***
Чонгук внимательно смотрит на своё отражение в огромном зеркале через лёгкий запотевший туман. На шее несколько ярких пятен и ещё больше бледных еле заметных красных отметин на плечах и груди. Они пройдут быстро, а вот яркий засос на полшеи сходить будет долго. Выдохнув, Чон набирает в ладоши холодной воды и щедро ополаскивает лицо, стряхивая воду руками, проигнорировав наличие полотенца. Выходить не хотелось, но вариант просидеть в ванной ещё несколько часов кажется глупым. Он стоит так ещё несколько минут, опираясь на раковину прежде, чем решится выйти из ванны. Почему-то ему не по себе, внутри всё неприятно ноет и вяжет от предвкушения грядущего пиздеца, а он точно будет, раз, оказавшись на кухне, перед его носом ставят тарелку с яйцами и чашкой кофе. Осмотрев завтрак с подозрением, Чонгук тыкает в желток палочками, пробуя с осторожностью, пока Ким пристально следит за его манипуляциями, облокотившись о кухонную тумбу, сложив руки на груди. Липкий взгляд заведующего скользит по телу Чона, останавливаясь на лице, пока интерн медленно пережёвывает завтрак, ему страшно сделать лишнее движение, пока его так внимательно изучают. Так длится минуту, может две, хотя для Чонгука, кажется, прошла вечность. Может он ждёт каких-то слов благодарности за «роскошный» завтрак, подмечает Чон, прочищая горло, пока решается нарушить неловкое молчание. — Я… — Зай, — внезапно перебивает Ким, подходя ближе, опуская руку на барную тумбу, склоняясь над Чоном. Взгляд прямой сверху вниз, и в этой темноте глаз Чонгук читает что-то недоброе. — Нет, Чонгук. Наверное, он успел как-то накосячить? Неужели ночью Чонгук доставил какие-то проблемы? Возможно, всякое бывает, интерн не слишком опытен в роли принимающего, но судя по выражению лица Кима он был просто ужасен. В таком случае зачем заведующему поить его кофе и делать завтраки? Мысли судорожно вертятся в его голове, пока он ковыряет завтрак палочками, а Тэхён слишком долго молчит. — Чонгук, ты бы не хотел стать моим секс-партнёром? Звон упавших на тарелку металлических палочек расходится через чур громким эхом по пустой квартире. Ёнтан нешумно и недовольно дёргает ушами, но продолжает свой сладкий сон, свернувшись калачиком на лежанке. — Простите? Чонгук медленно поднимает голову на заведующего, лицо которого, к удивлению, отражает ровным счётом ничего. Всё такое же ровное и непоколебимое спокойствие, пока Чонгук, кажется, тонет в ярко-багряном румянце. Интерн откашливается, смачивает горло горьким и совершено отвратительным кофе (как Тэхён может пить такое ежедневно?), и только после, собравшись с хаотичными мыслями, чуть более уверенным, но всё ещё дрожащим голосом говорит: — Вы хотите спать со мной? — зачем-то дублирует вопрос на свой лад. Тэхён коротко кивает в знак согласия, делая глоток кофе. — Да, — твёрдо заявляет Ким, — Я не люблю разовые редкие соития. Мне нужен стабильный секс с одним человеком, и, например, если я захочу разложить тебя за завтраком на столе, то мне ничего не должно мешать это сделать. Ты можешь подумать, — на мгновение замолкает, облизывая кофейные губы, и продолжает чуть спокойнее. — Но если ты против, то я закажу тебе такси. Оставив чашку в пустой раковине, Тэхён выходит с кухни, скрываясь за дверьми спальни. Чонгук остаётся один. Гул дороги теряется, когда он глубже погружается в сказанную заведующим фразу. Стать секс-партнёрами с человеком, с которым уже был секс. Дважды. Звучит вполне логично, не признание же в любви Чонгук ожидал? Спать с Тэхёном в разный период звучит даже заманчиво, но то ли чувство задетой беспричинно гордости, то ли какой-то внутренний страх заставляют интерна злиться. И когда двери спальни негромко щёлкают и топот ног оповещает о возвращении Кима, Чонгук разворачивается на барном стуле на сто восемьдесят градусов, ловит чужой взгляд и громко с претензией заявляет: — Хотите сделать из меня проститутку? Вопрос вышел через чур громким, даже Ёнтан, спавший у себя в углу, недовольно фыркая, поднимается и, цокая когтями по полу, уходит в спальню. Тэхён провожает питомца взглядом прежде, чем повернуться к интерну, лицо которого теряет прежнюю уверенность при прямом зрительном контакте. — Ты такой ребёнок, — выдыхает Кми, поправляя галстук. Чонгук как-то не обратил внимание, что из спальни заведующий вышел одетый в светлую рубашку и брюки, на пару с длинным атласным галстуком, который заведующий пытается аккуратно завязать. — А вы старик, — бубнит себе под нос, опуская голову. Его вдруг стало смущать сосредоточенное на галстуке лицо заведующего с хмурыми складками на лбу и прокусанной губой. Господи, да он до чёртиков сексуальный. Даже с щетиной, которая режет по коже при поцелуях, даже с хмурыми складками и морщинами. Даже с грёбанными прыщами от кофе. В этом человеке есть харизма, которой Чонгук пытается упорно сопротивляться, сохраняя иллюзию собственной гордости, потому что всё ещё сложно признать, что под Тэхёна хочется прогибаться больше, чем под жизненные обстоятельства. — Я не предлагаю тебе стать проституткой. Это взаимовыгодное сотрудничество, от которого ты имеешь право отказаться, — спокойно проговаривает заведующий, закончив с галстуком и приступив к поискам пиджака. Ким кидает строгий взгляд в сторону замершего на месте интерна, а после делает вид, что не было этого неловкого разговора и, кажется, в принципе забывает про его существование (ничего нового). Чонгук около минуты ёрзает на месте, перебирая край хозяйской футболки, одолженной утром, и какое-то время решается собраться с мыслями, чтобы прервать напряжённую тишину, так некстати повисшую над головами. — Вы уходите? — тихо прошептал Чон, стараясь привлечь к себе внимание. — Ты заказал себе такси? — Я просто, — прочистив горло, он поднимается с места только для того, чтобы взобраться на тумбу. — Подумал тут про завтрак… и что там ещё было. Тэхён вопросительно вскидывает бровь и, кажется, выглядит удивлённым такому повороту. — У меня была назначена встреча, но если то, что ты делаешь означает «да», то Юнги может подождать. Сухость в горле больно режет по глотке, когда с лёгким придыханием Чонгук давит из себя писклявое «да». Тэхён бросает все свои дела, чтобы оказаться ближе к интерну и крепко всосаться в его шею чуть выше старого засоса. Чонгук приглушенно стонет, закатывая глаза, и с улыбкой вспоминает, что вообще-то его дома тоже ждёт Чимин. Но, как сказал заведующий, они могут подождать.***
Доктор Мин: Ты сделал что?!Задрот Ким:
Так вышло.
Доктор Мин: В смысле так вышло?! Ты, блять, трахнул ребёнка!Задрот Ким:
Тебя успокоит, если я скажу, что всё было по обоюдному согласию?
Доктор Мин: Нет, не успокоит. Что ты будешь делать с ним дальше? Просто трахаться?Задрот Ким:
Да. Мне не помешает разрядка, да и Чонгук был не особо против, когда я оказался сверху и…
Доктор Мин: Боже! Избавь меня от подробностей, я ничего не хочу слышать! Понял?Задрот Ким:
Понял, понял.
Доктор Мин: Не смей обижать этого ребёнка, старый ты извращенец.Задрот Ким:
Старый тут только ты. И вообще, по какой причине ты хотел сегодня встретится?
Доктор Мин: Уже не важно… Юнги откладывает смартфон, опуская экраном вниз. На него косо поглядывает бармен, протирающий стакан, и доктора это немного смущает, ровно до пятой стопки крепкого джина с тоником. Телефон снова тихо гудит, но из-за громкой музыки бара Юнги этого не слышит, а может не хочет слышать. Чёрт, ему так паршиво, что он уже просто ничего не хочет. Доктор опускает голову на стойку под очередной внимательный взор бармена и медленно прикрывает глаза. Всё кружится. Сегодня паршивый день, хочется закричать Юнги, но он лишь негромко вздыхает себе под нос, чувствуя губами твёрдую поверхность барной стойки. Ему бы хотелось обсудить это с единственным другом, но тот променял его на задницу интерна. Не то, чтобы такое случалось впервые, Юнги наверняка привык, но почему-то сегодня особенно обидно. Бармен ставит перед носом ещё одну стопку, бросает коротко: «От него» и кивает в сторону. Мин с неохотой поднимает голову и смотрит в указанное место, встречаясь с лицом незнакомого ему парня, тот подмигивает, поднимая свой бокал с коктейлем, и доктор, нехотя, отвечает тем же жестом, они как бы чокаются в невесомости, а затем джин быстро исчезает в горле, обжигая внутренности. — Хреновый день? — незнакомец оказался рядом неожиданно быстро. Мин вздрагивает, когда к нему на плечи опускается чужая рука. — Относительно. — Составить компанию? Мин критично оценивает парня внимательным взглядом: высокий, очень широкие плечи, лицо 6 из 10, волосы выжженного пепельного цвета. Не розовые, как с начала показалось. Доктор вздыхает, оставляет на стойке пару бумажных купюр, берёт свой телефон и быстро просматривает последние сообщения: «Доктор Мин, простите, но сегодня у нас не получится встретиться. Давайте в другой раз» Юнги предложил другую дату, но его сообщение было успешно проигнорировано. Доктор невесело усмехается, щипая переносицу. Этот парень действительно странный, с отвратительным грубым характером, безумно аппетитной задницей и невероятно милым смущённым лицом. Это взывает внутренний диссонанс, потому что Юнги бы никогда не спутался с таким стервозным мальчиком, но почему-то именно этот парень буквально насильно тянет к себе. Может это какая-то магия или приворот? Не суть. Главное, что у Юнги нет сил этому сопротивляться. — А почему бы нет? — отвечает он ожидающему парню, мягко скидывая его ладонь с плеча. — У меня дома есть вино, как ты на это смотришь?***
На часах чуть больше трёх ночи, звуки улицы доносятся до верхних этажей еле слышным гулом вместе с завываниями ветра, и Юнги бы ни за что на свете не проснулся в это время, если бы входящий не прервал эту идиллию раздражающим звоном. Естественно, он сбрасывает, кто бы там ни был. Будь это сам президент Кореи, после полуночи Юнги не доступен. Он сладко поворачивается на другой бок, но ощущает тяжесть на спине. Нехотя, приходится разлепить глаза, чтобы смахнуть с себя тяжёлую руку, обхватившую его талию. Он смотрит на парня, развалившегося на полкровати, с одеялом прикрывающим только правую ягодицу, и тихо ругается. Тело внезапно накрывает боль, в спазмах сводится каждая мышца особенно поясница и жопа. Доктор тихо стонет, сползая с кровати. Его сон безбожно потерян, и он наощупь находит телефон вместе с пачкой сигарет и, не прокравшись, топает к балкону, по пути проверяя смартфон. Два пропущенных от Тэхён с разницей в два часа. Этот придурок определённо не спит, и Юнги на сто процентов уверен, что заведующий батрачит над компьютером, дописывая очередную статью или отчёт. Рабочий маньяк, думает Юнги, закуривая сигарету. Так же он быстро просматривает сообщения: около пяти с проклятиями от Тэхёна, одно от отца. Старик редко, но вспоминает своего сына, чтобы записать очередную дальнюю родственницу на приём со скидкой. Ругаясь себе под нос, крепче сжимая сигарету между губ, Юнги пишет, что он грёбаный педиатр и к гастриту тётушки Чхве не имеет никакого отношения. А когда сон медленно начинает напоминать о себе, доктор решает отключить гаджет, но на глаза попадается ещё одно сообщение: «Я не могу в среду, у меня съёмки. Как вы смотрите на обед в пятницу за мой счёт? В качестве компенсации за сегодня.» Он вроде как начинает глупо улыбаться, глядя на экран, случайно роняя сигарету. Это неправильно с точки зрения пожарной безопасности, но Юнги настолько похеру, потому что сейчас его волнует лишь то, что Пак Чимин пригласил его на обед в пятницу. И, конечно же, он работает, но мать вашу Тэхён должен ему отгул в этот день. Доктор Мин: Звучит здорово, мы могли бы сходить в китайский ресторан.Пак Чимин:
Супер, я обожаю китайскую кухню~ Сладких снов, доктор Мин, до встречи.
Доктор Мин: Вам тоже спокойной ночи, господин Пак.