***
С одной стороны — никто не обещал Чонгуку роскошной жизни. С другой — никто так же не предупреждал, что зад будет болеть так долго. Его вообще никто ни о чём не предупреждал. А он ведь так надеялся. Вот и мается сейчас, будучи жертвой собственных ожиданий. — Тогда нахуй оно надо? — в слух рассуждает Чонгук, размазывая воду по полу. Партнёрство с Тэхёном длится чуть больше недели, за это время у Чонгук было уже три оргазма, два завтрака в постель, и в принципе жизнь вне больницы казалось сказкой. Ким чуткий и заботливый партнёр, чего нельзя сказать о его личности в халате. На работе он так же груб, скуп и равнодушен к личности Чонгука. Хороший актёр, не иначе. Заведующий провёл чёткую грань между работой и жизнью вне её стен, оставаясь для Чонгука строгим начальником и хорошим любовником. И, наверное, в других обстоятельствах Чонгук был бы рад такой перспективе, но изначальная цель этой авантюры заключалась в сладкой жизни не только в постели начальника, но и на работе. А, значит, если дополнительных очков защиты секс с Тэхеном не даёт, следовательно и продолжать это не стоит. Так ведь? — К чёрту. Обида обжигает, становится больно и неприятно, а от досады сводит в груди. От злости интерн толкает швабру, наступает мимолётное чувство облегчения, а после раздаётся грохот. Швабра упала прямо на ведро, расплескав воду, и вместе с этим повалила добрую половину моющих средств, которые стояли рядом. Шок моментально сменяется паникой. Чонгук бросается к месту крушения, на ходу хватает ведро, чтобы сохранить большую половину воды внутри. Первая идея собрать воду руками, чтобы как можно скорее скрыть следы казуса, а вторая, более здравая, найти тряпку и спокойно убрать бардак. Теперь вдвойне досадно. Сначала от того, что его кинули с вечером и сексом, а потом от того, что он вместо отдыха или другой более полезной работы стоит на корячках, вытирая лужу, оставляя после себя большие мыльные разводы. — Что у вас тут происходит? — в палату заходит доктор, оглядывает беспредел быстрым взглядом, а потом поднимает голову на интерна. — Ты почему буянишь? Чонгук недовольно скалится, сжимая кулаки, и на посторонних внимание не обращает. Но доктор не уходит, стоит в прихожей и ожидает, когда же на него обратят внимания. — Я с тобой разговариваю, — требовательно добавляет он. Сценично выдохнув, Чонгук разгибается и со злостью кидает мокрую и мыльную тряпку обратно в ведро. — Да чё вам надо, блять? — огрызается он, поднимая на незваного недовольный взгляд. Доктор средних лет, высокий с тёмными волосами и, наверное, типичным лицом для азиата: пухлый нос, маленькое лицо и узкие глаза в оправе безвкусных очков. Мужчина, кажется, отдалено знакомым, Чонгук думает о том, что чувствует дежавю, но долго не рассуждает. Нет у него времени всяких разглядывать. — Ты как разговариваешь, интерн! — начинает злиться мужчина, — Я начальству доложу. — У вас других дел нет? — поднимая швабру и разгребая бардак, обращается он, не поднимая голову в сторону доктора. — Идите, куда шли. Но доктор не уходит, продолжая раздражать интерна своим присутствием. Чонгук старается не обращать внимание, но чужой липкий взгляд постепенно начинает раздражать. А апогеем ситуации становится внезапное решение доктора подойти и дёрнуть Чона за рукав, вынуждая посмотреть глаза в глаза. — Чё надо? — скалится Джей, грубо вырывая руку. — Чон Чонгук? — читает с бейджа доктор, прищурив свои узкие глаза. — Да, — отходит он в сторону, отряхивая рукав. Больше доктор ничего не говорит, кивает себе под нос, кидает шустрый взгляд на наручные часы и уходит, оставляя Чона в лёгком недоумении. В палате вновь становится тихо. Лишь вентиляция тихо гудит где-то фоном. — Что это, блять, было? Вопрос улетает в пустоту, а Чонгук продолжает своё непростое занятие.***
— Сонбэ? Чимин ставит на столешницу глубокую стеклянную тару, наполняя её отвратительными крабовыми чипсами. Просил же принести с солью. — Да, — пролистав ленту инстаграма, Чон показывает старую фотографию. — Он курировал клуб ботаники, а я хорошо так портил их статистику. Со стороны холодильника раздается истошный, почти гиенный смех, в аккомпанемент хрюканий. Кто-нибудь научите этого парня нормально смеяться. — Ботаники? — задыхаясь от смеха, Пак опирается на столешницу, ставя перед коллегой две бутылки пива. — Ты? Смех не прекращается ещё добрые десять минут, попутно Чимин успевает запостить что-то в твиттер, наверняка такое же уморительное, а также сделать пару постов в инстаграм. — Да, блять, ботаники, — закатив глаза, Чон делает первый глоток светлого нефильтрованного. — В моём университете это была добровольно-принудительная мера. Вступил в самый тихий клуб, надеясь на спокойную жизнь, а там оказался он на последнем году обучения. Этот придурок был так помешан на ботанике и различных конкурсах, заставлял нас участвовать, а мне, как ты понимаешь, было похуй с высокой колокольни. В перерыве между своим рассказам Чонгук допивает первую бутылку пива, а Пак допивает вторую. Иногда они смотрят друг на друга, но по большой части оба залипают в телефон. Чимин ещё иногда мычит в знак согласия, как бы поддерживая диалог. — Я строил актёрскую карьеру, а из-за неполного состава клуба приходилось пропускать многие конкурса. — Ну ты и мудак, конечно, — не отрываясь от телефона, озвучивает Пак. — Да поебать. На столе появляется новая пачка чипсов, вместе с ней закуски к пиву и новая бутылка соджу. Чимин на минуту отрывается от смартфона, делая коктейль из пива с соджу, а потом снова ныряет в мир онлайн. Краем глаза Чонгук видит открытый KakaoTalk, но имя собеседника с его «орлиным» зрением прочитать не получается. Остаётся только догадываться, строя теории. — Человеку мечту разрушил, — усмехается Чимин, а Чонгук лишь театрально руками разводит, да глаза закатывает. — Вдруг он тебя узнает и захочет отомстить за испорченный выпускной год? Смартфон остаётся лежать на столе. Оба синхронно поднимают голову, смотря друг другу в глаза, под серо-голубыми линзами Чонгук ловит какие-то зловещие нотки. От этого пристального лисьего взгляда мурашки пробегают змейкой вдоль позвоночника. Интерн тушуется, отгоняя недобрые мысли в сторону, делая большой глоток. — Да, нет, — отмахивается он. — Мы же взрослые люди, тем более прошло три года, стал бы он помнить меня. — Блять, такую заразу, как ты, хер забудешь. Чимин снова отворачивается к телефону, на сегодня с него хватит алкоголя. А Чонгук остаётся сидеть в неподвижной позе, озвучивая про себя слова коллеги. Если доктор не забыл. Стоит ли этого опасаться?***
В суете рабочих будней Чонгук почти не думал о докторе, который оказался его университетским сонбэ. Они безусловно пару раз виделись, но разговора у них не завязалось. Чонгук было даже подумал, что про него забыли. Действительно, кто будет помнить студента, который в университет появлялся только по праздникам? Глупо было предполагать, что их встреча могла бы обернуться чем-то другим, но в один из вечеров они снова пересеклись. Всё было как в хорошо отснятой драме, у Чонгука до сих пор мурашки по спине. Был вечер, достаточно поздний для того, чтобы в отделении было много народу. Джей же остался в ординаторской по просьбе заведующего. Спустя почти неделю молчания к нему пришла смс-ка о том, что Ким заберёт его после работы, и они вместе поедут в мотель. Достаточно прямолинейно и ни разу не романтично. Но кто ожидал другого? Вообще Чонгук не собирался ехать. За небольшой промежуток времени он успел понять, что секс-партнёрство с Тэхёном до добра не доведёт. Уж больно много этот мужчина вызывает смешанных чувств. Интерн места себе не находит, постоянно оглядываясь в его сторону, в голове стоит яркими эпизодами их ночь, а Тэхёну с виду всё равно. На работе он держит маску строго, неприступного и холодного, как льды Антарктиды, начальника. Чонгука это бесит. — Чон Чонгук, — интерн вздрагивает, когда сквозь басы наушников до него доходит чужой голос. — Дежурство? Обернувшись в сторону звука, он встретился лицом к лицу с доктором-сонбэ. Мужчина сегодня был на ночной смене и только пришёл на работу. Сквозь полумрак ординаторской Чонгук плохо видел его лицо, но всё равно чётко ощущал, как по коже скользит любопытный взгляд. — Нет, я жду… — Заведующий Ким, — не успевает Чон договорить, как в комнату заходит Тэхен, с лёгким плащом в руках. Нынче прохладно. — Вы сегодня рано уходите. — Время одиннадцать вечера, доктор Ли, — Ким здоровается с доктором, они обмениваются парой дежурных фраз перед тем, как оба обратят внимание на замершего, словно кролик под мушкой, интерна. — Готов? — Да. Чонгук, неловко передвигаясь, чуть путается в ногах, но остаётся стоять, подхватывает куртку, рюкзак и уже собирается быстро выскользнуть из ординаторской, как у порога его тормозят. — А куда вы так поздно вместе? — любопытствует доктор Ли. Чонгуку, конечно, очень хочется ответить грубо, в той же манере, ещё можно нахуй послать. Для достоверности, но Тэхен оказывается быстрее. — Вечерняя лекция по профилактике онкологии у детей, хотите с нами? — честно признаться, врать у Тэхёна получается профессионально. Чонгук даже рот приоткрывает в удивлении, но, быстро спохватившись, захлопывает варежку от греха подальше. — Благодарю, но я сегодня один на смене, — доктор прощается с заведующим, и, кажется, даже забывает про интерна, который хотел было ускользнуть, но был пойман в очередной раз. — Удивительно, что спустя столько времени ты всё-таки пошёл в интернатуру, Чонгук-а.