Непохожие, или ...?

      I              - За это, - едва слышно отвечает Мазур, делая последний, самый маленький, но самый сложный шаг вперёд, и накрывает губы Юли Чигринец своими.       От прикосновения этих тёплых губ в голове младшей девушки разрывается фейерверк на тысячу залпов, не меньше. Казалось бы - вся мебель этой тесной прихожей должна быть сметена ударной волной этого взрыва, но всё спокойно продолжало стоять по своим местам. Спокойно и равнодушно. Точно также, как и две девушки, которые столкнулись губами. Мазур не спешила углублять поцелуй, Чигринец была не в состоянии на него ответить. Прошли какие-то доли секунды, а обеим показалось, что несколько минут.       От произошедших оглушающих боевых действий в своей голове Юля получила возможность двигаться, и, разрываемая целой гаммой абсолютно противоречивых чувств, не придумала ничего лучше, чем отстраниться.       - Мазур... Я... Ты чего? Я же не... - что-то невнятно пробормотала Чигринец, пятясь к входной двери. Бегство с места событий показалось сейчас лучшим вариантом из миллиона возможных.       - Юль, прости, Юль... - Мазур поняла, что совершила большую ошибку, и никакое слово из тысячи, мечущихся сейчас в голове с бешеной скоростью, не могло поправить ситуацию.       - Жек, я... Пойду... - с испуганным лицом Чигринец хлопнула за собой дверью, по подъезду эхом начали разноситься шаги, переходящие, судя по звукам, в стремительный бег через несколько ступеней сразу.       - Бляяяяяядь, - закатив глаза, и, спрятав лицо в трясущиеся ладони простонала Женя. - Какая же ты дура, Мазур! - темноволосая бессильно сползла по стене тесной и душной прихожей. В воздухе которой практически ощутимо витал шлейф роковой ошибки.       Тем временем Чигринец бежала. Бежала, и не могла остановиться. Мимо мелькали дома, машины, безучастные прохожие, одна улица сменяла другую, но девушка и не думала останавливаться, пока есть силы. Это был бег, даже правильнее сказать – побег, от Жени Мазур, и её губ. От самой себя, и своего желания целовать эти губы в ответ, от пугающих и непонятных чувств. Останавливаться было нельзя, ведь сделай Юля сейчас эту остановку – она может стать последней, и всё то, от чего она бежит, догонит её и сокрушит прямо в спину ударом неимоверной силы.       Дыхание уже сбивалось, пульс зашкаливал, и его частота поломала бы любой аппарат – реши девушка его измерить сейчас. Ворота знакомого парка, Бандитка обессиленно валится на первую же лавочку, ноги предательски сводит. Красная Чигринец сжимает виски руками, и закрывает глаза. Мысли всё-таки нагоняют её.       «Шо это было, блять?» - первая в светловолосой голове.       «А то ты не поняла», - тут же насмешливо маячит вторая.       Юля сжимает виски ещё сильнее. При всём желании мысли из головы не выдавишь. Их не будет, только если вовсе умереть здесь и сейчас.       - Мазур… - задумчиво произносит Чигринец, нахмурив брови, и откидывается на спинку скамейки, начиная безучастно разглядывать пейзаж вокруг. Да, от себя не убежишь, от своих мыслей тем более, и светловолосая девушка решила просто сдаться им. Сдаться и слушать.       «Здесь вы танцевали, когда впервые пили вдвоём, а потом Женька подралась с Алёхиной», - Юля улыбается, точно, тот самый парк, те самые лавочки. Прошло совсем немного времени с тех событий, а кажется, что век. А может, и правда век, ведь своим поступком сегодня Женя Мазур как будто раскинула огромную пропасть между тем, что было тогда, и тем, что сейчас.       «Тогда мы просто дружили и не думали о всякой фигне», - с грустью думает девушка.       «Именно поэтому, когда Алёхина спросила тебя про отношения, у тебя в голове нарисовался образ Мазур, и её сраной синей олимпийки», - продолжает давить на больное ехидный голосок. «Именно поэтому ты с тех пор часто видела её во сне, а на занятиях пыталась высмотреть её дурацкий хвост черных волос», - голосок был в ударе. «Именно поэтому, когда она тебя поцеловала сегодня все твои кишки сжались в комок, который сделал сальто», - Юля хмурится ещё сильнее, ей не нравятся эти доводы, но девушка сама решила отпустить мысли с поводка и слушать, теперь грех жаловаться. «Да, Чигринец, всё это было именно поэтому. Потому-что вы просто ДРУЖИЛИ, и конечно, никто из вас не думал о всякой фигне», - контрольный удар с ехидным смешком опять раздается где-то в голове.       - Грёбаная Мазур! - Юля вскакивает с лавочки, и спешным шагом направляется прямиком в специализированный магазинчик с изысканными напитками неподалеку. Ведь как говорят - «истина в вине», а докопаться до этой самой истины сегодня было крайне важно. Ну или хотя бы признаться самой себе в том, до чего давно уже на самом деле докопалась.              II              Вот уже несколько часов Женя Мазур сидела на диване в своей комнате тупо уставившись с стену. Сколько раз девушка уже себя прокляла за свой недавний опрометчивый поступок? Сказать сложно, но точно можно сбиться со счёту.       Периодически, глупо улыбаясь, темноволосая касалась кончиками пальцев своих губ, и думала о том, что ещё совсем недавно она соприкоснулась ими с теплыми и нежными губами Юли Чигринец, на несколько секунд девушка думала: «Ведь нужно сожалеть о несделанном, а о сделанном чего уже жалеть?», и в эти несколько секунд настроение поднималось на пик аттракциона под названием «эмоциональные качели». Но потом была следующая мысль: «Только теперь она меня, кажется, боится и ненавидит», - и всё стремительно и с грохотом летело уже вниз.       Неизвестно сколько бы продолжались эти метания, если бы вдруг тишину не разрушил звонок мобильного телефона. Нехотя, Женя посмотрела на экран, номер был неизвестный. Свайп вправо, есть контакт:       - Да, – равнодушно бросает Мазур.       - Мазур, ты? Это Алёхина, – неожиданное «приветствие» с того конца провода.       - Чегооо? – темные брови поползли наверх от удивления. – Что тебе надо, и откуда у тебя мой номер?       - Ты сама мне с него звонила, тогда, из общаги у Чигринец, забыла? Короче, есть разговор, – быстро тараторила собеседница. Слышно было, что Вика волновалась, и ей очень не терпелось поскорее высказать то, ради чего она звонила своей неприятельнице.       - Слушаю, – Батюшка откидывается на спинку дивана, и на пару секунд прикрывает глаза, предчувствуя, что разговор будет не из приятных.       - Короче, я знаю про драку. И про то, что у тебя проблемы. Тебя скорее всего попрут из колледжа. Но, я могу предложить тебе помощь. Ты ведь знаешь, кто моя мать?       - Допустим, тебе какой интерес? – сказать, что Женя удивлена озвученным – ничего не сказать. Но поверить в то, что Алёхина предлагала сейчас помощь от чистого сердца, мог только крайне недальновидный человек, поэтому в сердце у Мазур не появилось и намёка на радость.       - Вот тут ты права, у меня интерес. И у меня есть свои условия, – быстрый ответ в трубке.       - Слушаю, Алёхина, - Мазур улыбается, понимая, что не ошиблась в собеседнице и её, пока ещё неизвестном, шкурном интересе. – Озвучивай.       - Я замолвлю словечко перед матерью, чтобы ты отделалась не таким строгим дисциплинарным взысканием, как исключение. Ты же, Мазур, оставляешь Чигринец в покое, – взволнованно выпалила Алёхина на одном дыхании.       - Хорош-хорош! – гоготнула Женя. – Ты серьезно сейчас, Алешенька? Что значит – оставляю в покое? Что ты там на придумывала в своей глупой головушке, моя ты хорошая? – темноволосая говорила медленно, и нарочито мягко, как будто с буйным пациентом психиатрической клиники. Нервную Вику, задумавшую этот непростой разговор, это выводило ещё сильнее.       - Дуру не включай! Я не знаю, что у вас там, но что-то есть. Ты мне мешаешь. Ты просто забудешь про неё, и включишь полный игнор, и будет тебе счастье – останешься учиться!       - Вика, солнышко, знаешь такую поговорку «насильно мил не будешь»? – происходящий диалог кажется Жене настолько абсурдным и глупым, что девушка уже едва сдерживается, чтобы не сорваться на нервный хохот. – Юлька видит в тебе подругу, еще раз повторяю, Алёхина – подругу. Отступись. Здесь тебе ничего не светит.       - А тебе – светит думаешь? – зло шипит Вика в трубку. – Тебе тоже не светит, Мазур, не мечтай. Так что подумай, может стоит просто отойти в сторону, и остаться в колледже, чем упрямиться из-за призрачных надежд? Подумай.       - Вик, пока. Хорошего тебе вечера, – спокойно произносит Мазур, и, немного подумав, добавляет: – А ты знаешь, Алёхина, я даже буду рада, если меня выкинут с шараги, ведь я больше не увижу твою мерзкую рожу, которая изо всех сил скачет около Чигринец, пытаясь привлечь внимание, – Женя, неприкрыто и зло улыбается, и очень жалеет о том, что Вика сейчас не может видеть её лица. – А от Юльки я не отстану, ты уж поверь. Мелкая пакостница не разрушит нашу… - пауза, - … дружбу.       - Сука! – выкрикивает, потерпевший фиаско собеседник на том конце, и отключается.       - Идиотка, - качает головой Батюшка с уже серьезным лицом, и откидывает телефон.       Девушка снова едва уловимо касается своих губ, и снова смакует в голове тот недолгий момент бесконечного счастья в тесной прихожей. Мазур понимает, что за возможность ещё хоть раз коснуться губ Юли Чигринец своими, за призрачную, за мизерную, за почти невероятную - но возможность! Она бы пожертвовала своим местом, учись она даже в Гарварде или Оксфорде, а что уж там говорить о среднестатистическом ПТУ провинциального городка.       Размышления девушки о возможном будущем, с Юлей или же без неё, прервал звук возни с коридора. Женя поморщилась, зная, что произойдёт дальше, и кто пришел.       - Мазур, блядь! – распахнулась дверь в комнату и на пороге появилась Мивина Михайловна собственной персоной. Персона была явно не в духе. – Ну давай, расскажи мне ещё раз про «у меня не будет проблем от встречи с этим отморозком», слушаю, – серьезная, и едва сдерживающая злость, светловолосая девушка плюхается на диван рядом с подругой.       - Насть… Давай не сейчас, – Женя махнула головой, словно пытаясь прогнать назойливую муху.       - Жек, «не сейчас» было ночью, когда ты мне позвонила из полиции, и попросила привезти в отделение твой паспорт для установления личности. Мы приехали домой, и ты ушла спать, мы не стали говорить об этом, потому что ты попросила – «не сейчас». А вот сейчас, дорогая моя, никаких «не сейчас», - Мивина нахмурилась от такого набора повторяющихся слов, но что-то более адекватное вязалось сейчас в горячей голове с трудом. – Зачем вы избили парня? Что будет дальше? Рассказывай, я слушаю, – в подтверждение своих слов старшая девушка откинулась на спинку дивана, деловито закинула ногу на ногу, и уставила голубые глаза на подругу, как бы намекая, что не сдвинется с места пока не будут даны все ответы на все вопросы.       - Да блииин, – закатила глаза Мазур, протирая лицо ладонями. – Ты не отстанешь, да. Ладно. Пусть будет по-твоему, – Женя глубоко вздохнула, и приготовилась рассказывать, много и по порядку.       С многочисленными паузами, волнуясь, нервничая, психуя, и, как бы заново переживая каждый миг своего рассказа, девушка поведала подруге всё. Ну, практически всё. Она не стала углубляться лишь в природу своих чувств к Юле, продолжая петь баллады о крепкой и настоящей дружбе. Мивина внимательно слушала, не встревая ни в одну из пауз, а лишь продолжала молча сидеть, иногда хмуро покачивая головой.       - … ну и вот как-то так, – подытожила Мазур. – Заявление этот отморозок писать не стал, видимо побоялся что потом найдем его снова – и хуже будет. Но в колледж сообщили, и теперь вот, как я уже сказала, скорее всего исключат. Такое пятно на репутации учебного заведения никому не нужно. Буйные студентки, избивающие случайных прохожих, да ещё и группой лиц по предварительному сговору, - горько усмехнулась Женя.       - Ох… - наконец подала голос Мивина. – Я конечно понимаю тебя… В какой-то мере понимаю… Всё это очень стремно, и бедную девочку конечно жаль…       - Но сейчас будет «но», - перебила Женя, и без дальнейших слов почувствовав настроение подруги.       - Но! – кивнула головой Настя, а Мазур триумфально ухмыльнулась. – Жек, ну правда… Огромное «но» просто не может сдержаться в моей голове, ты уж извини. Сколько ты знаешь эту девчонку? Без году неделя… И стольким теперь готова пожертвовать ради неё, столько готова потерять? Дружба она ведь годами проверяется, как наша… А тут… Ну не знаю я, Жек, скажи что-нибудь, – взмолилась Мивина, надеясь на то, что подруга её поняла.       - Насть, ты про нас забыла? Ты встретилась со мной обдолбанной посреди улицы, мы чуть не подрались, – на этом месте Анастасия Михайловна хохотнула, ведь уложенную носом в землю Мазур сложно было назвать достойным оппонентом для драки. - Мивин, лучше не говори ничего, предупреждаю, – улыбнулась Женя. – Я к чему это веду, что ты стала помогать мне с первой минуты, ты вытащила меня, ты жертвовала ради меня, а какой проверке годами ты сейчас говоришь? Мы не были знакомы в принципе!       - Да, Жек, а ещё я, кажется, ничуть об этом не жалею, ты стала замечательной девушкой. Справедливой, и с добрым сердцем. За тебя стоило бороться, определенно стоило. За тебя и за твою жизнь, – Настя погладила подругу по предплечью. Мивина немного устыдилась своих слов, произнесенных несколько минут назад, и поняла, что эта темноволосая девчонка уделала её сейчас. Что чувствовала старшая по этому поводу? Лишь огромную гордость.       - Ой да ладно тебе, развела тут… Сопли-слюни, философия. Хорош-хорош! – Мазур тепло улыбнулась подруге, и в ответ погладила её руку. – Настюх, поздно уже, ты устала на учёбе, потом ещё и тренировка, иди спать, а. А я ещё посижу, подумаю, что делать со всем этим дерьмом дальше. Как маме сказать, и вообще… Куда дальше по жизни двигаться.       - Жек. Как бы там ни было – у тебя есть я. И мама. Мама у тебя тоже есть. Не думай, что вновь окажешься в какой-нибудь яме, поняла меня? Даже не думай, – строго наказала Иваненко, поднимаясь с дивана. – Ну и… У тебя есть Чигринец, да? Я думаю, она тебе тоже не даст пропасть, после всего случившегося, – хитро подмигнула подруга уже на выходе из комнаты.       - Насть, давай не будем о ней, хватит, – поморщилась Женя, словно от горькой пилюли.       - Не поняла, что не так? – Иваненко застыла в дверях.       - Ну… Мы повздорили, – нехотя произнесла темноволосая.       - Стоп, что? После всего что ты для неё сделала, вы, простите, повздорили? – от удивления брови Мивины поползли на лоб.       - Стоп, Насть, не кипятись, – Женя встала, и миролюбиво подняла руки на уровне груди. – Дело во мне, я накосячила.       - Так, Жека, я уже ничего не понимаю… - начало было Настя, но Мазур уже практически выталкивала её из комнаты.       - Так, подруга, потом. Всё потом. Иди спи, – с мягкой улыбкой отрезала Батюшка. – Всё будет хорошо, мы разберемся с ней… Правда!       - Ну, смотрите у меня! И вообще, хоть бы посмотреть на твою загадочную распрекрасную Юльку. Тогда, когда она ночевала у нас, из комнаты вечером она так и не вышла, а утром я ушла на учёбу пока она спала. Надеюсь она вообще стоит всей той каши, что сейчас заварилась в твоей жизни из-за неё, - вдруг задумалась Анастасия Михайловна, сведя брови к переносице.       - Она стоит всего, уж поверь.       Мивина внимательно посмотрела на подругу. И, вдруг всё окончательно и бесповоротно поняла. Поставила все точки над «i»в своей голове. Мазур определенно втрескалась в эту Чигринец по уши, дружбой здесь уже и не пахло. Здесь была самая что ни на есть любовь. Внезапная, сильная, крышесносная. Лицо Жени Мазур, когда она произносила последнюю фразу всё сказало само за себя. «Она стоит всего, уж поверь», - повторила Настя в своей голове. «Да, диагноз точен, ситуация help, ситуация sos», - светловолосая победоносно кивнула головой, правда тоже только где-то внутри себя.       - Жень, конечно вы разберетесь, всё будет хорошо. Спокойной ночи, – Иваненко нежно поцеловала подругу в макушку, и удалилась в свою комнату.       «Прокололась», - пронеслось в голове у Жени Мазур. «Конечно, она всё поняла», - темноволосая глупо улыбнулась, рассматривая пол. Как будто несколько камушков груза упали с души, врать самой близкой подруге больше не придется.       - Спасибо, Насть, - искренне произнесла Женя, зная, что Мивина за дверью своей комнаты услышит это сейчас. – Спасибо, что поняла.       - Совет да любовь! И спокойной ночи! – крикнула Настя в ответ, уже забираясь под одеяло, и улыбаясь во весь рот.       Женя Мазур тоже было уже собралась развернуться, и вернуться в свою обитель, чтобы погрузиться в мир снов на любимом диванчике, как вдруг в дверь прихожей кто-то очень тихо постучал. Темноволосая подлетела к двери, и быстро распахнула её, дабы стук не помешал, уже начавшей засыпать, подруге. От удивления карие глаза стали ещё шире, а брови поднялись настолько высоко, насколько это возможно.       На пороге стояла Юля Чигринец собственной персоной. Девушка была явно в растерянных чувствах, и сильно волновалась, а ещё от неё исходил аромат алкоголя.       - Юль... - опешила Женя. – Ты… Это… Чего тут? – сердце темноволосой кто-то сжал сильными пальцами, на секунду оно замерло. Потом пальцы разжались, и оно забилось с утроенной силой, попутно делая сальто от каждого пропущенного удара.       - Жень… Поцелуй меня, - Чигринец не верила, что произносит эти слова. – Снова.       - Юль… Ты пьяна?       - Мазур, твою мать! Я просто хочу, шобы ты меня поцеловала, - нахмурилась Бандитка. Светловолосую начинала раздражать нерешительность подруги, ведь ещё немного, и она просто-напросто снова убежит. Смелости оставалось всё меньше.       - А ты не убежишь больше? – как бы читая её мысли, едва слышно спросила Мазур.       - Нет. Только ты мне скажи, Жень… - Юля запнулась. Голубые глаза почему-то начали наполняться слезами – Скажи, шо это не просто так… Шо ты серьезно…       -Дура? – тихо произнесла Мазур, посмотрев прямо в глаза напротив. – Конечно серьезно. Я же ведь… - тут темноволосая хотела добавить ещё два слова, но пока почему-то побоялась их произносить. Вместо этих слов она снова сделала шаг вперёд, и нежно взяла бледное лицо своими смуглыми пальцами. – Иди сюда, - прошептала Женя и, прикрыв глаза, снова коснулась своими губами приоткрытых в ожидании губ своей «подруги».       Снова неимоверный фонтан чувств взрывается в обоих девушках, но в этот раз Юле не хочется бежать «от», ей хочется бежать «к». Она прижимается дрожащим телом к Мазур и, не зная куда деть свои руки, неловко кладёт тонкие пальцы ей на талию. Женя же продолжает держать лицо светловолосой в своих сильных и нежных руках.       Взяв инициативу в свои руки, старшая девушка углубляет поцелуй, Юля неловко пытается отвечать. Да, может Бандитке и не хватало опыта в этом деле, зато накопленной и необузданной нежности было хоть отбавляй. Женя мельком подумала, что эмоции, которые она испытывает сейчас, не даст ей ни один в мире наркотик. Девушка была уже давно чиста, но снова подсела. И ни один анализ крови не покажет эту зависимость. Зависимость с голубыми глазами, и светлыми прядями прекрасных и мягких локонов.       - Пойдём, – вдруг отстраняется Мазур, и тянет Юлю за собой, в свою комнату. – Не будем же мы стоять всю ночь посреди коридора, – говорит она тихо-тихо.       Юля повинуется, и делает шаг, крепко сжимая в ответ смуглую ладонь.       Женя захлопывает за собой дверь комнаты, и рукой указывает испуганной Чигринец на диван:       - Садись, - тихо произносит Мазур.       Младшая девушка снова повинуется, в её широко распахнутых голубых глазах читается испуг, ведь она понимает, что будет происходить дальше. А также понимает, что она, кажется, к этому абсолютно не готова. Но у темноволосой девушки свои планы, и она не собирается форсировать события, пока не проверит для себя всё наверняка.       - Юль, давай поговорим, - Батюшка садится рядом.       - Ээээ... Поговорим? - Чигринец потрясла головой, словно пытаясь собрать мысли в кучу. Девушка ожидала не такого варианта дальнейшего развития событий за закрытыми дверями полутёмной комнаты, но такому исходу порадовалась даже больше. - Конечно, Жень, давай.       - Почему ты вернулась? Ну в смысле... - Мазур начала перебирать слова в своей голове, они куда-то стремительно разбегались.       - Спасибо тебе, Жень... За то шо пыталась защитить, за брата... Теперь из-за меня у тебя полная задница, - Юля протерла глаза пальцами, смахивая подступающие слёзы.       - Так ты только поэтому вернулась, из чувства благодарности? - у темноволосой в груди что-то болезненно кольнуло. «А зачем тогда ты просила тебя поцеловать?» - завопил внутренний голос.       - Нет! Нет! - Юля поняла, что сделала больно, и сказала глупость. Что надо было назвать другую причину своего внезапного возвращения, но сказать было невыносимо страшно. - Я вернулась... Не только из-за этого.       - Ты спросила у меня в коридоре, Чигринец, серьезно ли у меня, не просто ли это так? А вот теперь я у тебя спрашиваю: малая, а у тебя - серьезно? - Мазур пронзительно посмотрела своим томным взглядом карих глаз. Строгим и нежным одновременно.       - Я не знаю, шо это, я не знаю, как объяснить тебе, - Юля отвела глаза в сторону. - У меня такого не было никогда, вообще не было. А тем более... Тем более с девушкой. Жень, но это серьезно, да. Это пиздец как серьезно, - девушка запрокинула голову, и по щекам потекли ручьи слез, которые уже не было сил сдерживать. Да и не нужно было.       - Это всё, что я хотела узнать, - мечтательно улыбнулась Мазур, опустив взгляд вниз на свои руки. - Всё не зря, не зря... - улыбка становилась всё шире. - Иди сюда, - старшая девушка раскрыла объятия, призывая плачущую подругу.       - Жек... - резким движением Чигринец продвинулась по диванчику, и оказалась в руках Мазур, которые начали нежно гладить её по спине. Юля зарылась лицом в плечо девушке, и вдохнула аромат прекрасно-черных волос, которые были совсем рядом. Кажется, у Юли Чигринец только что появился новый любимый запах.       - Ну что ты плачешь, глупая? - у Мазур у самой уже начинали проступать слезы. - Всё же хорошо... Я с тобой.       - Правда? - светловолосая подняла голову с плеча, и теперь её лицо было прямо напротив Жениного. Голубые глаза смотрели преданно и с мольбой. Мольбой услышать ответ на поставленный вопрос.       - Правда! - кивнула Мазур с лицом, полным уверенности. - Я с тобой. Мы вместе. Ты и я, - ещё один не менее уверенный кивок с серьезным лицом.       В этот раз не сдержалась Юля, и первая увлекла подругу в поцелуй. Пальцами младшая девушка нежно перебирала чёрные локоны, сводящие её с ума своим запахом. Мазур же аккуратно проникла своими руками под широкую футболку, и прикоснулась к оголенной талии. Бандитка вздрогнула, но не отстранилась, не разорвала поцелуй.       Но его разорвала Женя, спустившись своими губами ниже, и едва уловимо прикоснувшись ими к шее с бледной кожей. Чигринец запрокинула голову, и чуть слышно простонала.       - Юль, я хочу... - хрипло прошептала старшая в перерыве между нежными поцелуями манящей шеи.       - Я тоже... - со смущением вторила младшая в ответ.       - Не бойся, я с тобой, - снова глаза в глаза. Мазур понимает, как сложно сейчас голубоглазой. Как сложно довериться, открыться. Как сложно быть беззащитной в чьих-то руках. Легким движением руки Женя заправляет сбившуюся прядь волос за ухо Юле, вложив в этот жест всю нежность, которая только есть в ней самой, и которую она готова отдать без остатка только этой, сидящей напротив, голубоглазой и донельзя смущенной девушке.       В ответ на эти слова, на этот жест, Юля целует пухлые и горячие губы, давая понять, что она готова. Готова любить и быть любимой здесь и сейчас, впервые в своей жизни. Женя готова любить и быть любимой, не впервые, но снова. Они готовы делать это в полутемной тесной комнатке, которая была сейчас для двоих целым миром. Миром без страха и боли, без масок, без посторонних глаз.