Всхлип, тяжёлый вздох, приглушённый в подушку стон. Жарко до потери пульса. Жарко и мокро. Шлепки от столкновения влажных тел заполняют комнату на перебой с горячими стонами. Мальчик извивается под тяжёлым подтянутым телом, почти дрожит и играет лучше любой порно-звезды.
Чонгук усмехается, сжимает упругие бёдра до красных следов, тянет ближе, входя во всю длину. Парнишка вскрикивает, цепляется за шею и плечи, царапая наманикюренными ногтями.
Ещё два резких, глубоких толчка, и разрядная волна током бежит вдоль позвоночника от копчика к голове. Чонгук целует в шею, мажет языком, собирая горький привкус сладких духов, кусает мочку и падает рядом, прикрывая рукой глаза. Искры, конечно, из глаз не сыпятся, но лёгкое покалывание по телу приятно растекается после оргазма.
Парень рядом, чьё имя Чонгук так и не вспомнил (не то, чтобы прям сильно пытался), ластится к широкой груди, водит острым пальчиком по татуировкам Чона и сладко шепчет на ухо:
— Чонгук-а, а я? — облизывается ноунейм, намекая на собственное неудовлетворение.
— Разберись сам, — кидает Чон, поднимаясь с постели, нагой идёт на кухню.
Хочется пить.
В спину летят ругательства, которые Чонгук благополучно пропускает мимо ушей, пока наливает себе стакан воды, опустошая залпом, и тут же наполняет второй. Он не предлагает воды парню, тот сейчас закончит удовлетворяться и покинет квартиру.
— Ты ужасен, Джей. — минут через десять из комнаты выходит помятый парень с гнездом рыжих волос, потёкшей тушью и раскрашенной засосами шеей. — Но я не могу на тебя злиться.
Рыжий в украденной хозяйской рубашке подходит ближе, играя пухлыми бёдрами перед Чонгуком, как проститутка перед клиентом.
— Может вернёмся, выйдем на третий раунд и ляжем спать?
— Хм, — задумчиво тянет Джей, зачёсывая назад влажные от пота тёмно-каштановые волосы с рыжим отливом, и говорит: — Я закажу тебе такси.
Лицо парнишки забавно кривится в озлобленной гримасе. Ноздри вздымаются, брови сводятся, мягкие щёки краснеют, даже вены на лбу выступают.
— Гандон, — бросает рыжий и, топая голыми ножками, уходит в спальню. Чонгук лишь жмёт плечами, допивая воду.
Он не особо заморачивается о посторонних в своей квартире, берёт телефон и кривится при виде трёх пропущенных от абонента с интересным именем «Хуенеджер».
Перезванивать не приходится, абонент звонит в четвёртый раз.
— Добрый вечер, — наигранно вежливо отзывается Чонгук, косо глядя на часы. Три ночи, что могло понадобиться менеджеру? — Чем могу помочь, менеджер Ким, в такое позднее время?
— Хватит паясничать, Чонгук, — раздражённо отвечает Ким, — Я тебе сколько звонил, ты почему трубку не берёшь?! — срывается на крик менеджер.
— Я спал, — совершенно невинно хлопает глазками, не скрывая откровенной лжи в голосе.
— Знаю я, как ты спал, мелкий похотливый кролик, — рычит менеджер и наверняка грызёт нижнюю губу, как это обычно происходит. Чонгук усмехается. — Я по делу.
— Весь во внимании, — опираясь на тумбу, говорит Чонгук.
— Тебе могут дать роль в осенней дораме, Джей.
Чон пару раз проверяет номер, чтобы убедиться, что происходящее не является розыгрышем, повторно промывает рот водой, ибо губы резко высохли, хочет что-то сказать, но слова кончились. У него аж в ушах зазвенело.
— Ты рад?
— Ты шутишь? — вместо ответа выдаёт Чонгук, нервно перебирая в руке чашку. — Шутишь ведь?
Сердце отчего-то застучало быстрее, словно в приступе тахикардии. Чонгук трёт лицо ладонью, несколько раз шумно выдыхает, взъерошивая волосы.
Он точно перепил.
— Это пока не точно, нам надо встретиться с режиссёром Со и уточнить детали, — поясняет менеджер Ким, а Чонгука начинает трясти от таких новостей. — Завтра в десять, не опаздывай. Режиссёр был не совсем согласен с твоей кандидатурой, но я уговорил его на собеседование. Это очень важно, Джей, не опоздай.
— Понял, — закончив разговор, Чонгук откладывает телефон, переваривая услышанное.
Джей для надежности щипает себя за голые бедра, морщась от боли. Ему это не снится. Ему, чёрт возьми, не снится. Спустя столько времени, ему наконец-то предложили роль. А ведь он практически сдался, опустил руки, забивая последний гвоздь в гроб своей некогда блистательной карьеры. И вот наконец-то первый лучик солнца в этой вечно промозглой погоде.
Чонгук глупо улыбается, потирая руками лицо, хватаясь за влажные волосы. У него в горле пересохло от эмоций, и прилив сил вдруг из ниоткуда.
— Я ушёл, — слышится недовольный голос у порога.
Облизывая сухие губы, словно кот, хозяин квартиры подходит к нагнувшемуся парню, ведёт по ягодице ладонью, заставляя рыжего всколыхнуться. Чон чуть наклоняется и шепчет в открытую шею:
— Постой… — Чонгук запинается, пытаясь вспомнить, как обращаться к этому рыжему недоразумению, и выдаёт после секундного молчания: — Зай.
«Зая» оборачивается, светящимися глазами смотрит на Чона, которому блевать хочется от этого сладкого прозвища, но он стойко сохраняет спокойное выражение лица. Ох, уж эти «зайки» и «котики», зоопарк какой-то. Но парнишка оценил, вмиг повеселел, лыбу нацепил на пол-лица, и даже глазки заблестели.
— Я тут подумал, что не хочу завтракать один, останешься? — Вопрос риторический. Чонгук протягивает руку гостю, а тот, долго не думая, принимает ладонь, в буквальном смысле налетая на Чона с мокрыми и глубокими поцелуями.
Джей подхватывает парня за наливные ягодицы и на руках тащит в спальню, праздновать получение роли.
Главное — не проспать, а то менеджер три шкуры спустит и хер отрежет. И это прямая цитата.
***
Чонгук нервно смотрит на светофор, который упёрто не желает менять цвет на зелёный, чтобы несчастный актёр успел к назначенному времени. Хотя, чего греха таить, Чонгук итак бессовестно проспал. Винит он, конечно, не себя, а конкретное рыжее недоразумение, которое не давало спать до самого утра.
Зелёный наконец-то предлагает проехать дальше, и в эту же секунду телефон начинает разрываться от входящего. Чонгук, не глядя, берёт телефон, сглатывая представший к горлу ком.
— Намджун-а, — ласково стелет актёр, неверно постукивая по рулю. — Я уже на парковке, дай мне две минутки.
— Джей, не явишься через минуту, я с тебя три шкуры спущу и хер отрежу, — рычит в трубку менеджер вполне угрожающе — у Чонгука даже мурашки пошли вдоль позвоночника. — Бегом!
Чонгук кидает телефон на соседнее сиденье, косо смотрит на время, подсчитывая, что в этой пробке он будет на месте только через двадцать минут. Пораскинув мозгами (в кои-то веке), Чон пришёл к выводу, что хер ему ещё нужен, так же как и роль, а получить парочку новых штрафов он финансово вполне может себе позволить. Крепче ухватив руль, актёр любовно поглаживает кожаную обивку, улыбаясь своим мыслям, и давит на газ.
В любом случае пизды получать от менеджера, косяком больше, косяком меньше. Не суть.
***
— Ну, — тянет мужчина лет сорока, почёсывая широкий лоб с яркими складками. — Чонгук-щи, — запинается, облизывая сухие губы, откладывая листы на стол. — Ты, конечно, прекрасный актёр. И я работаю с тобой не в первый раз, но ты ведь понимаешь ситуацию.
— Режиссёр-ним, — в разговор врывается менеджер, поправляя стильные круглые очки. — Скандал был почти год назад, сейчас о нём никто даже не помнит.
— Менеджер Ким, я понимаю, — режиссёр пару раз кивает, выражая сочувствие. — Но скандалы, связанные с ориентацией, так просто не решаются. Что мне делать, когда все узнают, что главный актёр в моей дораме — гей?
В помещении повисает звенящая тишина. Трое людей опускают головы, глубоко погружаясь в мысли. Режиссёр тяжело вздыхает, почёсывая редкие тёмные волосы на макушке, собираясь сказать своё решающее слово.
— Я не знал, — неожиданно прерывает тишину Чон, поднимая недовольный взгляд на растерянного режиссёра. — Что талант в наше время зависит от того, кого или что я буду ебать по ночам! — пылко выдаёт Чонгук, поднимаясь с места с противным скрежетом стула об паркет.
— Чонгук! — злится Намджун, хватая парня за рукав чёрной кожанки. — Режиссёр-ним, простите нас.
— Намджун-а, я не прав? — невинно пожимает плечами, поправляя козырёк кепки. — Я талантливый актёр, мне не нужны подачки. Если Вы, режиссёр Со, не понимаете этого, мне очень жаль. Я всегда был о Вас лучшего мнения.
Менеджер Ким стреляет свирепым взглядом на подопечного, в надежде пристыдить молодого актёра, но тот лишь невозмутимо хлопает глазками, собираясь на выход.
— Дерзко, — но режиссёр вопреки ожиданиям тянет улыбку, облокотившись локтем об стол. — Ты всегда был таким, Чонгук-щи.
Режиссёр делает глоток крепкого кофе, отворачиваясь от двух заинтересованных лиц. Он ещё чуть выдерживает паузу, прежде чем достать из полки папку с договором.
— Я требую от актёров стопроцентного профессионализма. Не только в знание актёрского мастерства, но и в мастерстве своего героя, — говорит твёрдо и уверенно, не поднимая головы на гостей. — Твой герой — врач педиатр. Я знаю, что ты, Чонгук-щи, учился на медицинском, но бросил на втором курсе.
Чон скоромно улыбается, радуясь, что вместо неприятного слуху «отчислили» режиссёр сказал «бросил». Актёр садится обратно на стул, внимательно слушая, пока режиссёр объясняет детали роли, и качает головой, когда от него ждут реакции, предусмотрительно помалкивая.
— Тогда я ставлю тебе такое условие, — режиссёр сверкает улыбкой на долю секунды, прежде чем вернуть себе строгость лица. — Пройди три месяца стажировки в больнице. После этого я возьму тебя на эту роль.
«Чего, блять?» — думает Чон.
— Извините? — более сдержано интересуется менеджер.
— Вы меня услышали, — твёрдо отвечает режиссёр, облокачиваясь на удобный стул. — Чон заканчивает интернатуру, как вы это сделаете, мне неинтересно.
Актёр так и застыл, вытягивая ртом «о», старясь проглотить хоть немножко воздуха. Он нервно оборачивается на менеджера в надежде найти в близком лице поддержку, но Ким твердо выдаёт следующее:
— Мы согласны. — На секунду Джей сам поверил в то, что ОНИ согласны, но тут же опомнился. — Спасибо, режиссёр Со.
