***
За окном противная слякоть, куча машин, прижатых друг другу неприлично близко, гундят своим клаксонами, будто бы это поможет избавиться от томительной пробки. На душе от этого мерзко и сыро, точно так же, как погода на всю неделю. Чонгук хмурится, отлипая от прохладного окна, и смотрит на менеджера, который недовольно барабанит пальцами по рулю. Они, конечно, не опаздывают (ещё бы они опаздывали, когда Джун заставил выехать за три часа), но нервничать от этого менеджер не перестаёт. — Так, куда едем, босс? — Медицинский центр «Асан», — говорит Джун, наконец-то трогаясь в этой замершей, казалось бы, навечно пробки. — Тебя взяли в качестве интерна в педиатрическое отделение, под руководство очень уважаемого специалиста. Будь добр, веди себя достойно. — Неплохая больница у твоего бывшего, — мычит Чон, игнорируя убийственный взгляд, брошенный в его сторону. Чонгук отворачивается к окну, прикладывая лоб к стеклу, и думает о том, что всё происходящее займёт у него добрых три месяца, и срок это не маленький, а он, привыкший за год бездельничать и прожигать жизнь в пустую, честно, к таким кардинальным изменениям не готов. Но это ведь того стоит? Ради роли. Ради возможности снова заниматься тем, в чём Чон действительно хорош. Хотя стоит добавить без лишней лести — Чонгук хорош во всём. Даже в университете, откуда его попёрли, он учился отлично, хотя медицину как, впрочем, и любые соприкасающиеся с ней дисциплины терпеть не может. Он не человек науки, скорее творческая личность открытого полёта. Жалко эти способности не помогли ему окончить универ, и теперь на нём ярлык необразованного бездельника… Кстати об этом. — Джун, — обращается он к менеджеру, когда машина тормозит на светофоре. — Не хочешь объяснить, как меня взяли в интернатуру без высшего? — Ну, — менеджер задумчиво трёт подбородок, выдерживая минутную паузу. — Джин-щи взял тебя под свою ответственность, конечно, не на самых законных основаниях. Но, Джей. Тебе ведь нужна роль? Прошёл год с того случая, и я понимаю, что тебе непросто снова вернутся в привычный строй. Придётся ощущать давление и сталкиваться с теми трудностями, которые мы уже проходили. Но ты ведь справишься, да? Ты же Джей Кей — золотой новичок. Актёр невесело усмехается, опуская чёрные очки на глаза (сегодня к слову нет солнца). «Золотой новичок?» Смешное прозвище, которое он получил на заре своей популярности. В те теперь, казалось бы, далёкие дни, когда солнце светило ярче, когда птицы пели громче и люди были приветливее, те дни он до сих пор вспоминает с грустной улыбкой, будто бы того, что было, больше не вернуть. Не вернуть же? — Конечно, — хрипит «золотой» новичок, удобнее растягиваясь в кресле, и делает вид, что засыпает. Менеджер вздыхает, искоса поглядывая на подопечного, но ничего не говорит, Чон его услышал, и это главное.***
Попадая в огромный больничный центр в десятки этажей, не сложно растеряться среди светлых просторных коридоров или укатиться в потоке суетливых врачей и пациентов. Чонгук идёт позади своего менеджера, оглядываясь и восхищаясь современному дизайну больницы. Ему точно будет здесь приятно находится, а это уже пятьдесят процентов успеха. Оказавшись в нужном отделении, его буквально сбивает с ног шестилетний мальчик, пролетая кометой мимо актёра. Не успевает Джей отойти от первого потрясения, как тут же чуть сам не сбивает врача, уткнувшегося в свои документы. Мужчина ругается, бросает возмущённый взгляд на нерасторопного актёра и быстро уходит, не извинившись. Чонгук только ахать успевает. Чем дальше они следуют в отделение, тем больше людей, тем больше шума. Невольно вспоминается рабочая суета на съёмной площадке, и Чонгук не может не провести параллели. Медсёстры точно стафф бегают из одной палаты в другую, врачи те же режиссёры, бурно обсуждающие новый сценарий. И всё вроде так знакомо, но есть одно «НО», очень жирное такое «НО», которое буквально сбивает с толку. И это дети: шумные, активные и в огромном количестве. Они в самой большой своей концентрацией собраны в детском уголке за толстым стеклом, но это не отменяет того факта, что многие из них в наглую бегают по отделению, мешаясь под ногами. И, к слову, работников это совершенно не смущает. Сможет ли Чонгук к этому привыкнуть? — Чон Чонгук! — внезапный женский голос отвлекает от созерцания пространства, привлекая внимание к регистратуре. Намджун первым вклинился в происходящие и подтолкнул растерянного актёра к девушке, которая неожиданно оживилась, заприметив симпатичную мордашку нового сотрудника. — Вы наш новый интерн? — Да, — неуверенно отвечает Чонгук, поглядывая на менеджера, который отвлёкся на нечто важное в смартфоне. — Заведующего пока нет на месте, но вы можете пройти в ординаторскую и поговорить с доктором Мином, он введёт вас в курс дела, — обворожительно улыбается девушка, протягивая в руки Чона бейджик. — Прямо по коридору и налево. Поклонившись, новоиспечённый интерн хотел было прощаться с менеджером, но того и след простыл. Видимо, увлёкшись диалогом, Чон пропустил момент, когда Намджун ушёл. Стоило бы начать паниковать, ведь его буквально выбросили в открытое море без спасательного круга, но Чонгук парень не из робкого десятка. Разберётся и как-нибудь выкрутится. Глубоко вздохнув, Чонгук направился по указанной траектории, минуя детскую площадку со столиками для творчества мягкой зоной и полкой с раскрасками. Уютное местечко. Но он идёт дальше, тормозя у двери с предупреждающей надписью «ОРДИНАТОРСКАЯ». Чонгук не решается смело толкнуть дверь, представляя себя новой жизни. Он крепче сжимает в руках новый бейджик, кусая обсохшие губы. Это не страх или сомнения, как многим могло показаться, это неготовность к тому, что ждёт за дверью. У Джея всегда хорошо была развита интуиция, и сейчас она всеми флагами и сигналами требовала развернуться, вернуться домой и продолжать жить так, как жили до этого. Если это можно назвать жизнью. «Чон Чонгук, соберись!» — настраивает себя интерн так же, как делал это впервые дни перед камерами. Натянув бейдж на шею, уверенности становится чуточку больше, и Чон с высоко поднятой головой толкает злосчастную дверь, попадая в светлое тесно обставленное мебелью помещение. Окна выходят на солнечную сторону и пропускают редкие лучи вместе со сквозняком. Прикрыв за собой дверь, актёр решительно идёт вперёд, замечая вдоль стены мини-кухню и рабочую зону, донельзя заваленную грязными кружками и документами. Место, конечно, интересное, но пока вызывает лишь негодование и желание покинуть комнату как можно быстрее. Быстро оценив интерьер, Чонгук было хотел уйти, раз никакого доктора Мина в ординаторской не оказалось, но внезапно спотыкается о... ноги. Как-то он не сразу заметил кокон из пледа, валяющийся на полу возле дивана. Интересная находка, ничего не скажешь. — Простите? — актёр неуверенно пинает чужие ноги, за что в ответ получает нечленораздельные ругательства и страдальческие стоны. — Какого хуя? — проскрипело «тело» осипшим голосом, выбираясь из-под пледа. Чёрные прямые пряди антеннами торчат во все стороны, белый халат, помятый с несколькими пятнами в разных местах, да и лицо круглое и опухшее скорее от количество выпитого кофе. Красавчик, что сказать. — Кто? — коротко интересуется мужчина, разглядывая интерна с ног до макушки. — Интерн? — Ага, — мычит Чон, присматривается к мелким буквам на бейджике. — Доктор Мин? Доктор Мин кивает, потягивается и неторопливо, шоркая разношенными сланцами, идёт до кухни, наливая себе остывшее кофе. Громко сёрпает напитком, облокачивается на тумбу, смотрит на интерна, неловко стоявшего по среди комнаты. Закончив с осмотром нового коллеги, Мин, отложив чашку (естественно не в раковину, там Эверест из чашек), машет рукой куда-то в сторону, вызывая озадаченность у нового сотрудника. — Халат в шкафчике, — закатив глаза, вздыхает доктор. С новенькими так много мороки. Чонгук подходит открывает дверцу и достаёт новенький белый наглаженный халат, пахнувшей препаратами и дешёвым порошком. — Тобой будет заниматься заведущий, — отчего-то усмехается доктор, поправляя спутанные пряди. Чонгук на это внимание не обращает, натягивает халат и подходит к доктору, в надежде получить своё первое распоряжение. Юнги порыв оценил, но поощрять за это не стал, бегло прикинул возможности парня, доктор наконец-то дал вердикт: — Заведующий сказал, чтобы ты прибрался тут до его прихода. «Чего, блять?» — восклицает Чонгук про себя. — Чего, блять? — всё же произносит в слух. Доктор криво усмехается и жмёт плечами. — Слушай, не я твоё начальство и не мне тобой командовать. — тонкая бледная ладонь падает на плечо интерна, но тот лишь грубо отмахивается, недовольно фыркая, точно дикий кот. Мин неоднозначно усмехается, убирая руку в карман. — Дам совет на правах сонбэ, делай то, что тебе говорят, если не хочешь спуститься отделением ниже. Там, к слову, травматология и психиатрическое, выбирай, что нравится. На этих словах Мин оставляет интерна переваривать полученную информацию. Актёр крепко сжимает кулаки, тяжело дышит через нос, сжимая челюсти, а щёки до сих пор предательски горят от гнева, и дико хочется приложить горячий кулак о холодную стену. — Да твою же мать. — ругается интерн, падая на диван. От подушек пахло сигаретами, медицинскими препаратами и кофе. Чонгука уже мутить начинает от этого места. Разбираться с этим бардаком Джей был не намерен, он пришёл получать практический опыт, а не драить чашки и столы за врачами. Ругаясь себе под нос, Чонгук вышел из ординаторской, показательно хлопнув дверью, и уже в коридоре решил, что в шумном педиатрическом отделение ему делать нечего. Лучше будет погулять по больнице и осмотреть местные красоты (и местных красавцев), а уже потом вернуться и найти заведующего, время как бы одиннадцать утра, а начальником в отделении даже не пахнет.***
Закончив с осмотром, который занял приличные два часа, Чонгук вышел покурить и заодно решил поехать в кафе на заслуженный обед, как итог, вернулся примерно в четвёртом часу дня. До конца рабочей смены два часа. Прекрасно, осталось придумать, чем себя занять, и по возможности не попадаться вышестоящим на глаза. — Чонгук-щи, — зовёт его медсестра с регистратуры, как только актёр переступил порог отделения. К удивлению, сейчас здесь было тихо, маленьких пациентов разогнали по палатам, лишь пара ребят играла в зоне для отдыха. Утренняя суматоха растворилась, но почему-то воздухе ощущалось ненавязчивое напряжение. — Где ты был всё это время? — взволнованно затараторила девушка. — Тебя заведующий искал. — И что? — мычит интерн, складывая руки в карман. Девушка бледная, как первый снег, смотрит на него большими глазами и махает в сторону ординаторской. — Иди бегом, — требует медсестра, так что Чонгуку приходится послушаться. Бежать, сверкая пятками, он, конечно, не намерен, продолжая идти нетороплиым шагом, сложив руки в карман, всё ещё витая в облаках. В ординаторской его никто не встречает, по крайне мере так кажется на первый взгляд. Комната уже погрузилась в тёплые оттенки заката, окно, что он открыл, впускало свежий воздух с запахом дождя. Чонгук даже расслабился в такой приятной атмосфере, но всего на минутку. — Явился. Голос раздаётся со стороны, привлекая к себе внимание. Мужчина сидел спиной к интерну, работая за компьютером, так что первое, что разглядел интерн — спину и копну волнистых тёмных волос. — Не, я, конечно, предполагал, что мне подсунут недоразумение вроде тебя, но не думал, что всё будет так плохо. — глубоким голосом басит заведующий, медленно, точно в слоу-мо, вставая из-за стола и наконец-то встречаясь глазами с актёром. У Чонгука внезапно дыхание спёрло от тяжёлого тёмного взгляда. Эмоции мужчина вызывает неоднозначные, вроде и холодок по телу, а вроде грудь горит огнём. И сказать в ответ хочется что-то уверенное и колкое, но от чего-то язык к нёбу прилип. Чонгука, кажется, заколдовали, раз он до сих пор стоит, прикусив язык. — Ты, конечно, смелый, но видимо тупой, раз не понял то, что тебе сказал доктор Мин, — на ровном карамельном лбу проявляются ярко выраженные складки, а в глубоком голосе слышатся нотки раздражения. — Позволь мне объяснить, как тут всё устроено… Мужчина на секунду умолкает, смотрит на интерна искоса, сквозь густые тёмные ресницы. Подходит ближе, наверное, для того, чтобы внимательно осмотреть лицо парня, и после паузы наконец-то говорит: — Зай