Это самоубийство.

— Николай Всеволодович, мне нужно сообщить вам кое-что! — И что же? — Сожалею, но Верховенский… — Что с ним? — Ставрогин чуть приподнялся. — Скончался. Этот диалог, этот момент Николай сейчас крутил в голове снова и снова. Когда в его мыслях последний раз прозвучало «скончался», Ставрогин беззвучно закричал. Он кричал, орал, как незнамо кто в душе, но не мог выдавить не звука. Лишь слёзы и тихий стон… Прошло более месяца, как Пётр Степанович отошёл в мир иной. Николай с улыбкой от боли вспоминал моменты, проведённые рядом с Верховенским. — Спать с тобой это самоубийство, — тихо напевал он, обращаясь к Петру, хотя рядом и не было никого, — самый быстрый способ покончить с жизнью. Ты мне в самых страшных кошмарах снился. В общем спать с тобой – самоубийство. На самом деле, самые страшные кошмары снились брюнету именно с участием Верховенского. Те кошмары, в которых Pierre умирал. Умирал жестоко, не просто. Пытки, мистика, насекомые — не важно, что это было. Последнее время Николай не думал ни о чём, кроме Петра. Он слишком сильно любил его. И Ставрогин знал, что умерший также испытывал к партнёру море чувств. Как минимум, при жизни. Последние три дня Николай вообще не выходил в свет. А последние сутки и из своей комнаты. Повернув голову, мужчина заметил верёвку. — А может… Да ну, бред! Не настолько же я свихнулся. Всё же встал и подошёл, взяв верёвку в руки. — Крепкая… Перед глазами пронеслась вся жизнь. Матрёша, Лебядкина, Верховенский… Пронеслось всё детство. — Я не заслуживаю больше жить на этом свете... Всё тело жгло от горючих слёз, глотку драло от немых криков. Ставрогин осторожно вышел из своей комнаты и пошёл в маленькую часть Скворечников, где как раз было хорошее место. Сделав петлю, Николай ещё раз обдумал всё. А может, всё-таки, не стоит? — Пути назад уже нет. Одевает петлю на шею, смотрит вниз. Сейчас под ногами ещё камень. Но один шаг… Набрав полную грудь воздуха для смелости, выдохнул, чтобы смерть была более быстрой. Шаг. Закрыл глаза. Темнота. Нехватка воздуха. Боль. Через десять минут полной тишины всё это закончилось. Три минуты, чтобы помереть и семь после смерти. Открыв глаза, Ставрогин не понял, где очутился, но перед ним был Пётр. Николай сразу набросился с объятиями, начал целовать. На лице Верховенского было полное безразличие. — Т-ты чего? — спросил Ставрогин, подняв голову, смотря Петру в глаза. Тот посмотрел сверху вниз на Николая и усмехнулся. — Зачем ты это сделал? — Не заслужил я жизни там. На лице Верховенского появилась какая-то ненависть. — Не заслужил ты жизни тут. А там страдай. В муках сгнивай в том мире и не смей раньше положенного тебе срока возвращаться. — Что… Что ты такое говоришь? Разве не любишь? — Нет. — легко сказал Пьер и сильно ударил Николая по шее.

***

Проснулся Ставрогин вновь в своей комнате. В гниющем мире. Видимо, он и вправду заслужил жизнь только тут. Не жизнь, выживание. Жить тут невозможно.