Раздевая взглядом

Каждой частицей своего тела Джон ощущал на себе нечто. Это скользило по его груди, тянулось вверх по бёдрам и прочёсывало волосы на шее. Он подчёркнуто игнорировал это, соблюдая вымуштрованное выражение безучастной скуки на лице. Пальцы его рассеянно постукивали по чайной чашке, которую он ожидал отставить вскоре. Джон слегка поменял положение и, будто разминая, повращал плечом. Все его движения подвергались каталогизации, и он об этом знал. Лишь удивлялся, как долго ему удастся поддерживать игру на этот раз. По мнению самого Джона, с имитацией незаинтересованности он справлялся превосходно. Так и чувствовалось, как быстро в результате этого нарастало напряжение; раздражительной энергией оно потрескивало на его коже. В то же время Джон вполне понимал, что не сможет актёрствовать бесконечно. Эта сила зондировала его, выискивала уязвимые места, горячая и тяжёлая, как физическое прикосновение. Лишь невероятным усилием воли он продолжал притворяться. Но кого он мог обмануть? Казалось вопиюще очевидным, что его пульс разгоняется, дыхание становится рваным, и вся кровь в его теле устремляется на юг с головокружительной скоростью. «Этим» был взгляд Шерлока, осязаемый как тёплые пальцы, блуждавшие по коже. Детектив наблюдал за ним с дивана в соседней комнате – длинные ноги вытянуты, ладони сомкнуты под носом, – даже не пытаясь утаить свою инспекцию. Джон стоял в кухне, только что приготовив себе ежевечернюю чашку чаю, и потягивал его, небрежно облокотившись на стойку. Воздух между ними накалялся, даже на таком расстоянии. Просто удивительно, что Джон не видел в нём тепловых искажений. Прошла неделя с тех пор, как они впервые поцеловались. По правде говоря, это застало врасплох обоих. Они стояли в переулке, отдуваясь после того, как пробежали четырнадцать кварталов за чудом ускользнувшим похитителем драгоценностей. Шерлок перемежал глубокие вдохи рычанием, явно обозлённый на себя за то, что дал подозреваемому уйти. Он ударил кулаком по кирпичной стене, на которую оперся Джон, и в ажитации встрепал рукой свои и без того взъерошенные кудри. Затем он принялся шагать из стороны в сторону, сжав ладони перед губами, бормоча себе под нос и полностью игнорируя того, кто находился рядом. Вид у него был бешеный. Джон мог представить, что творилось в этой голове, и однозначно сочувствовал. Шерлока переполнял адреналин и азарт погони. А поскольку их усилия не получили удовлетворительного завершения, его чувства не находили выхода. Они поднимались в его груди, распирали грудную клетку, нарастали и нарастали, как давление в скороварке. Ему необходимо было сделать что-то, необходимо… В странном приливе интуиции, Джон понял в точности, в чём именно нуждался Шерлок. Он двинулся с места прежде, чем вполне осознал то, что делает. Он преградил дорогу Шерлоку, тормозя его метания собственным телом. Тот сверкнул глазами и попытался отстранить препятствие, но Джон схватил его за запястье. Следующее, что он помнил, – то, как поднял голову и сомкнул их губы коротко, но крепко. Долгий миг не происходило ничего. Оба замерли с ошарашенным видом. А потом на него налетел ураган «Шерлок». Джон обнаружил себя снесённым к стене и прижатым к ней напором Шерлока. Его рот насильственно раскрыли, и горячий язык буквально вломился туда с влажным трением по его языку. Каждый дюйм его тела был придавлен каждым дюймом тела Шерлока. Внезапно в окружающем мире стало нестерпимо жарко. Он не мог бы сказать, целовал его Шерлок или атаковал, так как зубы ощущал столь же часто, как и мягкие податливые губы. Поток мыслей Джона остановили крупные ладони, которые очутились на нём, задрали рубашку, накинулись на живот, заскользили по бёдрам. Шерлок каким-то образом заставил Джона чувствовать так, будто касался всего его сразу. Своим жёстким телом он полностью накрыл его, замкнул как в ловушке, отчего Джон испытал короткий приступ удушающей паники – казалось, Шерлок впитывался в его кожу – прежде, чем поддаться этому. Он расслабился и дал своему безумному соседу получить желаемое. За неимением иных определений, Шерлоку подходило слово «доскональный». Было что-то почти медицинское в том, как он инвентаризировал каждый участок плоти, до которого доставал, и непрерывно регистрировал и изучал джоновы реакции, судя по тому, как безошибочно находил всё новые эрогенные зоны. Джон оставил попытки быть тихим – остро сознавая всю публичность их местопребывания – и издал гортанный стон, когда Шерлок скользнул рукой вниз, меж его ног, по выпятившейся эрекции. Джон зашарил в попытке ответной любезности, мимолётно гадая, нужна ли она вообще. Но нет, Шерлок был уже на взводе – горячий, твёрдый, жадно бьющийся в его бедро. От понимания того, что на него встало у мужчины, никогда прежде не выказывавшего ни малейшего интереса к сексу, всё это возбуждало ещё больше, иррационально и мучительно. Шерлок целовал его с каким-то отчаянным безрассудством, его руки, такие изысканно-ловкие, были повсюду, и, о боже, от того, что они делали с эрекцией Джона, обтянутой одеждой, тут сейчас ему и смерть. Джон был совсем близок к тому, чтобы кончить в штаны, и – всё прекратилось за одну секунду. Шерлок отступил, мгновенно отнимая все точки соприкосновения между ними. Он окинул Джона одним сканирующим взглядом и отвернулся, по-прежнему бормоча что-то своё и игнорируя его. Джон едва не свалился без поддержки телом Шерлока. Он втягивал воздух так бурно, как минутами ранее после погони. Глядя на соседа, он дивился, что за грёбаная чертовщина вселилась в этого психа. Впрочем, то же самое он мог спросить и о себе. - Шерлок… - Не сейчас, Джон. Я думаю. Доктор рассмеялся бы, если б дыхание позволило. Они только что яростно обжимались в переулке, как парочка долбаных тинейджеров – причём в первый раз, – а разум Шерлока захлопнулся обратно в футляр тотчас же, как тот избавил свой организм от раздражения. И это было странным образом типично для обоих. - Идём, Джон. Если мы поспешим, то сможем перехватить вора в точке встречи со скупщиком краденого. – Шерлок сорвался с места, не удосужившись проверить, следуют ли за ним. Джон оттолкнулся от стены, отряхнул пыль и потрусил за Шерлоком, как будто между ними ничегошеньки не изменилось. И некоторое время казалось, что это в самом деле так. До того момента, как, спустя три дня, Шерлок набросился на него, толкнул на диван и выдал самый крышесносный минет, который Джон когда-либо получал. Нападение было так внезапно, что Джон смог разве что выдавить из себя несколько полуискренних протестов, прежде чем утопить руки в волосах Шерлока и лишь невнятно выстанывать его имя. Шерлок заглатывал его эрекцию так, будто питал собственную жизнь. Наверняка он провёл некоторые изыскания, поскольку для девственника уж слишком уверенно обращался с членом. Джон содрогался, и задыхался, и стонал под натиском его одержимости, и ахнул, когда ладонь Шерлока спустилась, накрывая его яйца, а щёки запали от мощного всасывания ствола. Густая боль желания хлынула сквозь тело от одного этого вида: Шерлок с покрасневшими губами, обернувшими разбухшую джонову плоть; глаза полуприкрыты так, будто это его сейчас ублажают до беспамятства. Джону не потребовалось много времени, чтобы кончить – с именем Шерлока на устах. Детектив смотрел, как Джон приходит в себя. Можно подумать, он фиксировал, сколько глубоких срывающихся вдохов требовалось тому на приведение сердечного ритма в норму. Джон не мог судить об этом с уверенностью, так как вместо слов Шерлок поднялся на ноги, профланировал в кухню и начал изучать что-то под микроскопом. Джон продолжил выковыривать плоскогубцами пули из стены, и всё пошло как раньше. Пока Джон не обнаружил, что Шерлок наблюдает за ним. Каждый вечер после инцидента на диване Джон чувствовал на себе взгляд своего соседа, изучающий, дедуктирующий, заползающий под одежду и оглаживающий кожу. По тому, как этот взгляд останавливался на пряжках, пуговицах и молниях, он мог проследить, как Шерлок в уме расстёгивает их все. Это было переполняюще, невыносимо горячо. Джон только поражался, как он умудрялся сопротивляться так долго. Но не долее. Сейчас Джон стоял на кухне и ощущал, как сосед раздевает его глазами. Он с деланой небрежностью поставил чашку на стойку и прошествовал к выходу в гостиную. Взглянул на лестницу, будто решал, не пойти ли к себе, но прислонился к дверному косяку и свободно скрестил руки на груди. Фокус внимания Шерлока стёк по его телу с головы до ног и вновь поднялся, сосредоточившись на торсе. Джон знал, на что тот в самом деле смотрит. На его джемпер. В своём блистательном уме Шерлок сейчас сминает нижний край своими пальцами и медленно стягивает его с джоновой головы. Джон гадал: прогладит ли эта рука по его груди после того, как снимет джемпер, пробежит ли к низу рубашки, поднырнёт ли под неё. Он чуть не дёрнулся, представив, как бы ногти Шерлока прошлись по его подтянутому животу. Доктор решил, что время игр закончилось. Джон опустил руки и взялся за кромку джемпера, с удовлетворением заметив, как неподвижно замер Шерлок. Медленно, очень медленно, он стащил его так, как, он знал, Шерлок рисовал себе мгновения назад. На секунду он утратил зрение, пока джемпер миновал его голову, а когда наконец снял его, то увидел, как сузились глаза Шерлока. Джон бросил джемпер на пол, снова переплёл руки на груди и с вызовом поднял бровь. Мяч официально перешёл на другую половину поля. Шерлок рассматривал его долго и тихо. Джон терпеливо ждал, зная, что сосед откликнется тогда, когда будет готов. Но минуты всё тянулись, и Джон заволновался, не просчитался ли он. Он уже подумывал вернуться в кухню за чаем, когда Шерлок наконец пришёл в движение. Стоило ему чуть-чуть пошевелиться на диване, как Джон застыл, глядя, как тот поднял бледную руку, поднёс её к горлу и расстегнул верхнюю пуговицу фиолетовой рубашки. Казалось, детектив принимал его молчаливый вызов. Джон услужливо расстегнул собственную верхнюю пуговицу. Шерлок легонько вздрогнул в ответ, и это движение отдало Джону прямо в пах. Он чувствовал, как глаза Шерлока ощупывают форму следующей его пуговицы, мысленно давая ей вырваться из петли. После короткой паузы рука Шерлока скользнула вниз, играя со второй пуговицей, и Джон сделал то же самое. Что-то до сумасшествия сексуальное было в том, как Шерлок пользовался своим телом, чтобы приказывать Джону, что делать. Тот и представления не имел, к чему они идут, но стремительно терял охоту озадачиваться этим. Шерлок ловко расстегнул пуговицу и нырнул рукой под рубашку, чтобы погладить себя по ключице. Джон повторил жест, не в силах отвести глаза от того места, где рука Шерлока исчезала под тканью. Он завис, воображая ощущения от этих длинных бескровных пальцев на собственной коже. В той же манере, зеркально за Джоном Шерлок распахнул рубашку, а затем плавно повёл плечами и заставил того сбросить свою, дав ей лечь у ног лужицей ткани. Пронизывающий взор ни на миг не отпускал его, прожигал кожу и погружался ещё глубже. Джон дышал тяжело, его член недвусмысленно натягивал брючную ткань. Он скорее осязал, чем видел, как взгляд Шерлока спускается полюбоваться выпуклостью, и содрогнулся под воздействием этого внимания. То, что его сосед, даже если бы не был гением, мог видеть воочию, как возбуждён Джон, горячило кровь. Он будто читал сценарий того, что случится дальше, в отражении глаз другого мужчины. Джон почувствовал, как Шерлок мысленно расстёгивает его ремень, вытягивает сквозь шлёвки, и отшвыривает в сторону. Дальше последуют пуговица и молния на его брюках; одна выскочит из петли с привычной лёгкостью, другая будет размыкаться постепенно, один довольный щелчок за другим. Может быть, Шерлок сразу запустит руку под его бельё. Может, подразнит для начала, призрачно блуждая пальцами по его эрекции сквозь мягкую ткань, прежде чем стиснуть. Эта мысль вызвала в нём трепет и подёргивания от настоятельной нужды. К своему удивлению, он заметил, что, пока представлял это, его руки уже проделывали то же самое. Ремень был снят, ширинка расстёгнута, и лишь один слой ткани отделял его член от проницательного взгляда Шерлока. Тем большим потрясением было обнаружить, что у Шерлока тоже распахнуты брюки. Очевидно, он повторял за Джоном, пока тот потерялся в своих фантазиях. У него был стояк и выжидающий вид. Джон колебался. Он не представлял, куда двигаться дальше. Приблизиться к Шерлоку? Что-то сказать? Чем они тут вообще занимаются? Мгновением позже детектив исчерпывающе ответил на вопрос. - Джон. – Это было не так именем, как глубоким рокочущим вибрато, от которого защекотало во всём теле. – Глаза на меня, Джон. Он не мог бы отвернуться, даже если бы пытался. Медленно и расслаблено Шерлок запустил руку себе в трусы. Джон погладил большим пальцем широкую резинку своих, прежде чем стащить, высвобождая заключённую в них эрекцию. Повисла пауза, в течение которой оба впивали зрелище твёрдой, сочащейся долгими каплями плоти друг друга, а потом Шерлок сжал себя, тесно обхватывая член своими длинными пальцами. В подражании ему Джон был вынужден прикусить щеку, чтобы подавить густой стон, готовый сорваться с губ. Ему было хорошо до боли. Шерлок задал умопомрачительно медленный темп, накачивая себя долгими, поглаживающими, томными движениями. Джону отчаянно хотелось большего, но мученическое выражение обычно бесстрастного, а сейчас залитого краской лица Шерлока смиряло его – пока что. Боже, какое сумасшествие. Два взрослых мужчины, в штанах, спущенных на бёдра, вместе дрочат у себя в гостиной. Это было самое горячее, что Джону доводилось делать в жизни, и он отказывался понимать, как они дошли до такого. У самой головки, Шерлок повернул кистью. Когда Джон сделал то же самое, то не выдержал – зажмурился и простонал, подрагивая в отголосках наслаждения. - Джон, – выдохнул Шерлок. – Глаза доктора тут же распахнулись, встретив пристальный взор соседа. Тёмный, проникающий. – Продолжай смотреть на меня. Джон кивнул – на слова не хватило воздуха. Шерлок ускорил темп, лаская себя быстрыми, короткими рывками в области головки. Он задыхался; эти звуки заполняли слух Джона и предельно напрягали его член. Он копировал движения Шерлока, стеная уже без стеснения. Ладонь его, влажная от пота и предсемени, скользила превосходно. Свободной рукой Шерлок приспустил бельё пониже. Джон замычал от понимания того, что это сделано для облегчения ему обзора. Тогда Шерлок начал поглаживать себе яйца. С приоткрытых губ его срывались тихие звуки удовольствия. Разумеется, Джон последовал его примеру, и дополнительная стимуляция грозила отправить его за край. - Шерлок, – простонал он сквозь стиснутые зубы. Он не мог совладать с собой; как только он впитал новые ощущения, горячие и острые, разлитые по телу, веки его опустились. - Джон, открой глаза. Он попытался, правда, попытался, но был уже так близко. Внезапно он услышал шаги. Кто-то схватил за запястье и отдёрнул его руку от члена, так что Джон невольно всхлипнул. И медленно открыл глаза. Шерлок стоял в дюймах от него и вглядывался в его лицо, своими льдисто-голубыми глазами умудряясь обжигать. - Ещё нет, – голос Шерлока, необычайно грудной, оборвался. Джону стоило больших усилий не дрогнуть, когда тот потянулся в пространство между ними. Шерлок приблизился так, что их бёдра, а затем и эрекции соприкоснулись. Острота этого касания прострелила тело Джона, как электрошок. Шерлок сжал их вместе в своей большой ладони. Джон поперхнулся, а у Шерлока зрачки расширились до невозможности определить цвет его радужки. Он принялся ласкать их обоих, неотрывно глядя в лицо Джона. Джон тонул в его власти, в мощи наслаждения, вздымающегося между его ногами. Он тоже не сводил глаз с Шерлока, чувствуя, как тот нуждается в этом. Шерлок задвигал рукой быстрее; их синхронные выдохи, вздохи и стоны сладко смешивались между ними. От опасной слабости в подламывающихся коленях, Джон крепко вцепился в плечи детектива. Глубокая пульсация блаженства раздавалась в его теле, как набат. До неминуемого края было так недостижимо близко, если б только… - Джон, – выстонал Шерлок, опуская веки, что придало ему догрязна распутный вид. – Ебать, Джон, да… Звук ругани из этих высококультурных уст и сделался тем последним толчком, которого недоставало Джону. Он кончил с содроганием и криком, несколькими длинными горячими протуберанцами, а в следующее мгновение увидел и услышал, как Шерлок последовал за ним. Они прислонились друг к другу вспотевшими лбами и переводили дух, глядя на доказательства содеянного только что, которыми во всю высь и ширь были расписаны их животы. Через некоторое время они медленно подняли глаза, изучая друг друга. Лицо Шерлока вновь лишилось выражения, а Джон мог только догадываться, как выглядит сам. Он попытался поискать какие-то слова. Ровным счётом никаких идей касаемо приличествующих тем для разговора между соседями, только что разделившими сеанс импровизированной мастурбации. В кои-то веки Шерлок пришёл ему на выручку: – Я горд за тебя. Джон моргнул: – Что? - Ты читал мои мысли все эти дни. Ты знал, что мне было нужно в переулке, а потом, когда я наблюдал за тобой, ты в точности понял, что я думал с тобой сделать. Обычно только я могу читать других людей, – ухмыльнулся он. – Но ты учишься. На миг Джон лишился дара речи. А затем возвратил усмешку: - Похоже, этот мой специфический навык распространяется только на тебя. - Думаю, мне так даже больше нравится. Шерлок посмотрел через его плечо на закрытую дверь в свою спальню и перевёл взгляд на Джона. – Ко мне? Джон изучающе помедлил. Им бы надо было бы нормально обсудить это, но с учётом того, что он был вымотан, а Шерлок был таким Шерлоком, они, пожалуй, могли отложить дискуссию. Он кивнул, взял Шерлока за руку и повёл его к кровати.