Потерянная дорога в Рай

— О, Оливер! Давно не виделись. — Что?..       Я был удивлён, что во сне ко мне обратились по имени, ведь в клане все знают мне Фумайо. — Как поживаешь? Как семья? — Семья?       'Он спрашивает о моей сестре? И правда, как там Мика?..' — Как там твоя дочь? — ...дочь..       Проснувшись и осознав, что это сон, я медленно раскрыл глаза, будто и не хотел открывать их вовсе. Это было не просто сновидение, это была жизнь моей мечты, которая таилась в недрах меня самого. Правда, она была несбыточной.       Я пялился в потолок и прокручивал диалог из сна снова и снова. — Сколько правду не скрывай, она всё равно вылезет наружу.       Я рос в неполной семье, рядом со мной были только Мика и наша бабушка. Мать бросила нас, отец умер от болезни, а дедушка пропал без вести. Книга боевых искусств, что лежала у нас дома, была именно деда, может поэтому я начал увлекаться джиу-джитсу?       На дворе ещё была ночь, а это значит, что я поспал лишь пару часов, но проснувшись, я не ощущал сонливости или похмелья, у меня только ныло сердце. — Я всегда хотел..завести свою семью.       С жизнью якудзы мне семьи точно не видать. Кто полюбит убийцу? Кто захочет иметь детей от убийцы? Кто вообще захочет быть с убийцей? — Зачем я вообще всё это делаю? Почему до сих пор остаюсь здесь? Неужели только из-за страха умереть или мне.. нравит...       Я решил заткнуть себя раньше, чем договорю это слово, ведь мне не хотелось признавать, что подобное дело пришлось мне по душе.       С того момента у меня начали возрастать ростки сомнения и отвращения. Я по прежнему покорно выполнял все задания Юдзи, продолжал общаться с Широ, пока моё недоверие к нему только росло, и часами стоял у зеркала, разглядывая свои тату. — Что же они всё таки значат? Что я запятнан и моё дело — рукопашный бой?       Я проводил по своим плечам пальцами, будто надеялся, что от трения тату сойдут, но это всё была лишь иллюзия. Я начал теряться в себе, начал терять себя и даже моё имя, произнесенное этим человеком, не спасало меня. — Фуми, у нас задание!       Ко мне в комнату ворвался Широ, мотыляя перед моим лицом фотографией. — Какое? — Убить священника. — ... — Мне кажется.. я не смогу этого сделать.       'Ты и не сможешь? До чего же смешно..' — Я это сделаю. — Что? — Оглох? Я это сделаю. Просто стой на входе.       Это было не милосердие или жалость и даже не симпатия. Я понимал, что это очередная проверка, но согласился лишь потому, что просто хотел убить человека. Есть вещи к которым можно пристраститься. Горячая кровь, ужас в глазах и последние слова.       ‘Либо я обманываю себя, либо я конченный психопат’       Мои руки больше не тряслись, и я не чувствовал тяжесть пистолета, он уже поселился у меня за поясом брюк. Без него я чувствовал нервозность, будто бы с меня сняли одежду, и уязвимость, будто меня оставили без оружия в борьбе с диким зверем.       Мы подъехали к церкви на чёрном Mercedes-AMG GT 53. Я сразу же вышел из машины, поправил костюм и направился ко входу в здание. — А ты стой тут и следи за ситуацией. — Слушаюсь, - ответил Широ.       Каким-то образом я рос по карьерной лестнице в клане и стал «левой» рукой Юдзи. Не таким главным, как «правой», но не менее значимым. Широ стал одним из моих подчинённых.       Открыв двери, я увидел пару-тройку прихожан, что сидели и тихо молились. Слева от скамеек я заметил кабинку для исповеди.       'Скорее всего священник там.'       Активно двинувшись в место назначения, я, случайно, встретился взглядом с одним из прихожан.       'Чего он так вылупился на меня?'       Пытаясь игнорировать мужчину, я продолжил свой путь. Как только я зашёл в кабинку и присел, начал говорить: — Святой отец, я пришёл сюда, чтобы... — Чтобы искупить свои грехи? - перебил священник. — Нет. Я пришёл сюда, чтобы убить тебя, мразь, невоспитанная.       Выйдя из кабинки исповеди, я рывком открыл дверь и пустил священнику пулю в лоб.       После, поправив свой галстук и наблюдая, как люди выбегают из церкви, испугавшись звука выстрела, я взглянул на распятого Иисуса, что висел на стене рядом с картинами святых. — Господи, я не прошу прощения, уже нет.       Засунув ствол обратно за пояс брюк, я направился к выходу, закрыв глаза и вдыхая запах страха и пороха. — Я закончил, поехали домой. — Понял.       Широ поклонился и открыл мне дверь машины. Он вёл себя как мой подчинённый только на публике, а когда мы оставались наедине, не стеснялся и кривое словцо сказать.       По прибытии обратно я начал выполнять другие поручения Юдзи и одним из них было.. подмести двор. Я не понимал, это было моим наказанием или наградой. Со мной работал ещё один парень, он пробыл в клане дольше меня на год, но его история всем была известна. В девятнадцать лет Такеши изнасиловал и убил свою сводную сестру, но из-за того, что ему ещё не было двадцати, он отсидел всего пару лет в колонии для несовершеннолетних. После выхода на свободу, ему некуда было податься и его, по доброте душевной, приняли в клан.       Когда я впервые услышал эту историю от других членов мафии, не мог понять его мотивов и всегда задавался вопросом, почему же он её убил, как однажды он сам подошёл ко мне и рассказал как всё было. Как сестра соблазняла его, постоянно ходила перед ним голышом, пока родителей не было дома, подкидывала тому порнографические журналы, в которых были её фото. Так же сестра не чуралась и прикосновений, таких как случайное касание рукой мужского достоинства. Он пытался сдерживаться и даже один раз рассказал родителям о происходящем, но те сочли его извращенцем и расспросив его сестру, правда ли всё так, что она отрицала, и родители стали презирать сына.       Вот так Такеши не выдержав очередного давления родителей и соблазнений сестры, ночью он изнасиловал её, пока та спала, и во время полового акта задушил, как по его словам «случайно», но я понимал, что всё было не случайно. Однажды и я выплеснул свой гнев на другого человека, искалечив ему жизнь и выйдя из этой заварушки безнаказанным. Правда в моём случае спусковым крючком были не родные, а одноклассники, которые без остановок бесили меня. — Ты веришь в Бога? — С чего вдруг такие вопросы?       Я удивился внезапному вопросу Такеши, что стоял рядом со мной с метлой в руках. — Веришь или нет? — Я атеист, но бывали ситуации, когда молился. — Веришь в Рай? — А ты? — Я верю. Верю, что даже такому человеку как я, можно спастись. — Убийце и насильнику? — Все могут обрести спасение.       Я ничего не ответил и продолжил заниматься своими делами, но его слова не выходили из моей головы.       ‘Все?’       Находясь под крылом Юдзи больше года и совершая разного рода преступления, я не вспоминал о своей мечте, что давным давно спрятал глубоко в себе. Я по жизни был слегка замкнутым человеком, на что немало повлияли и мои одноклассники, которые не чурались упоминать, что я рос без родителей и какая у меня неполноценная семья. В такие моменты лишь бабушка помогала мне вернуть контроль над собой, свести гнев на нет и игнорировать слова этих придурков, но как только она умерла, умерла и половина меня. Я стал безбашенным, иначе я бы не ринулся в внезапное путешествие по миру, бросив учёбу, не доучившись всего год, или не сидел бы в клане до сих пор, не сломавшись.       Но после того сна, после слов Такеши и после взгляда на своё отражения в зеркале, я снова хотел вспомнить мечту, снова хотел стать обычным, снова захотел жить как все.       В моей голове что-то щёлкнуло и в одну из ночей, после кровопролитных заданий, я стоял перед зеркалом и смотрел на себя, освещённым светом луны.       Татуировки, которые раньше радовали глаз, сейчас вызывают отвращение. — Это тело грешно, испорчено.       Взяв лезвие, я начал резать и срезать свою кожу вместе с тату. — Боль, во имя спасения.       Я поверил, что именно тату делали меня грязным, а с их избавлением, я должен был вздохнуть с облегчением, но я ничего не почувствовал, кроме боли. — Может.. искупления нет?       Горячая кровь стекала по моим рукам, каплей разбиваясь об пол.       Может, я на минуту потерял рассудок, раз решил резать себя заживо, но я уже не понимал, какой из всех — правильный я. Добрый? Безбашенный? Агрессивный? Или же психопат.       Обработав раны, я перевязал свои плечи бинтами и лёг обратно на футон. — Что же я сейчас пытался сделать?..