V for Violett

«Природа подарила нам вкус, и это — вкус жизни» Майонез Слобода Провансаль 67% Несколько дней пролетели незаметно. Радунхагейду будил Виолетту в шесть утра и вытаскивал на медитации в разные места. Он их называл «созерцания». Они по несколько часов просто наблюдали за водой или за восходом солнца. В первый день занятие доставило немало дискомфорта, так как легли поздно, холодный пронизывающий ветер заставлял содрогаться при каждом порыве, а с туч постоянно срывался мелкий осенний дождь. Но в последующие утра это не было настолько трудно. Тем более индеец не следил за ней, даже, можно сказать, уходил в глубокий транс, а Ви иногда дремала, особо не опасаясь, что шаман ее отругает. Она вообще не боялась Радунхагейду. А ей было с кем сравнивать. Если деспотичный дед ежесекундно следил за выполнением и при первой же оплошности норовил придушить нравоучениями, упреками и классическим нагоняем, то индеец действовал другим путем: показывал направление, предлагал идти, а она сама решала, хочет или нет. И если все-таки нет — то ничего страшного. Хоть сонливость и одолевала частенько, но она действительно старалась следовать указаниям. Дышать, концентрироваться, не давать сознанию уснуть, но расслаблять тело. Вечерами на закате созерцания повторялись, и места для них предлагалось выбрать Виолетте. Один раз им пришлось идти два часа, прежде чем девушка решила, что нашла удобную для себя точку медитации. Днем Ви бродила по лесу вместе с Джотаро, иногда в сопровождении Гиры. Первые несколько дней он присоединялся к Виолетте, очевидно, для того, чтобы наблюдать за ней. В последующие же стал сам предлагать пройтись. Если девушке взбредало куда-то залезть или спуститься по крутой горе к самому подножью за Гирой, мужчина, на удивление, не нудел, а наоборот — поддерживал. Девушке нравилось его присутствие, но иногда хотелось улизнуть, отойти как можно дальше и попробовать свои новые навыки. Она не знала, что происходило в мире духов, и входить опасалась. Но вот попытаться вызвать что-то — ей не терпелось. Ви сравнивала это желание с сильным зудом или голодом: оно могло на время утихнуть, но вспыхивало каждый раз с новой силой. И тогда девушка ощущала себя, словно опьяненная, ей было необходимо куда-то вложить энергию, которая не способна была найти выход. — Ты какая-то взвинченная, — отметил Джотаро, когда Виолетта и Радунхагейду вернулись с вечерней медитации. Индеец ушел по своим шаманским делам, а она мерила хижину шагами. И считала. Число перевалило за тысячу, прежде чем до нее донеслись слова. — Я, — девушка уставилась на него, но не сфокусировано. Ви даже не знала, что именно хотела произнести. В голове плясали черти, а мышцы ныли и призывали к действиям. Ей хотелось заниматься всем, чем угодно, лишь бы не спать, и чем более чокнутым будет занятие, тем уместнее. Еще лучше — связаться с духом. — Ты, да. Я думал, тренировки тебя изматывают, — Джотаро уселся на кровать, на которой спала Виолетта. В доме Радунхагейду не было никакой другой мебели, которая позволяла сидеть не на полу. — Не изматывают. То есть, изматывают, но не совсем, — она возобновила хождение и бубнила себе под нос. — Не знаю, все странно. А если Оракул уже может перемещаться и отслеживает меня? И где-то поблизости кто-то со стендом? Может, надо проверить… — Поблизости никого нет, — в дом вошел слегка запыхавшийся Радунхагейду. — Ух, и холодина там сейчас. Зато туч нет, звезды видны, — индеец наткнулся на взгляд девушки, он был заискивающим, просящим. — Не волнуйся, Гира постоянно следит за всем в радиусе пяти километров. Это не только из-за вас. Тут просто несколько лабораторий и хранилищ всяких запрещенных веществ. Повадились недавно. — Не стоило, — начал Джотаро. — Да ладно, нужно же ей знать, что не со всяким тут можно общаться, — пожал индеец плечами.  — Ты снова забыл что-то рассказать? — Виолетте было откровенно все равно на то, торгуют ли наркотиками в лесу, но почему-то Джотаро решил, что от нее необходимо это скрыть. — Это бесполезная информация. Для тебя, — добавил тот. — Но почему-то ты все равно решил, что я ее знать недостойна. — Потому что в этом нет смысла. — Я часов по пять каждый день провожу в лесу. Тебе не кажется, — кончики пальцев кололо, и Виолетте приходилось ежесекундно их разминать, а странные волны снизу превращали горло в трубу, и девушке казалось, что у нее внутри гуляет ветер, от чего голос становился очень тихим и глухим. Все эти ощущения отвлекали. Даже маленькое раздражение на Джотаро сейчас сносилось куда-то выше темечка. — Мы не будем снова начинать спор. Я хожу с тобой не просто так, — мужчина не был уверен, что она вообще его слушает. Виолетта вела себя странно с того момента, как вернулась в хижину: взгляд не концентрировался ни на чем, даже если она разговаривала с ним, челюсть сильно смыкалась, а голос звучал неестественно. Она в целом выглядела потерянной. Джотаро поймал ее руку, которой она в очередной раз взмахнула и резко кинула ее вниз, будто пыталась что-то стряхнуть, и прижал свою ладонь к ее лбу. — Ты здорова? — Разве… — начала та. — Радунхагейду, засеки 15 секунд, — он не дослушал и нащупал сонную артерию на ее шее. Пульс был низким — 40 ударов в минуту. Совсем нехороший признак. Джотаро еще раз засек, чтобы быть уверенным, что не ошибся. — У тебя болит что-то? — Мог бы и просто так, — снова голос прошел через трубу с сильным потоком ветра, а все эмоции выдуло через темечко. — Что? — мужчина старался поймать ее взгляд, но он оставался блуждающим. — Ничего не болит, — она попыталась освободить руку от его хватки, но он держал крепко. — Пульс низкий из-за медитаций, — наконец произнес Радунхагейду, разрывая тишину. Для Виолетты сейчас это было очень громко, она слышала каждый скрип и шелест, и, казалось, что начала видеть вокруг себя. При этом крепко стояла на ногах и, скорее всего, почувствовала бы себя еще лучше, если бы вышла наружу и сделала что-то физически. — Не стоит беспокоиться, это в границах нормы в первые несколько дней. Я бы сказал, что она сейчас полна энергией как никогда. — Он прав, — согласилась Виолетта. Джотаро с недоверием переводил взгляд с Радунхагейду на девушку и обратно. — Ты не выглядишь, словно здорова… — Но это так, — Джотаро наконец-то отпустил ее запястье, и девушка смогла размять пальцы. Внутри них нестерпимо кололо, будто сотни маленьких молний ежесекундно ударяли в кожу изнутри. — А еще хочется общения с духами, не так ли? — индеец закурил трубку, которую начинял все время разговора. Девушка лишь слегка кивнула. — Это хороший знак, очень хороший, — он хлопнул себя по бедрам и всхохотнул. — Значит, не такой уж я и плохой учитель. Ты не волнуйся, станет проще потом переносить. Хотя с твоим неуемным характером все равно будут порывы. — Ты кого-то вызывала? — голос Джотаро тут же наполнился нотками раздражения. — Нет, — ответила Виолетта, обошла его и прям в ботинках рухнула на кровать. Легче не стало. — Если б вызвала, так себя б не вела. Но сюда сейчас никто и не придет, так как Нджлон недавно пробуждалась. Только совсем отчаянные, — индеец был все еще очень весел, а комнату наполнил дурманящий запах вербены и душицы. — Объясни нормально, — Джотаро обращался к Радунхагейду. — Это сложно, если сам не чувствовал. Сравнить могу только с сексуальным влечением. Кстати, в моем обучении наставник советовал практиковать воздержание, но это не то чтобы обязательное условие. К тому же с женщинами все сложнее, у них циклы, здесь вообще судить не берусь. И у Виолетты стенд, возможно, он тоже как-то влияет. — Гира разве не стенд? — Нет, Гира — спутница. Она и не дух. — И что делать? — Джотаро звучал растеряно. Он не до конца доверял словам индейцам. Их эзотерические практики могли элементарно плохо сказаться на нетренированном сердце девушки. И если это так, то промедление может стоить ей жизни. — Ничего. Можешь, конечно, сопроводить ее и позволить сделать то, что она желает, но зная тебя, — индеец от души затянул трубку. Виолетта так и не смогла уснуть. Странные ощущения сгладились, но все еще заставляли нервно ворочаться. Снаружи сосновыми кронами и голыми ветками играл ветер, иногда лениво барабанил дождь. Радунхагейду громко сопел, лежа на спине и запрокинув голову назад, но для девушки звук был подобен грому. Она даже не могла сказать, сколько времени, потому что свои часы она потеряла на одной из прогулок в лесу: ветка зацепилась за ремешок и упругим рывком отправила те в полет. Ви ощущала желание найти их. Она попыталась еще раз заснуть, укрылась одеялом и представила черную точку, к которой двигалось ее сознание. Но концентрация слетала, как только поза становилась неудобной, а становилась она таковой очень быстро. Не было другого варианта кроме, как поддаться желанию. Виолетта тихо встала. Ботинки она так и не сняла, может быть, в этом и был просчет, и поэтому сон не шел. Но сейчас это уже не имело значения — она на ногах, и нужно было что-то сделать. Джотаро спал, спрятав нос под плед. Куртки он не снял, поэтому сигареты таились слишком близко к нему. Да и она обещала больше не лазить без спроса в его карманы. От озера медленно поднимался густой туман. Дождь не шел, но воздух так был наполнен влагой, что все равно казалось, словно девушку облили из ведра. Затянутое тучами небо на востоке медленно светлело. Виолетта поглубже закуталась в пуховик и стала наматывать круги вокруг дома. К водоему она не решилась спускаться: во-первых, там точно холоднее и промозглее, во-вторых, она не знала, как отреагирует Нджлон — вдруг снова ее призовет. На пятом круге к ней присоединилась Гира. Волчица ткнулась носом в руку, спрятанную в рукав. Вначале девушка испугалась внезапному ощущению, но мелькнула белая шерсть, к которой она успела привыкнуть за эти дни. Иногда Гира вела себя, как кошка, начинала тереться и издавать странные бурчащие звуки. Как сейчас. Существо покрутилась вокруг Ви, быстро скользнула в лес, потом снова вынырнула, аккуратно прикусила подол куртки и попыталась потянуть ее за собой — Нет, Гира, не сейчас, фу, — Виолетте не хотелось следовать за ней. Волчица точно потащила бы ее в чащу, как она это любила. А там сейчас мокро и темно. Спутница индейца взглянула на девушку голубыми пронзительными глазами, взгляд ощущался пугающе-человеческим, фыркнула и продолжила прогулку у ног Ви. Она больше не пыталась ее куда-то увести, иногда только реагируя на что-то вдали. — Хорошее утро, насыщенное, — Радунхагейду появился в дверях, когда Виолетта устала бродить и решила перевести дух в кузове старого пикапа. Девушка попыталась войти в мир духов самостоятельно — после происшествия с Нджлон прошла уже почти неделя, возможно, там все улеглось. Но ее предположение оказалось ошибочным: у нее почти получилось вызвать состояние, как учил индеец, но резкая волна сбила ее обратно, погружая в чувство тошноты и головокружения. Гира же, которая устроилась в ногах, протяжно завыла. — Такое себе, я не смогла уснуть, — буркнула Ви. — Вестимо, я бы тоже не смог, — индеец принялся разминаться, то приседая, то размахивая руками и наклоняясь в стороны. — Мы идем для созерцания? — ей хотелось сделать хоть что-нибудь, чтобы убрать внутреннее беспокойство. Гира спрыгнула с кузова, сделала несколько оборотов вокруг своей оси и остановилась, снова уперевшись пронзительным взглядом в Виолетту. — Нет, конечно, — Радунхагейду как всегда был весел и бодр. — Незачем бередить еще больше твое неспокойное состояние. Но у тебя шанс прогуляться с Гирой — она поможет найти нужное место. Хотя ты и сама вполне справишься. Надзирателю мы не расскажем, — и он задорно подмигнул. Девушка не была уверена, что хочет поступать так. Джотаро точно не оценил бы, хотя это и не была основная причина. Да, ей не хотелось вновь выслушивать его нравоучения, а также девушка не стремилась попасть в передрягу из-за необдуманного поступка. Но каждый раз размышляя, Ви натыкалась на другой, более глубинный мотив — ей хотелось, чтобы мужчина пошел с ней. Виолетта покачала головой, волчица еще некоторое время сверлила ее взглядом, а потом юркнула за деревья. — Тогда приготовлю чай, — индеец сделал глубокий вдох и развернулся ко входу. Следующие несколько дней были очень трудными. Виолетта почти не спала, ей удавалось отрубиться лишь на пару часов ночью, а потом ее будило ощущение тревоги. Днем она чувствовала, что готова заснуть прямо на ходу, но ни разу не получилось. Голова трещала, и казалось, что в ней завелся кто-то посторонний. Они продолжили прогулки, но девушка больше не стремилась что-то исследовать или куда-то взобраться. Чаще она вообще плелась в хвосте и спотыкалась о собственные ноги. — Осторожнее, — Джотаро успел схватить Виолетту, когда она не заметила на пути огромный поваленный ствол сосны и стала лететь прямо носом в землю. Виолетта даже руки не выставила, чтобы смягчить падение. Она буркнула невнятное и продолжила путь. Его беспокоило состояние девушки. По мимо общего нездорового вида, Pretty тоже выглядела странно: она часто рваным куском поблекшей тряпки мотылялась где-то рядом с хозяйкой, застревая в предметах. Полупрозрачная и необъемная. Виолетта ее не контролировала, но и арлекин не делал ничего ему присущее — просто плыл по воздуху, словно застывший фрагмент. Иногда исчезал, иногда появлялся. Девушка не обращала на него никакого внимания, она в целом ни на что не обращала внимания и почти не говорила. Джотаро несколько раз пытался пошутить в ее зубоскальном стиле, но она лишь слабо улыбалась и кивала. — Как прогулка? — Радунхагейду важно осматривал дом, ища прорехи в обшивке. Он готовил стены и крышу к зиме. Даже привез доски, чтобы сделать настил на полу на случай, если гости задержатся до холодов. Виолетта кивнула и вошла в дом. Джотаро даже не понимал, слышит ли она то, что ей говорят. — Если хочешь моего мнения — сходи с ней, куда ее тянет, — Джотаро только набрал воздух в легкие, чтобы обратиться к индейцу, как тот сам начал разговор. — Медиумы — такие хрупкие создания. Чуть что — разваливаются на ходу. Ведь они на половину уже там. Ну, или где-то около «там», и не настолько крепко стоят на земле. — А если она вызовет что-то опасное? — Вызовет и вызовет, что с того? Словно ты сам ошибок не совершал, — беззаботно ответил индеец, прикладывая фанеру к стене и ударяя молотком по гвоздю. — Я не призывал никого, — Джотаро все еще стоял на своем. Он до сих пор надеялся, что как-то само рассосется, но уже не был уверен. — Можешь продолжать наблюдать за ее мучениями, — пожал хозяин дома плечами, оценивая, что получилось. — Ей особо ничего не мешает просто уйти ночью, но она этого не делает. Я бы уже, конечно, сто раз сбежал от тебя, будь у меня настолько сильный зов. Уж больно ты деспотичный. — Не правда, я лишь беспокоюсь о… — Вашей безопасности. Да-да, я слышу эту песню с того момента, как вы оказались на моем пороге. Или же просто боишься оказаться с ней наедине? — С чего вдруг? Мы только что были вдвоем. — Ну, одно дело бродить по знакомому лесу уже который раз, словно по расписанию, да еще и с Гирой. А с другой — пойти куда-то в неизвестное место, исследовать ее желание. Другие деревья, другой воздух. Даже вороны каркают по другому, — Радунхагейду произносил слова так обыденно, что Джотаро захотелось ответить ему чем-то из репертуара Виолетты и сбить с толку. — С чего вообще такие мысли? — А с чего бы и нет? Вы проводите вместе много времени, вы неплохо, как это сказать получше, «исправляете» друг друга: ты заставляешь ее поубавить пыл и думать головой, она вынуждает тебя не быть ледяной глыбой и побуждает постоянно двигаться. Помню, когда встретил тебя в первый раз, подумал: что за болван, и слова не вытянешь? Встал как манекен и ждал чего-то. Сейчас вон — даже румянец есть, живой, оказывается, — индеец взгоготнул. — Да брось, не настолько я бесчувственный, — Джотаро не знал, как реагировать на такое признание. Он не воспринимал себя, как манекен. — Клянусь. Мне казалось, что тебя все достало и тебе все лень. Иногда даже дышать, не говорю уже про то, чтобы слушать меня, старого дурака. Виолетта ничего такая. Эксцентричная слегка больше, чем нужно, иногда до позерства, самоуверенная, любит внимание. Но с другой стороны, кто мог бы тебя раскачать до такой степени, чтобы ты просто сидел и как обычный человек болтал со мной? Не иначе — она ведьма. — Не могу я есть твою оленину больше, — в дверях появилась девушка, бессильно махая куском сушеного мяса. — Оно мне в горле комом встает. Она не звучала зло, хотя пыталась придать голосу агрессии. Выглядела скорее, словно потерялась: куртку расстегнула полностью, свитер не носила принципиально, хотя Джотаро не мог понять, как она не замерзает, ботинки скинула в хибаре и стояла голыми стопами на мокрой земле. Перепалка с индейцем выглядела комично. Виолетта выставляла ему претензии, а он почему-то их принимал и занимал позицию ребенка — прости, пожалуйста, я больше так не буду. Словно волчонок скалил зубы на огромного лося. — Я заварю чай, принцесса, — Радунхагейду снова пытался потрепать ее за волосы. — Прекрати! Терпеть не могу такое, — она картинно замахала руками и отшатнулась в сторону. — Почесать за ушком? — Себе почеши. — Тогда все же заварю чай, — индеец опустил молоток рядом со входом. — Корица с медом, пойдет? — Фу, мед. Я же говорила, что не люблю мед. — Я заварю вкусно. — Никакого меда. Радунхагейду снова предпринял атаку на ее волосы, и она вновь отпрыгнула, на этот раз чуть не оступившись, но устояв. Индеец скрылся в доме, и девушка хотела последовать за ним. — Виолетта, — Джотаро поймал себя на том, что произнес ее имя неуверенно, словно вопросительно. Она тут же остановилась и посмотрела на него. — Ничего. То есть, хотел узнать, как ты себя чувствуешь? — Не знаю, — Ви пожала плечами. — Голодная, неуклюжая, и, похоже, моя одежда начинает вонять, — она попыталась улыбнуться, но поняла, что сил ей на это не хватает. Последняя фраза должна была быть шуткой, но прозвучало очень пассивно. Она уже ощущала как следующие несколько часов проведет без движения, но и без сна, просто уставившись в потолок. — Ты так и не спишь ночами? — девушка в это время от души зевнула и протерла глаза, после чего помотала головой. — Не возможно уснуть, когда внутри…ну… Я не знаю, как описать, — Виолетта села рядом с Джотаро, подтянув колени к груди и обхватив их руками. — Слышу каждый шорох, собственное сердцебиение молотом в голове отдается. — У тебя пульс почти как у трупа, какое сердцебиение? Тебе бы хоть на поддержание своего тепла энергию не тратить, — мужчина незаметно занес руку за ее спину и накинул капюшон. Девушка не ожидала, замахала руками в попытках скинуть с глаз внезапно наступившую темноту. — Ха-ха. Ты, наверное, не подумал, что я могла запутаться в капюшоне и задохнуться. Или ты мог нечаянно пробить мне им голову, — она попыталась сказать это серьезно, но, когда фантазия воспроизвела ее слова, смех не удалось сдержать. — Хотя нет, — она не могла перестать смеяться, даже скулы начало сводить. — Тебя ж победил хомяк. — Неправда, я его поймал, — Джотаро начал заражаться настроением. Девушка скинула капюшон, а он снова его накинул. — Правда, ты просто остановил время и все переиграл. Ты — читер, — Ви попыталась натянуть шапку ему на глаза, но ей не хватило ловкости. — Радунхагейду рассказывал, что шаманы могут и медведя голыми руками победить, — Джотаро лишь слегка отодвинулся, и девушка промахнулась, рухнула за его спиной и весело захрюкала. — Или ты не шаман? — Я медиум или кто-то такой. Не зна-аю точно, — еще один неприлично широкий зев одолел Виолетту, пока она восстанавливала свою позицию. — А ты и не, — девушка не смогла договорить, снова зевнув. — Но вопрос спорный — победю или… — Виолетта ощутила, что тело и веки стали очень тяжелыми, язык не слушался, и сильно хотелось спать. Она только и смогла облокотиться головой о плечо мужчины и обнять его руку. — Ты мягкий, как медведь. И правша. Я схватила тебя за правую руку. — Если ты так считаешь, — Джотаро не сразу понял, что девушка заснула. Она поджала ноги и несильно запихнула голые стопы ему под бедро. Мужчина приподнял капюшон, чтобы убедиться. Виолетта никак не отреагировала, только поморщилась и сильнее уткнулась в его рукав. На западе над озером солнце медленно плыло в море синих крон сосен. День выдался теплым, и даже небольшой ветер мало остужал пространство. Джотаро облокотил Виолетту о свою грудь, та зарылась в куртку, подложив ладони под щеку, и мерно дышала. От ее волос терпко пахло травами, которые индеец постоянно поджигал в хижине. Под ногами бушевал океан, чуть выше клубились густые серые облака, быстро скользящие по воздуху. Виолетта глубоко вздохнула и сделала шаг вперед. Низ живота противно стянуло, ощущение отдалось в горло, но водная гладь быстро приближалась и впустила девушку в себя. Ви вынырнула из воды, хватая воздух ртом. Ей хотелось еще. Нужен был прыжок, нужен полет, падение. Она чувствовала себя героем. Кто еще сможет спрыгнуть в океан с такой высоты? Взгляд наткнулся на скалистый остров, о который нещадно бились волны. В плеске было что-то тревожное и зовущее. «Мне нужно туда», — мотивация застряла в сознании. Виолетта пыталась плыть в направлении острова, а течением ее тянуло назад. Море стало неспокойным, темным и опасным. Девушку постоянно накрывало волнами. Но желание было неумолимым. — Нет! Пусти, — она почти дралась с упрямой водой. — Я должна… Мне нужно… Пусти! Ви открыла глаза. Дыхание было сбито, она словно не дышала до пробуждения. Внутренности хижины сплетались и двигались. Понадобилось несколько минут, чтобы понять, что это свет пламени пляшет на стенах, создавая иллюзию. Пахло, как всегда, терпко, хвоей и ромашкой. В комнате было натоплено до духоты. Девушка поднялась на ноги. Она была одна, но слышала снаружи хохот Радунхагейду. Прежде чем узнать, что происходит, Виолетта опрокинула в себя поллитра воды, чтобы наконец-то иметь возможность полноценно двигать челюстью и губами. — А вот и засоня, — индеец подкинул в огромный костер несколько бревен. — Твой чай остыл уже. Без меда, как и договорились. Всего метрах в десяти от хижины разрослось огнище, которое в густой тьме, казалось, упиралось прямо в небо, делясь с ним звездами, гаснущими спустя несколько мгновений. Вокруг такого можно было хороводы водить или проводить шаманские обряды, вглядываться в огонь или прыгать через него. И Виолетта ожидала, что это какой-то ритуал, но рядом с Радунхагейду стоял небольшой самодельный столик, на котором расположились чайник с чашками, лежала какая-то еда. Джотаро сидел с другой стороны стола, держа в руках кружку и приветливо улыбаясь. Виолетта помедлила, ощущая неопределенную неловкость, но справилась с внезапно появившимся чувством и подошла к мужчинам. — Мы старались не шуметь, но хохот шамана ничем не удержишь, — Джотаро подвинулся, приглашая девушку присесть. — Что может быть лучше, чем хороший смех на ночь? — индеец задорно подмигнул. — Как спалось? Видела сны? — Вроде того, — Виолетта поняла, что куртка у этого костра была лишней: жар от огня шел такой, словно вокруг горел лес. Она приняла кружку с чаем. — Сколько я спала? — Около четырех часов, — девушка наблюдала, как призраки огненных всполохов гуляют по лицу Джотаро, словно накладывая штрихи маслом. Непослушные темные волосы хаотично спадали на лоб, заставляя мужчину то и дело их откидывать назад. Он сидел боком к огню, и одна его сторона утопала в темноте, только серьга в левом ухе изредка бликовала, когда ловила свет костра. Мужчина перевел взгляд на девушку, и она почему-то только сейчас поняла банальную вещь — он тоже не совсем японец: овал лица, скулы, челюсть, разрез и цвет глаз. Она же ничего так и не узнала о нем. Даже о том, какое у них родство с Джоске. Скорее всего кто-то двоюродный. А еще у него были очень длинные ресницы. У Мару точно такие же, и Виолетта иногда подтрунивала над тем, мол, зачем растит их — не девочка же. Ви тогда уже знала, что это типично для парней, и так заложено природой, но реакция брата была уж очень забавной. Сейчас ей просто нравилось наблюдать, как мягкая темная линия подчеркивает глаза Джотаро. Мужчина немного нахмурился, и Ви очнулась от подобия транса. Она смотрела слишком долго и пристально, словно до этого его ни разу не видела. Ее обдало жаром, если можно было вообще у такого костра почувствовать больше жара. Виолетта почти поперхнулась, вовремя взяла ситуацию под контроль. Но взгляд не отвела. Последнее время она проводит время только с ним и с индейцем и, кажется, увлеклась. Виолетта вспомнила, что не первый раз наблюдает за Джотаро, пока он чем-то занят, и ей нравилось, когда он улыбался или говорил полушепотом. Между ними был не такой уж и огромный возрастной разрыв. Но, очевидно, мужчина не разделял ее взглядов и воспринимал девушку, как младшую сестру. «Ну и пусть», — Ви немножко расстроенно фыркнула в кружку, когда тот все-таки отвел взгляд. Ей хватило прошлого лета. Может, даже лет на пять вперед. Если, конечно, останется жива. — Мне нравилось вот так в детстве сидеть с отцом и его товарищами, — тишину прервал Радунхагейду. — Они накручивали папирос и болтали о делах. Часто байки травили. Мне нравились истории о полуволках и полумедведях. Говорили, что это колдуны, которые не смогли смириться со смертью. Они пробирались в утробы к беременным самкам и забирали тело одного из щенков. А потом рыскали в поисках своих костей, чтобы вернуться. Поэтому их трупы и сжигали. — Что плохого в том, что они вернутся? — Виолетта наконец закончила с чаем и пыталась понять, что индеец наложил в глиняную тарелку. — Не знаю. Может, начнет животных морить или женщин уводить, чтобы собирать армию неживых, — Радунхагейду пожал плечами. — В таких историях у «злодеев» слишком слабая мотивация, — девушка наконец определилась, что в тарелке лежало сухое печенье с кунжутом, и закинула в себя парочку кругляшков. — Я никогда их злодеями не считал. Мне наоборот было интересно пообщаться. Я даже несколько раз в полнолуние сбегал в пустыню, чтобы найти хоть одного колдуна, — индеец спустился с бревна на землю, вытянул ноги и довольно закинул руки за голову. — Нашел? — девушка попыталась представить Радунхагейду мальчишкой. Фантазия выдала лишь его уменьшенную копию. Этот образ показался забавным: эксцентричный шаман ночью на голову ниже Ви бегает по выжженной пустыне в поисках зверья. Она обернулась к Джотаро, чтобы поделиться мыслью, и наткнулась на его взгляд. Он словно бы разглядывал ее так же, как она несколько минут до этого его. От этой мысли внутри все перевернулось, а ком сухого печенья застрял в горле. Девушка схватила чайник, налила в кружку, залпом осушила и снова посмотрела на мужчину. Но Джотаро наблюдал за индейцем. «Показалось», — всплыло слово в сознании. — И отец так ругался — выпорол и заставил весь день помогать соседу на ферме, — Виолетта услышала только окончание истории. — Ходить-то после такого мог? — раздался голос Джотаро. — Да брось, что ему могло быть? Он отлично охотился и знал, как такое зверье кусает, — отмахнулся Радунхагейду. Виолетта не стала переспрашивать его, чтобы не выдавать потерянное состояние. Она ощущала, как ее лицо пылает. — Виолетта, а у тебя есть истории? Кроме тех, что я уже знаю. — Не думаю, — девушке пришлось сделать усилие над собой, чтобы ответить. — У деда моего есть. Не того, — сразу уточнила она. — Отца матери. Он часто байки травил: про лисиц, случайных встречах на дороге, рисовых детях. Даже о туалетном призраке. — Туалетный призрак? — Радунхагейду приподнялся на этой фразе. — Это распространенная байка в японских школах, — ответил Джотаро. — Да, только он не о школьном туалете говорил, а о своем в доме. Какой-то его прапрадед напился, рухнул туда и все еще ищет способ выбраться. Вроде как может начать с тобой говорить, вопросы задавать, а если попытаться ответить — напугает. — У тебя… своеобразные деды, — неуверенно произнес Джотаро. — Не то слово. И нельзя было отказаться от поездок к ним, — Ви вспомнила, как после этой истории до слез боялась заходить в туалет, а бабушка долго отчитывала деда. Но травить байки он не перестал, просто выждал до следующего приезда внучки. — Мой дед отшельником жил у подножья горы, собирал черепа животных, чистил их и продавал. А из всяких зубов и камешков забавных украшения делал. Его, кстати, колдуном считали, — Радунхагейду снова всхохотнул. — Но его не сожгли, а похоронили в землю. Его любили у нас. Особенно за то, как он на гитаре играл. Был единственный, кто владел инструментом. И единственный, у кого он был. Кстати, кто-то из вас может брынчать? Виолетта ответила утвердительно, и индеец сразу оживился — пулей кинулся к хижине и вернулся со старой гитарой. — Прошу, маэстро, — Радунхагейду протянул крепкий инструмент. Он ничем не отличался от обычного, только на корпусе большими буквами было что-то вырезано. Индеец сказал, что гитара дедовская, хранил ее, как зеницу ока. А надпись — дед вырезал имя жены, и все в деревне шутили, что он это сделал, чтобы во время веселых пирушек нечаянно не забыть и не получить. Виолетта провела пальцами по струнам и сразу поморщилась от звука — расстроена. Пришлось потратить некоторое время, чтобы наладить инструмент, а она не очень любила этим заниматься. Радунхагейду сел на землю в позе лотоса почти впритык к ней и по-детски ожидал. Джотаро лишь удивленно спросил «правда?» и после не произносил ни звука. Вначале девушка продемонстрировала им навык владения инструментом на примере «смерти таракана»: дернула струну, зажала ее на грифе и провела пальцем вдоль. Пошутила, что это ее максимальный навык, чем расстроила шамана. Вспомнила несколько переборов и аккордов. Индеец расслабился, когда пальцы стали плести музыку. Виолетта оценивала свой навык как средний: если бы ее попросили подобрать мелодию на слух, она бы не смогла, но знала несколько песен, которые ей нравились. Ее смущало пристальное внимание, потому что до этого она ни разу не выступала перед публикой. Только на уроках или одна для себя, таясь от матери на чердаке. Даже когда той не было дома. Но девушка собралась с мыслями, прочистила горло и попыталась представить, что выступает перед многотысячной толпой, которая жаждет ее исполнения и благодарно рукоплещет. — Ого, а вы, юная мисс, полны талантов, — Радунхагейду зааплодировал, не успела песня закончиться. Ви не была довольна исполнением, она слышала, что в некоторых местах сбилась, а голос иногда фальшивил. — Мне нравится эта песня, — Джотаро тоже хлопал. — Не думал, что ты ее споешь. — А что я, по-твоему, должна была спеть? — Что-то из попсы. — Пф, я такое не слушаю. — И сколько училась? — Где-то три года. Точнее, училась-то три года, но вообще не брала в руки гитару полгода уже, наверное. Потому что… Ну, не важно, — она решила не рассказывать, что весной Наоке все-таки нашла гитару и конфисковала. Воспоминания были не из приятных. Виолетта хотела выступить на фестивале, долго готовилась и представляла, как удивятся одноклассники ее умению. Но планам не дано было исполниться еще и из-за того, что мать запретила идти на конкурс. Радунхагейду настоял, чтобы девушка исполнила все песни из своего репертуара, и после каждой награждал ее новой похвалой. Виолетта чувствовала себя смущенной, но ей нравилось, что умение оценили. Под одну из песен индеец пошел в пляс, весело подпрыгивая и размахивая руками, а Джотаро несколько раз подпевал, от чего у Ви бежали мурашки, а пальцы промахивались мимо струн. Костер горел еще долго. Радунхагейду подливал себе в чашку с чаем алкоголь, и с каждым глотком становился веселее и болтливее. Выяснилось, что он был женат, но жена сбежала с его другом. Индейца это не расстроило, так как он все равно собирался идти на обучение к шаману. Об обучении тоже рассказал: о том, что наставник был еще тем самодуром, но веселым и не чурался хорошенько напиться. И в его «потоке» была очень симпатичная «сокурсница», которая превосходила индейца в навыках. — Однажды у всех на глазах она призвала орла, — Радунхагейду рассказывал с таким видом, словно девушка выиграла первое место в мировом соревновании. — Он видел душу каждого, кто находился рядом. И у него были здоровенные ручища, которые вырывались из костра. Я тогда так перепугался, что чуть в штаны не наделал. А Венера стояла впритык к нему и общалась, как со старым другом. Мы, правда, потом выяснили, что она не первый раз его призывала. Старый шаман ее отчитал за безрассудство, но, я думаю, он тоже был в восторге. Виолетта слушала его вполуха, уютно устроившись на земле у бревна и кидая мелкие ветки в костер. Огонь плясал и потрескивал, лес мерно дышал ночной тишиной, изредка выдыхая шелест птичьих крыльев и невнятный рокот заплутавшего зверя. Девушка перебирала мысли, пытаясь отстраниться от вновь подкатившего зова. Труба в горле была уже не таких масштабов, но доставляла неудобства. Ноги, которые было расслабились, снова сковывало желание отправиться вглубь леса. Она видела место в которое хочет попасть — плоский утес, возвышающийся над острыми верхушками елей. Ви поняла, что снова смотрит на Джотаро, а ногтями впилась в кожу на руке. Мужчина глубоко вздохнул, чем вернул ее в реальность, и устало потер глаза. Индейца не было рядом. Джотаро взглянул на часы — почти четыре ночи. Радунхагейду ушел около получаса назад и видел десятый сон. Виолетта, похоже, даже не заметила его отсутствие, она снова выглядела потеряно: что-то шептала, залипала на огонь и нервно дергала головой. Джотаро был близок к тому, чтобы отрубиться, но оставлять ее одну не хотел. Он несколько раз порывался окликнуть ее или сесть рядом, но не решался, опасаясь, что она не так поймет. Ее взгляд сегодня уже заставил напрячься, и, кажется, приняв игру, он непозволительно сократил расстояние между ними. Пока события неслись быстро, в голову приходили мысли лишь о том, как выбраться из передряг. Но сейчас что-то менялось. — Снова это состояние? — Джотаро заставил себя перевести взгляд на пламя костра. — Да, — раздался тихий и короткий ответ. — Не заснешь? — Не думаю. Ты можешь меня не сторожить, если не хочешь. — Полагаю, можем завтра, то есть сегодня, но днем, пойти, куда тебя тенят, — после небольшой паузы произнес мужчина. Он сам пока не верил в то, что говорил, но если это единственный способ решить проблему, то стоило попробовать. — Ты шутишь? — Виолетта спросила в полной уверенности на положительный ответ, хотя на лице не отобразилось никаких эмоций. — Не шучу. — А если вызову кого-то не того? — Вызовешь и вызовешь, — Джотаро ухмыльнулся мысли, что повторил слова Радунхагейду. — Правда? — Да. Возможно, придется быстро убегать, и, может быть, место станет проклятым, но что не сделаешь ради, — он не договорил и взглянул на девушку. Та смотрела перед собой на костер и все еще впивалась ногтями в руку. — Но мне нужно поспать. Виолетта кивнула Солнце было по-зимнему ярким. Небо сияло лазурью, что казалось чем-то неестественным — ни одного дня до этого не было без туч или хотя бы густых облаков. Виолетта не сомкнула глаз и сейчас валялась на земле, уставившись в высь. Она кинула куртку на бревно и совершенно не ощущала холода. Сердце отдавалось в теле, и почва вторила ему. Гира ткнулась носом в руку и легла рядом, словно страж, устремив взгляд в чащу. — Хороший день, — задумчиво произнес Радунхагейду, возвращаясь от озера. — Гира проверила окрестности — все спокойно. Ты уже знаешь, куда идти? — Только образ, — Виолетту недавно отпустило мучающее чувство, поэтому она все еще была слегка не собрана. — Этого достаточно. — Я не уверена. А если заблудимся? — Ну, если вы не будете знать, где вы, то тогда преследователи точно не найдут, — захохотал индеец. — Очень смешно, — фыркнула та, поднимаясь на ноги и отряхивая спину от пожухлой травы. — Но как вариант в случае безвыходной ситуации… — Не волнуйся, ты найдешь. Все находят. — А если я правда просто заболела, а не какой-то там зов? — девушку постоянно мучили эти вопросы. — И что ж — что-то болит? — Радунхагейду раскидывал пепел от костра. — Не всегда болит, если есть что-то. — Тогда не стоит идти. Я скажу Джотаро, что ты передумала, — на этих словах шаман почти бегом ринулся к хижине. — Нет! — Виолетта в панике побежала за ним. — Я не говорила, что не хочу идти. — А если не найдешь? Нет-нет, опасно это, — девушка понимала, что Радунхагейду подтрунивает над ней, скрестила руки на груди и изобразила осуждение на лице. — Делай, как велит тело. — Я думала, это выражение верно звучит «делай, как велит сердце» там или душа в крайнем случае. — Сердце — часть тела, зачем делить. Ты ж не на органы себя продаешь. А если будешь душу слушать, так и из мира духов можно не вернуться, — шаман открыл дверь как раз в тот момент, когда из хижины собирался выйти Джотаро. Он удивленно глянул на Радунхагейду, который поклонился, приглашая его наружу. — Как раз вовремя. — Ты так пойдешь? — мужчина проигнорировал широкий жест товарища и перевел внимание на девушку. Она была в одной майке, а при выдохе виднелся легкий пар. Она отрицательно покачала головой и накинула куртку. Хотя ей и было жарко, словно пришло лето, но она понимала, что на дворе почти ноябрь. Ее ощущение температуры было не конгруэнтно ситуации. — До завтра вас не жду, — крикнул на прощание индеец. Виолетта сосредоточилась, прикрыв глаза. Она точно видела, куда хочет добраться, но путь… Девушка тревожно жевала губы, опасаясь, что заведет их в дебри. Джотаро ничего не говорил, спокойно следовал за ней, иногда делая засечки на деревьях. — Разве мы так подсказки Эшелону не оставим? — Ви в очередной раз перебралась через кучу валунов и поднырнула под пушистую еловую лапу. — Для этого им нужно знать, кто их делает. К тому же — как мы вернемся? Я, если честно, уже почти забыл путь сюда. — А если я не найду место? — прежде чем задать этот вопрос, они путешествовали между деревьев уже порядком двух часов. Все это время никто не произнес ни слова. Виолетта шла немного впереди, стараясь почувствовать направление, и мельком кидая взгляды на Джотаро. Она силилась понять его настроение, но лицо, как раньше, выражало ленивую отрешенность, а действия оставались спокойными и выверенными. Казалось, что для него это просто прогулка без возможности заблудиться или вовсе не добраться до места назначения. Хотя сама девушка только и думала об этом. И одно дело, если они никуда не дойдут — ночевка в лесу не самое страшное, что случалось в последнее время. В крайнем случае сделает вид, что это именно то место и попытается что-то призвать. А не получится — и ладно, Джотаро так точно не расстроится. А вот перспектива плутать в дебрях неизвестного штата с дикими зверями — совсем другой уровень опасности. Чем дальше они шли, тем гуще становилась чаща. В некоторых местах воздух казался жутко кислым и спертым. Здесь не мелькало ни единого лиственного дерева, а кроны елей скрывали небо. — Радунхагейду говорил, что на поиск могут понадобиться сутки, — все также отрешенно ответил Джотаро. — Ну, а если даже через сутки не найду? — Ты решила сдаться? — его взгляд наполнился снисходительностью. — Или боишься услышать что-то вроде «я же говорил»? Виолетта передразнила его и вернулась к поиску направления. Ей совершенно не хотелось, чтоб у кого-то, а тем более у него, появилась мысль, что она сдается. Туда же и все эти фразочки. Но жалеть и отговаривать он тоже не стал, значит по своей воле тут. С ней. — Сосредоточься, — буркнула Виолетта сама себе, отгоняя посторонние мысли. — Как ты пытаешься искать направление? — спросил Джотаро, когда они устроили привал. Лес все еще казался непроходимым и пасмурным. Земля кишела палыми иголками, которые хрустели под подошвой. — Если бы я знала, — устала выдохнула девушка. Нужное чувство не наступало — не было трубы в горле, в пальцах не кололо. Она ощущала себя, как обычно, хотя Pretty была все еще еле различима при призыве. — Ну, типа, — она выставила левую руку вперед, словно пыталась что-то потрогать, — как всякие экстрасенсы. — Так ты не экстрасенс, — он бросил ехидный взгляд на нее. — Ты ж медиум. — Будешь издеваться — прокляну. Или вызову что-нибудь прямо здесь, — Виолетта нащупала шишку и швырнула в того. Джотаро даже не отвлекся от сэндвича, снаряд поймал стенд. — Это ты называешь «не свети стендом перед кем попало»? — А кто тут кроме тебя? Белки? — Star Platinum прицелился и кинул шишку куда-то вверх. С одной из веток встрепенулась птица. — Не белка, опасный снегирь. Сейчас сообщит своей стае, и нас заклюют. — Тебя, я ему ничего не сделала, — пожала плечами девушка. Шуточная перепалка помогла немного расслабиться. — Или Безликого позовет. — Подожжем лес и сразу найдем нужное место. Они продолжили путь, преследуемые только редкими скрипами и тресками, которые издавали деревья. Солнце еще старалось пробиваться сквозь еловые лапы, но уже начало клониться к западу. Под плотным пледом игл сохранялся удушливый, но теплый воздух. Казалось, иди они еще хоть тысячу лет, все равно пейзаж не изменится, словно поиски занесли в совсем иное пространство — древнее, обтянутое хвоей и мхом. Внутри него не было ничего живого, только шаги путников и редкий гомон ворон где-то вдали. — Мне это напоминает, как отец вытаскивал меня в детстве в походы, — Джотаро старательно прорезал полосы на стволах, иногда обламывая засохшие ветви. — Однажды повел в Аокигахара и заблудился. Он, конечно, не сказал об этом, я намного позже узнал, почему мы два дня плутали. — Он вроде не хвойный, — Виолетте не очень понравилось такое сравнение. — Ага, но такой же непроходимый. Самоубийц не видел. Призраков тоже, — мужчина заметил, что девушка тревожно смотрела на него. — Может, мы и натыкались, но я ничего не заметил. — Ночью, наверное, жутко. — Как и в любом лесу. Вечно что-то трещит, шелестит, двигается. — И как выбрались? — Не помню, вроде бы наткнулись на патруль. Я пропустил день в школе, и все сразу решили, что нас забрали демоны. А я прикинулся, что так и случилось, — Джотаро забавляли эти воспоминания. До этого момента он и забыл, что такое когда-то случалось в его жизни. Тогда ощущалось как нечто жуткое, хоть и увлекательное в некоторых моментах. — Я вообще до истории со стендами не видела ничего потустороннего. Мне и деда хватало, — девушка перебирала в голове воспоминания, но все необычное было связано с Сибирской глушью и озверевшем стариком, который то в чащу ее загонит, то еще куда-то. — Хотя, — она призадумалась, смутно вспоминая что-то, — не уверена, но как-то я шла за ним по лесу и сильно отставала. А потом поняла, что заблудилась. Вышла в деревню только к вечеру, и соседи сказали, что он из дома и носа не высовывал весь день. Ну, а дед просто пьяный телевизор смотрел и все отрицал. — Он никогда к тебе нормально не относился? — Норма — слишком расплывчатое понятие. Особенно для моей семьи. Ели мерно заскрипели под порывом ветра. Упругий сильный поток пробежался по иглам, еле пробираясь вниз. Шум наполнил лес, одна шишка ударила Виолетту по плечу, еще несколько мелкими снарядами упали на землю. Солнце похоже скрылось за острым зубьем горы, и мир окутал сумрак. Стволы в отдаление, которые десять минут назад были отчетливо видно, погрузились в полутьму. Виолетта зябко поежилась. Ей все еще не было холодно, но неуютное ощущение морозом пробежало по позвоночнику. — Видела я один фильм, где вот так заблудились в лесу, а потом их на сосны насаживали, — не обращаясь ни к кому, пробурчала девушка. — Ты смотрел?.. Она обернулась и поняла, что Джотаро нет рядом. Вначале до нее не дошло, что не так, и она стала водить фонариком из стороны в сторону, думая, что он просто обогнал ее или отстал. Но вокруг высились лишь стволы, словно безмолвные наблюдатели. Виолетта ощутила пустоту в животе, ее захватила волна страха, отключив на несколько мгновений голову и дыхание, руки похолодели. Девушка неуверенно позвала Джотаро, но он не откликнулся. Потом она повторила еще несколько раз его имя, прошла немного назад, постоянно кидая взгляды наверх. Но рядом росли только ели, никаких сосен. И никаких трупов на них. На одном стволе она заметила зарубку. В висках бешено стучал пульс. Что-то тронуло ее за право плечо, и Виолетта резко обернулась — никого. Снова упала шишка, совсем рядом, за спиной. Девушка с приглушенным писком направила луч фонаря на то место — пусто. «Дыши, дыши, ” — повторяла она себе, когда ее в очередной раз что-то коснулось. Грудную клетку сжало, легкие не хотели наполняться воздухом. В горле пересохло, и оно словно слиплось. В глазах плыло. Ви не сводила взгляд с зарубки, словно это было спасением — «Любопытно, если я отрублюсь, меня убьют или решат, что я не интересна?». — Не оборачивайся, — шепот прозвучал над самым ухом. Виолетта почувствовала, как сердце пропустило несколько ударов. Она, не оборачиваясь, бросилась прочь, ударясь о стволы. От одного такого столкновения фонарь вылетел из ее рук, и лес погрузился в глубокую тьму. Второй удар сбил ее с ног, и девушка ничком рухнула, успев выставить руки перед лицом. Но Виолетта тут же вскочила и юркнула за дерево. — Эй, я пошутил! — голос был смутно знаком, по бурой коре заплясал свет. — Виолетта! Девушка уже поняла, что это Джотаро, но паническая атака не отпускала — вцепилась в зрение, превращая свет фонаря в мертвенную насмешливую кляксу, растекающуюся в непроглядную тьму раннего вечера. Сердце вот-вот норовило выскочить из горла, а каждый вдох отдавался сиплым стоном. Девушка обняла себя за ребра и с силой впилась в них ногтями, но не чувствовала боли и не могла разжать пальцы. — Эй, эй, приди в себя, — Джотаро нашел ее задыхающуюся и в коматозном состоянии. Он сильно потряс ее за плечи и попытался вытянуть руку из-под куртки, но девушка с такой силой вцепилась в себя, что он не смог ни на сантиметр сдвинуть кисть. — Виолетта, это я, все в порядке, — ее взгляд был направлен куда-то ему на шею, даже когда он приподнял голову, а вместо дыхания звучали сдавленные хрипы. Джотаро огляделся, убеждаясь, что вокруг никого и ничего нет, и такой эффект произвел его глупый розыгрыш. Однажды он видел паническую атаку, и девушка сейчас испытывала именно ее. Тому парню вызывали скорую, в лесу такого добра днем с огнем не сыщешь. — Виолетта, — мужчина старался говорить тихо, держал за одервенелое предплечье, направив свет фонаря за спину. — Дыши, как учил Радунхагейду: глубокий вдох, медленный выдох. Лес наполнился большим шелестом, а потом несколько капель упало Джотаро на лицо. Раздался далекий раскат грома. Виолетта вздрогнула, и ее взгляд наконец-то стал обретать осознанность. Она расцепила руки и кинулась на мужчину. Он интуитивно отшатнулся, чуть не упав на спину и ожидая удара, но Виолетта лишь обняла его, уткнувшись лицом ему в шею. Джотаро на мгновение замер, пытаясь понять, как реагировать, после неуверенно опустил руку на ее спину. Даже сквозь куртку ощущалось, насколько дыхание было тяжелым и нервным. Он обхватил девушку крепче и придвинул чуть ближе. Виолетта не издавала ни звука, только изредка шевелилась, видимо, ощущая падение холодных капель дождя. — Дыши. Все в порядке, тут только я. Я с тобой. Здесь нет призраков, монстров или врагов. Только я, — Джотаро старался говорить, как можно тише, чтобы голос не выделялся на фоне лесной тишины и не пугал Виолетту. Она продолжала дрожать всем телом, даже зубы стучали, но дыхание постепенно выравнивалось. Лес полностью поглотила тьма. Бледный свет фонариков вылавливал части стволов и ветвей. Сверху слышался шелест крон и мягкая дробь дождя, но внизу царила почти абсолютная статичность. Виолетта внезапно отстранилась, выдергивая Джотаро из полудремы. Он даже не успел полностью открыть глаза, когда ощутил хлесткий удар по лицу. — Ты спятил, такое делать?! — девушку трясло, а замах от пощечины чуть не повалил ее набок. — Извини. — Я только вспомнила тот дурацкий фильм ужасов, и ты выкинул такое. Я думала, неведомая ебака сожрала тебя, — она кричала так громко, что голос эхом отскакивал от стволов и уносился вдаль по ночному густому воздуху. — Знала бы, что ты дурак, лучше б Окуясу взяла! Она продолжала негодовать, накидывая больше предположений и стирая редкие слезы, переводила дух несколько секунд, и снова отчитывала Джотаро. Гневная тирада закончилась тем, что и дождь начался из-за него. А потом поднялась, схватила фонарь и пошла прочь. — Мы направлялись в другую сторону, — максимально дипломатично сообщил Джотаро. — А теперь идем в эту, — рыкнула та, ставя точку в диалоге. Джотаро решил, что единственный верный способ дать ей остыть — оставить в покое. Виолетта шла очень быстро, иногда спотыкаясь, но не останавливаясь. И давала мужчине очень мало времени вырезать метки. Ему, конечно, хотелось сказать, что вот примерно так он и чувствует себя, когда она выкидывает выкрутасы, но это было лишним. Прежде чем Виолетта замедлила шаг, а руки прекратили жесткими канатами мотаться взад-вперед, прошло ровно сорок пять минут. Вначале девушка думала сбежать от него. А еще лучше — вызвать что-то реально страшное, пусть сожрет его, пусть знает. Умник долбанный, решил, что весело пошутил. А она-то! Она пыталась быть паинькой, не делать ничего лишнего. Теперь — дудки. Теперь только режим максимально отбитой Виолетты, чтобы даже ей страшно стало. Но постепенно мысли теряли резкие углы, задумки мести стали казаться импульсивными и глупыми. Ей начинало быть неприятно от собственной злости. — Я не хотела так кричать, — Ви неуверенно развернулась к Джотаро. Он шел метрах в пяти от нее и остановился. — Но это было не смешно. — Совсем? — она слабо видела мужчину в темноте, но легкую улыбку заметила на его лице. Ее обрадовало, что он не злился, ведь в дремучей чаще они оказались по ее прихоти, хоть и необходимой. Еще лучше, что не пытался наладить с ней контакт пока злилась она — это могло только подогревать раздражение, и понадобилось бы намного больше времени, чтобы бурлящий котел эмоций остыл. И сейчас ей даже стало казаться, что розыгрыш не был таким дурацким. Девушка бы и сама могла выкинуть что-то похожее, не будь так напугана темнотой и собственными мыслями. — Может быть, чуть-чуть. Слишком маленькая погрешность, чтобы воспринимать ее всерьез, — Виолетта показала двумя пальцами меру того, насколько считала шутку смешной. — У тебя давно… панические атаки? — он в очередной раз нанес рану стволу, несколькими движениями прорубая плотную кору до светлого участка. — Не знаю. Иногда. Такой сильной я не помню. В раннем детстве испугалась собаки и начала задыхаться. Но тогда мать сказала, что я прикидываюсь, — чем больше она думала о том, как проходила ее жизнь, тем больше ей казалось, что преследование мафией — не такой уж и плохой период. В этой ситуации сразу было понятно, кто друг, а кто враг. И не приходилось мучиться от амбивалентных чувств. — И к врачу не обращалась? — Джотаро поравнялся с ней, внимательно наблюдая за выражением лица. Девушка на какой-то миг погрустнела, но тут же вернула улыбку. — К какому врачу? — Виолетта выдала ироничное «ха». — Я же прикидываюсь. Я сразу поняла, что это ты, просто решила в обратку напугать, — ей не хотелось думать о том состоянии, которое возникало при испуге: словно загнанный зверек, прижимающийся к земле в своей ветхой норке и умирающий в большей степени от ужаса, чем от реальной опасности. — Я отличная актриса, жаль, «Оскаром» за это не награждают. — Могла бы и фору дать. Ты и так постоянно этим занимаешься — пугаешь. По моим подсчетам, тебе осталось только натурально изобразить одержимость демоном, и я схвачу инфаркт. — Еще чего. Я не поддаюсь мальчишкам. Оказалось, что на улице было всего одиннадцать вечера, но из-за окружающих гор и дождливой погоды создавалось впечатление, что они двигались по глубокой ночи. Чтобы полностью отогнать гнетущий страх, девушка постоянно говорила. Она пересказала сюжеты всех своих любимых фильмов ужасов, и, на ее удивление, Джотаро их смотрел. Они даже сошлись на том, что боди-хорорры им двоим не по вкусу. — А еще я терпеть не могу все эти страшилки о пираньях, акулах и змеях. И не потому что боюсь. Они глупые, примерно настолько же, насколько и вампиры. Вот сколько людей в год убивает анаконда? — Ви шла задом к номинальной тропе и лицом к мужчине. — Одного-двух, — пожал тот плечами, отмахиваясь от паутины. Лес стал меняться. Появились березы и другие лиственные деревья, иногда среди елей вырастал одинокий куст. — А акулы? — но девушка не дождалась ответа. — Чуть больше. Но они и распространение. О пираньях вообще молчу. Просто машины-убийцы. Как же вся фауна в реках не погибла? Зубы, конечно, страшные, но их даже в аквариумах содержат. — Думаешь, демоны убивают больше людей? По мне, для людей опасны сами люди. — Согласна. Ты сегодня доказал это на примере, — Виолетта натянула фальшивую улыбку, — Кажется, я угодил в ментальную ловушку, — Джотаро изобразил тяжелый вздох и картинно закатил глаза. — Полагаю, этот случай будет всплывать до конца моих дней. — Ты сам сотворил это, своими руками. Всегда такой спокойный и отстраненный. Ха, теперь не отвертишься, волк в овечьей шкуре. Но возмездие близко, — они внезапно для себя вышли к горному ручью. Он бурным потоком огибал крупные камни и лихо преодолевал порожки, несся куда-то вниз, звеня, словно сотня колокольчиков. Виолетта с удовольствием вдохнула свежий воздух, ехидно заулыбалась и ловко преодолела ручей в три прыжка по небольшим округлым валунам. — Я стану твоим самым страшном кошмаром, — она попыталась изобразить злобный смех. — Какие-то миленькие у меня кошмары. Нестрашные и в целом угрозы не представляют, — Джотаро забавляло то, как она пытается изображать злодея, будучи на две головы ниже его. — Ничего подобного, — Виолетта скрестила руки на груди и приподняла бровь. — Меня, между прочем, боится большая часть школы. С чего у тебя такие поверхностные выводы? — Пугать школьников — дело не хитрое. А следующее, что ты скажешь, будет что-то вроде «ааа» или «яай», — девушка уже начала говорить, что он несет глупости, и что, кажется ему голову продуло, как Джотаро исчез. — Попалась! — Яааай! — мужчина возник чуть правее нее и резко накинул капюшон на голову. Но на этот раз она сразу все поняла, хотя скример сработал как надо. — Ты!.. Да ты! — Виолетта кинула в него фонарик, но он ловко подхватил его, отключил и пихнул в карман. — Получается, ты теперь без источника света, — Джотаро настолько нагло ухмылялся, направив свой фонарик себе на лицо снизу и создавая глубокие черные тени на лице, что Виолетта в первые несколько мгновений после того, как справилась с капюшоном, не знала, что сказать. — И, получается, что ты ошиблась с расчетами — это я твой кошмар. — Как только я найду ветку по увесистее… — девушка кинулась на него, а он прочь, но прежде она еле сдержала смех. Какой дух? Вызывать? Из головы все напрочь улетело. Теперь ее главной целью жизни был догнать наглеца и проучить. Жаль, что стенд не помощник, даже сейчас арлекин почти не подавал признаков жизни. Обидно, досадно, но она и не таких гоняла по улицам Морио. У Джотаро было преимущество — свет. Девушка, конечно, обладала другим — упорство, хотя в темноте это качество превращалось в препятствия. Ориентируюсь на яркое пятно фонаря впереди, Виолетта понимала, куда бежать, но петли корней и сухие ветки невольно занимали роль ловушек. Мужчина и сам понимал, что подобная игра может закончиться травмой. Он не стремился передвигаться быстро, молчать или прятаться. Один раз Ви даже удалось его перехитрить, и она почти добралась до мужчины. Джотаро вовремя спохватился и ушел в таймстоп, а после ожидал, пока девушка наконец-то справится с курткой, которую он застегнул, прижав ворс капюшона между зубчиков. Виолетта долго бубнела и капалась с «собачкой», но поняла, что проще скинуть всю деталь гардероба. Ни одну секунду путешествия она не ощущала холод. Более того — ни разу с начала тренировок с индейцем. Тело словно вырабатывало много энергии. И чем больше девушка носила на себе лишнего, тем ей становилось труднее. Сейчас Виолетта ощутила облегчение, как если бы выпила стакан воды при сильной жажде. Она бросила куртку в сторону, в которой полагала затаился Джотаро, и громко сообщила, что ее обморожение на его совести. Сильный поток ветра пронесся среди деревьев. Он был необычайно упругим и по-весеннему теплым. Казалось, это не природное явление, а веселящаяся толпа: поток проходил сквозь пальцы, словно в попытках сжать ладонь и увлечь за собой, играл с волосами, закручивая и подкидывая их, пробирался под майку и щекотал. Виолетта ощущала легкость с каждым дуновением. Неужели, куртка на столько ей мешала? Что-то еще изменилось. Вначале понять, что именно, было невозможно. Но как только ветер в очередной раз закачал деревья и поднял палую листву, Ви поняла — странный непонятный туман тонкой золотистой дымкой плывет по боком, огибая каждые ствол. И самое странное, его скорость ни от чего не зависела. — Джотаро! — позвала девушка. Новые явления ее не пугали, она точно знала, что это не стенд, не Безликий, не кто-то еще, кто мог представлять опасность. Оно появилось здесь не случайно. Мужчина откликнулся сразу, ее тон был совершенно другой. — Снова испугалась? — он заглянул за валун, который при определенном угле мог показаться дремлющим троллем. Виолетта угадала с местом его дислокации, у Джотаро в руке покоилась куртка. Между тем туман стал обретать черты животных, неведомых огромных существ, волочащих руки по земле, людей в масках и этнических нарядах. А сама золотая пелена хоть все еще и клубилась, словно облака, но больше представляла собой яркий рассеянный свет, который прикрыли не очень толстой белой бумагой. Фигуры сплошным бурным потоком неслись вперед. Кто-то из них останавливал бег, кивал или махал в сторону девушки. — Ты не видишь? — Виолетта долго не отвечала Джотаро, мотая головой то влево, то вправо, пытаюсь понять, что происходит. А когда перевела взгляд на мужчину, поняла, что видит его отчетливее, чем днем. Весь лес прекратил быть черной массой острых углов и коварных препятствий — золотистый туман освещал все вокруг, касаясь и обволакивая каждую травинку. — Не вижу — что? — мужчина заозирался. Выражение лица девушки произвело неизгладимое впечатление — вначале непонимание, удивление, сменившиеся бурной радостью. — Ты не видишь! — Виолетта воскликнула это и с хохотом забегала вокруг него, схватив за куртку в попытках раскрутить. Джотаро не понимал — это ее способ отыграться за розыгрыш или с ней что-то случилось. Потому что в лесной тьме она выглядела устрашающе со своим внезапным диким весельем. — Ой, ты, наверное, думаешь, что я с ума сошла. — Совсем чуть-чуть, — мужчина все еще силился понять, что происходит. Девушка остановилась, кидала взгляды по сторонам и не могла сдержать улыбку. — Кажется, мы уже близко, — наконец сообщила та. — Если бы ты только видел, тут столько всего! — Хорошо, верю на слово, — Джотаро пытался перебороть ощущение, что ей нужна помощь, что состояние не совсем адекватное. — Все-таки думаешь, что я чокнулась? — Совсем нет, — соврал тот. — Так это здесь? — Конечно, нет, — она всхихикнула, словно он сказал величайшую глупость на свете. — Тогда куда идем? — он не светил фонариком ей в лицо, но видел, что зрачки неестественно маленькие. В ночной мгле и бледном отблеске фонаря казалось, что радужка Виолетты серая и мерцает. Она смотрела на него исподлобья и улыбалась, а взгляд приобрел гипнотизирующую схожесть со звериным. — Теперь тебе придется догонять, — девушка снова рассмеялась, одним неестественно ловким движением оказалась на груде камней за спиной Джотаро, накинула ему капюшон на голову и исчезла. Виолетта поняла, что все это время неверно толковала трубу в горле. Ей казалось, что это мучительное ощущение, что оно призвано подтолкнуть поддаться зову. Отчасти так и было. Но в большей степени эти состояния — лишь маркер того, что она сама себе мешала. Как только веселая толпа фигур бурным потоком потекла по лесу, Виолетта ощутила, что труба в горле прорвала собственные границы и разрослась до размеров леса. Может, и дальше, но проверить это было никак нельзя. И в этот момент все поменялось, Ви наполнилась ветром, который в прошлом мешал говорить и чувствовать. Место тревоги заняли легкость и детское веселье. А еще Ви услышала песню. Это был ритмичный треск, гул, запах сгорающего кислорода, пряностей, дыма. Иногда он шипел и вибрировал. Виолетта бежала на звук музыки среди пляшущих существ, легко преодолевала поваленные стволы, ныряла в сияющие кустарники, взбиралась по камням с такой же непринужденностью, как это делали ящерицы. Иногда ей казалось, что тело парит, что вместо рук — крылья. Ее не сковывали ощущения — усталость, боль, страхи остались где-то далеко-далеко. Она неслась на перегонки с ветром и со зверями, вторила их движениям, гибкости. Здесь она своя. Джотаро следовал за ней. Девушке не надо было оборачиваться и видеть, она просто знала. И хоть ее бег был намного быстрее его, он все равно придет. Джотаро не слышал шагов Виолетты. Она словно испарилась, ни оставив и следа. Исчезла во тьме. Он взобрался на валун — никого, за ним тоже. Сильный поток ветра подтолкнул мужчину вперед. Джотаро физически ощутил, словно огромная ладонь призывно уперлась в спину и требовала, чтобы он шел. Оставалось только повиноваться. Впереди послышался звонкий смех, а потом где-то сверху «Ты отстаешь!». «Лишь бы это была Виолетта, ” — пронеслось у него в голове, и мужчина постарался бежать как можно быстрее. С каждым его шагом мир менялся. Почва становилась упруже, деревья, словно расступались. Мелькнуло что-то яркое, исчезло, снова возникло, но с другого боку. Джотаро не остановился, все еще влекомый невидимой ладонью ветра, но заметил фигуры по сторонам. Они сплетались из тумана, бежали, прыгали, летели. И чем дольше мужчина смотрел на них, тем объемнее они становились, выныривали из тьмы, освещая вначале только себя, а потом и все вокруг. Теперь и деревья наполнились мерцанием, тропа впереди поглотила ночные краски, засияла. Фонарь больше не имел значения — его свет в сравнении со всем вокруг был тусклым, а вскоре и совсем пропал. Джотаро не верил своим глазам. Перед ним возникла гора. Туман упруго ударялся об нее и клубился золотыми кольцами. — Если не поспешишь — ты все пропустишь, — сверху метрах в десяти появилось лицо Виолетты. Сзади нее словно разгоралось пламя — оранжево-красные всполохи гуляли по ее плечам и острым макушкам елей. — Ви… черт, — Джотаро изо всех сил стал забираться на утес, как только девушка исчезла за каменно преградой. Подъем не самым удобным — стена была очень гладкой, только в редких местах находились природные уступы. Один раз он посмотрел вниз и увидел, как туманные фигуры пляшут и кружатся между деревьями, создавая причудливый узор. — Ты в порядке? — Виолетта стояла напротив небольшого костра. — Да, все хорошо, — она тут же обернулась к нему. — Мы пришли. Не бойся. Ее голос звучал спокойно и умиротворяюще, тело выглядело расслаблено, словно она не бежала, не прыгала, не взбиралась, по лицу блуждала веселая улыбка. Но глаза… Джотаро видел их даже с расстояния нескольких метров. Они все еще светились чем-то магическим и потусторонним. Мужчина не смел сдвинуться с места. Виолетта вдохнула столько, сколько могло поместиться, и еще немного сверху. Воздух, прохладный и свежий, заполнил ее и отдался покалыванием в пальцах. Вместе с ней словно задышал огонь у ее ног. Когда девушка оказалась на утесе, пламя было совсем слабым. Но с каждым вдохом и ударом ее сердца разрасталось и крепло, а музыка становилась громче и завлекала. Виолетта закружилась вокруг огня, следуя призыву тела. Она следовала тому ритму, что задавал костер, а он рос на ровном камне все выше, все шире, кружась вместе с ней и заставляя кружиться все вокруг, даже звезды. Девушка не помнила, когда сняла ботинки, но чувствовала холодный камень под стопами. Джотаро завороженно сел неподалеку. Он сделал это максимально аккуратно и тихо, чтобы не вмешаться в действо и нечаянно все не разрушить. Мужчина слышал странную музыку, ритм, но он не принадлежал ни одному инструменту и словно состоял из воздуха, движения и ночи. Виолетта кружилась вокруг огня, который рос с каждым ее движением и редкие языки касались ее голых рук и лица. И в какой-то момент она остановилась, заглядывая в пламя, и пламя остановилось вместе с ней. Музыка стихла, весь мир утонул в тишине, даже собственно дыхание мужчина не мог услышать. Так продолжалось некоторое время, словно вокруг остались только тонкий силуэт девушки и огонь. Она весело посмотрела на Джотаро, а потом махнула рукой, подзывая к себе. Мужчина медленно поднялся на ноги, оставляя вещи, и неуверенно подошел. В свете магического костра она казалась призрачной и нереальной, как и все вокруг. — Кажется, не только подружку Радунхагейду привлек огонь, — Виолетта произнесла это своим обычным тоном, что сейчас шло вразрез со всем увиденным. — Но теперь я знаю, чем он так восхищался. Джотаро вначале не понял, о чем она говорит. Но, переведя взгляд на пламя, он увидел движущуюся метаморфную фигуру, сотканную из огня. Сказать точно, как оно выглядело, было невозможно. Более того он был везде, даже там, где недавно сидел мужчина. Девушка протянула руку в огонь и предложила сделать ему то же самое. Джотаро вначале помедлил, но все-таки коснулся пламени. Оно не жгло, лишь отдавалось легким покалыванием на коже, наполняло теплом и словно растворяло тревогу. Наверное, впервые за последнее несколько лет он ощутил такое облегчение. — Мне кажется, сейчас все закончится, — Виолетта потянула Джотаро за собой, уводя к месту, где тот оставил вещи. Пламя разрослось еще больше, а после резко сжалось и с вибрирующим звуком растворилось в утесе. Мир вернул звуки и ночную тьму. Они долго молчали, наблюдая, как ветер гуляет по верхушкам деревьев. Виолетта ощущала удовлетворение и законченность. Общение с духом было не тем, что она ожидала — не было предсказаний, наставлений или чего-то еще. То, что произошло, невозможно было описать. Если только словом «отдых». Да, она ощущала себя расслабленной. — Я, — начал Джотаро, но замолчал и не решался сказать еще несколько минут. — Я не думал, что это так проходит. И что я буду участвовать. — Ты же сам со мной пошел, — ухмыльнулась девушка. — Да, но я думал, что просто сопровождаю. То есть, я не против, но это было так странно, — он посмотрел на нее, чтобы убедиться, что глаза пришли в норму — не сияли, не наполнялись мистическим огнем. Все было как прежде, Виолетта выглядела как Виолетта. — Ага, это было очень странно. Если бы индеец рассказал заранее, как проходит или может пройти, я бы, скорее всего, отказалась, — пожала та плечами и поняла, что замерзает. Им понадобилось время, чтобы все-таки освободить ворс из молнии, и только потом Виолетта укуталась в куртку. Стало лучше, теплее, но мороз все еще сохранялся в теле. Пришлось разводить костер. А так как им двоим хотелось ночевать именно на этом утесе, то хворост пришлось затаскивать наверх. И вот уже трещал настоящий костер. Языки пламени весело облизывали сучья и кору, впивались в сухую листву. Виолетта сидела, вытянув руки ближе к огню, но даже так она не в состоянии была согреться. Ей хотелось погрузиться с головой в горячую ванную и долго не выплывать. Джотаро натаскал еловых лап, но они тоже давали мало тепла. Похоже, после разговора с духом ушла ее внезапно появившаяся устойчивость к холоду. — Давай, — начал мужчина, но не договорил, и взял ее руки в свои. Ее кисти были сильно меньше его и исчезли, как только он накрыл их второй рукой. Девушка сразу почувствовала тепло, хотя мурашки и пробежали по коже, остановившись где-то на середине спины.