Звёзды в лазурных омутах

Маринетт с трудом передвигала ноги, будто подошвы стареньких розовых кроссовок намертво прилипли к бетонному полу. Но пришлось поторапливаться, лишь бы не слышать унылые жалобы Баг, давившие ей на уши с утра пораньше. Всюду виднелись озябшие и невыспавшиеся люди, которые топтались на месте, постоянно поднимая ноги, словно их покусывали за пятки ядовитые змеи. Баг накинула на плечи бережливо выданный медицинском халат, смотревшийся на ней мешковато, как пальто, позаимствованное у гориллы, поскольку на её тонкие плечи нужно было что-то чуть ли не детского размера. Она держала в руках тяжёлую кипу бумаг, на ходу передавая Маринетт листы, пропахшие едкой вонью лекарств и тлена. Они пришли в госпиталь по весьма шаблонной причине, а не из-за насущной необходимости, так сказать, для галочки. Чертовски рискованный план для недавней миссии было сложно исполнить во многом из-за того, что Баг считала всех своих напарников всего лишь шахматными фигурами и не особо заботилась об их безопасности. Что в свою очередь привело к многочисленным переломам, ранам, из которых тонкими струйками вытекала кроваво-красная жидкость, а также к задействованию всех сотрудников компании, в том числе ничего не смыслящую в сражениях Роуз. Да, команда «Miraculous» никогда не брезгала «Вторым шансом», избегая хронификации и инвалидности, но после десятого его использования Вайперион свалился от усталости и уже через час после инцидента неподвижно лежал под капельницей, словно высушенный, считая бегущие по прозрачной трубке капли. От частых визитов основание его черепа потихоньку начинало ломить, да и свинцовая усталость, сковывающая тело, вероятно, притупляла в нём остальные чувства, не позволяя в полной мере насладиться заботой. Но, к счастью, сегодня они пришли не к нему. Девушки спешным шагом поднялись по лестнице, нашли кабинет врача, а затем после короткого предупредительного стука Баг дёрнула за ручку, открывая дверь. — Я подожду тебя здесь, — в голосе Маринетт дрожало напряжение. Она нервно сжимала букет белой гардении и смотрела куда-то в сторону, дожидаясь ответа и стараясь не встречаться с Баг взглядом. — Жди. И не смей сдвигаться хотя бы на миллиметр, бесполезное ты отродье. — Баг укоризненно нахмурилась, поджала губы и, сверкнув огромными серыми глазами, обведёнными тёмными кругами, вошла. — Подождите в коридоре, — даже не отрывая взгляда от документов, сказал врач. — Мне срочно надо кое-что доделать. Баг издала раздражённый рык, принялась осыпать его проклятиями, топая и чуть ли не плюя ему в лицо. Маринетт же в это время пыталась привыкнуть к ужасающему запаху медицинского спирта, смешанного с запахом валерианы и ещё каких-то трав, которыми её встретило больничное крыло. Через пару минут доктор вышел в коридор, окликнул симпатичную медсестричку и отдал ей медицинскую карту, разбухшую до размеров волюминозного дела матёрого зэка. Затем он впустил в кабинет санитарку, та в свою очередь, состроив серьезно-злую мину, вылила бутылку моющего средства в ведро, окунула туда швабру и, кряхтя, принялась драить пол. — Вы к кому, красавицы? — высокий врач с благородной проседью в волосах улыбнулся краешком губ, лукаво так, но глаза его оставались суровыми, непроницаемыми. — К Нуа… кхем… к Адриану Агресту, — Краем уха услышав недовольное шипение Баг, Маринетт вовремя осеклась и посмотрела в другую сторону, будто невольница, избегающая взгляда палача. — К Адриану?! — едва сдерживая радостную улыбку, переспросил доктор. Маринетт кивнула и втянула голову в плечи. — Так что же вы тут стоите, драгоценные мои! — он радостно вплеснул руками. — Ваш парнишка уже должно быть заждался, пять дней, бедняга, никого не видел, так что живо за мной! — врач быстрым шагом шёл всё дальше и дальше, из одной коридора в другой, и девушки едва поспевали за ним, то и дело теряя его из вида. Пройдя ещё метров сто, они упёрлись в металлическую ржавую дверь, открывшуюся со скрипом. Маринетт вдохнула воздух, острый от металлического запаха крови, и по её спине пробежалось щекочущее чувство страха. В глаза сразу бросились бетонный пол, покрытый мелкими осколками бетона и цементной пылью, и невыносимо режущий глаза желтоватый свет электрической лампы. В конце палаты стояла инвалидная коляска с небольшой сгорбившейся мужской фигурой, глядящей в закрытое маленькое окошко. — Эй, дружище, к тебе гости наведались! — доктор ласково провёл рукой по золотистым кудрям. Парень вздрогнул, покачал головой и, наконец, обернулся, с потрясённым выражением лица вглядываясь девушкам в глаза, до конца не веря в происходящее. — Оу, это действительно вы? — Адриан поправил чёлку, спадавшую на лоб, тут же замер, дважды моргнул, а потом сощурил глаза и с недоверием посмотрел на девушек, думая, что красочные глюки словил, — рад видеть вас в этой скромной обители! — парень ухмыльнулся совсем по-мальчишески, широко распахнув руки в стороны, и откинул назад голову. Тёплый клетчатый плед слегка соскользнул с его колен. — Урод, как ты вообще умудрился вляпаться во всё это дерьмо?! — Баг трясло от ярости, лицо покраснело. — Гляжу, ты как всегда бодрая, Доминика. — Он изобразил на лице приветливую улыбку, пропуская мимо ушей неиссякаемый поток ругательств. Маринетт же выпала из пространства, увидев запёкшуюся кровь, прилипшую к светлым прядям. В нескольких местах на слипшихся перевязочных лентах проступали свежие красные пятна, впалые щёки Нуара белёсого, почти мертвенного оттенка слегка розовели от духоты. Капли холодного пота стекали с его лба прямо по вискам, за уши, переходя на шею. Видно было, что парню немного сыро и противно. Девушка еле сдерживала плач, чувствуя его прерывистое дыхание и видя, как покрытые пластырем пальцы левой руки впивались в плед. Его правая рука была обмотана окровавленным бинтом и висела на перевязи безжизненной плетью. Врач несильно затряс Маринетт за плечи, пытаясь привлечь к себе внимание и привести в чувства. Девушка повернула голову к нему и, увидев нежную улыбку, заметно удивилась. — Он будто с Афганистана вернулся, не правда ли? Не переживай, на ноги твой пацан встанет, но ему для этого надо пройти курс реабилитации. А пока придётся довольствоваться коляской, — доктор невольно усмехнулся, покачал головой, словно вспомнил что-то. — Знаешь, а ведь я хотел перевести его в другой корпус, но Адриан наотрез отказался. — Наверное, решил поддержать здешних заморышей, — голос Баг звучал сухо, холодно и жёстко. Умные карие глаза врача посмотрели на Баг с укором и в то же время с болью. Воздух в палате резко начал давить, плотно облегая кожу. Маринетт подошла к доктору и осторожно погладила его по руке, дабы немного разрядить атмосферу, тот вновь улыбнулся краешком губ, но глаза его остались задумчивыми. — К нам недавно поступила девочка с черепно-мозговой травмой. Адриан ей смастерил бумажную розу, кажется, из моего прошлогоднего отчёта… — врач издал тихий смешок, похожий на чих. — Я просто не могу смотреть на то, как больные грустят, — по бледному лицу Нуара расплылась скромная улыбка. — Кстати, что касается больных… как там Лука поживает? У него всё хорошо? — Он более чем в порядке. Через неделю выпишут. — Глубокий обжигающий взгляд Баг ощущался почти как пощёчина. В кармане доктора залился трелью телефон, Маринетт вздрогнула и чуть не выронила букет. — Извините, я на минутку. — Когда дверь хлопнула за их спинами, Адриан вздохнул тяжело, но всё же с затаённой надеждой. Волна гнева Баг нависала над его головой и парила, готовая обрушиться в любую секунду. — Как же ты меня бесишь, тупая бестолочь! «Катаклизм» пришёлся бы нам кстати на сегодняшнем задании, но ты до сих пор торчишь тут и, чёрт знает, когда выпишешься! — прорычала Доминика, схватив Нуара за воротник рубашки и подняв на ноги. Из его горла вырвался глухой болезненный стон. — Ответь мне, вот нахрена ты вёл себя так беспечно на битве с Человеком-Ножницами?! В глазах у Маринетт всё помутилось, пульс барабанил у неё в висках, а в мыслях неистово бился вопрос: «Что, чёрт возьми, Доминика творит?!». Она в два шага преодолела расстояние, схватила Баг за запястье и вывернула руку ладонью вверх. Адриан тяжело рухнул в кресло, прикрывая влажные от слёз глаза. У Маринетт от этого зрелища нестерпимо защемило сердце, словно щипцами его кто-то вытягивал. Воспользовавшись её заминкой, Доминика вырвалась из хватки, окинула девушку уничтожающим взглядом и молча направилась к двери, остановилась на пороге, изобразив презрительную гримасу. По комнате прошёлся короткий смешок, больше похожий на хриплое карканье. Баг вздрогнула от неожиданности и удивлённо посмотрела на Нуара. — Доми, дорогая, скажи, не моя ли «беспечность» улучшила положение команды в той битве? — Адриан говорил очень серьёзным тоном, но после последнего слова на его лице появилась коварная ухмылка. — Если бы я не вмешался в нужный момент, на инвалидной коляске сейчас сидела бы ты. — Агрест, ты просто ужасен. Тупо шутишь, всегда поступаешь по-своему, хах. Мне даже не будет жаль, если ты подохнешь в этом захудалом местечке. — Баг гордо взмахнула волосами, блестевшими синим отливом, словно воронье крыло, и ушла прочь, громко хлопнув дверью. Нуар склонился вперёд и вздохнул тяжело — было понятно, как он сильно нервничал, — но тут же поднял голову, почувствовав прикосновения тёплой руки к его волосам, лбу. — Адриан, не слушайте её, ведь Вы… Вы так же прекрасны, как эти цветы… — щёчки Маринетт вспыхнули пунцовым румянцем, и она нерешительным движением протянула букет. Зелёные глаза блестели от слёз, парень улыбнулся так ярко, как будто лучик солнца сверкнул сквозь облака. Несколько капель сорвалось с губ, повисло на подбородке и упало, разбиваясь о бутоны и цветы. Нуар покрутил букет, рассматривая гардении подробно и внимательно, искоса поглядывая на смущённую Маринетт. — Мари… Мышонок… спасибо тебе, — давя всхлипы, затараторил он и прикрыл лицо рукой. Его пальцы дрожали. Через секунду Адриан почувствовал нежные объятия и ласковые губы, осторожно коснувшиеся его виска. — Знаешь, Маринетт, моя жизнь несчастная, без проблеска надежды. Была. Пока не появилась ты, — сказал он, обнимая её в ответ и целуя в макушку. Кажется, после этих слов настал её черёд плакать.