***
Сколько времени прошло – не сказать. Единственное, что сменило этот непрекращающийся кошмар из слуховых и зрительных галлюцинаций – это знакомое присутствие. – Привет, малыш. Он не понял сказанного, но понял по прикосновению, что с ним говорит кто-то, кого он знает. Такое же он ощущал, когда встретил ведьмака Геральта из Ривии. Он говорил ему что-то, но слова не доходили до его искаженного проклятьем разума. Однако впервые за нескончаемое время этого ужаса Аваллак’х чувствовал облегчение и тепло. Позже он почувствовал ещё одно очень знакомое присутствие. Это была Йеннифер из Венгерберга. Чародейка, которую захватила Дикая Охота в надежде выманить Зираэль. На неё себя выменял ведьмак. С ней Аваллак’х создал нерушимую связь. Её спутать ни с кем было нельзя. Она, кажется, тоже узнала его. Если Йеннифер и придумает, как избавить его от проклятья, то лишь за тем, чтобы выяснить, где Зираэль. А она сейчас в безопасности и вместе с тем нет. Кто знает, додумался ли Карантир до его фокуса или нет. Слишком долго ждать нельзя, нужно её спасти. С этим проклятьем неизвестно сколько прошло времени. Потом началось что-то страшное. Его опять охватила боль, как при первой его трансформации из человека в ничего не понимающее существо. Его тело распадалось на мельчайшие частицы, а затем собиралось заново, преображаясь обратно в тело эльфа. Ему хотелось думать, что Йеннифер придумала действенный способ вернуть ему облик обратно. Аваллак’х кричал неистовым криком, дёргаясь в конвульсиях и пытаясь найти утешения от этих болей в своей разгромленной голове. Что от него останется, если даже он переживёт эту процедуру успешно? Потом Аваллак’х почувствовал, как тело его возвращается, как боли и мучения утихают. Разум пытался вернуться в обыденное состояние после такого изнурительного ритуала. – Аваллак’х?! – вопросил изумлённый Геральт. Эльф попытался открыть глаза, но перед ним не предстало яркой картиной. Она, то и дело, меркла. – Ты знаешь его? – спросил спокойно Весемир. – Да, – кивнул Геральт. – Эльф. Aen Elle. Знающий… Аваллак’х почувствовал холод по всему своему декомпонованному и обратно скомпонованному телу. – Где Цири? – голос Йеннифе звучал твёрдо и властно. Она не стерпела бы молчания. Собрав последние силы, Аваллак’х попытался ответить. – Спрятана… – язык еле шевелился, голова с трудом адаптировалась к новой реальности. – Остров Тумана… Но… там не безопасно… Охота… – Чего охота хочет от Цири? – в этом вопросе Геральта слышалась огромная решимость дать отпор всем Всадникам. – Крови… – Аваллак’х держался из последних сил. – Старшей крови… Чтобы открыть врата, – тяжело вздохнул. Услышал, как один из ведьмаков что-то пробурчал неодобрительное. – Нельзя… Этого допустить… – Остров Туманов – где он? – торопливо спросил Геральт. То ли понял, что Аваллак’х на грани, то ли ответы эльфа его очень испугали. – Повсюду… и нигде… Сознание отчаянно просило провалиться во мрак. Но он держался. Небольшая передышка. Крохотная… – Слушай, Знающий, – раздраженно бросил один из ведьмаков, – мы снимали заклятие не для того, чтобы в загадки с тобой играть. – Praevein, arwein, cyrraen… – из последних сил произнёс Аваллак’х, передавая маяк Геральту. – На Скеллиге… Плыви за ним… Во мглу. Торопись… Быстрей! Геральт принял маяк в свои руки. – Я пытался защитить её… Но… Охота не нашла её… это вопрос времени… Но если она уйдет… Они найдут её… Сразу… Больше сил не осталось, Аваллак’х был на грани, проваливаясь наконец в манящую тьму. – Хватит, Геральт, – сказала предостерегающе Йеннифер, в её голосе прозвучало что-то, похожее на беспокойство. – Смерть ещё не отпустила его. – Он придёт в себя? – спросил он в ответ. – Трудно сказать, – Йеннифер тяжело вздохнула. – Ты сам видел. Не всё прошло так, как мы планировали. Я сняла заклятие, но… Йеннифер хотела подобрать слова, но другой Весемир опередил её: – Испытание уничтожило его организм. Судорожные движения пальцев, зрачки не реагируют на свет… Я видел это уже много раз. Слишком много. – Токсины необратимо повредили его нервную систему, – Йеннифер склонилась на эльфом. Нерушимая связь между ними продолжала существовать, и она понимала как никто другой, что с ним. – И даже если он выживет… Вы понимаете.***
Аваллак’х сидел на развалинах древних эльфских сооружений. Яркая луна высоко в небе светила над ними, отбрасывая лучи на мрачные руины. Шепот вётра пронизывал гнетущую тишину, листва старых деревьев шуршала, создавая ощущение живого присутствия. Рядом сидела Лара, она смотрела вперёд. Аваллак’х понял, что её лицо потеряло почти все узнаваемые черты. – Я так рада, что ты снова здесь, – её голос был слабым и надломленным. Она почти шептала. Память о ней совсем покинула его разум. Было ли это следствие его метаморфоз с телом или это следствие сделок с демоном – не понять. Собственный разум отказывал ему в рациональных ответах. – Прошу, прости меня, – прошептала Лара. Он попытался заговорить, но даже в собственных снах был ещё слишком слаб. Лара слабо улыбнулась, её глаза были полны безмерной тоски. – У меня ничего не осталось, кроме одного – желания увидеть наш народ в безопасности. Вдруг Лара изменила свою форму и превратилась в образ Зираэль. На её лице появился шрам, волосы потемнели, а одежда преобразилась в наряд под стать воину, а не эльфской Знающей. – Помоги мне! – закричал новый облик Лары голосом Зираэль. – Иначе будет поздно! Слова прозвучали так реально, будто Зираэль действительно стояла перед ним, испытывая страх и тревогу. Это вынудило его пробудиться, почувствовав всплеск ужасающей силы, а после оглушительный крик. Зираэль кричала с неистовой силой Старшей крови, и все вокруг взмывало вверх, как в урагане. Аваллак’х, несмотря на своё печальное состояние, быстро сообразил, что, если он не вмешается, последует печальный конец. Ему кое-как удалось подняться на ноги и подойти к окну. Дрожащими руками он, с трудом шевелящимися губами, принялся читать заклинание, чтобы усыпить Зираэль, и предотвратить последствия её разрушительной силы. Дикая Охота отступила. Карантир утащил за собой Эредина, который превозмогая себя тянулся руками к Зираэль. После прочтения заклинания она упала на землю, засыпая. Аваллак’х опустился на колени, тяжело дыша. Ему нужно было восстановить силы, но ещё не время отдыхать. Он спустился вниз, всё ещё чувствуя себя разбитым и подавленным. Вокруг лежали тела Всадников и их гончих. Ведьмаки замороженные Белым Хладом стояли, как мраморные статуи, в ожидании нападения давно сбежавших с поля битвы врагов. Зираэль лежала на земле. Аваллак’х осторожно вернул её в сознание. Она очнулась. Разлука с эльфским Знающим для неё долгой не ощущалась. Как и для него. Пока она спала, он дремал в кошмарах. Первым делом Зираэль вскочила на ноги и побежала к мёртвому ведьмаку. Она упала на колени рядом с ним. Аваллак’х заметил фигуру чародейки Йеннифер. Он встретил её обеспокоенный взгляд, направленный на Зираэль. Ему и до этого понималось, что между ними существует нерушимые родственные узы, выше уз крови. Однако он ни разу до этого не видел её взгляд матери, смотрящей с беспокойством и безграничной любовью на своего ребёнка. Аваллак’х знал, что она сделает все, чтобы защитить свою дочь. А ещё понимал, что ему нужно быть осторожным и тактичным в своих действиях, чтобы не вызвать ненужных трений между ними. – Очнулся, – заметила Йеннифер с тяжелым вздохом, глядя на эльфского Знающего. Она внимательно изучала его лицо, словно пытаясь прочесть его мысли. Чародейка ему не доверяла, хоть он и доказывал ей, что заслуживает хоть каплю. Может, она не помнит этого. Эредин должен был стереть ей все воспоминания, особенно те, что касались плена. И всё-таки что-то она помнила о том времени. Помнила про связь между ними, или, может, только чувствовала её, а объяснить не могла, так как не вся память восстановилась. Зираэль находилась подле погибшего ведьмака, её плечи вздрагивали – она плакала. Аваллак’х ничего не сказал Йеннифер, красноречивый свой взгляд переводя на девушку. Затем он ушёл вглубь ведьмачей крепости. Он, с присущей ему внимательностью, оглядел разрушенные стены и полуразрушенные башни. Атмосфера ушедшей эпохи. Аваллак’х призадумался, представил себе время, когда эти стены были крепкими, а башни гордо возвышались к небу. Когда эта крепость служила домом для многих ведьмаков школы Волка. Теперь то тут, то там полуразрушенные структуры и развалины, как живые свидетели, передавали ощущение ухода времени. Это место, пережившее многое на своей памяти, не могло устоять перед беспощадным ходом времени. В этой полуразрушенной крепости Аваллак’х увидел себя, свои собственные долгие годы. Он понял, что его, как и это место, время не щадило; уловил ту же меланхолию, что и в своих мыслях, когда он переживал завершение один этап жизни и начало другого. Каждый обломок, каждый камень внутри развалин связывал его незримой нитью с прошлым. Это напоминает прописную истину – жизнь не стоит на месте. Аваллак’х чувствовал здесь эхо веков, которое призывало его осознать, что ни одна эпоха не может длиться вечно, и что каждый этап имеет свой смысл, даже если он заканчивается разрушением.***
Аваллак’х выпил намешанный эликсир, который должен был поднять его угнетенное состояние до хотя бы нормального. Осушив залпом пузырёк, ощущая его кислый вкус, эльф ожидал скорого подъёма сил. Чародейки Трисс Меригольд и Кейра Мец закончили с перевязкой раненых. В развалинах крепости повисло молчание и траур. Зираэль оплакивала убитого Имлерихом своего наставника – ведьмака Весемира. Аваллак’х чувствовал только пустоту внутри себя, и даже неприятная на вкус жидкость не вызвала внутри ничего, кроме жалкого всплеска энергии. Он надеялся, что это в скором времени пройдёт. Из глаз Зираэль лились слёзы. Она кинулась к пылающему огню, срывая медальон Весемира и убежала прочь. Аваллак’х проводил её малость обеспокоенным взглядом. – Va fail, – проговорил он, становясь рядом с Геральтом. – Для тех, кто остался, смерть никогда не должна быть важнее жизни. Проститесь с другом. Когда закончите, соберемся на совет. Его отрешенность и раньше вызывала у многих недовольства и толки, что он бессердечный. Но это было не так. Аваллак’х мог чувствовать боль и горечь утраты. Сейчас в нём смешалось всё, и ему трудно было разобрать этот сумбур и понять, какие чувства подлинные, а какие остаточное от перенесенного им проклятья. Возвращаясь обратно в крепость, он застал Зираэль, с которой говорила Йеннифер. Рядом на обломке скалы сидела Трисс, внимательно и скорбно смотря на обеих. – Ты не виновата, Цири, – говорила ей Йеннифер. – Это был наш выбор. И выбор Весемира… Зираэль отошла от неё. Сейчас ей ничего не хотелось слышать. В ней сейчас бушевала буря. – Зираэль обладает великой силой, – заговорил властно Аваллак’х, обращаясь к чародейкам. – Почему никто не учил её контролю? – Представь себе, кто-то её всё-таки учил, – отозвалась саркастично Йеннифер, находя для себя этот разговор малоинтересным. – Как видно, без успеха. Повисло молчание. Зираэль лишь раздражённо взглянула на Аваллак’ха. Эльф заметил приближающегося к ним Геральта. – Нам так и не выпал случай поговорить, – начал ведьмак. – Благодарю за помощь. И за заботу о Цири. – Время для благодарности ещё будет, – отозвался Аваллак’х. – Сейчас нужно подумать о том, куда спрятать Зираэль, и собрать более мощные силы. – В Каэр Морхене собрались все, на кого мы могли рассчитывать, – почти обречённо сказала Трисс Меригольд. – Что ж, – Йеннифер обошла её, встала рядом с Аваллак’хом, напротив Геральта, – тогда следует попросить о помощи врагов. Геральт непонимающе нахмурился, Трисс с интересом слушала. – Лучшее оружие против Дикой Охоты – магия, – пояснила Йеннифер. – Нам нужны чародейки – мастера магии. – Ты про Ложу чародеек? – ахнула Трисс. – Если мне не изменяет память, – заметил Геральт, – большинство из них мертвы, остальная часть в бегах. Йеннифер скептически фыркнула. – Филиппа Эйльхарт, Маргарита Ло-Антилль и Фрингилья Виго, скорее всего, живы, – парировала она. – Францеска и Ида? – вспомнила Трисс. – Ты думаешь, они согласятся? Йеннифер медленно повернулась к ней. – Я думаю, мы их убедим, – она свернула своими фиалковыми глазами. – Ты поговоришь с Кейрой? Трисс кивнула. Геральт тяжело вздохнул. – Не доверяю я Ложе, но выхода другого у нас нет, – проговорил он. – Так и есть, – Йеннифер прикрыла глаза. – Я заключила соглашение с императором. В обмен на помощь, Ложа получит амнистию и убежище на территории Нильфгаарда. Это наш козырь в торге, – чародейка повернулась к Трисс. – Я отправляюсь сегодня. Ты мне поможешь? – У меня даже есть мысли, где начать их искать. – Проклятье! – выкрикнула Зираэль. – Вы опять со своими планами, и никто из вас не хочет даже моего мнения послушать! Я не позволю себя куда-то там увезти, как мешок! Я не могу больше сидеть сложа руки и просто ждать, прячась, пока кто-то рискует из-за меня жизнью! Аваллак’х перевёл на неё свой усталый взгляд. – Ты права, – кивнул ей Геральт. – Ты нам всем доказала, что можешь о себе позаботиться. – Гораздо проще похлопать кого-то по плечу с мыслью, что всё как-нибудь обойдётся, чем набраться смелости посмотреть правде в глаза, – сказал Аваллак’х, смотря на Геральта. Зираэль передёрнуло. – Она опасна, потому что обладает великой силой, которую не может контролировать. И опасна прежде всего для себя самой. Зираэль необходимо научится владеть своими способностями, а покуда это не настало, ей надлежит оставаться в изоляции. Зираэль сменяла своё негодование на смирение, пока Аваллак’х не закончил свою речь. – Ни хрена подобного, – ответила на удивление спокойно она, подходя к эльфу. – Это, во-первых. Во-вторых, обращайся прямо ко мне, а не к Геральту, раз ты тут говорил про смелость, – она перевела взгляд на Геральта, а потом произнесла. – Пока! Геральт и Йеннифер проводили её заботливым взглядом. – Ей нужно время, – сказал ведьмак. – Это правда, – кивнул Аваллак’х. – А ещё Зираэль должна как можно быстрее научиться управлять своими способностями. – Это так необходимо? – Геральт, – обратилась к нему Йеннифер, – ты видел, что произошло. Цири может оказаться опаснее Дикой Охоты. – Как скажешь, – кивнул Геральт. – Мы ненадолго тут останемся, а потом присоединимся к тебе и Трисс в Новиграде. Встретимся у Лютика. Трисс торопливо встала. – Пойдём Йен, – сказала она, – чем быстрее отправимся, тем лучше.