Гайвер в Марвел-11

Глава 4. - Класс, у нас двое новеньких. Представьтесь, пожалуйста. - Зеро Уайт. - Квентин Стейси. - Располагайтесь на свободных местах. Н-да, класс встретил нас очень оживлённо и заинтересованно. С учётом того, что большую часть составляют девушки, это не так уж и плохо. А что до голодных и местами раздевающих взглядов – право, я видел и хуже. Мой же новый знакомый ими чуть ли не наслаждался. Но не так, как это делал бы парень с моей родной Земли – нет, скорее, они тешили его самолюбие, не более. Он явно ощущал себя новым местным королём, а я, стоя рядом с ним, отчаянно понимал ненормальность собственной реакции. Но, увы, показать «правильную» реакцию оказалось выше моих сил. Поэтому я просто быстро нашёл взглядом Петру, улыбнулся, махнул ей в знак приветствия и уселся на соседнее место. По счастью, оно было свободно, что не удивительно, если её репутация хоть немного похожа на ту, что была в каноне. Судя по взгляду, Квентин сам метил на это место. А я уже почти забыл, что в этом мире не женский коллектив змеиное гнездо, а мужской – клубок гадов. Боже, я правда во всём этом участвую? - Привет. Не ожидала, да? - П-привет. Не-а, вообще ни разу. - Ну, я в Нью Йорк совсем недавно переехал. И почему-то я сразу подумал, что если я и смогу где-нибудь тебя встретить, то точно в Мидтаун Хай, учитывая её уклон. Поэтому вообще не удивился. Какое-то время Петра не отвечала, и был слышен лишь обычный шум класса. Но, видимо, в какой-то момент она набралась смелости и решительно посмотрела мне в глаза. - Ты не считаешь меня совсем глупой? После вчерашнего? Вот тут отвёл глаза уже я. - Разумеется нет! Я обучался… по особой программе. Совсем особой. Поэтому я не очень хорошо ориентируюсь в том, что для подростков нашего возраста нормально знать, а что – не очень. Если честно, это уже не первый такой казус. До этого был со Старк. - Было бы странно, будь он первым, - хихикнула Петра, совсем расслабившись. В этот момент начался собственно урок. Через полчаса мой вердикт… - Это даже не убого, - я сказал это как можно тише, скорее, просто не мог просто держать в голове, но Петра услышала. - Привыкай, - даже немного сочувственно улыбнулась Петра? - Да не то чтобы мне было нужно к этому привыкать, - я мог только вздохнуть, - но, кажется, теперь я примерно понимаю уровень людей вокруг. Паучок тихо хихикнула, на её лице отразилось злорадство, что ли? Очень неожиданная эмоция для Паучка! Неужели я уже успел так хорошо на неё повлиять? За более-менее спокойную перемену я должен поблагодарить Квентина – он оттянул на себя по крайней мере часть любопытствующих. Да и (мысленно переворачиваем стрелки гендера), представим, что в классе с переизбытком пацанов объявилось сразу две новенькие: обе симпатичные, вроде бы, блондинки, но одна мгновенно подсела к самому забитому и зажатому ботану, и вообще вроде бы с ним уже знакома, а вторая – абсолютно свободна, да ещё и явно из тех девчонок, что не прочь побороться за место королевы класса. Уж не знаю, как объяснить ещё, но есть у людей такой типаж. Какая из двух вызовет больше интереса? Я бы сказал, что та, которая симпатичнее – ботана едва ли кто-то за конкуренцию посчитал бы, а «королевы» - народ, как правило, неприступный, так что сии обстоятельства друг друга уравновешивают. Это я так думал. На деле же получилось так, что на перемене (снова переворачиваем гендеры и возвращаемся к реальности) имеющиеся парни обступили Квентина, а девчонки, не все, но преимущественно, как бы случайно оказались неподалёку и внимательно прислушивались к нашему с Петрой разговору. С учётом того, что дам в классе было значительно больше, смотрелось забавно. Правда, могло быть гораздо хуже – возможно, из-за научного уклона школы, совсем уж вымирающим видом я себя не ощущал. - Пожалуйста, скажи мне, что научный уклон этой школы – просто «эффективный менеджмент». - Прозвучало как страшное оскорбление. - Так и есть! - Ясно, - Петра не переставала улыбаться. – Но нет, это действительно школа с углублённой программой. Здесь всё серьёзно. - Прозвучало так, словно ты сама не особо высокого об этом уклоне мнения. - Ну, ничего сложного здесь действительно нет, - скромно пожала плечами Паучок, делая вид, что её эти слова никак не касаются. А она милая. Без шуток. Изначально я рассчитывал наладить с ней контакт просто потому что Паучок – это Паучок. Хватило бы и просто дружбы-понимания, хотя план максимум, разумеется, был выше. Но второй день, второй день я её знаю – и вот я уже думаю, что за Паучка не только можно, но и нужно драться с местными аналогами Гвен, Мери и Фелиции. И крутые гены и магический потенциал здесь отходят на второй план – на первый выходит как раз то, что Паучок – это Паучок. Сложное чувство. Она очаровательна. Не удивительно – даже её мужская версия сумела сколотить вокруг себя толпу девчонок, что уж о женской версии говорить? Мне даже немного совестно от того, что она считает меня не тем, кто я есть. - И давно ты тут учишься, или, может, сама новичок? - Я всегда тут училась, а что? – я действительно слишком тонко намекаю – знаю, знаю, проходили. - Так может, ты покажешь мне, где тут что? - Ой! Точно, пошли… - встрепенулась Петра, и уже повернулась к двери, как вдруг встала как вкопанная. Я, впрочем, тоже. - Эй, красавчик, а может, это мне стоит тебе тут всё показать и рассказать? Уверена, я справлюсь не хуже Перечницы Паркер. Кто. Посмел? Девчонка-акселератор, высокая и спортивная, с виду на пару-тройку лет старше Петры, если не больше, а оттого не только спортивная, но и женственная. Блондинка с очень самоуверенным выражением на лице, неплохими формами и кучкой подпевал за спиной. Всего три штуки, и ещё одна держится вроде как рядом, но вроде как и в отдалении. В целом, ничего интересного. Почти. А вот реакция Петры меня не то чтобы удивила – расстроила. Паучок испугалась. Возможно просто по инерции, из-за своего положения в классе, а возможно, она испугалась моей реакции – кто его знает? Хотелось бы верить во второе. Но того факта, что Паучок у нас закомплексован по самое «не могу» это не отменяет. А причина стоит передо мной. - Н-да? Сильно сомневаюсь, что узнаю от тебя что-то большее, чем положение местного стадиона. А, ещё спортзала, может быть. А может и не быть. - Эта книжная пиявка и того показать тебе не сможет. Правда, Паркер? - Что ты имеешь в виду, Томсон? – вот теперь Петра начала закипать. До этого мой ответ её, кажется, порадовал, но теперь взыграли инстинкты. Не думаю, что она учудит что-нибудь непоправимое, но потом точно будет переживать о том, что теперь её тайна личности под угрозой. - Петра, если это твоя подруга, то сейчас самое время послать её в жопу. Да, понимаю, друзей не выбирают, - сочувственно покачиваю головой, - но это не отменяет необходимости иногда посылать их в задницу дельта-мутантки. И сейчас именно такой случай. Самый подходящий. Стало тихо – кто-то заинтересованно прислушался, а кто-то тихо ох… не справился с ошеломляющим удивлением. Томсон (что-то знакомое) очнулась первой и прокашлялась, разрушая эту тишину. - Мы не подруги, - тихо и злобно пробубнила Паучок. Она точно Паучок, а не Злой Хомячок? - Я? С ней? Да ни в жизнь! – высокомерно фыркнула спортсменка. – Но ты мне нравишься. Знаешь, сейчас ещё не поздно бросить Перечницу Паркер в её пыльном углу, и выбрать нормальную компанию. Просто, понимаешь, даже если ты с ней чисто из жалости, люди могут тебя не понять. Вау. Да она же мне только что развязала руки! - А ты, оказывается, непопулярна, Петра, - я не сдержал улыбки. Паучок смотрела на нас странным взглядом. Нехорошим. Обиженно-опустошённым. Непонимающим. Похоже, её комплексы успели всё додумать за неё. - Это так, - и она развернулась. Очевидно, чтобы хотя бы уйти с гордым и независимым видом. Для меня же это лишь означало возможность приобнять её сзади. - Что, неужели и парня у тебя тоже нет? Вот, что значили для меня слова Томсон. Выходит, что я не отнимаю у кого-то этот комок паучьей кавайности (напоминающий мне немного другого Паучка, по имени госпожа Шираори), а просто беру ничейное! Если так, то у меня действительно развязаны руки. - Н-нет? – с сомнением отозвалась немного пришибленная Петра, сомневаясь, впрочем, то ли в своих ушах, то ли в своём умении адекватно воспринимать реальности. - Неужели я первый, кто обнаружил это милое очарование? – я перехватил руки, чтобы уже не просто приобнимать, а полноценно обнимать главную героиню этого мира. – По чистой случайности, я тоже совершенно свободен. Так почему бы и нет? Ступор. У всех. Да, в этом мире парни так себя не ведут. Если только в каком-нибудь дико фансервисном аниме. Но, хей! Я – парень, что превращается в гигантского Мехаона (гигантского робота, который на самом деле скорее НЕХ, чем ОБЧР), мне можно! - Почему бы и нет… что? – уже просто пропищала Петра, наливаясь краской, бегая глазками, что я увидел заглянув ей через плечо, и пытаясь куда-нибудь спрятать руки. - Почему бы нам не стать парочкой? - А? Ну, как бы… да? – Паучок улыбнулась очень неловкой улыбкой, отчего я только крепче сжал объятья. – То есть, ты уверен? Серьёзно? - Эй, ты вообще слышал, что я тут говорила? – не выдержала сладкой атмосферы Томсон. - Агась. Ты в очень грубой форме сказала, что Петра свободна. Но, скажи, это из-за тебя она такая закомплексованная? Как нехорошо. Умная, сильная, красивая, а считает себя хорошо если мусором. Или, по крайней мере, думает, что все её видят именно так. Очень нехорошо, не думаешь? - Хм. И что с того? Что-то не так? - Ничего. Просто для той, кто говорит, что с Петрой можно быть только из жалости, ты слишком плохо прячешь синяки, - я наконец отпустил свою девушку, повернулся к спортсменке и указал на край рукава её футболки. Я соврал. Прятала она синяки хорошо. Скорее, я заметил неладное только из-за своего богатого опыта выживания среди того, что осталось от человечества. Небольшая неловкость в движениях – что-то вроде этого? Сложно объяснить словами – это просто что-то, что бросается в глаза. Вот только, Томсон резко побледнела и также резко одёрнула рукав своей футболки. Это парень может ходить в чём угодно, главное чтобы прилично, и о нём никто ничего плохого не подумает – девушкам приходится ходить более открыто, если они хотят быть «крутыми». Это справедливо и для этого мира, увы. Поэтому Томсон была одета в футболку, и поэтому когда она одёрнула один рукав, второй слегка задрался, открывая другой синяк. Впрочем, одна только её реакция погрузила класс в тишину. - Кто-то из близких, да? Отец, нет, мать – уверен, мать, да, - совсем выбитая из колеи девчонка читалась не хуже транспаранта. – Такие как ты не любят слово «жалость». Никакой жалости, вы ненавидите, когда вас жалеют. Уж лучше, чтобы о тебе говорили: «Эй, ты видела, как Томсон опустила ту неудачницу?». Верно, ты же не можешь опустить сама себя? Тебе же просто жизненно необходимо знать, что неудачница здесь не ты. С говоря это, я медленно подходил к ней, не пряча улыбки. Какая ностальгия – точно также я зачитывал приговор на заснеженных руинах не раз и не два. Правда, там приговор был, как правило, один – смерть. Здесь же что-то другое. Публичная казнь? Унижение? - Ты! Это всё блеф! Что ты вообще знаешь?! – дурочка. Ты должна была молчать, или, ещё лучше, посмеяться, и глядя на меня, как на говно, поинтересоваться, какая моча мне в голову ударила. Ты же сама похоронила себя. Во всеобщей жалости. - Ничего, я впервые тебя вижу, - я пожал плечами. – Я всего лишь видел слишком много несчастных и несправедливо обиженных людей. Откровенно говоря, я не чувствую к тебе ничего вроде жалости, потому что по сравнению с большинством из них ты – просто зажравшаяся сучка, решившая, что судьба к ней слишком несправедлива. - Или ты сейчас закроешь свой грязный ротик, или я не посмотрю на то, что ты – парень!.. Звук удара сложно с чем-то спутать, но также сложно как-то описать. Не «бум» и не «шмяк» - что-то посередине, наверно? Просто шум. Просто шум, который едва ли разнёсся по всему классу, но снова погрузил весь класс в тишину. А вот упавшее на пол тело – это уже куда более явственный «шмяк». - Тебя обидели мои слова? Извиняться я не буду. Пошли, Петра. - Подожди!.. – донеслось с пола. Её голос звучал хрипло, совсем не как недавно. – Что… ты имел в виду? Почему? И как я должен понять этот вопрос? Женская логика – миры меняются, но константы неизменны. Наверно, она имеет в виду то, почему я назвал её зажавшейся сучкой, которая жизни не нюхала? - Я – беженец. Моя семья переехала в одно далёкое поселение несколько поколений назад, а после это место превратилось в горячую точку, - и это мягко сказано! – Прямо сейчас, в живых остался я один. Даже те мои родственники, что жили в Нью-Йорке скончались незадолго до того, как я сюда прилетел. А перед этим… случилось много дерьма. И я видел много дерьма. Я встречал людей, которые были по голову в дерьме измазаны, которые в этом дерьме захлёбывались. Или из него и состояли. И ты, уж извини, но ты ближе к последним. Возможно жизнь ещё как-нибудь по-другому повернётся, но пока в моих глазах ты именно что зажравшаяся сучка, не понимающая, насколько тебе, сука, повезло. Я вышел из кабинета. Настроение, ещё минуту назад арендующее себе садик на седьмом небе, вылетело в трубу и укатилось ни к чёрту. Посттравматическое стрессовое расстройство, чтоб его. Тихо щёлкнула дверь, мягкий стук женских кедов, который я различал даже сквозь общий грохот перемены, неотрывно следовал за мной, держа дистанцию примерно в полтора метра. Как? Как я эти шаги слышал, как с одного взгляда различил хорошо спрятанные синяки на теле Томсон, как так легко читал её эмоции? Опыт? Тренировки и опыт реального боя, реального выживания? Побочный эффект от генетической коррекции – что-то вроде выведения естественных функций организма на доступный без перегрузок максимум? Или сказывается долгое «общение» с демонами? Да какая разница. - Проводишь меня на крышу? Боюсь, я сейчас должен побыть один. - Не должен. - Хорошо, с тобой. Раз уж мы определились с тем, что мы теперь парочка. - …Хорошо. Но ты так и не ответил. - Что? - Ты серьёзно? В смысле, мы знакомы всего два дня, - Петра замялась. - Тебя это смущает? Боюсь, если буду слишком тянуть, могу навсегда тебя упустить. Вдруг завтра Конец Света, а я так и не признался? - … - похоже, я сболтнул лишнего. – Это… тоже было? Личный опыт? - … - почему-то наш диалог всё больше и больше начинает напоминать совместное молчание. – Да. - Тогда я с радостью, - судя по голосу, Паучок слабо улыбнулась. - Хорошая ты. Лучше всех. На крыше меня более-менее отпустило. Ненавижу толпы! Пускай тут всё не так ужасно, как в том торговом центре, но всё равно неприятно. Я стоял и отдыхал, ни о чём не думая, и просто механически перебирая в памяти моменты из прошлого. Недавнего прошлого – я копался в знаниях Творцов. Много думал о пространных вещах, вроде войны и межвидовой борьбе за выживание. Паразитах и хозяевах, творцах и творениях. О том, кто для кого скот и инструмент, а кто для кого – природный враг и нечто, что не должно существовать. Это, совместно с отличным видом с крыши, по-своему успокаивало, насколько грусть вообще способствует успокоению. Но совсем иначе успокаивало наблюдение вполглаза за попытками Петры меня утешить. Сначала она просто стояла неподалёку, позади меня, чтобы не мешаться. Потом подошла поближе, видимо, осознав, что сам по себе я приходить в норму не собираюсь. Потом ещё ближе. И ещё. Встала рядом, невзначай облокотилась, и при этом внимательно наблюдала за моей реакцией. И, не увидев таковой, немного расслабилась и даже приобняла меня. Осторожно – вдруг обижусь? Так мы стояли какое-то время, плюнув на время и обстоятельства. А потом Паркер решилась: развернула к себе лицом, привстала на цыпочки (а она, хоть ненамного, но ниже меня) и закрыла глаза. Этот поцелуй отличался от всего, что я чувствовал раньше. Почему-то раньше он всегда был «горьким». Возможно, из-за того, что сами выжившие были людьми «горькими»? Но почему-то особенно это чувствовалось только во время поцелуя. Да, об этом. Сложно сказать, был ли я в каких-то отношениях до своей смерти: были мимолётные романы, часто заканчивающиеся трагично, были лагеря выживших с борделями, была моя «группа», в которой я старался романов не заводить. Впрочем, не всегда это получалось. До Вторжения? Была девчонка, в которую я был влюблён. После Вторжения, даже если я её и видел, не признал – разложение тела и общества слишком сильно меняет людей. Да и, встречал ли я её вообще? Я обнял Петру, и только после этого она прекратила поцелуй. Теперь я любовался её карими глазами и каштановыми волосами, остриженными по плечи. Мне всегда нравилась стрижка «каре». … После того, как один из новеньких взорвал информационную бомбу, и спешно покинул класс, вместе со своей новой девушкой, в самом классе осталось царить замешательство. Именно такое, какое и возникает, когда взрываются информационные бомбы. В один момент иерархия класса перевернулась. Вот только, почему-то никто не испытал внезапное желание поиздеваться над новой неудачницей. Скорее, общее настроение можно описать как: «Ну и что теперь делать?». В открывшихся обстоятельствах почему-то возвращаться к своим обычным школьным занятиям казалось чем-то неправильным. И первым перешёл к действиям второй новенький. Он подошёл к Томсону и присел рядом. - Эй. Флеш, да? Это правда? - Это не твоё дело, - раздражённым, но не громким голосом ответила подросток. Эй-то пришлось хуже всех, разумеется. Да ещё и челюсть болит. И этот странный зуд в голове. Всё плыло перед глазами. - Но я могу тебе помочь! – не согласился Квентин. - Моя мама работает в полиции… - Моя – тоже, - горько усмехнулась спортсменка и глухо охнула, покачав головой. - Да тебе неслабо досталось, - уважительно присвистнул новенький. – Классный удар. Пошли – помогу добраться до медкабинета. Заодно дорогу покажешь. И эти двое также ушли. Четыре подруги Юджинии Томсон стояли в растерянности, понятия не имея, что им делать, а Лайз Аллен, официально парень спортсменки, стоял в отдалении и старательно делал вид, что его это никаким образом не касается. Впрочем, кое-кто ещё испытывал не меньшее потрясение, чем та же Юджиния. Марти Джейн тихо и недоумённо смотрел на дверь ещё с того момента, как за ней скрылась его подруга детства, Петра Паркер. Сложно сказать, что он испытывал сейчас. Стоит ли говорить, что поразило его совсем не низвержение великой и ужасной Флеш? Ведь ещё сегодня утром он считал Петру просто стеснительной девушкой, что боится ему признаться! В детстве они были хорошими друзьями. Они хорошие «друзья» и сейчас. Знал ли он о чувствах Паркер? Хороший вопрос. Скорее да, чем нет? Парни просто знают, когда девушки смотрят на них по-другому. Но доказательств этому не было, да и, откровенно говоря, менять их текущие отношения Марти как-то не планировал – его всё устраивало. Поэтому он ничего не замечал, и замечать не собирался. В детстве они были хорошими друзьями. Но потом дороги немного разошлись. Та же школа, тот же класс, но кому-то светили успех и популярность, а Петре не повезло. Пара парт стала непреодолимым препятствием. Пара парт и пара косых взглядов – всего-то. Это так мало, когда думаешь о том, что мешает Петре признаться. И так много, когда смотришь на то, как Флеш в очередной раз издевается над подругой. Да и, если парень вступается за девушку – это ведь сделает только хуже, не так ли? К тому же, ну подумаешь – Томсон. Будет достаточно, если Петра просто перестанет обращать на неё внимание – ей просто станет скучно и она отстанет. Ведь так, да? Марти не слишком задумывался над этим. Разница в популярности не мешала им быть друзьями, так что всё было в порядке. Даже когда Марти начал встречаться с Джесс, всё было в порядке. Они ведь с Петрой просто друзья! Да и, в парне, имеющем несколько девушек не больше странного, чем в многожёнстве – официально принятой в большей части мира форме брака. А ещё, была вероятность, что это наконец подстегнёт Петру к более решительным действиям. Но она всё смотрела издалека с грустным лицом и ничего не делала. Марти расстался с Джес, но и это никак не продвинуло их отношения. Откровенно говоря, он и не пытался их продвигать – в тот момент он увлёкся Моникой. А потом Крис и Каролиной… Так прошли годы. Школа почти закончилась – остался последний год. И вдруг! Петра. Нашла. Себе. Парня? Какого ***?! Внезапно и ошеломляюще. Она что, отказалась от своих чувств? И кто вообще этот, этот!.. Ну, кто он, он уже сказал – беженец. Правда, беженцев Марти представлял совсем по-другому: забитые, зажатые, пропитанные болью и войной, что бы это ни значило, - представлял он их себе смутно. Но всё это точно никак не касалось Зеро – если честно, тот удар впечатлил и Джейн. Очевидно, Уайт был из тех, кто научился выживать и драться. Боевой и агрессивный дикарь – что в нём могло понравиться Петре? Как они вообще могли познакомиться? И вообще, когда парень вот так спрашивает, разве какая-нибудь девушка может отказать? Точно. Петра просто не смогла сказать «нет». Она никогда не умела отказывать. Но тогда, что же делать? Вставать на пути Этого откровенно не хотелось – он был опасен. Томсон, вон, уже встала! Но, это ведь не страшно, правда? Это девчонки выясняют отношения на кулаках – у мальчишек другие методы. Ведь так? Почему-то проверять, насколько Зеро понимает эту простую истину, не хотелось. Но намекнуть ему, что, скажем, у Петры уже есть один «друг детства», и что они тоже находятся в неплохих отношениях стоит, однозначно стоит. Даже если после этого он набросится на Марти с кулаками – как на это посмотрит сама Петра? Да. Всё правильно. Ведь так? … - Оперативненько, - пробормотала Николь Фьюри, откинувшись на спинку стула и направив свой единственный глаз в монитор, на котором дочь Ричарда и Мэри самозабвенно целовалась с пришельцем на крыше школы Мидтаун Хай. Причём инициатором поцелуя была она. – Я действительно начинаю его побаиваться. - Только сейчас, мем? - В этом смысле – да. Очень надеюсь, что обошлось без телепатии. - Но надежда мала. - Ну как сказать? Я сильно сомневаюсь, что «свободный» от телепатии гайвер стал бы ей злоупотреблять. Я, конечно, не понимаю, как и чем думает это существо, что у них была за культура и в качестве чего он вообще расценивает нас, но, думаю, его я понимаю достаточно, чтобы предположить, что здесь он обошёлся куда более стандартными методами. - Ха. Кстати, эта девушка, Паук, мы собираемся что-нибудь с ней делать? - Да нет, зачем? Информация о Петре действительно оказалась неожиданной – народная мстительница, надо же! Впрочем, куда более впечатляющими оказались ролики с участием этой Паучихи. От тихой и незаметной девушки, любящей фотографии и книги, такого поворота в неизвестном направлении Фьюри точно не ожидала. И, тем не менее, разве это что-нибудь меняет? Если честно, их новый друг волновал её куда сильнее. Начиная с оперативности того, как быстро он добрался до своей «приоритетной цели» и заканчивая тем, как ревностно он охранял свои технологии. Он жил на Чёрном Солнце, и, по идее, этого должно было быть достаточно хотя бы для того, чтобы взять у него хоть какие-то образцы тканей. Зачем? Цивилизация, сосредоточившаяся на биотехнологиях, не могла обойти стороной собственный геном. Да и просто было интересно, насколько это существо похоже на человека генетически. А то те же асгардки на первый взгляд от людей неотличимы, но на деле, хотя добыть образцы также не удалось, людьми быть никак не могут, ни с точки зрения силы, ни с точки зрения продолжительности жизни. Но он был в их руках, спал на их корабле, ел их еду и ходил в их туалет – собрать образцы должно быть несложно, правда? Ага, два раза! Добыть образцы или не получалось, или они разлагались на органический бульон из мономеров и металлической пыли прямо в пробирках, несмотря ни на какие попытки сохранить их целостность. Холод, консерванты, идеальные условия – всё уже через пару минут, за которые готовилось оборудование, давало на выходе один и тот же неидентифицируемый бульон с множеством металлических частиц. Только один раз, из-за заранее подготовленного оборудования и дикой спешки удалось наблюдать сам процесс разложения. И, признаться, он впечатлял: клетки пытались регенерировать и развиваться. Они активно делились, и вообще, казалось, жили своей жизнью, уже ничем не напоминая образцы тканей высокоорганизованного млекопитающего. Сгусток биомассы рос, непонятно откуда добывал лишнюю массу, копил её, а потом как будто срабатывал какой-то тумблер, и начиналось разложение – масса переваривала сама себя, не оставляя ни единого полимерного соединения. «Эксперты» на такое только разводили руками и неуверенно выдвигали предположения, от какого-то сложного клеточного механизма выделения, и до наномашин. Свои секреты это существо охраняло очень хорошо. Это касалось не только его: шерсть, экскременты, слюна – да вообще всё, что удалось добыть из Пушинки, ничем не отличалось от собачьего. Да, какой-то неизвестной породы, но Ничего необычного в них не было! Более того, все «выделяющиеся» гены также встречались и у вполне земных пород, правда, порой весьма неожиданных, но не более того. Очевидно, что дело было не в генах, не только в них, но земных технологий не хватало даже на то, чтобы предположить, в какую сторону нужно копать! А «горничная»? Николь вздохнула и помассировала виски. Это существо походило на гигантскую биомеханическую актинию, так что вполне закономерно было предположить её способность к регенерации. Предположение оказалось верным (хотя срезать даже один «лепесток» оказалось задачкой не из простых), а потому уже очень скоро в лабораториях ЩИТа появились очень занятные образцы внеземной жизни. Куда быстрее, чем сама Фьюри предполагала – регенерация этой твари оказалась на просто фантастическом уровне! Откуда ей было знать, что эта тварь – телепат? Да, слабенький, но обладающий коллективным сознанием, и становящимся тем сильнее, чем больше у него «тел»? Ошибка обнаружилась уже когда работа лабораторий встала – везде вместо исследовательской работы была устроена генеральная уборка. Объект никто и не думал содержать – он ходил где хотел и наводил чистоту. И весь персонал ему в этом усердно помогал. В тот раз им действительно Очень повезло, что это существо было чем-то вроде робота-уборщика, и думало лишь одной категорией – категорией чистоты. Оно даже не сопротивлялось, когда лишние его тела устраняли. Что же до анализа тканей – он ничего не дал. Даже понимания того, есть ли у этого существа ткани как таковые. И состоит ли оно из клеток. Помимо этого напрягал контакт их нового друга со Старк. Ещё одно дитя сотрудников ЩИТа, высшей их иерархии. Но она-то понятно чем заинтересовала пришельца – при всём своём казалось бы распущенном образе жизни и нулевой пользе обществу, Энтони была не падшим человеком, но признанным гением, переплёвывающим обоих своих родителей. Проблема была в том, Как эти двое договорились! Бизнесмены, чтоб их. Похоже, Зеро посчитал, что денег ему дают как-то маловато, а Старк посчитала, что немного расширить свой бизнес никому не повредит, особенно если это позволит избавиться от почти всех поставщиков разом, ничего при этом не потеряв. Результат – небольшое падение акций СтаркИндестриз при реальном многократном её усилении, а также потеря очередной ниточки контроля за по-своему пугающим пришельцем. Радовало только одно – это существо действительно здесь поселилось, и действительно решило приударить за Петрой. В смысле, его цель прибытия на Землю настолько абсурдна, что практически не оставляет места сомнениям! А раз уж он ещё и своей цели следует, то это не может не радовать. Радовать-то радует, но полностью от подозрений не избавляет. Но кем нужно быть, чтобы придумать Такое прикрытие?! Ну, это существо уже натворило достаточно, чтобы можно было начать сомневаться в его здравомыслии. Или в своём. - И всё же… - Да, мем? - Почему именно она? Да, её способности впечатляют, но только на фоне обычных людей. Мне кажется, мы что-то упускаем, - чистка от шпионов тоже проходит через пень-колоду. Информация о том, что Гидра всё ещё жива и продолжает функционировать действительно была как снег на голову. - Ну не знаю. Может, она просто в его вкусе? - Думаешь? Возможно. Но это странно. - Мы ничего не знаем о его виде, помимо того, что он сам рассказал, - пожала плечами Колсон, - так что тут всё возможно. - И мне это не нравится. - Давай на чистоту: тебе не нравится, что единственный представитель сверхвысокоразвитой цивилизации ведёт себя и выглядит как влажная мечта девочки-подростка и порно-звезда? Николь оторвала взгляд от экрана и посмотрела на помощницу, которая с невозмутимым видом перебирала уже давно проверенные документы. - Немного не так, но – да. До сих пор все встреченные мной пришельцы выглядели и вели себя иначе. И у меня в голове не укладывается, что где-то во вселенной существовала целая цивилизация этих существ. - Не укладывается, или ты боишься представить, как бы выглядело их «вторжение»? - Уверена, многие сдались бы без боя. Наверно, я должна быть благодарна этой «богине», за то, что она их перебила? - О, боюсь, многие с тобой бы не согласились, очень многие! - Вот именно. … Военная промышленность? Да, это, конечно, здорово, что Америка может не только говорить про мир и демократию, но постоять за свои идеалы (что за ирония), но, признаться, сейчас главного военного магната Соединённых Штатов сама военная промышленность, как и оружие в целом, волновала меньше всего. Неожиданное знакомство оказалось в равной степени и выгодным, и интересным, и приятным: про то, что Старк плюнула в лицо всем своим поставщикам разве что ленивый в своём новостном блоге не написал, но разве это идёт в какое-то сравнение с прямым доступом ко внеземным технологиям? Ну, или хотя бы опыту их использования – это, конечно, не готовый ответ на блюдечке, но тоже очень и очень полезно. А уж то, что этот опыт преподносится в формате приватной беседы-обсуждения проблем искусственного интеллекта, добычи доступной энергии и особенностей органической и неорганической форм жизни – это просто сказка! С одной стороны, ход с поставщиками казался глупым даже ей самой – теперь она зависит пусть не от местных производителей, но от инопланетного поставщика. А с другой, он того стоил – независимого производства она как-нибудь добьётся, а вот возможность легализовать свою независимость от толпы девчонок, что и чихнуть без разрешения правительства побоятся – это уже серьёзно. Энтони не собиралась идти против правительства, просто её новый друг, что правительство может с ним сделать? Да ничего. А сколько таких во Вселенной? Насколько вообще можно полагаться на текущие земные технологии и земное же правительство, когда начинаются действительно крупные игры? А насколько нужно брать всё в свои руки. Ей очень не понравилось чувство ножа у горла. Нет, её новый партнёр был мил и в какой-то степени дружелюбен. Просто намёки Старк понимала отлично. Часто она их игнорировала, да, но не пропускала. Конечно, как серьёзную угрозу воспринимать этого парня было сложно, да и не хотелось, но чем больше они общались, тем шире открывались глаза гения, миллиардерши, красавицы и скромницы. Как фигурально, так, порой, и в прямом смысле – мыслил этот субъект нестандартно. Интересы Америки? Оружие? Боже, разве она всё ещё ребёнок, чтобы так узко мыслить? Речь идёт о таких вещах как «Земля», «Прогресс», «Человечество». А заодно о том, как этот «прогресс» в оружие не превращать. Немного странная проблема для оружейного магната, но… *Ракеты, сходу, сразу после старта рвутся к горизонту, хотя и кажется, что первую секунду они разгоняются крайне неохотно. Постепенно ускоряясь, они также постепенно поднимаются всё выше, некоторые выходят из общего «строя» и совершают такие виражи, что инженерам этого чуда можно только аплодировать стоя. Ракеты несутся, и постепенно от общего строя не остаётся ничего – каждая закладывает свой вираж, каждая уходит к своей цели. Но их цели не похожи на лагерь тех, против кого это оружие признано бороться. Напротив: окопы, солдаты, американский флаг на БТРе и очень знакомая модель вертолёта. Заряжал же ракеты в пусковые установки леди крайне сомнительной наружности: свободная мешковатая одежда, характерная для жителей пустыни, и не менее характерные головные уборы, вроде бы они назывались тюрбанами, грязные лица, автоматы наперевес. На каждой ракете красуется гордое: СТАРК* - Это ложь. - Рано или поздно, но тебе самой придётся проверить, куда утекает твой товар, - Зеро пожал плечами и закрыл голограмму. – А ведь я так старался, адаптируя изображение под 3-D проектор! - Это невозможно, не так ли? Откуда у террористов взяться Моим ракетам? - Я могу дать ответ, но будет лучше, если ты поищешь его сама. И, да, если вдруг станет слишком опасно – просто позови Пушинку, она найдёт тебя в любой точке этого пространства. Намёк был прозрачен. И если то, что она увидела, было правдой, то ей слишком многое следовало пересмотреть. Слишком о многом подумать. Это действительно следовало проверить. Но, соваться в пекло без подготовки? Нет, Тони предпочитала думать о себе как о гении, а не о безумце. И один пришелец во время их бесед дарил ей одну идею за другой. Интересно, специально ли?