Aqua de vida

- Дженсен? Не ожидала увидеть тебя снова. Элли без тени удивления стояла перед ним. - Мне нужно узнать у тебя кое-что. Девушка приподняла бровь, но все-таки снисходительно кивнула. - Как мне отказаться от сил? Темноту разрезал тихий женский смех. - Магия - часть мира. Ты являешься, по сути, ею. Ты живешь столько, сколько вселенная будет существовать. - То есть... Мне надо уничтожить планету, чтобы опять стать нормальным? Глаза девушки недобро сверкнули. Она смотрела исподлобья, усмехаясь. - О, Дженсен, планета - лишь крупица во вселенной. Маленький муравейник посреди тропиков... Понимаешь? - Другой способ должен быть. Я ведь последний Истинный. - А я Ищейка. Что-то в голосе Элли очень напрягало, заставляло задуматься. - Постой... Ты ищешь таких, как я? - О, да ты начал использовать мозг! - ...зачем? Девушка молчала, словно вспоминала, зачем она это действительно делает. - Моя работа - защищать Хранителей от Охотников. В девятнадцатом веке мне надоело, я ушла в отставку. Только это спало меня от смерти. - Ты говорила, что Охотники убивали Хранителей. Значит, есть способ. - Есть, - не стала отрицать девушка, - но тебе о нем знать не надо. Дженсена рвало на куски. Он сейчас развалился под елью, обнимает вырубившегося от усталости Джея. Его Джея. Который его любит, не смотря на свадьбу, Жен... Дженсен не помнил, хотел ли он, чтобы Падалеки забыл его насовсем, стирая память им обоим. Элли, словно поняв, о чем думает Эклз, произнесла: - Я видела, что ты делал там, в подвале, Дженсен. И я успела внести свою лепту, - самодовольная улыбка расползалась по миниатюрному лицу, - давно мне не приходилось примерять шкурку Амура. Я боялась, что не успела, ведь в моем распоряжении было несколько мгновений. Однако, как видишь, Женевьев и Джаред "любят" друг друга. - Нет. Ищейка оскалилась. - Я об этом и говорю. Дай им жить нормально. Уйди в тень. - Я не буду смотреть, как он умирает, не хочу. Я найду способ уничтожить свою силу. Либо ты мне помогаешь, либо я делаю все сам. - Это из-за Джареда, да? - Да, блять! Дженсен кричит, возле него появляется стул, который тут же летит в стену, с треском разлетаясь щепками. Голубые глаза Элли горят гневом, она орала, едко выплевывая слова, активно жестикулируя: - Ты даже не представляешь, какая честь тебе выпала! Какая мощь! Ты можешь подчинить весь гребанный мир, и никто не посмеет и пикнуть! Но не-ет, ты трясешься над каким-то мелким человечишкой! - разъяренный крик чуть поутих, - Ты сделал правильно, когда стер ему память. Я тебе помогла, но ты даже не ценишь этого. Думаешь, если вы сейчас с ним будете вместе, тебе будет легче? Этот актеришка - помеха на твоем пути, как ты не видишь? Он подохнет, Дженсен, сдохнет через лет сорок! И знаешь, кем ты останешься? Разбитым сердцем, желающим умереть! Я не дам тебе уничтожить такую невероятную силу, слышишь?! Твоя магия и мой опыт - вот, что тебе действительно необходимо! Мы создадим Империю, будем править во всей вселенной... Да черт, если бы я могла удержать столько мощи, я бы ни капли не раздумывала! Элли сделала шаг вперед, но Дженсен отступил, с отвращением глядя на блестящие безумием глаза. - Я избавлюсь от силы. Мы с Джаредом будем счастливы. Девушка противно взвизгнула: - Ты не посмеешь! - О, еще как. Мы с Джеем найдем способ, не сомневайся. Ищейка, будто в лихорадке, обозленно шипела: - Если ты только попытаешься, если ты, сука, хоть попытаешься сблизиться с ним и послать все Это к чертям... - Ее лицо исказилось гадкой гримасой, - Я найду Его. Он закончит как самая последняя шавка, харкая кровью, глотая свои кишки. А ты даже знать не будешь, детка. Элли смеялась, запрокинув голову назад: - Советую тебе зачистить его жалкий мозг вновь. Эклз распахнул глаза. Тело трясло, сосновый ствол ощутимо колол спину, а Джей положил голову к нему на колени, тихо посапывая. В голове набатом стучали слова Элли, и Дженсен просто не мог ничего, кроме как смаковать вкус крушащейся надежды. Дженсен зарыл глаза, наслаждаясь этим моментом. Его пальцы медленно перебирали пряди волос Джареда. Дженс улыбался, вспоминая их поцелуи, возню, когда лишь пиджаки спасали от холодной земли, устланной иголками ели. Он вспоминал Начало. Парк Стэнли, лицо Джея, когда он увидел хвост, его беспокойство. Дженсен как сейчас чувствовал бешено скачущее сердце в его груди, когда он впервые поцеловал Джареда в больничной палате. Обычно у людей общие воспоминания. Не бывает, чтобы человек что-либо делал, и другой этого не помнил. Даже идя по улице среди незнакомцев, кто-то, да помнит тебя. Смутно, расплывчато, ненадолго, однако хранит эту память. Сидя дома в одиночестве, некоторые видят это – льющийся свет из окна, тень за занавесками. Дженсен – исключение из правил, у него были воспоминания одни на одного. Его маленькое сокровище, которое он оберегает, защищает, и может только мечтать, чтобы эти события восстали в памяти Джареда. А как было здорово, когда Джей смотрел на него сквозь воду в том парке, заворожено и немного восхищенно… Дженс так хотел быть для Джпреда. Просто быть для него. Эклз вытер свободной рукой выступившие слезы. Если мыслить трезво, то вряд ли ему удастся защищать Джея от Ищейки круглые сутки напролет. Нет, он не может так рисковать единственным значимым, что у него есть. Избавиться от сил тоже не получится. А убить себя (да, постараться еще нужно) тоже не вариант. Джаред просто не вынесет. - Хэй… - Дженсен потрепал друга за плечо. Падалеки сонно зевнул, раскрыл глаза, в которых несколько секунд сквозила потерянность, но потом губы растянулись в счастливой улыбке. - Я не помню, как заснул. - Ничего, все нормально, никто даже не искал, - Дженсен достал телефон Джея из кармана пиджака и демонстративно его выставил вперед, показывая отсутствие пропущенных звонков. - Дженсен, - Джаред отодвинул руку с телефоном от себя, приподнялся и уселся верхом на Эклза, - давай сбежим? Дженс мог бы подумать, что это шутка, но серьезность в невозможно прекрасных глазах напротив говорила об обратном. Кто-то засунул руку ему в грудь, достал оттуда сердце и размазал его о шершавую кору деревьев. Ладони Падалеки обхватили лицо, притянули к себе для короткого поцелуя. Дженсен ломано втянул воздух в грудь, все еще не веря, что это происходит. Зная, что это – последние минуты жизни. Теплые губы целуют нежно, вкладывая все непроизнесенные слова в прикосновения. Эклз понимает, что кто-то теперь с хрустом ломает ему ребра, выдергивая наружу и разбрасывая по снегу. Близость с любимым человеком приносит адскую боль, шатает его сознание, нашептывает, что не нужно все прекращать, необходимо сгрести своё чудо в охапку и бежать. Дженсен чуть отстраняется, рассеяно разглядывая нос Джареда. - Давай сначала выберемся отсюда, хорошо? – Дженс тепло улыбается и для стимула щипает Джея за натренированную задницу. Джаред смеется, слазит с Экзла, оставляя пустоту в душе. Ведь это – первый и последний раз, когда Падалеки сидел верхом на Дженсене. Одному Богу известно, чего стоило не плакать, не биться в истерике, не рассказывать ничего. Все равно, даже если и объяснить, а потом стереть память, будет хуже. Намного хуже. «Зачищать мозг» Падалеки станет в разы сложнее с осознанием того, что тот знает Все, принимает. Любит. Это жестоко – ставить человека перед тем фактом, что совместная жизнь со всем счастьем и единением душ, будет приносить другому немыслимые страдания. Джаред не простит себе своей же смерти потом. Не просит себя за то, что обрек бы Дженсена на вечное одинокое существование со снедающей разум тоской, болью. Так случилось, что очередная вечеринка и нелепый спор кардинально измели судьбы двух людей. Кто знает, в какую сторону. Выбравшись из «шалаша» вслед за Джаредом, Дженс набросил на того пиджак и крепко обнял, обхватывая шею сзади, проходясь второй ладонью по спине вверх. В легкие поступила доза родного запаха, разнеслась по телу кровью, нежно обволокла ошметки сердца, в попытке подлечить раны. Джаред шумно сопел в шею, Дженсен кожей чувствовал его улыбку. Ответить тем же не было сил, слезы все-таки покатились по щекам, капнули на чужую рубашку. Улыбка померкла, Джей мгновенно напрягся, пытаясь отстраниться, чтобы заглянуть в родное лицо, но Дженс лишь крепче прижимает к себе, уже не пытаясь сдерживать слезы. - Джен… - Ш-ш-ш, - Эклз пресекает попытку друга поговорить, вновь перебирает пряди Джаредовых волос, насыщает организм Запахом. Дженсен запоминает ощущение прижимающегося горячего тела, мурашки от чуть обветренных губ на шее, мягких волос в его ладони, теплых рук на талии и спине. - Это все, что у меня останется, - еле слышно шепчет Дженс, но Джей слышит, дергается. На этот раз ему дают отстраниться. Не успев ничего сказать, Джаред чувствует неровное дыхание на губах, а потом его рот накрывают подрагивающие губы. Языки немедленно переплетаются, Дженсен с щемящей Джаредово сердце нежностью, посасывает его нижнюю губу, лижет широко и жадно, вновь скользит языком в рот. Поцелуй заканчивается так же неожиданно, как и начался. Дженс просто отстраняется, опять обнимает и не прекращает плакать. - Дженсен, прошу тебя, не надо. Эта свадьба, эта женщина ничто не значат для меня. Тебе трудно в это поверить, я понимаю. Умоляю, прости меня. Я люблю тебя так сильно, Дженс. Все эти отношения с Котрезе я сейчас вижу, как в бредовом сне. Этого не должно было случиться. Мне этим утром привиделся огромный зеленый фейерверк. А потом я внезапно увидел, как ты плывешь под водой с хвостом. С хвостом, Дженс! И твои глаза почему-то светились. Твои губы будто целовали меня. Я бредил тобой даже в сновидениях, наверное. Господи, извини меня, пожалуйста… - Прощаю, - тихо выдыхает Джен, - В этом нет твоей вины. Прежде, чем Джаред успевает что-либо ответить, глаза Дженсена вспыхивают зеленым под закрытыми веками. Слабое мерцание льется из-под влажных ресниц, но Падалеки не видит. Дженс собственноручно замораживает сердце и концентрируется на разуме Джареда Как в прошлый раз он делать не хотел – слишком рискованно, что заденет обоих. Поначалу ничего не происходит, но потом он словно видит их со стороны. Мысленно касается Джареда и это становится его ошибкой. Лавина чужих чувств захлестывает его. Он проживает все: непонимание, переживания, отчаяние, безграничную нежность, теплоту, любовь, восхищение. Дженсен не знал, что он так красив для Джареда. Ныряя глубже, он чувствует Жен – к ней нет и доли того, что есть к нему. Лишь странная привязанность, которая выглядит натянутой, неправильной. Где-то там, за коркой льда, Эклз умирает. Но это где-то там. Здесь Дженс видит миллионы себя в разных ситуациях. Его так много, что Дженсен теряется, не знает за что хвататься. Свадьба. Нужна свадьба. Посылая «запрос», он не был готов увидеть Это в сознании Джареда. Первым, что выкинул ему мозг, было венчание. Мужчины обмениваются кольцами у алтаря, скрепляют союз поцелуем. Дженсен знает, что его трясет в истерике, когда он видит лица – он сам и Джей. Под горячим потоком ликования, благоговения и счастья Джареда в этой его мечте(Дженс был уверен, что именно мечте) лед с шипением тает, кипяток обжигает изуродованный орган, перекачивающий кровь. Паника накатывает волной и его чуть не выбрасывает в реальность. Отшвырнув видение в сторону, он ищет Жен. Нельзя отвлекаться, нельзя позволить Джареду умереть от руки Ищейки. Эта мысль помогает собраться. Наконец всплывает начало дня. Дженс «мотает» пробуждение, заставляет себя не останавливаться на венчании, чтобы сравнить ощущения Джея, смотрит дальше, до того, как Джаред нашел его. С облегчением понимает, что Падалеки четко не расслышал что именно говорил Дженс под гитару. Остановить воспоминания оказалось сложнее, чем их найти. Дженсен всеми силами заставлял их замереть на том моменте, когда Джей вышел на опушку, заприметив Экзла под елью. Ничего не получалось, кроме как замедлить калейдоскоп событий. Без особого выбора, Дженсен проживал последние часы вновь. Когда он увидел свое состояние чужими глазами, когда почувствовал что именно происходило тогда внутри у Джея, как сильно он любил и хотел… Тогда он в полной мере понял, на что подписался. С каждой секундой воспоминания замедлялись, пока не остановились совсем на том, как Джаред проваливался в сон на коленях Дженса. Это был шанс, который так хотелось похерить и просто быть рядом с этим невозможным человеком. Дженсен сцепил зубы и медленно начал мотать назад, стирая ненужную информацию из мозга Джареда. Это оказалось больно. Дженсен чувствовал сопротивление, почти слышал истошный крик, просящий не трогать, оставить как есть, ведь это так важно, так ценно. Самое ценное. Хуже всего было с поцелуями. Но Дженсен понимал, что не имеет права что-то «забыть» стереть. Он не мог быть уверен, что воспоминания окончательно «удалены», но при следующем «просмотре», Джаредов день свадьбы обрывался на опушке среди елей. Дженс осторожно внушал Джею. Вот он находит друга под ветвями дерева с гитарой. Дженсен играет какую-то веселую мелодию, и вообще выглядит счастливым. Джей залазит к Эклзу, садится рядом и под тихий аккомпанемент они болтают обо всем и ни о чем. Дженс говорит, что у него появились некие дела, и его не будет неопределенное время. Эклз упускает момент, когда мозг Джареда включается в игру и начинает сам достраивать воспоминания. Дженсен лишь подкидывал идеи, опорные точки, а дальше шло как по накатанной. Проследив, чтобы разговор был чисто дружеским, Дженс перешел к следующей стадии – они выбираются из «шалаша» и Дженс поздравляет Джея со свадьбой, притягивает за плечи и обнимает. Тут же вспыхивают нежность, трепет и слабая грусть. Не Дженса, нет. Джареда. Эклз глушит это на корню, вдалбливая в чужой мозг образ Жен, любовь к ней. Сознание Падалеки вновь его удивило – начало сильно сопротивляться, чуть ли не бить за такие попытки, стоически доказывая, что любить Джаред любит. Но не Женевьев. Эклз знал это. И все равно давил, пока Джей не сдался. Словно по щелчку, Дженсена вытолкнуло в настоящий мир. Только сейчас он понял, что все время, пока находился Там, его окутывало безграничной нежностью и доверием. Когда на повторе несколько часов стоит одна и та же мелодия, ты ее перестаешь замечать. Стоит музыке внезапно отключиться и тишина глотает тебя. Реальность стала для Дженсена тишиной, а Джаред – лучшей музыкой во вселенной. Из ступора вывело движение Джея. Тот отодвинулся, выпустил из своих медвежьих уютных лап и дурашливо улыбнулся: - Спасибо. - За что? – Не совсем понял Дженсен. - За поздравления. - А. Эклз сыграл похабную улыбочку в ответ и подвигал бровями: - Идем к торжеству, йети, у тебя еще брачная ночь впереди. Или ты хочешь разочаровать жену? Джаред заливисто рассмеялся, но все же пошел вслед за другом. Что-то волновало его. Будто забыл выключить огромный утюг размером с половину дома. Списав все на алкоголь и сам факт того, что сегодня у него была свадьба, Джаред поравнялся с Дженсом и закинул ему руку на плечи. Если бы Падалеки был в неповрежденном выпивкой и Дженсом состоянии, он бы заметил, что глаза друга потускнели, стали почти безжизненными, а улыбки и голос неестественными.