V for Violett

«Жаль, что у меня нет награды «Мать года», а то бы дала вам ею по башке» Сериал «Джессика Джонс»       На самом деле брови у него были. Просто очень светлые и негустые. Это стало понятно, как только Жан подскользнулся, упал, ударившись о пень лбом, а потом с силой стал тереть ушибленное место испачканной рукой. Виолетту удивила такая крайняя неуклюжесть. — Постой! Что значит, я умру? — он наконец-то нагнал девушку, но из-за неровной дороги то и дело норовил подвернуть ногу. — То и значит. Не то чтобы я не любила двойных смыслов, но сейчас значение слов максимально прямое, — раздражённо ответила Виолетта. — Как видишь, Джотаро со мной нет. — Стоп! Стоп-стоп-стоп. Я думал, он просто занят или что-то вроде того. Он вечно не отвечал мне звонки, — затараторил тот, пытаясь оттереть уже застывшую грязь со лба. — В смысле занят или типа того? Он же оставил тебе записку, — Виолетта резко остановилась. — Дааа, — неуверенно протянул тот и начал рыться в карманах штанов и пальто. — Ну, как оставил. Курьер принёс, — Жан протянул девушке смятый лист. — Самого Джотаро я давно уже не видел. С года полтора точно.       Ви пробежалась глазами по тексту. Буквы имели сильный наклон влево, некоторые написаны неодинаково, будто в какие-то моменты писавший забывал, что пытался подделать способ письма. Не то чтобы Виолетта была почерковедом или видела много текста лично от Джотаро, но вряд ли письмо принадлежало ему. — Когда ты его получил? — девушка пыталась понять смысл текста, но мысли летели быстрее, чем внимание, от чего она не могла внять и первым двум предложениям. — Да сразу после твоего появления по телеку. Я вообще в этот момент был в Лос-Анджелесе, пытался разобраться с тем, почему его обвинили в чём-то вроде похищения. Я бы понял, если бы он отмудохал кого-то. Хотя это было раньше, сейчас то он вроде поспокойнее стал. Не то чтобы мы прям плотно общались в течение десяти лет, пойми правильно, был момент. Мы там путешествовали вместе. Не типа один билет на двоих, то есть я имею в виду, не одна путёвка… — Это не он написал, — Жан тараторил и тараторил сплошным текстом, смотря куда-то на кроны деревьев. Когда путался, чесал затылок. Виолетте надоел неукротимый речевой поток, и она бесцеремонно прервала того. — В смысле не он? Не Джотаро? Почему? — Потому что. Как ты вообще меня нашёл? — Виолетта было решила просто оторваться от приставучего парня с акцентом, но любопытство пересилило. — Я получил записку эту. Обратился в фонд, и тот выделил мне людей. Мы искали тебя вместе. — Ты тут не один?! — девушка вначале закатила глаза, а потом стала озираться, ожидая появления посторонних, которые скрывались среди деревьев. — Не-ет! Ты совсем меня за идиота держишь? — Виолетта смерила того холодным взглядом, но прежде чем она что-то ответила, Жан-Пьер продолжил. — Ну да, я ступил, когда пошёл к ним. Они вели себя странновато. Некоторые вообще будто бы хотели убить тебя. Или меня. Да и я вспомнил твоё выступление по телевизору. А потом ещё и сны странные. Я от фондовцев оторвался недели две назад. — А нашёл то как? — для Виолетты его невнятное повествование всё ещё звучало редкостным бредом. — Ну, я ж говорю — сны. Это прозвучит крайне глупо, понимаю, я слышал, конечно, о нью эйдже, осознанных сновидениях и всём подобном, но ты же понимаешь — кто знает, что там вообще происходит. Да и сны я не то чтобы часто видел, чаще кошмары какие-то… — Жан-Пьер! — рявкнула Виолетта да так, что несколько птиц резко взвились из своих укрытий и подняли недолгий гомоном. — Короче. — Да, извини. Я просто не видел людей уже несколько дней. Нет, видел, но в окно машины и они не выглядели дружелюбно. Да-да, как нашёл, — мужчина применительно выставил руки вперёд, когда девушка уже набрала воздуха в лёгкие. — Сны, в них были вороны, волки, огненные звери, лес и ты. И у меня словно было понимание, куда направляться. Это сложно объяснить, — он на секунду замолчал, и Виолетта уже думала что-то сказать, как тот продолжил. — А, и какой-то индеец. Однажды, а потом голос. Но он не знаю кому принадлежал. И ты. Я кажется это уже говорил. Не смотри на меня так, я чувствую себя неловко.       Виолетта не представляла, что сказать. Здесь был замешан Радунхагейду. И кто-то ещё. Точно не Джотаро. Если только он тайно не пытался понять, где его этот друг находился и не предчувствовал того пиздеца, что накрыл их с головой. Сам фонд? Точно нет, им проще её убить теперь. Индеец? Конечно, нет, для него появляться рядом с ней физически также опасно, как, наверное, пересекаться в мире духов. Потому что он ни разу за время жизни с Ингой не вышел напрямую с ней на контакт — информация передавалась через женщину. И сейчас ему было проще привести Жан-Пьера, чем появиться самому. Этот парень чей-то шпион? Слишком удачливый шпион с чудесными актёрскими данными, если может состарить из себя такого идиота. — Жан-Пьер, да? — тот кивнул, добавив «Польнарефф». — Отлично, Жан-Пьер Польнарефф, я тебя поняла. Да только мне нужна помощь или вереница из трупов, и последнее намного быстрее образуется. Так что давай представим, что ты не знаешь меня, я не знаю тебя, мы никогда не встречались. Возвращайся к своим делам.       Это решение несло в себя снова глубокое одиночество, но с неё хватит подставлять кого-то только потому, что за ней охотятся. Ей удалось пережить зиму, не без помощи, но удалось. За лето она лучше подготовится и не попадёт больше в подобную ситуацию. Девушка прошла мимо мужчины, думая, не использовать ли станд, чтобы уйти незаметно. — Я понял. Ты вроде как тот тип персонажей, что работают без напарника, — Виолетта тяжело вздохнула, когда Польнарефф снова выскочил сбоку. — Усталый от жизни коп, которому пол года до пенсии. Или Бэтмен, — девушка снова остановилась и смерила его взглядом. — Нет? Бэтвумен? Женщина-кошка? — Давай ещё раз, хотя я не слишком люблю повторять. А ещё от твоей болтливости у меня начинается мигрень. Даже если тебя прислал Джотаро, что точно невозможно, ты не подходишь. В моём путешествии нет никакой цели, я просто бегу, чтобы не попасться Эшелону и чтобы чего-то там не случилось. Я даже толком не знаю чего, но мне и не хочется. Я не знаю, что с Джотаро. Ты знаешь? — Польнарефф отрицательно покачал головой и хотел уже что-то вставить, но Виолетта его остановила. — И я уверена, что не он тебе написал. Во-первых, он бы физически не смог. Во-вторых, мы расстались с ним на не очень дружеской ноте. К тому же ты на обычной лесной тропе тридцать весь раз чуть не упал. Без обид, хотя мне пофиг, но твой уровень выживаемости под большим вопросом. Так что возвращайся в свою уютную квартиру и не мешайся.       Наступила глухая паузы, которую прерывали только утренние трели птиц. Жан-Пьер молча смотрел на девушку, а брови его поднялись так высоко от удивления, что чуть не коснулись роста линии волос. Ви выпалила весь текст на одном дыхании и теперь пыталась отдышаться. — Ам, позволь поинтересоваться, тебе лет пятнадцать? — вопрос прозвучал внезапно. — Мне семнадцать. И причём тут мой возраст? — девушка слегка опешила. — Не слишком большая разница. Детям до восемнадцати одним по лесам бродить нельзя, — его вообще не смутила её речь. Он по-хозяйски взял её за руку и потащил за собой, игнорируя возмущения и возражения. — А девушкам так вообще не положено ходить одним. Так что мой ответ — нет. Ты идешь со мной. — Что значит — я иду с тобой? — возмущалась Ви, пока её тянули вдоль дороги. — Это моё путешествие, а не твоё. — К тому же, ты сказала, что у тебя нет цели. Зато у меня есть план. И ещё какой — закачаешься.       Виолетта была возмущена. И ещё как. Она вырвалась из хватки и бросилась в лес, но неуклюжесть мужчины как рукой сняло. А после того он притащил её к машине и рассказал свой «самый потрясающий» план. Он увозит девушку в Мексику, там они приходят в себя, пьют текилу, возможно, мескалин, после чего сколачивают банду и дают по заднице и Эшелону, и фонду, если найдут за что. Девушка слушала того и не могла поверить, что подобную чушь несёт взрослый человек, а потом ей идея понравилась. Особенно детальная проработка плана. Жан-Пьер очевидно размышлял очень долго, кропотливо выстраивая шаг за шагом, даже план «Б» был, правда слегка чокнутый: заплатить бандам на Амазонке за помощь.       Но его машина отказывалась трогаться с места, потому что передние колёса утонули в жиже. И несмотря на свой франтовский вид он засучил рукава и толкал машину, не затыкаясь ни на секунду.       К последнему было сложнее всего привыкнуть. Особенно из-за того, что девушка решила согласиться на план. Он вызвал в ней забытый до селя энтузиазм, да и вносил хоть какой-то смысл в пресное существование. Но рот Польнареффа не никогда затыкался. Особенно если молчала Ви. У него словно был страх тишины или того, что Виолетта останется один на один со своими мыслями.       Было забавно себя обнаружить почти в голой пустыне со сломанной машиной. Девушка распласталась на асфальте, скинув с себя футболку и превратив джинсы в шорты. Польнарефф, успевший за пятнадцать минут сгореть на солнце и покраснеть, капался в двигателе, попеременно ругаясь то на английском, то на французском. Хорошо, что хоть за время путешествия, а точнее скитания, Ви выучила, что основное это вода, и в машине было её море. Правда она нагрелась, и теперь приносила смутное наслаждение. — Ты не заметила, сколько было на знаке до ближайшего города? — в отчаяние прокричал француз, когда при очередном повороте ключа зажигания повалил молочный дым. — Миль пятьдесят, — хрипло ответила Виолетта, пытаясь уловить взглядом полупрозрачных червей, что ускользали по лазурной глади неба. — Ладно, бывало и хуже, — вначале, казалось, тот впадет в отчаяние, но потом собрался и навис над Ви. — Вставай и пойдём. — В смысле? По такому солнцу мы дойдём только что до солнечного удара. Давай подождём ночи, — взмолилась та. — Накинь что-нибудь на себя и пойдём. В пекло нам нигде ничего не светит, так хоть удачу испытаем.       Виолетта еле передвигала ногами, а тёплый воздух, пышущий снизу, ударял в ноздри и сушил слизистую. Польнарефф был на удивление бодрым, бодрее девушки. Он рассказывал, как они компанией шли через пустыню в Каир, и что они там только не натерпелись. — Джотаро о тебе вообще ничего не говорил, — Ви поймала себя на этой мысли и озвучила. — Интересно, почему? — Ну, я не знаю. Может, не хотел раскрывать всё козыри, — Жан звучал всё ещё бодро, но чувствовалось, что примечание его задело.       В чем нельзя было отказать Польнареффу, помимо его лучезарной улыбки почти в любых обстоятельствах, так это в везучести. Они поймали машину за двадцать минут и до города ехали с ветерком и прохладной водой от отзывчивого мексиканца, сидя в кузове пикапа. Виолетта вытянулась в полный рост, откинув голову назад. Ветер трепал выцветшие тёмные волосы с фиолетовыми концами, и она знала, что расчёсываться придётся долго. Но её не покидало ощущение курорта: железный борт превратился в упругий лежак, а палящие мексиканское солнце в мягкое с побережья.       Но ночь схватила её за грудки и встряхнула. Прежде они, конечно, нашли пристойного вида постоялый двор, отелем сложно было назвать место. Да и комната была очень тесная, а кровать всего одна. Жан отказался брать вторую комнату, аргументируя тем, что девушку могут похитить в любой момент, и поэтому лёг на пол, от чего долго ворочался и бубнил. А Виолетта на кровати переживала ураган эмоций, расплачиваясь за спокойствие, что ощутила днём.       Мысли вместе с темнотой заполнили комнату и её саму, повторяя лишь одну фразу: «Как ты могла». Образы трансформировались и мутировали, вначале приняв лицо отца, который сжимает трубку и смотрит в пустоту, потом матери, Мару, Елены, и в конце концов Джотаро. Они давили непосильным грузом, они требовали действий — отмщения минимум. — Нам нужен другой город, — произнесла Ви утром.       Польнарефф не сразу понял, о чем она говорит, а когда наконец осознал, то на расспросы не получил никакого ответ. Просто нужен и всё. Да и сама девушка не могла точно сказать, что не так. Почему здесь на неё обрушилось вселенское отчаяние, а не в доме Инги, рядом с инфернальной Керри и полу поехавшей Еленой. Или не на пути в Мексику в момент тревожного преодоления границы. Она знала одно — тишина и одиночество сейчас злейшие её враги. — Хорошо, давай найдём место, где будет комфортнее, — он как всегда одарил Виолетту одной из своих широких улыбок и не стал спорить.       Жан-Пьер сильно отличался от Джотаро. Как минимум открытостью и простотой. Что на уме, то и на языке. И девушка сделала вывод, что на уме у него редко что-то плохое. Особенно касательно женщин. Только общался он с ними крайне неудачливого, с тем учётом, что ни одна мексиканка, что встретилась им на пути, не понимала английского. Ещё и с его сильным французских акцентом и картавой «р». Они, конечно же, ему улыбались и что-то ворковали, хотя бы потому что он иностранец, но мужчина чаще всего был слишком смущён то ли в целом женщинами, то ли языковым барьером, от чего краснел и ретировался. А потом ещё и начинал говорить нелепые вещи Виолетте в попытках себя оправдать. — Ты правда думаешь, что мне не всё равно, флиртуешь ты с ней или нет? — в очередной раз спросила девушка, потягивая лёд с колой, ведь именно в такой пропорции ей дали стакан с напитком, и наблюдая несколько минут, как Жан, словно тигр в клетке, метался туда-сюда, объясняя, что всё не так, как она поняла. — Я не флиртовал! — это прозвучало так отчаянно и громко, что парочка местных жителей обернулись в праздновании желании узнать, что случилось. — Я пытался узнать лучший маршрут, — Польнарефф понизил голос и подошёл ближе к Виолетте.       Они меняли очередной город. Четырнадцатый, если быть точными. Это значит четырнадцать ночей Ви провела в аду и почти без сна. Тишина пожирала нутро, и только днём болтливый француз спасал. Автобус должен был приехать двадцать минут назад, но задерживался по неизвестным причинам. Никто не спешил давать другой, тем более на остановке были только они двое.       По мере их путешествия пустыня постепенно сменялась тропиками, а сухая жара на душную. Но был и плюс — по пути появлялось больше водоёмов и растительности. После двух недель мытарств по маленьким селеньям они приняли решение отправиться в крупный город. Тем более чем дальше уходили от границы с США, тем меньше информации витало о Виолетте.       Следующим пунктом назначения был Леон. Ви просто тыкнула на карте первый понравившийся город по названию. Но ехать до него нужно было несколько дней с пересадками на общественном транспорте или ища попутки. — Автобус неизвестно когда дадут, мог бы и поболтать с ней, — флегматично ответила Виолетта на тираду Жана о том, как он не флиртовал, а вежливо общался. — Ещё раз: это был не флирт, а попытки понять обстановку, — тот сложил руки на груди грохнулся на лавочке, рядом с Ви, не смотря на девушку. Правда пожалел сразу и вскачил — дерево слишком разогрелось на жаре, а кожа Польнареффа и так страдала от дикого зноя. — И вообще, — он потирал ошпаренную спину, — она ужасно говорит на английском, а французский даже не понимает. — Вот так и заканчивается любовные истории: они не нашли общий язык, — пробубнил Ви в стаканчик. — Я, знаешь, не люблю при детях, — Жан-Пьер замолчал надолго, а потом уже в автобусе, душном и вонючем, выдал эту фразу. — Боже, фу. Конечно, не надо при детях, — Виолетта прыснула от абсурдности сказанного, чуть не подавившись остатками воды ото льда. — Стоп, подожди. Ты имеешь ввиду меня что ль? — мужчина снова начал тараторить оправдания, что он не это имел ввиду и вообще не так выразился, а она не так поняла. — Ну а кого? Я фактически твой опекун. — Мне семнадцать. Никакой ты мне не опекун, — фыркнула та, бросая на того презрительный взгляд. — Нашёлся папаша. И кто мне обещал в Мексики текилу и мескалин, а? — Это была так — ради красного словца. И я не говорил, что папаша тебе. Просто ты несовершеннолетняя, и тебе нужна поддержка взрослого, — тон Польнареффа превратился в назидательный, почти учительский. — Ты максимум младший брат. Не рассказывай мне, что я не проживу без тебя. Иначе оставлю посреди пустыни, — это прозвучало даже как угроза, и Ви сказала это слишком громко, привлекает к ним внимание разморённых пассажиров. Кто-то даже зашикал на них.       Польнарефф был удивлён резкой смене настроения и замялся. Виолетта сердито отвернулась от него, уставившись с окно, и вначале он хотел её отчитать, мол, что это она с ним так говорит, когда он ей просто пытается помочь. Жан даже набрал воздух в лёгкие для серьёзного разговора, но остановился. — Я не то имел ввиду.       Прошло часов пять прежде, чем он снова заговорил. Они остановились в маленьком городишке с ужасным мексиканским названием, в котором с утра должны были есть на другой автобус. Девушка всё это время напряжённо молчала, игнорирую спутника. — Да, конечно, — девушка вспыхнула с новой силой, но желания продолжать спор не было. — Забей. — Ну, серьёзно. Я просто не слишком знаю, о чем можно разговаривать с человеком твоего возраста, а о чем нельзя. Да ещё и с девушкой. Скажу что-то не то — и травму нанесу или ещё что.       От тона спутника, на вид такого большого и сильного, а в разговоре, словно выписанного точно с женской любовной истории, настроение сменилось. Виолетта еле сдержала клокочущей хохот в груди. — Ну что я снова не так сказал то? — Да нет, ничего. Знаешь, я представила, как мне тот, кто пытаются меня поймать, говорит такой: «Ой, простите, мисс, мы были не вежливыми. Мы совсем не то имели в виду!». — Да, было бы совсем странно. Но я ведь не охочусь на тебя, и вроде как надо давать там поддержку, не обижать. Я не силён в психологии. Врачи по телеку говорили, что если кто-то встретит тебя, то нужно быть предельно корректными, потому что слишком много ты вынесла. Что-то в этом роде, — он снова перешёл в свой обычный режим пространной болтовни.       Хорошо, что солнце уже зашло, и ветер разгонял дневную духоту. Они шли по узкой и пустой улице в направлении местной гостинице, которая расположилась вне основного поселения. — Давай придём к тому, что я не из хрусталя, и с меня не надо сдувать пылинки. Или делать из меня ребёнка. Если ещё полгода назад — может быть, то сейчас — нет. Я видела мёртвых, убивала, истекала кровью, выслушивала ругательства, видела обнажённые тела. Более того, я отдаю себе полный отчёт, что у тебя в штанах член, и как ты им пользуешься… — Стоп! Стоп-стоп! — мужчина протестно замахал руками. — Такие вещи девушкам положено начинать знать после восемнадцати, а лучше двадцати одного года! Кто тебе об этом рассказал? Кто-то из твоих одноклассников? — Нет. Я подозреваю, что мои однокласснике даже представить не могли, что у девушек под юбками нет членов, — смех больше не возможно было сдерживать в себе, и он звонким эхом отдался о каменные постройки. — Джотаро? — с ужасом спросил тот. — Ахах, нет, — этот вариант чуть с ног не повалил. — Боже, Жан-Пьер, у нас не средние века. Мне вполне обо всём рассказали масс-медиа и личные наблюдения. Не будь монашкой.       Разговор стал темой вечера, где француз пытался объяснить Виолетте, что это не очень хорошая тема для разговора с незнакомыми, даже не замечая, как продолжает его сам. И всё время применял всевозможные нелепые эвфемизмы для описания процесса и органов. А когда понял, что загнал себя в ловушку и слишком много затронул сексуальных вопросов, покраснел, как рак, и свалил из номера. Долго курил на крыльце и тихо ругался. И так и не вернулся, Ви сделала вывод, что либо он застрелился от стыда, либо снял другую комнату. Так как она не услышала выстрела, второй вариант был более правдоподобным. С утра он и подтвердился. — Да забей ты уже, — его извинения и оправдания начинали напрягать. Особенно потому что из-за своих надуманных страстей он не затыкался ни на секунду, выпуливал отчаянный монолог со скоростью света.       Несколько дней до самого Леона Жан-Пьер хранил тревожное молчание. Ответы на вопросы девушки звучали односложно, а сам он выглядел, словно отравился и вот-вот не удержит еду в себе. Первую нормальную фразу он произнёс когда они оказались на пороге паба. — Зачем мы тут? — Повеселиться, наверное, — пожала Виолетта плечами.       Она была в полной уверенности, что Польнарефф будет против и попытается её увести от сюда, но прошлые несколько ночей, в которые было хуже, чем обычно, сказались на мыслительным процессе и смелости. Девушка решила, что в полном праве надраться настолько, чтоб забыть как её зовут. Тем более город, вечернее время и развеселый народ располагали. — Может быть, это не самая хорошая идея, — начал тот, следуя за девушкой. — Это точно не самая хорошая идея, — подытожил мужчина, когда девушка воскликнула «Хола» на весь бар, и ей в ответ прозвучало разномастная «Хола».       Если по правде вкус алкоголя Виолетте никогда не нравился. Да, она пила раньше, но скорее для храбрости или чтобы в банде не выглядеть как белая ворона. Многие ребята пили именно для того, чтобы не выделяться.       Текила ей тоже не нравилась. Она обжигала горло, словно хлебнул раскалённого металла, а потом жгла желудок. Правда это до третьей стопки, и пока лихой мексиканец не потащил её танцевать. Он шептал ей что-то, а она шептала ему в ответ, а потом просто смеялась. Его звали то ли Хуан, то ли Хосе, чёрт разберёт их. Парень был совершенно не в её вкусе, но очень хорошо целовался. Хотя за последнее она не могла точно отвечать, потому что помнила урывками.       А ещё так же фрагментами помнила следующую неделю, когда веселилась и пила без остановки. Вначале Жан-Пьер её даже поддерживал, только оттаскивал от мужчин, с которыми пьяной Ви общалась без каких-либо границ. Польнареффа, конечно же, коробило её поведение, но он оправдывал своё бездействие тем, что она и правда почти взрослая или взрослая, как посмотреть, и тем, что у неё травма, и её нужно выплеснуть. Он даже купил какую-то психологическую книжку, которая оказалась на испанском, а следующая просто религиозной чушью. — Виолетта, тебе хватит, — Жан отнял у неё полупустую бутылку уже даже не с текилой, а неизвестным содержимым. Она продолжала пить даже после того, как оставила ужин в подворотни. — Пусти, — девушка попыталась вырваться, но падать у неё получилось лучше.       Тело как мешок, голова как мешок, она вся — мешок. Взгляд не мог фокусироваться, а сознание игриво нажимала на тумблер «включить-выключить». Польнарефф перекинул её через шею и ретировался. — Посмотри на меня. Ты меня слышишь?       Девушка не могла толком держать голову. Её вытошнило раз третий и уже одной желчью, она несла несвязный бред, то о каком-то Мару, то об отце. Потом расплакалась и начала повторять, что хочет к Джотаро. Польнарефф не отходил от неё ни на минуту, казалось, он даже в какой-то момент моргать перестал.       А в полдень не смог понять, кто он и что тут делает. Как уснул — не помнил тем более. Виолетта свернулась калачиком напротив него и неглубоко дышала. Жан-Пьер даже пульс у нее нащупал, чтобы убедиться, жива ли она. — Лучше бы я умерла, — простонала та, когда к вечеру наконец проснулась с сильнейшей мигренью и болями в желудке. — Не надо было так напиваться, — недовольно бросил Польнарефф.       Он и сам был не в лучшем состоянии, и это помимо того, что ему пришлось искать аптеку, объяснять, что он хочет, потом понимать, что все песо закончились, и банк для обмена на другой стороне города. Хорошо, что он ещё открыт был. — Не начинай, — плаксиво взмолилась та, принимая обезболивающее.       Польнарефф поставил рядом с ней ведро с холодной водой и тряпкой, а другую тряпку положил себе на лицо и свалился на пол. — Кто такой Мару? — недолгое молчание прервало любопытство француза. — Твой парень? — Мой брат. Нет у меня никакого парня, — голос отдавался в черепе эхом. — Ты когда с мексиканцами болтала, тоже его упоминала. — Его Эшелон похитил и держит у себя. Точнее, он работал на одного из них. Но сейчас скорее всего похищен, — вроде бы хотелось плакать от этих мыслей, но не получалось. — Я могу тебя понять. У меня была сестра, и её убили. Я… То есть я не говорю, что Мару убили, просто… понимаю, — ему удавалось мимические показывать эмоции даже с тряпкой на лице. — Я с тобой уже почти месяц, но толком ничего не знаю. Только из СМИ. — Не стоит вообще вникать, — девушка перевернула тряпку прохладной стороной, и капелька противно сползла в ухо. Но Виолетта стоически выдержала и не пошевелилась. — Ты всё ещё думаешь, что я рассосусь? — Было бы забавно. Но я всё ещё думаю, что ты не так глуп, каким кажешься. — Да нет, я ровно настолько глуп, насколько и кажусь, если ты говоришь о том, что я не бросаю тебя, — фыркнул тот.       Девушка не ответила. Ей было странно, болезненно странно, что находилось так много людей, которые не хотели оставлять её одну с проблемой. Она им показывала степень опасности, а они всё равно пытались остаться рядом. И никто внятно не отвечал на вопрос — зачем? Потому что она в опасности, потому что она одна останется, потому что хотят помочь.       В голове закопашились воспоминания о Джотаро. Он ведь больше всех пострадал, но не уходил. Знал ли он вначале, что попадёт в ситуацию, в которой связь с Виолеттой разрушит его жизнь и перечеркнут возможность пути назад? Наверное, нет, раз согласился. Но даже после того, когда они поссорились, он пошёл её искать. И сам попал в ловушку. — Ты точно не знаешь, что с Джотаро? — внезапно в раздумия вторгся Польнарефф. — Нет, — девушка, вторя словам, замотала головой. — Я даже в мире духов старалась его не искать. А вдруг найду, и это снова привлечёт к нему врагов… — Подожди, что за мир духов?       Виолетта поняла, что Жан-Пьер вообще не в курсе всей темы. Вначале она хотела отнекнуться и отвязаться от объяснений, но он настоял. И долго слушал сбивчивый рассказ о шаманах, духах, демонах и всяком паранаромальном. Ви поймала себя на мысли, что когда рассказывает об этом, то чувствует себя крайне глупо. — То есть ты, помимо того, что имеешь станд, можешь ещё и типа в астрал выходить, экзорцизм проводить? — Об экзорцизме я вообще ничего не говорила, — девушка устало потерла переносицу. — А словно бы говорила, — призадумался тот. — И эти мои сны, которые к тебе привели, скорее всего не сны, а твой знакомый шаман? — Скорее всего. Сам посуди, как бы ты меня отыскал в центре ничего? — Логично, — подтвердил тот. — Но если так, то ты же можешь узнать, что с Джотаро. Почему?.. — Я уже сказала, — оборвала та его. Ей не хотелось лишний раз дёргать в себе эту струну, чтобы потом уговаривать не искать его. — И всё же. Ты убила Оракула, никто тебя не ищет… — Не факт. — Ну как же? За то время, что ты со мной, всё было в порядке. Не считая запоя, — на последнем он понизил голос, ощущая укол вины. — Я не стану его искать и точка, — девушка даже на локтях поднялась, чтобы сказать это более весомо и глядя Жану в глаза. Глаз она его не увидила из-за тряпки. — Слушай, если ты думаешь, что я не вижу, как ты страдаешь по ночам, то нет — вижу. И если это из-за того, что ты не знаешь, что с Джотаро — так проще узнать и перестать корить себя, — он наконец стянул тряпку и сам привстал на локтях.       Виолетта замолчала, смотря ему между бровей. С одной стороны Польнарефф говорил дело, если Джотаро жив, и она это поймёт, то ей станет легче. — А если он… мёртв? — озвучить это оказалось сложнее, нежели перетирать всю ночь в голове. Челюсть придателтскт дрогнула, но ком в горле быстро растворился. — Тогда мы тоже это узнаем и будем понимать. Определённость все равно. Но я уверен, что он жив. Это же Джотаро. Что ему будет? — Жан-Пьер сразу попытался вывести на позитивный лад, как только заметил застывшие слезы в глазах девушки, которые та пыталась скрыть. — Может лучше я продолжу пить до беспамятства? — Ви мелко трясло от мысли, что она не найдёт Джотаро. — Нет, не лучше, — отрезал Польнаоефф, садясь на пол и опираясь спиной о стену. — Я понимаю — страшно, мне тоже страшно, да ещё и не понятно ни черта. Но мы ведь всё равно собиралась надрать им задницы, я в любом случае не откажусь от этой идеи. А если будет очень плохо, свалим в Бразилию, Аргентину, да хоть на Северный полюс!       Виолетта кивнула. Ей понадобилось время, чтобы собраться. И чем дольше она собиралась, тем сильнее ей не хотелось. Но она сделала три глубоких вдоха и три медленных выдоха, сосредоточилась на точке на лбу.       Мир духов не изменился. Какофония из звуков далёкого эха, рваные куски реальности переходили один в другой, паря в бесконечном цветовом взрыве. Запахи заползали в пальцы, мелодии растягивались струной в голове, а потом собирались в спираль и текли. Виолетту завертело, призрачное тело прошло сквозь чьи-то воспоминания, отрывая от них воздушные куски. Полёт не удалось быстро остановить, а когда получилось, девушка остановилось на зыбком островке без какого-либо признака жизни. — Ну же, Ви. Сосредоточься. Джотаро, попробуй почувствовать, — она мысленно командовала себе, и её бестелесный голос отзывался в пространстве.       Воспоминания радугой протянулись из одной части острова в другую, а потом их часть попала в блуждающий вихрь, и он разнёс мысли по округе. Теперь всюду вокруг неё проматывались куски памяти или фантазии, в которых фигурировал мужчина. Девушка не знала, чем это могло быть чревато и исчезнет ли после того, как она вернётся в себя.       Но несмотря на все усилия, ничего здесь не откликнулось на зов. Девушке приходилось проявлять огромную силу воли, чтобы не выскочить в тело или не заснуть. Джотаро не было в мире духов.       Тогда она стала искать Правду. Его голос мир исказил в голос её деда, и он эхом полетел куда-то вдаль. Правды тоже не было. Виолетта уставилась на гаснущий образ Джотаро. Больше не было смысла. — Попробуй найти родителей, — её собственный голос раздался вокруг неё. Это заставило оглянуться, в попытках найти источник. Но рядом с девушкой даже духи не копошились.       Виолетта стояла на до боли знакомой лужайке. Только она была не тёмной, как должно быть на улице ночью, а ярко освещеная пламенем. Языки огня плясали на ровных свежих травинках, на заборе, на лице застывшей в ужасе Кири. Отец выскочил из дома ровно в тот момент, когда внутри обвалился потолок. Он тяжело кашлял и повалился на землю. Мама кричала и плакала. — Вставайте, — прозвучала английская речь, и Кири мягко, но настойчиво поставили на ноги.       Ви не смогла узнать мужчину. Он был европейцем, одна тёмная бровь опалилась вместе с рукавом с правой стороны. На предплечии виднелся свежий ожог, но держался он стойко.       Подъехал фургон, логотип фонда. Родители и сестра не успели сесть в него, как раздались первые выстрелы.       Виолетта оказалась на крыше фургона, который только выехал за пределы Морио. Их преследовало пять людей на мотоциклах. Кто-то стрелял, кто-то пытался взять машину на абордаж. Девушка машинально ударила ползущего по крыше человека в тонированном шлеме, но нога прошла насквозь. Зато огромная белая рапира разрулила того попала от плеча до паха.       Виолетта обернулась и увидела станд незнакомца, а за ним на огромной скорости приблежался гигантский прозрачный кристалл. Она было хотела крикнуть, но кристалл сбил её с фургона, и тот растворился в молочном тумане.       Вокруг — беля пустота, как тогда в деревне с сектантами. Только здесь всё в дымке, и сквозь неё медленно проглядывались кристальные изваяния. Они росли с каждой секундой, их становилось больше и больше. И самое страшной — на её ногах тоже.       Виолетта бросилась прочь.       Польнарефф просто наблюдал. Что ещё он мог сделать, если для него девушка просто уснула. Её лицо расслабилось и успокоилось буквально за несколько секунд, и на имя она не откликалась. Жан подождал минут десять и стал беспокоиться. Он её потряс, попытался пощекотать. И когда уже решил, что нужна помощь, она резко открыла глаза и поднялась. — Боже, я реально испугался, что с тобой что-то не так! — воскликнул тот, но тут же осёкся, видя, что девушка тяжело дышит. В её глазах застыл немой ужас.