***
Мерседес, тихо урча мотором, терпеливо ждал на подъездной дорожке, пока Исак выпадет из дома, ссыплется по лестнице и плюхнется на переднее сиденье, хлопнув дверью. — Прежде, чем ты успеешь что-то сказать, я задам тебе все вопросы, которые у меня есть, и ты ответишь на них честно. Понятно? — сходу взял быка за рога Исак, повернувшись к Шистаду. Тот лишь кивнул. В этот раз он не снял с лица пилоты (Исак знал, что под правым глазом красуется синяк, оставленный левшой Эваном), не убрал рук с руля, даже не повернулся к Исаку. Он продолжал смотреть перед собой, методично жуя жвачку. Признаться честно, в этот момент Исак почувствовал, как его очко сжимается до микроскопических размеров. Крис был сам не свой. «Что ж, по крайней мере, если сейчас он выкинет меня из машины и несколько раз переедет, мучения и позор закончатся». Охуенно, просто охуенно. Поддержка на уровне. — Первый вопрос. К чему ты начал разыгрывать этот театр там, на лестнице? Ты знал, что это мой бывший. — Хотел избавить тебя от неприятного разговора, — равнодушно ответил Крис. — Хорошо. Зачем ты полез в драку? Меня не нужно было защищать, я... — Я врезал этому мудаку не ради тебя и не из-за тебя, — вдруг зарычал Крис, резко сорвав с лица очки и рывком наклонившись к Исаку. Тот дёрнулся, мгновенно облившись холодным потом и вжавшись в дверь. — Я врезал ему потому, что он повёл себя, как мудак. Не будь тебя рядом, да не будь тебя вообще, я бы всё равно ему врезал. Я защищал себя, а не тебя. В груди Исака что-то оборвалось. Он отрывисто хватал ртом воздух, стараясь осмыслить слова Криса, и не мог поймать за хвост ни одну чёртову мысль. Взгляд Криса обстановку не спасал. Он был хмур, губы агрессивно поджаты, глаза чуть прищурены. В одно мгновенье Исак почувствовал себя конченным идиотом, который думал, что весь мир крутится вокруг него. Господи, какое позорище. Больше всего ему сейчас хотелось молча кивнуть, выйти из машины и броситься к дому. Только бы подальше от этого мечущего молнии взгляда. — Я тебя понял, — выдавил из себя Исак. — Прости, что... — К тому же, — Крис не дал ему договорить, снова вперяя взгляд перед собой и возвращаясь к равнодушному тону. — Я слышал, что он говорил о тебе. То, что после этих слов он позволил себе подойти к тебе и разговаривать, как ни в чём не бывало, вывело меня из себя. Исак замер. Эван говорил о нём при других? Это определённо стоит запомнить. Несколько секунд тишины. — Крис, — тихо позвал Исак. Слова вырывались непроизвольно, Вальтерсен даже не успевал их обдумать. — В тот момент ты ненавидел его за то, что он повёл себя низко, или за то, что он повёл меня низко со мной? Ответ Криса мог либо уничтожить гордость Исака и его самого, либо поселить в сердце искреннее доверие. Крис молчал. По подрагивающим пальцам было видно, что он колебался, и в этот момент Исак почувствовал огромное облегчение. Молчание — это тоже ответ. Будь ему всё равно, он бы ответил, не задумываясь. Но он молчал. Молчал, борясь со своим образом человека, который никого никогда не любил, и со своим сердцем. — Выходи из машины. Пойдём. — Исак не стал дожидаться ответа. Просто вышел на улицу, глубоко вдохнув, и закрыл дверь. Он знал, что Крис пойдёт за ним.***
Стоя на небольшой кухне своего дома, Исак задумчиво грел чашку чая в ладонях. Рядом стоял Крис. Он наконец снял свои очки, переместив их на голову, и теперь опирался на гарнитур, всей своей позой демонстрируя равнодушие к происходящему. Но Исака было не обмануть. — Крис, — Вальтерсен взял чашку в одну руку, а второй обнял Шистада, доверчиво прижимаясь к его боку. — Ты выслушаешь меня? — Куда я денусь. — Лёгкая, едва заметная усмешка, и Крис небрежно («Привычно. Почти по-домашнему», — отметил про себя Исак) обнял Вальтерсена за талию, прижав его к себе. — Ты привык быть в центре внимания. Я — нет. Я не знаю, как себя вести и реагировать, если все в школе начнут меня обсуждать. — Исак почувствовал лёгкий поцелуй в волосы и улыбнулся, поднимая голову. — Мне страшно. — Я понял, — Шистад кивнул, отпивая из своей чашки. В отличие от Исака, он пил кофе. — Поэтому я и здесь. — Чтобы защищать меня? — Называй это, как хочешь. Но если хоть кто-то посмеет трепаться о тебе, их ждёт участь твоего бывшего. И парой синяков они точно не отделаются. Исак тихо засмеялся, сморщив нос, что вызвало у Криса улыбку. А через несколько секунд был поцелуй — мягкий, невесомый, практически ленивый. Этим поцелуем Исак хотел показать одно — доверие. Он ему доверяет.***
На следующий день Исак соизволил явиться в школу. В принятии этого решения непосредственное участие принимали тёплые чувства, оставшиеся после встречи с Крисом. Собираясь утром, Исак чувствовал себя в безопасности. Но чем ближе он подходил к школе, тем сильнее была его тревога. Ему казалось, что о нём знает не то, что вся школа, — весь город. Все шепчутся, оборачиваются, тыкают в него пальцем. Паранойя возрастала в геометрической прогрессии с каждым проделанным шагом. Зайдя на территорию школы, Вальтерсен почувствовал двойное облегчение сразу: во-первых, он сразу заметил Криса, стоящего у входа, а во-вторых, услышал знакомое улюлюканье, — это Юнас и парни подавали сигналы о своём местоположении. Исак, резко поменяв траекторию, сразу направился к ним. По пути он кинул на Криса короткий взгляд и получил в ответ улыбку. Вчера, перед тем, как разойтись, они уговорились, что без лишней надобности не будут светиться вместе, но Шистад всё равно будет держать его в поле зрения на случай появления на горизонте Эвана. Парни многозначительно кивнули Исаку. У каждого из них было лицо человека, хранящего ужасно важную тайну. Исака это позабавило. — Вот это вас скукурузило, — прокомментировал он, по очереди пожимая руку каждому. — Да вот, знаешь, — Магди разглядывал ветки ближайшего дерева. — Нам тут птички донесли на хвостах новость о нешуточной Санта-Барбаре прямо у нас под носом. — Да ну вас, полудурки, — хохотнул Исак. — Птички им донесли.***
День прошёл на удивление спокойно. Эван на глаза не показывался, чему Исак был несказанно рад. Они с Крисом договорились, что после школы Шистад снова заедет к нему, потому что им явно было о чём поговорить. Крис, едва успев дойти до комнаты Исака, тут же бесцеремонно развалился на его кровати, блаженно потягиваясь, как кот на солнце. «Утомился, бедняжка», — фыркнул про себя Исак. — Так о чём ты хотел поговорить? — не открывая глаз, пробубнил Крис. — А, да, — Исак устроился на стуле напротив кровати. Несмотря на более менее успокоившуюся ситуацию, некоторые моменты всё ещё не давали ему покоя. — Раз уж мы оказались в одной лодке и ты вызвался меня защищать, я хочу узнать кое-что. Ты говорил, что слышал, как Эван говорил про меня. Что именно он говорил? — А тебе не всё равно, что там говорил про тебя твой бывший? — Шистад приоткрыл один глаз. Исак почувствовал себя глупо. Действительно, какое ему должно быть дело до того, о чём там сплетничал Найшейм? — Не то, чтобы мне было не всё равно, — упрямо качнул головой Вальтерсен. — Я просто хочу понять, что он вообще думает. Так мне будет проще разобраться с его закидонами. Шистад пожал плечами. Исак ждал. — Я слышал краем уха, как он говорил своим дружкам, — Шистад задумался на долю секунды. — Что ты сам накрутил себе кучу несуществующих проблем, загнался из-за них, заистерил, а теперь страдаешь. Но больше всего меня выбесило то, что он говорил что-то вроде: «Бедный мальчик, его и пальцем тронуть страшно. Лучше даже не дышите на него, а то рассыплется на месте». Первое, что почувствовал Исак, было возмущение. «Да как он смеет, после того, что было...» А что было? Вальтерсен задумался. И чем больше деталей их расставания он вспоминал, тем громче в ушах стучало сердце и тем сильнее потели руки. Вот же блять. — Приём, Земля вызывает Исака. Вальтерсен перевёл взгляд на Криса, который не мог дозваться до него уже минут пять. — А? — Не заставляй меня отвечать тебе в рифму. Я спрашиваю, так из-за чего вы расстались? — Я... Он... Он посчитал меня шлюхой, когда я устал быть его нянькой. Слушай Крис, скоро мама придёт. Я не смогу объяснить ей твоё присутствие. Буквально через несколько минут, вытолкав за дверь слегка ошалевшего Криса и лишь чмокнув его в щёку на прощание, Исак смог выдохнуть. Он прислонился спиной к двери и медленно сполз на пол. Ну ёб твою мать.