой рунический камень, но в итоге нашел кое-что почти лучше: второй рождественский подарок Сириуса, половину набора двухсторонних зеркал. На обратной стороне зеркала была короткая записка от Сириуса. Это двустороннее зеркало, у меня есть пара к нему. Если тебе нужно поговорить со мной, просто произнеси в него мое имя; ты появишься в моем зеркале, и я смогу говорить в твоем. Мы с Джеймсом использовали их, когда находились в разных местах. — Я надеюсь, что это действительно сработает, — пробормотал Гарри, это был первый раз, когда он использовал зеркало. — Сириус Блэк, — произнес он так громко, как только осмелился. На мгновение ничего не произошло, и он остался глупо пялиться на свое отражение, но затем поверхность замерцала, и его лицо сменилось лицом Сириуса. — Гарри, о, слава Мерлину! Мне только что МакГонагалл сообщила, что тебя похитил сумасшедший аврор! С тобой все в порядке? Где ты? — Я в порядке, — прошептал Гарри, — Но, может быть, это не надолго. — Он остановился на мгновение, чтобы прислушаться, были звуки, как будто Пожиратели Смерти тщательно обыскивали каждый ряд, у него было в лучшем случае несколько минут, прежде чем они доберутся до него. — У меня не так много времени на разговоры, — быстро сказал он. — Гиббон отвел меня в Зал Пророчеств в Отделе Тайн, здесь куча Пожирателей Смерти, но мне удалось сбежать. Теперь я прячусь от них. — Зал пророчеств? — повторил Сириус. — Почему он привёл тебя туда? — Я не могу сейчас объяснить, и был бы очень признателен, если бы вы могли позвать кого-нибудь сюда и немного помочь мне. — Конечно, я предупрежу Орден. — Фантастика, спасибо тебе и… Береги себя, Бродяга. — Разве не я должен был тебе это говорить? — Нет, — Гарри ухмыльнулся своему обеспокоенному крестному. И с этими словами он отключил зеркало и засунул его обратно в карман. Гарри осторожно выглянул из-за края своего насеста, Пожиратели Смерти были не более чем в трех рядах от него и медленно приближались. Полки находились всего в нескольких метрах друг от друга, поэтому вместо того, чтобы сделать себя уязвимым и тратить драгоценное время, спускаясь обратно на пол, Гарри вскарабкался на самый верх полок, что остановился на очень пугающей высоте, и прыгнул. К счастью, он не разбился насмерть, ему удалось ухватиться за противоположный выступ и, с небольшим усилием благодаря слегка дрожащим рукам, подтянулся. — Остроумный пупсик Потти — Гарри услышал, как Беллатрикс хихикнула снизу: — Где же ты прячешься? Гарри быстро прижался к верхней полке, зная, что она никак не сможет его увидеть. Может быть, ему следует просто остаться здесь, пока Орден не пришлет кого-нибудь, чтобы спасти его. Громкий грохот и обрушение полки прямо рядом с ним быстро опровергли эту идею, кроме того, он не собирался вести себя как барышня, попавшая в беду. Воспользовавшись моментом, чтобы успокоиться, Гарри подполз к краю полки и прыгнул, и почти сразу пожалел об этом. Ярко-фиолетовое заклинание пролетело мимо него всего в нескольких дюймах, так близко, что опалило волосы на его руке. — Я нашла его! — взвизгнула Беллатриса в восторге. — Он на верхней полке, маленькая обезьянка. Зловещий грохот заставил Гарри прыгнуть на следующую полку как раз вовремя, чтобы избежать обрушения предыдущей. Он даже не остановился, чтобы как следует приземлиться, прежде чем перейти к следующему, идя на невероятный риск, просто чтобы уйти как можно дальше. Пожиратели смерти шли по его следу, уничтожая полки, которые он только что освободил. Через несколько томительных минут Гарри понял, что подходит к концу рядов. Еще через десять или около того прыжков он был бы вне поля зрения, и Пожиратели Смерти схватили бы его, но это также означало, что выход был рядом. Ему просто нужно было отвлечь Беллатрису и тех, кто еще следовал за ним, на достаточно долгое время, чтобы отбиться от Эйвери и Мульчибера и благополучно выбраться из Зала Пророчеств. Гарри остановился на верхней части своей нынешней полки и спокойно вытащил палочку (он всегда лучше всего работал под давлением), это заняло несколько драгоценных секунд, но ему удалось создать заклинание Кошачьего крика как раз вовремя, прежде чем Беллатриса выстрелила в него заклятием. Пожиратели Смерти, преследовавшие его, споткнулись и остановились, когда ужасный, пронзительный крик пронзил воздух. — Выключи его! — крикнула Беллатрикс, перекрывая оглушительный шум. — Выключите его, или авроры будут здесь через несколько минут! Пока Пожиратели Смерти пытались отключить заклинание, Гарри взмахнул палочкой и вызвал стаю золотых птиц, пробормотав «Оппуньо», птицы набросились на Пожирателей Смерти, дико визжа, царапая и кусая их лица. Удовлетворенный тем, что они на какое-то время отвлеклись, Гарри перепрыгнул через последние несколько полок, осторожно выбрался на твердую землю и побежал, надеясь, что выход будет в конце ряда. Так и было, и, как он уже знал, его охраняли два здоровенных Пожирателя Смерти, Эйвери и Мульчибер. К счастью, у этих двоих было больше мускулов, чем мозгов, и их легко было одолеть. Как только эти двое были усмирены, Гарри выскользнул из Зала Пророчеств и наложил на дверь несколько мощных запирающих заклинаний. Он знал, что они мало что сделают для поимки Пожирателей Смерти, но это задержит их достаточно надолго, чтобы он смог уйти. — Поттер! — дверь содрогнулась под шквалом нескольких мощных взрывных заклинаний. Проклиная свою ужасную удачу, Гарри лихорадочно искал выход в комнате, в которой он непреднамеренно забаррикадировался. Это было пространство, заполненное ослепительно сверкающими огнями, которые, после того как глаза Гарри привыкли к внезапному свету, оказались десятками и десятками всевозможных часов. В дальнем конце комнаты были огромные хрустальные часы, которые, казалось, были полны вздымающегося, сверкающего ветра. Магия, исходившая от часов, казалась старой и могущественной, и Гарри стало невероятно не по себе, поэтому он постарался держаться на расстоянии, когда поспешил вниз к единственной двери в комнате и вышел в другую. Эта комната была большой и круглой, освещенной мерцающими голубыми свечами, вся комната от пола до потолка была выкрашена в черный цвет. По периметру комнаты было несколько дверей, все одинаковые и без ручек. Гарри осторожно сделал шаг к ближайшей от него двери, но замер, когда земля содрогнулась от сильного грохота, и без предупреждения комната начала вращаться. Гарри с удивлением наблюдал, как она набирала скорость, пока свечи не слились в единую полосу неоново-синего цвета. Комната вращалась несколько долгих секунд, а затем, так же внезапно, как всё началось, всё снова замерло. Гарри решил, что вращение использовалось для того, чтобы сбить с толку нарушителей, и он был уверен, что это было бы очень удачно, если бы звуки разъяренных Пожирателей Смерти не доносились из комнаты, которую он ранее освободил. Не имея времени обдумывать устройство комнаты, Гарри поспешил к ближайшей двери и толкнул её. К его облегчению, она без колебаний распахнулась, позволив ему войти в ярко освещенную прямоугольную комнату, которая была пуста, если не считать нескольких столов и огромного резервуара, заполненного жемчужно-белыми предметами, лениво плавающими в мутно-зеленой жидкости. Заинтригованный, он придвинулся ближе, пытаясь понять, что же находится в резервуаре, и ахнул от ужаса, когда это сделал. Это были мозги, зловеще мерцающие, когда они появлялись и исчезали из виду в глубине зеленой жидкости, выглядя чем-то похожим на слизистую цветную капусту. Пока он размышлял, для чего Министерству понадобился бы резервуар с мозгами, громкий взрыв, за которым последовал торжествующий вопль, оторвал его от наблюдения и вернул к действию. Гарри поспешил из комнаты мозга и почти сразу же проклял свою глупость, как только комната начала вращаться, когда она успокоилась, он оказался лицом к лицу с группой Пожирателей Смерти, стоящих в дверях комнаты, в которой находились часы. — Поттер, — выдохнула Беллатрикс, указывая на него палочкой, — Сдавайся. — Вы, Пожиратели Смерти, действительно упрямая компания, — сказал Гарри, — Я дам вам это. Он нырнул в сторону как раз вовремя, чтобы избежать проклятия, направленного ему в голову, он скатился на корточки перед дверью и, ни секунды не колеблясь, распахнул ее и нырнул в комнату, он захлопнул дверь как раз вовремя, чтобы избежать множества опасных на вид проклятий. Эта комната была больше предыдущей, тускло освещенная и прямоугольная, а центр ее был углублен, образуя большую каменную яму глубиной около двадцати футов. Гарри стоял на самом верхнем ярусе того, что казалось каменными скамьями, разбегающимися по всей комнате и спускающимися по крутым ступеням, как амфитеатр. В центре ямы был возвышенный каменный помост, на котором стояла каменная арка, которая выглядела такой древней, потрескавшейся и осыпающейся, что Гарри был поражен тем, что эта штука все еще стояла. Не поддерживаемая ни одной из окружающих стен, арка была завешена рваным черным занавесом, который, несмотря на полную неподвижность холодного окружающего воздуха, слегка колыхался, как будто его только что коснулись. Гарри вздрогнул от жуткого шепота, доносившегося из-за завесы, зловещее чувство поселилось у него в животе, и он сделал шаг назад, если он думал, что часы были ужасающими, то что бы там ни было внизу, было в тысячу раз хуже, и он не хотел бы подходить ближе, чем уже был, но у него не было выбора. Поэтому, молча молясь, чтобы было где спрятаться, или, еще лучше, найти выход внизу, Гарри проворно спрыгнул с каменных скамей, пригибаясь и уворачиваясь от проклятий, выпущенных ему в спину. Но когда он достиг дна, он понял, что его молитвы остались без ответа, он оказался в ловушке. — Сдавайся, Поттер, — протянул Люциус, спускаясь по последней лестнице, а остальные Пожиратели Смерти не отставали. — Тебе больше некуда идти. — Возможно, но у меня всё ещё есть кое-что, что вам нужно. — Он насмешливо похлопал по карману, где лежало пророчество. — Мы могли бы убить тебя и просто забрать его у твоего трупа. — Люциус поднял палочку. — На самом деле, я думаю, что именно это мы и сделаем, это, безусловно, избавит нас от дальнейших неприятностей. — Когда кончик палочки Малфоя-старшего начал светиться от накапливающейся магии, а его губы сложились в слова смертельного проклятия, Гарри приготовился отпрыгнуть в сторону от проклятия, но прежде чем какое-либо действие могло произойти, высоко над ними распахнулась дверь, и Сириус, Ремус, Грозный Глаз, Тонкс и Кингсли вбежали в комнату. На мгновение забыв о Гарри, Пожиратели Смерти развернулись лицом к членам Ордена, которые осыпали их заклинаниями. Они перепрыгивали со ступеньки на ступеньку, пока не оказались на земле, сражаясь нос к носу, Гарри даже не колебался ни секунды, прежде чем присоединиться к драке, радостно бросая самые неприятные заклинания в Пожирателей Смерти и помогая Ордену всякий раз, когда казалось, что они в этом нуждаются. — Гарри! — крикнул Сириус, выстреливая окаменевшим заклинанием в Пожирателя Смерти, которого Гарри принял за Долохова. — Я хочу, чтобы ты убрался отсюда! — Я думаю, что это немного легче сказать, чем сделать, Бродяга! — крикнул Гарри в ответ. — Ты такой же упрямый, как и твой отец. Гарри рассмеялся, сбив Пожирателя Смерти злобным взрывным заклинанием, но не потрудился ответить, так как внезапно обнаружил, что занят дуэлью с Эйвери, Пожирателем Смерти, которого он вырубил ранее, и, казалось, мужчина помнил и не оценил этот поступок, поскольку он не проявлял к Гарри милосердия. Это его устраивало, этот человек был более талантлив в обращении с палочкой, чем ему раньше внушали, что давало Гарри желанный вызов. К сожалению, как только подросток действительно начал получать удовольствие от драки, Эйвери заметил что-то над его головой и сразу же повернулся и убежал. — Какого черта? — пробормотал Гарри, легко удерживая убегающего Пожирателя от того, чтобы уйти далеко с помощью связывающего заклинания. Он посмотрел на вход и с трудом сдержал вздох, Дамблдор прибыл, и он спускался по скамейкам со скоростью, противоречащей его предполагаемому возрасту. Пожиратели Смерти почти сразу заметили его прибытие и, как и Эйвери, попытались убежать, но почти сразу же были отброшены невидимым лассо, наколдованным концом палочки Директора. Только одна пара все еще сражалась, по-видимому, не подозревая о новоприбывшем. Сириус и Беллатриса яростно сражались, их палочки были размыты, а воздух вокруг них потрескивал от магии. Сириус увернулся от заклинания Беллатрикс и победно рассмеялся, когда оно безвредно ударилось о камень. — Ну же, — насмехался он, — Ты можешь сделать что-нибудь лучше. Следующее заклинание попало ему прямо в грудь, и тогда он упал. В его венах был лед, а в глазах-убийство, никогда еще Гарри не испытывал такой всепоглощающей ненависти ни к кому за свои пятнадцать коротких лет жизни. Ни к Амбридж, которая сделала своей жизненной миссией сделать его существование несчастным, не к Дурслям, которые унижали его большую часть жизни, даже не к Волан-де-Морту, который убил его мать и отчима и был одной из причин, по которой он был вынужден расти на попечении Дурслей. Но Беллатриса заслужила её, она заслужила каждую унцию его ненависти и даже больше. Она убила Сириуса, человека, который быстро стал кем-то вроде старшего брата-дяди, одним из немногих людей, которого он действительно мог назвать семьей. Это было непростительно. Гарри преследовал свою добычу по всему Министерству, он преследовал ее всю дорогу от Отдела Тайн в нижней части здания до главного зала, и всё это время она смеялась, и пела, и наслаждалась его болью и ненавистью. Беллатрикс бросила режущее заклятие через плечо, и Гарри едва удалось избежать разреза надвое, нырнув за яркий Фонтан Магического Братства. — Ты любил его, малыш Поттер? — насмехалась женщина, останавливаясь в своем безумном броске через вестибюль. — Ты любил моего дорогого кузена? — Любил, — Гарри задыхался, обходя фонтан, чтобы посмотреть ей в лицо, — Я любил его совсем недолго, но я не ожидаю, что ты поймешь. Ты не знаешь, каково это — любить кого-то изо всех сил, быть настолько преданным, что быть готов сделать для него всё и вся, и за это мне жаль тебя. — Не смей проповедовать мне о любви и преданности, — прорычала Беллатрикс. — Мне, которая провела четырнадцать лет в Азкабане ради моего господина, мне, которая посвятила ему всю свою жизнь. Я знаю о любви и преданности больше, чем ты, глупое дитя, можешь когда-либо надеяться. — Не путай преданность с одержимостью, — усмехнулся Гарри. — Твоя любовь к Волан-де-Морту, если ты вообще можешь это так назвать, поверхностна и ничтожна и никогда не будет взаимна. Волан-де-Морт любит только одно — власть, ты для него ничто, кроме бесполезной крысы, которую он выбросит, как только ты перестанешь быть полезной. Мертвенно бледное лицо Беллатрисы пошло красными пятнами. — Я была и остаюсь самым верным слугой Темного Лорда. Я научилась у него Темным Искусствам, сам Темный Лорд научил меня, я и всегда буду его протеже, его самым любимым последователем! Гарри насмешливо рассмеялся над разъяренной женщиной. — Ах ты, бедная заблудшая душа, — проворковал он фальшиво сочувственно. — Волан-де-Морту наплевать на тебя или на кого-либо ещё из его последователей, вы все просто средство для достижения цели, он не стал бы тратить свое время на такие тривиальные эмоции, как любовь. — Круцио! Гарри легко уклонился от дико брошенного проклятия. — Ты никчемна, жалка, — продолжал он. — Если бы я был Темным Лордом, я бы даже не счел тебя достойной лизать мои ботинки. — И всё же твой грязный дворняжка-крестный пал от моей палочки, — взвизгнула Беллатрикс, пытаясь взять разговор под контроль. — Итак, если я такая никчемная, то насколько дрянной он?! Ярость, которая клокотала, но была под контролем, наконец вскипела, температура в комнате резко упала, и Гарри внезапно оказался в нескольких дюймах от Беллатрикс, на его лице была такая лютая ненависть, что укол страха пронзил сердце женщины. Руки обвились вокруг её шеи, и она закричала от страха и боли, когда сильный холод, исходящий от них, заставил ее кожу шипеть и гореть. — Это не то, — угрожающе прошипел Гарри, — Чем я бы хвастался, особенно перед собой, и особенно когда я намного превосхожу тебя. — Релашио! Руки Гарри были с силой оторваны от шеи Беллатрикс, и он отшатнулся на несколько шагов, в то время как Лестрейндж рухнула на землю, тяжело дыша и хватаясь за свою почерневшую шею. — Почему, — Гарри развернулся на каблуках и одним плавным движением выхватил палочку и направил ее прямо на высокую бледную фигуру, которая была никем иным как Темным Лордом, — Всякий раз, когда ты появляешься, все мои тщательно продуманные планы, кажется, рушатся? Это довольно неприятно. — Прими мои искренние извинения, — саркастично протянул Гарри. — Неважно, я чувствую себя милосердным сегодня, дай мне пророчество, и я подумаю о том, чтобы простить тебя за твои прошлые проступки. — Что, если у меня его больше нет? Волан-де-Морт страдальчески вздохнул. — Пожалуйста, Поттер, мы оба знаем, что это не так, поэтому просто избавь нас обоих от хлопот и передай пророчество. — А если я скажу «нет»? — Тогда я убью тебя. Гарри насмешливо рассмеялся: — Такие уверенные слова от человека, которому ещё не удалось даже приблизиться к тому, чтобы убить меня ни на шаг. — Авада Кедавра! Гарри начал заклинание, чтобы создать каменную стену, но замолчал, когда золотая статуя волшебника Фонтана Магического Братства ожила и соскочила со своего постамента, и смертельное проклятие предназначенное для Гарри отрекошетило от его груди и ударилось о дальнюю стену. Гарри ошеломленно наблюдал, как Дамблдор ворвался в зал с палочкой, уже вытащенной и готовой, Волан-де-Морт, не теряя времени, послал в него Смертельное Проклятие, но Дамблдор исчез в вихре плащей и появился прямо позади Тёмного Лорда, он взмахнул палочкой в большом замысловатом жесте, и остальные статуи ожили. Статуя ведьмы бросилась на Беллатрикс, которая закричала и бесполезно посылала заклинания, прежде чем статуя взвалилась на нее, пригвоздив ее к полу. Тем временем гоблин и домовой эльф поспешили к каминам, расположенным вдоль стены, а кентавр поскакал на Волан-де-Морта, который исчез и снова появился у фонтана. Обезглавленная статуя отбросила Гарри назад, подальше от боя, когда Дамблдор двинулся на Тёмного Лорда, а золотой кентавр галопом пронесся вокруг них обоих. — Глупо было приходить сюда сегодня, Том, — спокойно произнес Дамблдор. — Сейчас подоспеют авроры… — К этому времени меня здесь не будет, а ты будешь мертв! — рявкнул Волан-де-Морт. Он послал в Дамблдора очередное смертоносное заклятие, но промахнулся, и стол дежурного колдуна вспыхнул, как гора сухого хвороста. Гарри вздохнул, когда два волшебника начали сражаться всерьез, не то чтобы он хотел быть тем, кто сражается, но он бы предпочел, чтобы Дамблдор не бросился ему на помощь, как будто он не мог справиться сам с Волан-де-Мортом. Возможно, это было его высокомерие, но он верил, что сможет гораздо лучше убить Волан-де-Морта, чем Дамблдор в настоящее время. Этот человек был силен, в этом не было сомнений, но он слишком усердно продумывал свои удары, когда должен был выложиться до конца. И Волан-де-Морт, казалось, тоже заметил это. — Ты не собираешься убивать меня, Дамблдор? — воскликнул Волан-де-Морт, и его красные глаза над щитом насмешливо сощурились. — Считаешь себя выше такой жестокости? — Мы оба знаем, что есть другие способы погубить человека, Том, — негромко отозвался Дамблдор, продолжая наступать на Волан-де-Морта, словно ничто на свете не могло напугать его, словно никакие вражеские усилия не могли остановить эту спокойную поступь. — Готов сознаться, что я не получил бы удовлетворения, попросту отняв у тебя жизнь… — Нет ничего хуже смерти, Дамблдор! — прорычал Волан-де-Морт. — Ты ошибаешься, — возразил Дамблдор, по-прежнему приближаясь к Волан-де-Морту; тон его был так небрежен, будто они собрались поболтать за кружечкой пива. Гарри было страшно смотреть, как он идет на врага, и не думая защищаться, — он хотел крикнуть, предостеречь седовласого волшебника, но безголовый страж оттеснял Гарри к стене, пресекая все его попытки вырваться на свободу. — Что ж, твоя неспособность понять, что в мире есть вещи, которые гораздо хуже смерти, всегда была твоей главной слабостью… Борьба, казалось, стала еще более жаркой после этого короткого обмена фразами, Волан-де-Морт продолжал наносить смертельные удары, в то время как Дамблдор придерживался более легких заклинаний, хотя они были такими же мощными, как у его оппонента. На мгновение Гарри подумал, что Волан-де-Морт победит, в это время Дамблдор сражался с огненной змеей, а он выстрелил Смертельным Проклятием в незащищенную спину Директора, мальчик приготовился вмешаться и помочь, если понадобится, но это оказалось ненужным, неожиданно налетел Фоукс и проглотил проклятие, блестящая золотая птица вспыхнула, а на пол упала маленькая, морщинистая и нелетающая. Дамблдор быстро прикончил змею и взмахнул палочкой в сторону Волан-де-Морта, вода в фонтане поднялась и накрыла злодея, как кокон из расплавленного стекла. В течение нескольких секунд была видна только темная, колеблющаяся, безликая фигура, мерцающая и неясная на постаменте, явно пытающаяся сбросить удушающую массу. Затем она исчезла, и вода с грохотом упала обратно в фонтан, дико расплескиваясь, заливая полированный пол. Беллатриса в отчаянии звала своего господина, но Гарри не думал, что битва закончилась, по крайней мере, пока. Это было бы слишком легко. Эта мысль была подтверждена следующими словами Директора. — Оставайся на месте, Гарри. Гарри сделал, как ему было сказано, оставаясь наполовину скрытым за статуей колдуна, в то время как Дамблдор настороженно огляделся. Несколько долгих мгновений единственным звуком в комнате были мучительные рыдания Беллатрикс, но затем Гарри ахнул и тяжело прислонился к стене. Что-то пыталось проникнуть в его разум, и оно делало это со всей грацией разъяренного гиппогрифа, жестоко взламывая и разрывая его разум. На мгновение он почувствовал, как его защита дрогнула от чистой силы атаки, но затем он укрепил её с огромной силой воли, и незваный гость был выброшен из его разума. Когда его глаза, которые он не помнил, чтобы закрывал, открылись, он обнаружил, что и он, и Волан-де-Морт растянулись на полу, Дамблдор стоял в нескольких футах от него, а позади него была группа из дюжины или около того сотрудников Министерства, среди которых был министр магии. — Ты — тот-кто-не должен-быть-помянут, — заикаясь, пробормотал Фадж, глядя на поверженного темного волшебника в шоке и страхе. — Министр Фадж. — Волан-де-Морт усмехнулся, грациозно поднимаясь на ноги. — Я бы не хотел ничего больше, чем выразить, насколько высоко было оценено ваше закрывание глаз на мое возвращение, но, к сожалению, я должен уйти. — Волан-де-Морт схватил Беллатрису за руку, затем повернулся и аппарировал из Министерства. — О милосердный, Мерлин, — Фадж приложил сильно дрожащую руку к своей вздымающейся груди, — Это был Сами-Знаете-Кто… в Министерстве! Как такое может быть? Тем временем Дамблдор закончил осматривать Гарри, видимо, сочтя его состояние удовлетворительным. — Если вы соблаговолите спуститься в Комнату смерти, Корнелиус, — сказал он, делая шаг вперед, так что новоприбывшие впервые обратили на него внимание (некоторые из них подняли палочки, другие просто воззрились на него с удивлением, статуи эльфа и гоблина зааплодировали, а Фадж так подскочил от неожиданности, что едва не потерял шлепанцы), — вы найдете там несколько пленных Пожирателей смерти, связанных Антитрансгрессионным заклятием и ожидающих вашего решения относительно своей дальнейшей судьбы. — Дамблдор! — воскликнул Фадж, оторопев от изумления. — Вы… здесь… Я… я… Он обвел диким взглядом приведенных с собой мракоборцев, и стало яснее ясного, что с его губ вот-вот сорвется возглас: «Хватайте его!» — Я готов сразиться с вашими людьми, Корнелиус, и вновь победить их! — прогремел Дамблдор. — Но несколько минут назад вы собственными глазами видели доказательство того, что весь последний год я говорил вам правду. Лорд Волан-де-Морт возродился, вы много месяцев гонялись не за тем человеком, и пора вам наконец внять голосу рассудка! — Я… не… то есть… — пролепетал Фадж, озираясь точно в надежде, что ему подскажут, как действовать дальше. Но все молчали, и он был вынужден продолжать: — Ну хорошо… Долиш! Уильямсон! Идите в Отдел тайн и проверьте… А вы, Дамблдор, — вы должны рассказать мне во всех подробностях… Фонтан Волшебного братства… Да что здесь случилось? — плачущим голосом спросил он, глядя на золотые останки статуй волшебницы, чародея и кентавра. — Мы обсудим это после того, как я отправлю Гарри обратно в Хогвартс, — сказал Дамблдор. — Гарри… Гарри Поттера? Фадж мигом повернулся и уставился на Гарри, по-прежнему стоящего рядом с поверженной статуей, которая охраняла его во время поединка Дамблдора с Волан-де-Мортом. — Он… здесь? — спросил Фадж — Но почему… что это значит? — Я был похищен, — холодно сказал Гарри, — Одним из ваших авроров; и доставлен сюда, чтобы забрать кое-что для Волан-де-Морта. — Но все это будет обсуждаться позже, — твердо сказал Дамблдор. — Гарри, иди сюда, мой мальчик. Гарри, который слишком устал, чтобы протестовать против просьбы или приказа, просто подошел к директору и взял портключ, который человек только что незаконно создал перед министром. — Увидимся через полчаса, — сказал Дамблдор, затем тихо начал обратный отсчет, пока не активировал портключ. — Три…два…один. В тот момент, когда Гарри очутился в кабинете директора, портключ упал на землю с тяжелым стуком и ноги мальчика пытались подогнуться, только чистое упрямство удерживало его на ногах достаточно долго, чтобы пододвинуть стул и без сил рухнуть в него. Пока он сидел в почти полной тишине кабинета, все события той ночи настигли его, и горе попыталось подавить его, но сейчас было не время и не место ломаться, поэтому он безжалостно блокировал свои эмоции ментальными щитами и изо всех сил старался сосредоточиться на чем-либо, кроме событий ночи. Внезапно изумрудное пламя с ревом ожило в ранее пустом камине, и из него вышел измученный Дамблдор. Внезапное появление этого человека заставило проснуться ранее дремавшие портреты умерших директоров, и в тот момент, когда они увидели этого человека, они сразу же начали здороваться и выражать, как они рады, что он вернулся. — Спасибо, — тихо сказал Дамблдор, но его глаза оставались прикованными к неподвижной фигуре Гарри, он медленно пересек комнату и опустился в кресло за своим столом. — Гарри. — Изумрудные глаза резко поднялись, и впервые за долгое время в них не было ни враждебности, ни даже малейшего намека на неприязнь, но Дамблдор предпочел бы увидеть сильную ненависть, чем сломленный, абсолютно опустошенный взгляд, который смотрел на него из глаз молодого слизеринца. — Я уверен, что ты будешь рады услышать, что никто из Ордена не пострадал во время сегодняшних событий. — тихо сказал Дамблдор. — Все благополучно добрались до штаба. — Все, кроме одного. Пожилой директор вздрогнул от бесстрастного ответа. — Да, — согласился он, — Все, кроме одного. И я чувствую, что должен извиниться… — Не надо, — оборвал его Гарри, прежде чем он смог продолжить свои извинения. — При всем уважении, я не нуждаюсь и не хочу ваших извинений, директор. Вы ничего не можете сказать или сделать, чтобы мне стало лучше, так что, пожалуйста, даже не пытайтесь. — Гарри, я знаю, что у нас с тобой были разногласия в прошлом, и я знаю, что в основном я виноват в этом… То, что я сделал с тобой, прямо или косвенно, абсолютно непростительно. Я причинил тебе столько неприятностей на самых разных уровнях, и за это я искренне сожалею. — Я знаю, что это так, — сказал Гарри. — Несмотря на то, что я, говорил в прошлом, и несмотря на ваши проступки, я не сомневаюсь, что где-то под высокомерием, которое выросло как паразит после вашего сражения с Гриндельвальдом, вы хороший человек. Но это никоим образом не оправдывает ваши действия по отношению ко мне и к моему крестному отцу. — Ты прав, — торжественно произнес Дамблдор. — Никакие извинения с моей стороны никогда не исправят моих ошибок. Но я постараюсь загладить свою вину, я очень постараюсь искупить свои грехи, и при этом я должен перестать обращаться с тобой как с ребенком, так как, к моему большому огорчению, тебе никогда не давали много времени, чтобы быть ребенком, и я должен сказать тебе правду, всю правду. Гарри не ответил, он просто сидел на своем месте, едва дыша, и ждал, когда Дамблдор продолжит говорить. — Волан-де-Морт пытался убить тебя, когда ты был еще ребенком, из-за пророчества, сделанного незадолго до твоего рождения. Он знал об этом пророчестве, но ему была неизвестна его суть. Отправляясь в дом твоих родителей, чтобы убить тебя, он полагал, что выполняет предначертанное судьбой. Он обнаружил, что ошибался, когда направленное в тебя заклятие рикошетом ударило по нему самому. Вот почему после своего возвращения в тело и особенно после твоего удивительного побега от него в прошлом году он был одержим одной мыслью: узнать полное содержание пророчества. Это и есть оружие, которого он так упорно добивался с момента своего возвращения, — знание того, как погубить тебя. Гарри медленно поднял глаза, чтобы встретиться взглядом с директором. — Пророчество подскажет ему как меня уничтожить? — тихо спросил слизеринец. — Нет, это не подскажет, но, безусловно, даст ему представление о том, как действовать в случае любых будущих атак. Гарри сунул руку в карман и положил всё ещё теплое пророчество на стол. — Как мне его активировать? — Есть несколько разных способов активировать пророчество, но я считаю, что проще всего просто разбить его. Гарри с радостью подчинился и бесстрастно наблюдал, как призрачная фигура Сибиллы Трелони, бывшей учительницы гадания и самопровозглашенной провидицы, парила над разбитыми остатками шара и говорила хриплым голосом, который сильно отличался от ее обычного таинственного шепота. — Грядет тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда рожденный теми, кто трижды бросал ему вызов, рожденный на исходе седьмого месяца… и Темный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой… тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Темного Лорда, родится на исходе седьмого месяца… — Один из них должен погибнуть от руки другого, — тихо произнес Гарри, когда призрачная фигура тихо растворилась в ничто, — Ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой… — Он горько рассмеялся. — Я не могу сказать, что не предвидел этого. — Если бы я мог снять это бремя с твоих плеч и нести его сам, я бы сделал это без малейшего колебания. — Но вы не можете, так что нет смысла зацикливаться на вещах, которых никогда не может быть. — Гарри… — Мне нужно время подумать, — перебил Гарри, — Мне просто нужно немного времени побыть одному. Дамблдор на мгновение заколебался, но затем кивнул в знак согласия. — Конечно. Гарри встал со своего места и резко направился к двери, но перед самым уходом остановился. — Я не знаю, что будет дальше, — тихо сказал он, — Я не знаю, куда идти или что делать. Вы мне не нравитесь, я вам не доверяю, я вас почти не уважаю, но… — он повернул голову ровно настолько, чтобы пригвоздить Дамблдора непоколебимым взглядом, — Когда придет время, я не буду с вами сражаться. Дамблдор грустно улыбнулся: — Полагаю, это всё, о чем я мог бы тебя попросить. Гарри кивнул и быстро вышел из кабинета. Добравшись до коридора за пределами недавно переселенной горгульи, он остановился, сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться и утихомирить эмоции, которые изо всех сил пытались вырваться из своих оков. Когда он восстановил надлежащий контроль, он неторопливо зашагал по коридору. Бесцельно бродя по коридорам, он размышлял, следует ли ему попытаться найти своих друзей, которые, как он был совершенно уверен, всё ещё не спят, ожидая его возвращения, или вернуться в общежитие и встретиться с ними утром. В конце концов решение было принято за него, когда он шел по коридору четвертого этажа, из конца коридора донеслось тихое гудение. Любопытствуя, Гарри поспешил туда, где резонировал голос, и обнаружил Луну, рассеянно плывущую по коридору, тихо напевая себе под нос. — Луна? — позвал он. Четверокурсница развернулась на каблуках и счастливо улыбнулась, когда увидела, кто ее окликнул. — О, привет, мой принц. — Привет, что ты делаешь, бродя по коридорам в такое время ночи? — Конечно я ждала тебя. — Ну да, конечно, — согласился Гарри. — А где остальные? — Драко и Блейз ждут тебя в змеином логове, Гермиона, Рональд и Невилл несут вахту за пределами крепости дракона, а его высочество ждет в штаб-квартире. — Мой отец здесь? — Да, — обычно выпуклые глаза Луны расширились еще больше от благоговения и волнения. — После того, как тебя похитили, Гермиона, мальчики и я пошли искать его в лесу, он был так взбешен, когда узнал, что случилось, нам потребовалось много времени, чтобы убедить его не врываться в замок и не убивать всех. С тех пор он с нетерпением ждал твоего возвращения, но я дала ему понять, что, хотя мозгошмыги не слишком любят людей, они не допустят, чтобы с тобой что-то случилось, пока ты был в их доме. После этого он, казалось, успокоился. — Я рад, что он это сделал, это не пошло б на пользу, если бы он убил всех. — Вовсе нет, — согласилась Луна. — Но мы не должны заставлять его долго ждать, иначе он передумает. Я предупредила остальных о твоем возвращении. Гарри позволил Луне взять его за руку и отвести в коридор седьмого этажа, где уже была видна дверь, ведущая в Комнату-тут-и-там. Блондинка распахнула дверь и вприпрыжку вошла в комнату. — Ваше высочество, — пропела она, — Гарри вернулся. — Слава богам! — Гарри едва успел заметить озабоченное лицо отца, прежде чем тот заключил его в сокрушительные объятия. Гарри сразу же растаял в объятиях; независимо от того, сколько ему лет, он знал, что всегда будет чувствовать себя в безопасности в объятиях отца. Ему потребовалась вся его впечатляющая сила воли, чтобы не дать эмоциям вырваться на волю и окончательно сломаться. Локи отстранился от Гарри ровно настолько, чтобы обхватить его лицо руками и внимательно изучить его лицо. — С тобой всё в порядке, маленький обманщик? Гарри почувствовал, как на глаза навернулись слезы, когда он увидел нежный взгляд, которым его изучал отец, но он заставил себя сдержаться и кивнул. — Да, я в порядке. — Точно? — с сомнением повторил Локи. Гарри посмотрел вниз. — Абсолютно. Локи не поверил ему, но решил промолчать, поскольку в этот момент Гермиона, Рон и Невилл ворвались в комнату, а за ними поспевали Драко и Блейз. — Гарри! — темноволосый мальчик отшатнулся на несколько шагов, когда пышноволосая брюнетка схватила его в сокрушительных объятиях. — О, слава Мерлину. — Привет, Гермиона, — сказал Гарри, нежно обнимая ее за талию. — С тобой все в порядке? — Со мной ли всё в порядке? Кому есть дело до меня? С тобой всё в порядке? Гарри попытался улыбнуться, но его мышцы отказывались повиноваться, так что это больше походило на болезненную гримасу. — Я в порядке, — заверил он ее. — Но что случилось? — спросил Блейз, мягко отодвигая Гермиону в сторону, чтобы он мог быстро обнять Гарри одной рукой. — Мы пытались поговорить с МакГонагалл о том, что происходит, но она знала примерно столько же, сколько и мы. Гарри вздохнул: — Хорошо, давайте сядем, и я расскажу вам, что произошло. Все поспешили занять места и сосредоточили всё своё внимание на Гарри, пока он тихо рассказывал, как Гиббон трансгрессировал его в Отдел Тайн и как он заставил его собрать пророчество, предназначенное для него и Темного Лорда. Он попытался описать прибытие Пожирателей Смерти как можно быстрее и расплывчато, но Драко захотел знать подробности. — Подожди, — прервал его блондин, подняв взгляд от того места, где он изучал свои руки, слегка нахмурившись. — Ты продолжаешь говорить «они», когда упоминаешь Пожирателей Смерти, но ты не назвал их по имени. Ты знаешь, кто они были, не так ли? Б-был ли там мой отец? Он был одним из тех, кто пытался убить тебя? Гарри молча кивнул. — И он тоже был там в прошлом году, не так ли? Во время воскрешения Темного Лорда? Снова еще один кивок. Драко болезненно вздохнул и закрыл глаза. — Я знал это, конечно, я знал, он хвастался этим все лето, но знать, что он пытался убить тебя… это… просто сейчас это кажется намного более реальным. — Он вытер глаза рукой и уставился в пол. — Продолжай, Поттер. После нескольких мгновений колебаний Гарри вернулся к своей истории, мрачно описывая свой побег по полкам с тысячами пророчеств, свой безумный бросок, чтобы найти выход во вращающейся комнате, и как, когда он потерпел неудачу, он был загнан в угол в комнате с проклятой аркой. Он подробно описал планировку комнаты и дурное предчувствие, которое поселилось у него в животе, когда он приблизился к завесе, но когда он добрался до вмешательства Ордена, он запнулся. Если бы он рассказал им о том, что произошло в комнате всего час или около того назад, это стало бы ещё более реальным, он больше не смог бы цепляться за скудную надежду на то, что сегодняшние события были не более чем ужасным сном. — Гарри? — с тревогой прошептала Гермиона. Темноволосому мальчику потребовалось мгновение, чтобы собраться с духом, прежде чем рассказывать дальше. — Я был загнан в угол, устал и был в меньшинстве, — тихо сказал он. — Я был почти готов отказаться от пророчества, просто чтобы посмотреть, действительно ли они отпустят меня невредимым. Как раз в тот момент, когда я собирался на самом деле передать его, прибыл Орден и втянул их в драку, я присоединился, и всё шло хорошо. Я прикончил нескольких Пожирателей Смерти и помогал остальным. Дамблдор прибыл примерно через десять минут после начала боя, и когда Пожиратели Смерти увидели его, большинство из них отказались от боя. Большинство из них. — Руки Гарри сжались в кулаки на коленях. — Сириус и Беллатриса сражались, и прибытие Дамблдора ничего не сделало, чтобы остановить это. Они были довольно ровными и, казалось, хорошо проводили время, но они становились ещё более самоуверенными. Беллатрикс пропустила заклинание и промахнулась мимо Сириуса, он смеялся и дразнил её. Следующее заклинание попало в цель. — Гарри испустил тихий прерывистый вздох. — Это не было похоже на смертельное проклятие, обезоруживающее заклинание или, может быть, парализатор, но за ним стояло достаточно силы, чтобы отбросить его на несколько шагов назад, и он… он провалился сквозь завесу. Я ожидал, что он упадет с другой стороны, но он этого не сделал, поэтому я попытался пойти за ним. — Голос Гарри звучал мертво даже для его собственных ушей. — Но Ремус остановил меня, сказал, что я ничего не могу сделать, что он уже мертв. Гермиона ахнула от ужаса, слезы текли по ее лицу, Невилл, Драко, Луна, Блейз и Рон выглядели ошеломленными, но Гарри видел, как в их глазах зарождалась печаль. Локи, единственный, кто не знал Сириуса, успокаивающе обнял Гарри за плечи и притянул его ближе к себе. Черпая силы в сильном присутствии отца, Гарри заставил себя продолжить говорить. — Когда он сказал мне, что Сириус мертв, я сначала не поверил в это, не мог понять, что какой-то пыльный старый кусок ткани мог преуспеть там, где потерпели неудачу и Волан-де-Морт и Азкабан. Но когда он не вышел, я понял, что, возможно, он действительно мертв, и это так разозлило меня, что я захотел отомстить, поэтому я пошёл за Беллатрисой, которая сбежала после того, как отправила Сириуса через завесу. Я преследовал ее по всему министерству вплоть до атриума, она пыталась проклясть меня, но когда это не сработало, она попыталась подтолкнуть меня к безрассудству, я насмехался над ней по поводу ее одержимости Темным Лордом, а затем попытался убить ее, и мне бы это удалось, если бы не появился Волан-де-Морт. Гермиона издала низкий стон ужаса. — Мы успели обменяться всего несколькими словами, прежде чем появился Дамблдор и отвлек его. — Он намеренно умолчал о том, как Волан-де-Морт пытался ударить его Смертельным Проклятием. — Они немного поругались, но когда стало очевидно, что они зашли в тупик, Волан-де-Морт попытался что-то сделать, я думаю, он пытался овладеть мной, но не смог пробиться сквозь мои щиты. Появились министр и несколько чиновников Министерства, Беллатрикс и Волан-де-Морт сбежали, а Дамблдор трансгрессировал меня обратно в свой кабинет. — Значит, Фадж действительно видел Сам-Знаешь-Кого? — спросил Блейз. — И там присутствовали свидетели? — Да. — Легкая улыбка тронула уголки губ Гарри. — Я боюсь, что он больше не сможет отрицать возвращение Тёмного Лорда, надеюсь, это заставит дураков в министерстве включиться, и они наконец смогут начать готовиться к войне. — Надеюсь, — согласился Невилл, он глубоко вздохнул и откинулся на спинку стула, он всё ещё выглядел потрясенным рассказом о смерти Сириуса. — Это была долгая ночь, я просто рад, что она закончилась. — Его глаза сузились при виде нерешительного выражения лица Гарри. — Не так ли? — Ну, я пришел сюда, не сразу как вернулся в Хогвартс, Дамблдор хотел поговорить со мной. — По поводу чего? — спросил Рон. — Ну, сначала он хотел извиниться за всё зло, которое он когда-либо мне причинил, затем, в попытке загладить свои прошлые проступки, он решил перестать хранить от меня секреты и рассказать мне, почему Волан-де-Морт хотел, чтобы я вернул это пророчество, что означало, что он должен был объяснить, почему он пытался убить меня, когда я был ребенком. — Конечно, — простонал Блейз. — Пророчество, которое он хотел, чтобы ты восстановил, было о вас двоих, не так ли? Вот почему он напал на тебя и твоих родителей. — Да, — сказал Гарри. — Пророчество описывало единственного человека, который сможет победить Темного Лорда. — Это… это ты, да? — Гермиона запнулась. — Да. — Ты знаешь точную формулировку пророчества? — Да. — Ты можешь нам рассказать? Гарри вздохнул, затем повторил пророчество по памяти. — Грядет тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда рожденный теми, кто трижды бросал ему вызов, рожденный на исходе седьмого месяца… и Темный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой… тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Темного Лорда, родится на исходе седьмого месяца… Тяжелая, гнетущая тишина последовала за зловещим пророчеством. — Нет. — Семеро подростков, сидевших в задумчивости, вздрогнули, когда Локи с рычанием вскочил на ноги и начал яростно расхаживать взад и вперед по комнате. — Нет, — повторил он, — Я этого не допущу. — Папа, — вздохнул Гарри. — Нет, Харальдр! Твоя жизнь не будет решаться этим глупым пророчеством. Ты не будешь сражаться с этим существом, и это окончательное решение. — В конце концов, мне всё же придется это сделать, — терпеливо сказал Гарри. — Не зависимо от пророчества Волан-де-Морт придет за мной, я бросал ему вызов бесчисленное количество раз, выставлял его дураком перед его последователями и отказался умирать, когда он пытался убить меня. Теперь это дело гордости, он либо убьет меня, чтобы доказать, что никто не может победить его, либо умрет, пытаясь это сделать. Локи нахмурился, но Гарри видел, что он не нашел, что противопоставить. — Почему ты такой безрассудный и жаждущий битвы, как Тор? — Я не смог получить только хорошие гены. — Гарри? — Гермиона неуверенно заговорила. — Я знаю, что сегодняшний вечер был довольно тяжелым для тебя, так что тебе не нужно говорить нам, если ты не в состоянии, но мы действительно хотели бы знать, кто вы… — она указала на Гарри и Локи, — Кем являетесь. — Я обещал рассказать, — вздохнул Гарри. — Ладно, пора как следует всех представить. Папа, это мои друзья, Рон Уизли, Луна Лавгуд, Драко Малфой, Невилл Лонгботтом, Блейз Забини и Гермиона Грейнджер, ребята, это мой отец, Локи Одинсон. — Локи Одинсон? — Драко фыркнул. — Забавно, Поттер, абсолютно забавно. — Я не понимаю, это шутка? — сказала Гермиона. — Некоторые из действительно древних чистокровных семей, — объяснил Невилл, — Всё ещё поклоняются богам, которые, по их мнению, были теми, кто даровал им магию. Среди них Локи, сын Одина, бог лжи и коварства. — И ты веришь, что эти…мифы правдивы? — скептически спросила Гермиона. — Во всех мифах есть доля правды, — сказал Невилл, неуверенно взглянув на Локи, — В некоторых больше правды, чем в других. Кто сказал, что это неправда? — Но это так, — запротестовала Луна, глядя на Локи. — Разве вы не видите этого? Его аура такая сильная и красивая. Мозгошмыги, должно быть, любят вас. — Что это вообще значит? — Гермиона вздохнула, явно расстроенная, что ничего не понимает. — Не обращай на это внимания, — огрызнулся Драко. — Поттер, не мог бы ты, пожалуйста, объяснить, что, черт возьми, здесь происходит? Гарри вздохнул, он был как физически, так и эмоционально истощен, всё, чего он хотел, это свернуться калачиком в своей постели, хорошенько поплакать, а затем проспать всю следующую неделю. Провести ночь, убеждая своих друзей в том, что его отец действительно был больше, чем человеком, было последним, что он хотел сейчас делать. — Я, Харальдр Ивар Каден Локисон, иначе известный как Гарри Джеймс Поттер, торжественно клянусь своей жизнью и магией, что мой отец, Локи, сын Одина, ас родом из Асгарда, одного из девяти королевств. — Веревка золотой магии обвилась вокруг Гарри, а затем погрузилась в его кожу. — Гарри… — Гермиона ахнула, но замолчала, когда он вытащил палочку и зажег кончик Люмосом. — Как видишь, у меня всё ещё есть моя магия, так что я не врал. Осознание того, что они находились в присутствии бога, казалось, утонуло, и внезапно все, кроме Гарри и Луны, вскочили со своих мест, кланяясь и заикаясь, взволнованно и благоговейно приветствуя Бога Асгарда. — В этом нет необходимости, — сказал Локи, хотя выглядел необычайно довольным. — Вы друзья моего сына, нет необходимости кланяться мне. — Вы действительно бог, — взволнованно пробормотала Гермиона. — О боже мой, о боже мой, не могли бы вы рассказать мне все об Асгарде. А боги, на кого они похожи? А ваш брат, Тор, он тоже настоящий? И… и… — Черт возьми, Гермиона, — воскликнул Рон. — Дыши и успокойся, ради Мерлина! — Я отвечу на все твои вопросы утром, дитя, — со смехом сказал Локи, — Но, если никто из вас не возражает, я хотел бы поговорить с Гарри о нескольких вещах. — Конечно, — тут же сказала Луна, вскочила на ноги и присела в реверансе. — Спокойной ночи, ваши высочества. — Подожди, — выдохнул Невилл, похоже, внезапно осознав. — Ты знала! — Знала что? — спросил Рон. — В ту ночь, когда мы встретили Луну, она сказала… — Невилл сделал паузу, пытаясь вспомнить слова, сказанные какое-то время назад. — Она сказала, что ты принц-обманщик! — Ты помнишь это? — спросил Блейз. — Это было больше года назад. — Мне это показалось странным, — пожал плечами Невилл. — Ведь я прав? — спросил он Луну. — Ты узнала об этом раньше нас? И если да, то как? — Нарглы сказали мне. — Конечно же, — сказала Гермиона, она всегда была самой громкой в своем неверии в существ Луны, но в последнее время она была гораздо менее скептична. — В любом случае, мы сейчас пойдем… …Мистер…э-э, лорд, ваше высочество. — Локи прекрасно подойдёт, — рассмеялся отец Гарри. — Я не из тех, кто любит титулы. — Хорошо, тогда спокойной ночи, мистер Локи, Гарри. — Спокойной ночи. После того, как подростки покинули комнату, пожелав на ходу спокойной ночи, Гарри вздохнул и прислонился к плечу Локи. — Как ты? — спросил Локи. — Я в порядке, — пробормотал Гарри. — Гарри. — Я в порядке. Локи отстранился и многозначительно посмотрел на Гарри сверху вниз. — Я твой отец, Харальдр, я знаю тебя с тех пор, как ты был ребенком, маленьким и беззащитным перед этими отвратительными существами, которые осмеливаются называть себя твоими родственниками. И более того, я Бог лжи, я знаю, когда кто-то лжет мне, особенно ты. Итак, я спрошу тебя снова, и на этот раз я ожидаю честного ответа: как ты? Гарри вздохнул и уткнулся лицом в плечо Локи, как делал это, когда был ребенком, ищущим утешения. — Сириус мертв. — Я знаю, — тихо сказал Локи, нежно проводя рукой по волосам сына. — Я знаю, что это больно, и я знаю, что ты пытаешься сдержать всё это, отодвинуть всю боль и горе в сторону, но ты не можешь, это небезопасно, ты должен отпустить, ты не всегда можешь всё контролировать. — Я не могу отпустить. — А почему бы и нет? — Потому что я боюсь, что если позволю себе сломаться, то не смогу собраться снова. — Если у тебя самого это не выйдет, — прошептал Локи. — То я помогу тебе снова собраться. — Обещаешь? — Клянусь всем сердцем иначе мне умереть. Гарри позволил Локи заключить себя в объятия, и впервые за долгое время он потерял контроль и заплакал.