***
Честно, Исак не знал, как ему на это реагировать Что Крису нужно? Заполучить очередной трофей? Может, он поспорил со своими дружками, что сможет затащить в постель парня, и решил не париться, выбрав открытого гея? Что? Что ему нужно? Какой бы ни была цель Криса, просто так сдаваться Исак не собирался. После Эвена он слишком настороженно относился к вниманию из ниоткуда. Должна быть причина. И она точно была не так проста, ведь они были давно знакомы, а знаки внимания Крис начал оказывать только сейчас. Исак зарылся поглубже в свою толстовку и снова задумался. В его жизни творилось чёрт разбери что, и он не мог найти этому никакого объяснения. Крис напрягал, причём напрягал во всех смыслах и очень сильно. Чем больше он подпитывал розовые мечты Исака о «долго и счастливо», тем подозрительнее всё это казалось. «Чувак, ё-моё, просто спроси его. Рот дан не только для того, чтобы жрать и сосать», — таков был вердикт, вынесенный Саммитом большой тройки. «Кстати, да. Ты ничего не потеряешь, если спросишь, если он отвалит, то тебе это на руку, а если нет, то ему придётся ответить». Исак тяжело вздохнул и открыл диалог с Крисом. После той встречи под окном Исака прошли сутки, Крис продолжал писать, а Исак гордо игнорировал. Он просто не находил слов, чтобы ответить. Теперь на повестке дня был вопрос — как вывести Криса на разговор так, чтобы он не увиливал? Вальтерсен вдохнул, выдохнул и принялся печатать. Конечно же, сохраняя образ самой неприступной крепости из всех, что когда-либо могли встретиться на пути бабника Кристофера Шистада. «Эй, Флинн Райдер, я проголодался. Согласен принять твоё предложение прокатиться» И буквально через минуту телефон оповестил о новом сообщении. «Чем я заслужил такую честь? Конечно, принцесса, сию же минуту. Ожидай карету» Если бы через переписку можно было ударить, Крис получил бы нехилый подзатыльник. Чёртов позёр. Исак медленно сполз с кровати и подошёл к зеркалу. Перед ним стояла практически невыполнимая задача — подготовиться так, чтобы не выглядеть, как болотный демон, переживший все стадии бубонной чумы, и при этом так, чтобы не было заметно, что он готовился. Ещё не хватало прихорашиваться для всяких... Понторезов. Исак расчесался. Привёл свои бесформенные кудряшки в порядок, переоделся, чтобы не быть похожим на бомжа, и снова подошёл к зеркалу. Вид у него получился самый невинный, ну просто церковный мальчик. Не хватало только белых высоких носков и коротких шорт. За окном послышался шорох шин, отвлёкший Исака от самолюбования, а через минуту телефон в кармане завибрировал. «Карета подана, принцесса»***
Спуск по лестнице кажется самым длинным и одновременно самым коротким в жизни Исака. Он не торопился, наоборот, максимально оттягивал свою участь, и в то же время ему было ну очень любопытно. Он жаждал ответов. У самой двери Исак остановился, чтоб написать в беседу с друзьями, что едет кататься с Крисом. Ну, на случай, чтобы его труп можно было найти по горячим следам. Мало ли что. Майское солнце ослепило Исака. Он зажмурился, морщась, и отточенным движением накинул на голову капюшон. У машины напротив дома стоял Крис — всё в той же кожанке на чёрную футболку, всё в тех же пилотах, всё с той же жвачкой во рту. Хотя нет, пронеслось в голове у Исака, наверное, не с той же, потому что если он сутки жуёт одну и ту же жвачку, Исаку лучше бежать и не оглядываться. — Прошу, принцесса, — Шистад галантно открыл перед Исаком дверь машины, приглашая сесть. Вальтерсен молча плюхнулся на предложенное пассажирское сидение. Каким-то ему самому непонятным автоматическим движением свёл ноги и положил на них рюкзак. «Стоп, что за хуйня? Почему я веду себя как девственница, которую хотят изнасиловать? Боже, надо меньше сериалов смотреть. Не станет же он меня насиловать прямо в машине. Не станет же?» — в груди поднималась непонятная волна тревоги. Чёрт возьми, зачем он вообще только вылез из своей берлоги? Сидел бы себе дальше, как сыч, ел, спал, играл, бегал в туалет и за чаем. И вот что ему на заднице ровно не сиделось? Чёрт! Волна осуждения к своему опрометчивому решению и к себе в частности, в одну секунду поднявшаяся в груди Исака, оказалась так велика, что на секунду у него промелькнул дикое желание оттолкнуть Криса, который ещё не успел закрыть дверь машины, и, активировав съебатор в режиме боевого форсажа, ломануться обратно к дому, запереться, забаррикадироваться, зарыться... Но он этого не сделал. Он вообще ничего не сделал, просто вперил взгляд перед собой, обнимая свой рюкзак и надеясь, что Крис не станет с ним разговаривать. Чёрт, да он же сам хотел поговорить! «Так, Исак, вдох-выдох-сдох, — голос в голове не то успокаивал, не то настраивал боевой режим. — Лучшая защита — это нападение. Давай, действуй. Помни: ты не жертва. Это не он тебя вытащил, это ты позволил ему провести с тобой время. Ты хозяин ситуации, а не он. Веди себя соответствующе». Исак тихо выдохнул — так, чтоб Крис не услышал, — и откинул с головы капюшон. Рюкзак опустил вниз, оставляя его между ног. Собрался с мыслями, собираясь привлечь внимание Криса, подобрал слова, повернулся и... ...всё забыл. Забыл, как его зовут, забыл, как дышать. Крис вёл машину ловко и непринуждённо, как будто книгу читал. Плавно, без резких движений, со спокойным и почти скучающим видом. Отстранённо от внешнего мира. Пилоты покоились на непослушных тёмных волосах, кожаная куртка была откинута на сиденье, левая рука Криса лежала на его бедре, а правая — раскрытой ладонью на руле. Ею он с лёгкостью поворачивал руль, не обхватывая его пальцами и не напрягаясь. При любом движении руки смуглая кожа слегка натягивалась, обрисовывая все мышцы (бицепсы, трицепсы, ещё какие-нибудь –псы — Исаку было глубоко фиолетово в этот момент) и их изящный рельеф. Пальцами свободной руки Крис отстукивал какой-то ритм, при этом его мелькающие пальцы были длинные, неширокие, совсем слегка узловатые на суставах и... Ну ёб твою мать. Срань господня. Боже, блять, мой. Исак открыл рот, закрыл его обратно и снова повернулся вперёд. Это вообще как? Разве законно быть таким... Таким?! Да он же не сдержится и прямо сейчас попросит отвезти его в какой-нибудь лесок, чтобы там трахнуться на заднем сидении Мерседеса. Господи, о чём он только думает?! Лишь бы Крис не увидел, лишь бы Крис не... — Что-то случилось, принцесса? Ну ёб твою мать. Исак сделал вид, что просто задумался, а голос Криса вырвал его из мыслей. Он рассеянно похлопал пышными ресницами (подарок от мамы) и посмотрел на Криса, как ребёнок на мудрого взрослого, — со смущением и лёгкой виной за свою рассеянность и невнимательность. — Нет, просто задумался. Просто... — Исак хотел изобразить загадочный вздох, но для этого пришлось вдохнуть. Нос наполнился ароматом Криса — запахом его одеколона, кожаного салона, сигарет и совсем чуть-чуть — мятной жвачки. Исак поперхнулся. Этот чёртов Шистад явно хочет его смерти. — Просто что? Ослеплён? — опять это обворожительная улыбка и смеющиеся карие глаза. Тёплые, как солнце. Исак успевает ответить раньше, чем подумать. — Да, — выдыхает он, и под заинтересованный взгляд Криса выдаёт снисходительную усмешку. — Ослеплён своей глупостью, что всё-таки согласился на прогулку с тобой. — Какие мы гордые, — Шистад смеётся. Его смех негромкий, ровный и заразительный. Исак улыбается, но тут же прячет смущённую улыбку. Кажется, его система дала сбой. Да что с ним такое?! — Не волнуйся. Я просто отвезу тебя поесть, а потом верну домой в целости и сохранности. Не бойся меня, — машинальным движением Крис меняет руки на руле и кладёт ладонь на колено Исака, чуть сжимая. У Вальтерсена все внутренности скрутились в тугой узел, воздух застрял в горле, а по телу побежали табуны диких мурашек. Одно прикосновение Криса полностью уничтожило его, сделав мягким и податливым, готовым подставляться и подстраиваться, только бы эта тёплая сильная ладонь продолжала его касаться... Вслух же Исак сказал: — Ты охренел?! — и с размаху хлопает по чужой ладони. — Я тебе кто, одна из твоих девок, чтобы лапать меня без разрешения? Тебя мамочка не научила тому, что такое личное пространство? — Воу, прости, прости, — Крис виновато улыбается и убирает руку. — Не подумал. Прости. — Со мной придётся думать, Шистад, и думать много. — Исак чувствует гордость за эту маленькую победу над Крисом и над самим собой. — Вас понял, моя леди. — И ещё одно, — пока боевой настрой не улетучился, Исак снова поворачивается к Крису. — Я буду задавать вопросы. Много вопросов. И либо ты отвечаешь на них честно, либо сейчас же высаживаешь меня из машины и больше никогда не пишешь мне. Ясно? — Предельно, — Шистад кивает, не отрываясь от дороги. — Отвечать готов уже сейчас. — Хорошо. Вопрос первый. С чего вдруг такое повышенное внимание ко мне? Только не начинай врать про любовь с первого взгляда, ты знаешь меня достаточно давно. Если это стёб, то советую признаться сразу, пока я не узнал об этом сам. Клянусь, я тебе врежу. Крис снова смеётся. Вот же ж. — А ты хочешь, что это был стёб или флирт? Исака как холодной водой окатило. Он не знает ответа на этот вопрос. — Я... Крис, в это время уже заехавший на парковку торгового центра, взглядом нашёл место и примерялся к нему, как дорогу неожиданно перекрыл джип с тонировкой на стёклах. Крис резко вжал тормоза, сжимая пальцы на руле и тем самым не давая носу Мерседеса протаранить джипу чёрный блестящий бок. Исак испуганно вцепился в ремень безопасности. — Мудак ебаный, — рычит Кристофер, откидывая со лба упавшую прядь, — Слепой уёбок. — Тише, — Вальтерсен снова делает раньше, чем думает, касаясь пальцами сжатых на руле ладоней Шистада. Отчасти в нём говорит боязнь того, что сейчас Крис пойдёт разбираться и всё закончится дракой, а не ужином, а уж этого Исак точно не ждёт. — Успокойся. Без резких движений. Ладони Криса тёплые и жёсткие, слегка шершавые. Видеть его таким... Злым Исаку доводилось всего несколько раз — во время стычек Пенетраторов с Якудза. Ни к одной из них Исак причастен не был и начинать уж точно не собирался. Шистад отцепляет пальцы от руля и корпусом поворачивается к Исаку, рассматривая его с прищуром и явным интересом. От такого взгляда Вальтерсену становится не по себе, он машинально отводит глаза, отдёргивая руку, но Крис не даёт этого сделать. Более того, он резко тянет не ожидавшего этого Исака на себя и с ухмылкой заглядывает в испуганные зелёные глаза. — Давно хотел потрогать твои ладошки. И... — он наклоняется, прижимаясь к губам Исака своими и по-хозяйски пробуя их. Губы у Криса сухие, слегка потрескавшиеся, но такие же тёплые, как и ладони. Исак машинально закрывает глаза. Или не закрывает, он так ничего и не понял, но всё равно ничего не видит перед собой. — Попробовать губы. Мне нравится. Исак не может ничего сделать с собой. Он смотрит в карие глаза напротив и забывает, что вообще-то нужно продолжать держать оборону. Да и какой смысл? Он уже сдался. Он не успел оттолкнуть Криса, он дал поцеловать себя, более того, даже сейчас он всё ещё не послал его. Он теряет драгоценные секунды на то, чтобы капитулировать, сдать назад, сохранить свою оборону, восстановить баррикады. Исак буквально слышит, как тикают несуществующие часы, и с каждой секундой чувствует себя всё обречённее. Он проиграл. Крис уже ни за что не поверит в то, что не интересен Исаку. Теперь им остаётся только без слов озвучить своё согласие. Исак расслабляется, слегка прогибая спину и подаваясь навстречу, чтобы снова прижаться к чужим губам. Пускай он лучше будет делать вид, что занят поцелуем, а всё остальное останется на Крисе. Пускай. Шистад понимает всё верно — догадливый сукин сын — и сжимает пальцы на талии Исака, одним лёгким движением пересаживая его к себе на колени. Чёрт, так близко. Нечем дышать. Нос, а затем и голову заполняет запах чужого одеколона, и Исак жадно вдыхает, загоняя его как можно глубже. Господи, внутренности как будто на американских горках, грозятся ухнуть вниз и больше не подняться. Перед Исаком всё плывёт. Он слышит чужое тяжёлое дыхание и чувствует уже не тёплые — горячие ладони на своей коже. Они скользят, надавливают, прижимают крепче к сильному телу. Спускаются ниже... Ну ёб твою мать.