***
Их отряд находился достаточно далеко, но все же то, что произошло в Мории буквально перетряхнуло и гору под ними. Резко схватив Мэри и Сэма за шкирки и согнув ноги в коленях, чтобы вновь обрести опору, Арагорн бегло осмотрел своих спутников, чтобы убедиться, что с ними все в порядке, а затем уставился на соседние горы. Что именно происходило было плохо видно – лишь яростные алые всполохи росли и ширились вокруг горы. – Не может быть… – прошептал Гимли. – Гномы все-таки разбудили древнее зло своей жадностью. – Холодно продолжил Леголас. – Да что ты можешь знать?! – Разъярился гном. – Довольно! – Резко окликнул их Фарамир. – Сейчас нас должно занимать другое. – Что может быть важнее какого-то древнего зла, которое трясет гору под нами? – Прошептал Пиппин себе под нос. – То, что там Гендальф. – Ответил ему Арагорн. – И то, что раз в горе сидит такое… – Задумался Фарамир. – Где сейчас те, кто в ней был изначально? – Гномы бы не сдались. – Гимли яростно мотнул головой, будто отгоняя жуткие видения, восставшие перед глазами. – А там, где пропадают другие народы средиземья всегда появляются орки… – Хрипло выдохнул Арагорн. До темноты всего ничего. И хотя они уже почти спустились с горы, у них слишком мало времени… – Если там Гендальф, мы должны попытаться помочь! – Воскликнул Фродо. – Нет времени. – Произнес Арагорн. Он говорил это не хоббитам – они еще не понимали с чем столкнулись, у него не было времени их уговаривать. Сейчас вся надежда на более опытных воинов. – Нужно идти быстрее. – Как же так… – В глазах Фродо стояли слезы и Арагорн знал, что позже, наедине с собой он будет проклинать себя за это решение. Не только потому, что не помог старому другу, но и потому, что своим мнимым безразличием к судьбе товарища причинил такую боль добросердечному хоббиту, который и без того, возложил на свои плечи ответственность за судьбу мира. – Привал пять минут! – Странник мигом пресек начинающиеся возмущения. – Перебрать вещи, с собой только оружие и самое необходимое. Дальше идем налегке, без привалов, так быстро, как только сможем. Пока сам Странник вместе с Фарамиром следил, чтобы хоббиты действительно брали с собой только необходимое, а не все походные сковородки Сэма, и прочие столько же нужные и адски тяжелые вещи, Гимли, сын Глоина, молча плакал, глядя на алые всполохи над Морией. Глубоко вздохнув и на пару секунд прикрыв глаза – будто на что-то решался – Леголас подошел к гному и нерешительно опустил руку ему на плечо в жесте дружеской поддержки. Этих пяти минут должно хватить, чтобы эльф мог помолиться не только за Серого мага, но и за каждого гнома, который остался в Мории навсегда.***
– Знаешь, прошло уже прилично времени. Сколько вообще можно удерживать душу в мертвой тушке, госпожа эльф? – Зря ты так грубо. Твое тело еще не умерло. – Мне стало легче. – И это действительно было так. Из даже в порядке бреда не могла вообразить себе, что будет, если гипотетическая помощь все-таки объявится, и в сочетании с помощью от эльфийки превратит саму Изольду в местный аналог полуразложившегося зомби. – Осталось немного. Он уже рядом. – Кто он? Может хоть что-то будешь объяснять понятно? – Эта манера отвечать, не давая хоть немного ясной информации, видимо была присуща всем эльфам. – Я и так помогла. И научила тебя, как ходить по чужим снам. Тебе следует помнить о благодарности. – Не смей обвинять меня в неблагодарности. – Резко прошипела Из, а затем схватилась за голову. Перед глазами все жутко кружилось. – Я бы сказала спасибо, если бы это было для меня. Но мы обе знаем: ты делаешь это лишь потому, что думаешь, что я зачем-то нужна вашему миру. Я – инструмент в твоих руках. Арагорн с его предназначением – инструмент этого мира. Фродо – бесплатная переноска для вашего сраного кольца. – Не думай, что я не сопереживаю вам. – Тихо призналась Арвен. – Только этого недостаточно. Ты трусливо бежишь, сменяв свою судьбу на мнимую безопасность края эльфов. Края, в котором забывают про реальный мир. Так и этот мир позабудет о вас. Ты заразилась страхом от своего отца, который так боялся своей потери – твоей смерти – что ты умираешь заранее, уходя в край, который среди всех живых предан забвению. Начав все это проговаривать, Из уже не могла остановиться. В конце концов, она прямо сейчас умирает, будет ли вообще другое время нервничать и злиться на тех, чья участь явно удачнее на данный момент? – Твои слова жестоки. – Прошептала Арвен. – От этого они не менее честны. Они ненадолго замолчали, и Из воспользовалась этим мгновением, чтобы сдаться и все-таки принять лежачее положение. – Эльфы на самом деле могут многое, Арвен. Могут то, что недоступно мне – ведьме. То, что не всегда может сделать даже Серый маг, а уж ты точно знаешь, кто он на самом деле. Но вы закрылись в своем дивном мирке. А когда пришло зло – бежите, поджав хвост. Не все, конечно, есть те, кто будет сражаться. Но их меньшинство. Разве могут обычные люди сравниться с эльфийским воинством? Конечно нет. Разве могу я сравниться с тобой? Нет. Я слабее. Мы обе это знаем. Но я вишу на ветке дерева и жду пока помру, а ты здесь. На шикарном корабле. Я рада, что я выживу, и если перестать так злиться, – тут Из поморщилась, решаясь и дальше быть честной – я благодарна за это. Я знаю, что такое вежливость, и потому зову тебя госпожой. Но не жди, что я смогу относиться уважительно к сильному, который прячется за спиной слабого. Прячется, рассказывая сказки про силу отважных сердец. Те же речи вы повторите на похоронах, когда самые добрые из сердец перестанут биться? Когда такие как Фродо, как Арагорн падут в битве со злом, потому что орки просто возьмут количеством? Арвен отвернулась от ведьмы еще на середине этой гневной отповеди, но и сейчас Из могла видеть одинокую хрустальную слезу, скатившуюся по нежной щеке эльфийки. – Таков путь моего народа. Таков мой путь. Есть те, в ком достает сил преломить судьбу, но я не из их числа. А ты, Изольда… Ты не инструмент… Мне жаль, если ты так подумала. Но ты – та, кем бы хотела быть я. – Арвен вновь повернулась и теперь пристально вглядывалась в глаза Из, в надежде донести свои мысли. – Кто из нас сильнее еще можно поспорить, ибо ты один раз уже преломила судьбу, что несла тебе гибель. И если я сама не могу так, не могу помочь тем, кто остался… Я надеюсь, что это под силу тебе. Поэтому сейчас ты здесь. Поэтому ты все еще жива… И Из, которая еще секунду назад горела гневом на пассивность эльфов, вдруг растеряла весь свой пыл и буквально утонула в жалости к Арвен. Осознание того, что пассивность Арвен – не что-то врожденное, а то, что в ней тщательно взращивали и всячески поощряли будто придавило ведьму своей тяжестью. И Арвен, которая в своей любви к Страннику так отчаянно пыталась этому сопротивляться, в итоге им же самим практически и была отправлена на этот корабль, подальше от места, где она могла выбирать свою жизнь. – Боги… Тебе больше трех тысяч лет… И ни единого дня ты не жила сама. Не принимала собственных решений, не праздновала свои победы. Это так… – Горько? – Уронила еще слезу эльфийка. – Да. Горько и страшно… – Из вновь привстала с лежанки и протянула руку, в попытке утешить эльфийку. – Может… Еще не поздно все вернуть? Корабль может и приплыть обратно. – Нет… Все, что у меня есть это моя семья и Арагорн. Моя семья однажды воссоединиться со мной в бессмертном краю. А Арагорн… – Он любит тебя. – Пылко заверила Из. – Нет. Не меня. А то, чем я была при нем. Но это не было мной, ибо себя я все еще не знаю. – Вот как… – Изольда поняла, какую мысль Арвен пыталась донести. – Тогда иди в бессмертный край. Там нет отца или Галадриэль, которые могли тебе что-либо говорить. Иди и найди себя. – Спасибо… – Тихо прошелестела Арвен. – И ты тоже… – Уж я-то не терялась. Мое скорее внепланово помирать. – Подмигнула Из. И они обе рассмеялись, лишь бы не заплакать от несправедливости жизни. А потом перед глазами Из резко поплыло, палуба корабля качнулась под ней и она почувствовала, что падает, но вместо милой кушетки под спиной у нее оказалось что-то твердое и вонючее. Резко втянув в нос отвратительный запах, Из подскочила и закашлялась от резкой боли, прострелившей спину и плечо. – А ну легла обратно! – Раздался хриплый голос откуда-то над головой ведьмы. Подняв глаза, она увидела странного мужика, обросшего бородой, настолько неухоженной, что в ней запуталась пара листьев и даже, кажется, паутина и пара перьев. Все его лицо было в возрастных морщинах, на голове кривая меховая шапка. И он вонял. – Дед… Ты кто?... – Легла обратно, я сказал! Я тебя не для того перевязывал, чтобы все лекарство слезло, пока ты дергаешься! И так из-за тебя теперь опаздываю. – Злобно прокряхтел мужик. Из перестала задавать вопросы, но, подняла голову и осмотрелась, в попытке понять, что же происходит. Она лежала на санях запряженных… – Это зайцы? Зайцы в упряжке, черт возьми?!