***
Даже усталая и изможденная Йеннифер из Венгерберга оставалась величественной. Чем-то она походила на самих эльфов: несгибаемая, несмотря на тяжесть, свалившуюся на неё, смотрящая на всех с вызовом и нескрываемым презрением. Её в двимеритовых оковах вели солдаты Дикой Охоты. Эредина и его отряд приветствовали как героев, громким ликованием. Аваллак’х смотрел на всю эту процессию из окна своей комнаты и не мог подавить своего раздражения. Схватили еле живую чародейку, которая и отпор-то дать не смогла достойный. А все радуются и приветствуют их, будто всадники выиграли войну с единорогами, отвоевав окончательно эти земли. Или захватили Зираэль, поиск которой стал теперь первоочередной задачей. Неужели Эредин надеется на то, что Йеннифер из Венгерберга сообщит ему что-нибудь вразумительное? Если она и скажет последнее место её пребывания, Зираэль не настолько глупа, чтобы оставаться там же. В какой она опасности понимает и вряд ли будет ждать Эредина и его солдат, сидя, сложа руки. Она наверняка будет сопротивляться. Зная её силу – будет непросто совладать с ней. Скорее всего, Эредин уйдет ни с чем, или с горой трупов своих всадников. Хотел бы Аваллак’х, чтобы Зираэль его убила. Случайно или нет, не имело значения. Убила и все. Тогда бы он стал свободным от него. От народа, который считал своим и от которого теперь вынужден терпеть унижения и жалостливые взгляды – о, конечно же, ни для кого не секрет, кем стал небезызвестный Знающий для нового короля. Оковы изрядно натерли ему лодыжки и запястья. Кожа болела под ними, а еще Эредин мог, забавляясь в очередной раз, схватить поверх них, доставляя еще больше неприятных ощущений. Но это не могло переплюнуть ощущение его члена в заднице. – Может, ты как чародей и все такое, – протянул на следующий день Эредин, когда их близость закончилась. Он остался в покоях Аваллак’ха, лежал рядом с ним, пальцы легко и непринужденно поглаживали то и дело вздрагивающее плечо Знающего. – Поговоришь с ней. Мне кажется, ты смог бы найти с ней общий язык и выяснить, где Зираэль. Как думаешь? Я был бы тебе очень признателен. Его губы прикоснулись к шее Аваллак’ха. Несколько коротких поцелуев. – Почему ты так уверен, что несмотря на то, что я, как ты выразился «чародей и все такое», смогу у неё хоть что-нибудь узнать? Госпожа чародейка ненавидит всех эльфов, если верить тому, что она вам отвечает на допросах. Ты думаешь, я возымею на неё хоть крупицу влияния? Аваллак’х не хотел показывать свое горькое положение Йеннифер из Венгерберга. Хотя, она единственная, кто не начнет его жалеть или забавляться от того, кем он стал. Возможно, план Эредина был именно в этом: столкнуть двух пленников лицом к лицу, заинтересованных в поисках одной персоны. Вот только чародейка жаждала всеми силами защитить Зираэль, чего не скажешь ни про Аваллак’ха, ни про тем более всадников Дикой Охоты и их лидера. – Ты просто поговори с ней, – промурлыкал Эредин. Он был уверен, что если имеет Знающего, то имеет над ним и власть. Но Аваллак’ху было плевать на него и его планы. Заставить Эредин его не мог, приказать вполне, но вряд ли от такого получил бы нужный результат. – Хочешь, я выполню любую твою просьбу в обмен на эту помощь? – Очень заманчивое предложение, – отозвался Аваллак’х. – Но ты же не подаришь мне свободу? – Если ты вытащишь сведенья о местоположении девчонки, и, если они окажутся достоверными… – Тебе ничего не мешает нарушить свое слово, так что не надо, – отрезал Аваллак’х, демонстративно отворачиваясь от Эредина. Он знал, что такая выходка не пройдет безнаказанно, знал и все равно выкинул её. Эредин грубо развернул Знающего к себе, сжал подбородок двумя пальцами, нависая и скалясь от накатившего на него раздражения. Аваллак’х не выдал ни одной эмоции, тем самым еще сильнее зля своего мучителя. Какое-то извращенное удовольствие доставляло ему это все. Эредин жестко взял его, впиваясь зубами в плечо, прокусывая почти до крови. Хотел, чтобы Знающий выдал хоть каплю стона или крика. Но Аваллак’х хранил неподкупное молчание.***
Камера чародейки находилась в покоях дворца. Всюду чары, наложенные рукой Карантира и по периметру выставлены часовые. Йеннифер, сидевшая в таких же оковах, что и Аваллак’х, подняла печальный взгляд на Знающего, который решился нарушить её покой. Она сидела в черном платье, с белыми оборками. Другого цвета одежду Йеннифер наотрез отказалась надевать, предпочитая оставаться в своем изрядно потрепанном костюме. Тогда пришлось эльфским служанкам искать требуемое в гардеробах. Даже здесь, в плену чародейка не собиралась изменять своим привычкам. Стоит говорить про её принципы? – Передай своему королю, что больше того, что я уже сказала, не знаю, – сразу произнесла Йеннифер, смиряя вошедшего холодным взглядом. – Охотно верю, – Аваллак’х присел напротив чародейки за стол. Она демонстративно убрала руки со стола и скрестила их на груди. – Но мне сказали поговорить, так что я здесь. – Теперь и ты их пленник? – Йеннифер посмотрела на оковы. Аваллак’х спрятал руки под стол. – Разве, такое возможно? – Получается, что да. Аваллак’х предстал перед ней разбитым и безвольным, отвергнутым и обманутым. Жалости она, как и ожидалось, не проявила ни капли. Лишь интерес. Впервые за все время заключения. Ни к миру вокруг, ни к тому, как бы выбраться, а к жалкому пленённому эльфу. – Ты выступил против тирании Эредина? Поэтому ты в оковах? – Нет. – Тогда что же? Прощупывает почву. Хочет понять, кем может быть для неё Аваллак’х. Единомышленник, союзник или тот, с кем лучше не связываться. – Я совершал одну ошибку за другой. Гордость не позволяла мне сознаться в этом. Теперь я пленник своих собственных собратьев. Мой народ давно пошел не тем путем, но мой самообман не позволял мне увидеть этого. Теперь я пленник своих сожалений. – Проще такого как ты, для твоих собратьев, убить, – ответила Йеннифер, оглядывая комнату по сторонам. Грациозно встала. Подошла к стоящему в углу фортепиано цвета слоновой кости с изящными золотыми орнаментами на крышке. Открыла, прошлась тонкими длинными пальцами по клавишам. – Откуда у вас это здесь? Эльфы разве не предпочитают арфу? – Мы предпочитаем приятную музыку, – ответил грустно Аваллак’х. – Её может извлекать из себя любой инструмент. Йеннифер наобум начала нажимать на клавиши. Потом повернула голову в сторону Знающего. В глазах блеснул огонек, на мгновенье. Всего мгновенье, но его хватило. – Эредин держит тебя на коротком поводке? – спросила. Склонила голову набок. Провела своим пальцем по шее. – Видно даже насколько коротком. Аваллак’х рефлекторно дотронулся до своей шеи. Засосы, оставленные Эредином. Но откуда она могла знать, что именно им? – Так очевидно? – спросил в ответ он. – Разве еще есть претенденты? – она изогнула бровь, дернула уголком губ. Снова начала играть, в этот раз, что-то похожее на музыку. Аваллак’х подошел ближе, присел на рядом стоящую софу. Чародейка взглянула на него, её пальцы плавно играли на инструменте. – Я тебе ничего не скажу, – заговорила она, когда проиграла первую композицию и принялась за вторую. – Я ничего не знаю. Аваллак’х каждый вечер заходил к ней. Ему было на удивление спокойно рядом с чародейкой. Эредин не требовал от него ничего, когда узнал, что Йеннифер не настроена разговаривать и со Знающим. Скорее всего, он уже осознал, что допрос ни к чему не приведет, и неважно под пытками он будет или нет, или с каким-либо другим эльфом. Он удивился тому, что Аваллак’х стал частым гостем у неё. Но со слов Карантира, который подслушивал их разговоры, ничего кроме молчания и игры на фортепиано на их встречах нет. – Ходит к ней, чтобы послушать третьесортно сыгранные композиции? – фыркнул Эредин. – Продолжай следить. Мне это не нравится. Йеннифер продолжала играть, продолжала молчаливо изучать Аваллак’ха. Он в свою очередь изучал её, иногда что-то говорил ей, иногда она ему что-то. Разговор у них не залаживался никогда, одиноко брошенные фразы, вопросы, повисшие в воздухе. – Ей нужна помощь, – тихо, почти одними губами прошептала Йеннифер, в очередной раз стоя у инструмента. В этот раз она играла громче обычного. – И я хочу помочь, во что бы то ни стало. Аваллак’х понимающе кивнул. – Помоги мне, – снова прошептала она. – Мы можем стать друг для друга союзниками. Ты ведь понимаешь, что взаимопомощь сейчас наш приоритет? Аваллак’х показал свои оковы. Кивнул на её. Йеннифер раздраженно вздохнула. – Любые оковы можно снять, – зашипела как кошка. – У Эредина есть ключ. Он хранит его во внутреннем кармане своей повседневной одежды. – Рискованно. И куда мы убежим? Тут всюду солдаты. – Два могущественных чародея смогут проложить себе дорогу к порталу. Без риска нет цели, черт тебя дери! – Йеннифер ударила по клавишам, нервно задышала. Её ноздри раздувались. Она постепенно восстановила дыхание. – Ты можешь и дальше быть подстилкой, а можешь попытаться что-то сделать. Может у вас, у эльфов, не принято идти на риск, у нас, у людей, от такого риска порой решаются судьбы. Выбор был невелик. Йеннифер, как бы не хотел признавать Аваллак’х, была права. – Я могу провалиться. И меня уберут, тихо и незаметно. Как ты тогда узнаешь об этом? – Ты перестанешь приходить. – Я каждый день рискую не прийти. Просто, потому что Эредин может встать не с той ноги. Чародейка приложила руку к своей обсидиановой звезде. – У меня был когда-то такой же, более могущественный амулет, – проговорила она, хмурясь наверняка, от неприятных воспоминаний. – Это бледная его копия. Не такая могущественная, но с её помощью, даже в двимерите, я могу связать нас нитью энергии, и мы оба будем знать, если с кем-то из нас что-то случится. Каждый день не ты один рискуешь попасть под горячую руку Эредина. Аваллак’х только сейчас понял, что она все же боится. Со своей возможной смертью чародейка не смирилась. Боролась до конца, и ему такой упорности бы поучиться. Рано он сдался в койку Эредину. Стал его ублажателем. Пора это прекратить. Жаль только, что эту простую вещь донес до него человек.