50 оттенков Шиндо

Было уже поздно, на улицах ни души. Домой идти не хотелось. Азарт от недавней гонки развеялся, оставив за собой горький осадок, заостряющий комом в горле и тяжелым грузом оседающий на сердце. Даже в песне сверчков, сопровождающей его всю дорогу, слышалась насмешка. Ланга поплелся в парк, где усевшись на лавочке, охваченной светом мигающего фонаря, погрузился в раздумье. Под щемящую мелодию в груди, в его голове сложился пазл из недосказанностей и случайных совпадений. «Неужели, это было лишь игрой?» «Неужели, он просто меня использовал?» «Как можно было быть таким наивным идиотом?» Ланга понял, что обида и злость на чаше весов уступили желанию увидеть его и разобраться. Иначе он сегодня не уснет и до утра эти мысли с догадками его уничтожат. Парень достал мобильный и набрал сообщение: «Мне срочно нужно с тобой поговорить» Ответ пришел незамедлительно: «Я тоже соскучился :) Где ты?» Ланга написал название парка. Через 10 минут к нему подъехал знакомый автомобиль. — Садись, мой хороший, — раздался привычный бархатный тембр Аиноске. — Нет, — холодно бросил Ланга. — Давай пройдемся. В парке сейчас никого нет. — Хорошо, — Шиндо обворожительно улыбаясь, вышел из машины. Он наклонился, чтобы поцеловать Лангу, но тот поспешил отстраниться. Сноу быстро окинул его взглядом: на Аиноске был костюм и галстук, рубашка застегнута на все пуговицы, волосы тщательно уложены, но он по-прежнему видел в нем того, с кем несколькими часами ранее кружился в смертельном танце и кто готов был его отпустить и бросить на камни. Как он раньше не понял этого разительного сходства? Не замечал или не хотел замечать? Не мог даже предположить, что его бойфренд и его главный соперник — один и тот же человек. Подобно Икару, стремящемуся к солнцу, он был ослеплен его красотой и опомнился лишь когда было уже поздно. — Пойдем, — произнес Ланга, не желая разговаривать при свидетелях. — Как скажешь, милый. Что-то не так? — Встревожено спросил Аиноске, шагая рядом и поправляя на ходу полы пиджака. — Ты ничего не хочешь мне сказать? — О чем ты, малыш? — Хватит играть со мной, Адам! Мне следовало бы догадаться раньше, — Хасегава остановился и заглянул прямиком в алые глаза, что бесстыже смотрели на него, словно принадлежали невинной овечке, а не волку, что маскируется под личиной убиенной овцы. Губы Аиноске на секунду дрогнув, растянулись в улыбке. — Я знал, что ты смышленый парень, Ланга. — Я понял еще когда ты изображал, что не умеешь кататься на скейте, — соврал Хасегава, — тогда ты развернул доску носом вперед, чтобы ехать обратно. Новички не видят отличия, а я забыл тебе рассказать. — Почему тогда молчал все это время? — Приподнял брови Шиндо. — Ждал, что ты мне признаешься сам… — Ты прекрасен во всем, мой милый Ланга, но врать ты не умеешь. — Зато ты в этом виртуоз! — Не выдержал Хасегава, выкрикнув на всю улицу. К горлу подкатил ком, слезы застелили глаза. — Тише, мой сладкий, — Аиноске прижал его к себе. Ланга не мог идти, он был просто не в состоянии. Голубые озера его глаз вышли из берегов и хлынули солеными потоками по щекам. — Ты просто использовал меня. Хотел поглумиться? Весело было? — Не говори так. Это неправда, — гладил парня по спине Аиноске. — Тогда зачем это все? — Захлебываясь в слезах, Ланга лупил Шиндо по плечам и груди кулаками. Тот просто стоял, продолжая его обнимать. — Прости, что не сказал тебе раньше, Сноу. Но я не был уверен, мне нужно было убедиться кое в чем… — Убедиться в чем? Насколько я хорош в постели? Или на треке? — Я не собирался спать с тобой до поединка, ты сам настоял… Но я не пожалел об этом. То, что я встретил тебя в обычной жизни — это судьба, которая нам предначертана. Сегодня я понял это окончательно на трассе. Я так долго искал тебя, моя Ева. Ты дарован мне самими небесами. — Ты чуть меня не убил! Реки был прав! Ты просто псих! — Милый Ланга, я бы никогда не сделал этого, поверь, мне нужно было удостовериться в своих суждениях и твоих способностях… — А если бы я не выдержал этого испытания? — Тогда это был бы не ты. Ведь ты особенный и я верил, что у тебя получится, — Шиндо носом вытер слезинку, катившуюся по щеке Ланги, и прижался теплыми губами к его виску. — Прошу, не плачь, мое сокровище. Прости, что расстроил тебя. Ты в праве меня наказать. Ланга молча вытер слезы тыльной стороной ладони и взглянул на заискивающее лицо Аиноске. Парень не знал сам, каких объяснений он ждал, но от его слов стало легче. Хасегава обнял своего мужчину за шею. Пальцы Шиндо с двух сторон скользнули по лбу и вискам, убирая волосы за уши, приятной щекоткой, вызывающей волнообразные приступы возбуждения, продолжили движение по шее. От его прикосновений по коже побежала мелкая дрожь. — Я бесповоротно влюблен в тебя, Ланга Хасегава. И я не отпущу тебя, — послышался шепот над ухом. Сноу кротко коснулся его уст. Аиноске добавил поцелую глубины. Губы обдало жаром, распространяющимся по всему телу. Невзирая на вечернюю прохладу, замерзшие пальцы и холодный нос, внутри словно горел огонь. От страстного поцелуя к лицу снова прилило тепло, Шиндо держал его за талию, Ланга просто закрыл глаза, растворившись в моменте, рука сама потянулись к промежности, и, наткнувшись на твердый член, оттопыривающий брюки, стиснула его. Аиноске возбужденно выдохнул и опустил руки на ягодицы Сноу, плотно их сжимая. — Накажешь меня, мой сладкий? — спросил он, облизав губы после поцелуя. — Почему бы и нет? — С вызовом посмотрел на него Хасегава. — Ах, ты просто прелесть! — Аиноске в улыбке закусил губу в предвкушении. — Поехали, ты совсем замерз… — Он снял пиджак и заботливо накинул его Ланге на плечи. Когда они сели в машину, Шиндо обратился к своему помощнику: — Тадаши, в 4-й. Ты предупредил горничных, чтобы навели там красоту? — Да, господин Аиноске, — послышался голос спереди. — Отлично, — засиял мужчина, сжав руку Ланги на заднем сиденье. — Куда мы едем? — спросил парень. — Туда, где ты сможешь меня наказать, мой милый Сноу, — загадочно улыбнулся Шиндо. Когда через 10 минут машина остановилась возле светящейся неоном розовой вывески лав отеля. Ланга догадался, что они на месте. На ресепшене девушка мило поприветствовала Аиноске и вручила ему ключ с брелком сердечком. Тот поблагодарил ее, взял Лангу за руку и повел к лестнице, ведущей вниз, в подвальное помещение. — Прошу Вас, Господин, — торжественно произнес Аиноске. Повернув ключ в замочной скважине, он распахнул дверь. Оттуда в полутемный коридор полился мягкий красноватый свет и раздался резкий восточный аромат. Ланга вошел первым и осмотрелся. Обитые алым бархатом стены контрастировали с черными полом и деревянными потолочными балками, с которых свисала люстра с настоящими свечами и цепные качели. Помимо красной кровати в форме сердца, комната была обставлена странными предметами мебели и какими-то струбцинами — похожие Ланга видел у Реки в мастерской, только те были поменьше и немного другие… На вешалке штативе было много кожаных вещей, на стенах висело несколько картин эротического содержания, написанных в странном стиле, определения которого Ланга не знал. На полках и крючках различные инструменты: с некоторыми Хасегава был знаком из манги и фильмов, о назначении остальных же он мог только догадываться. — Ну что, выберешь мне наряд? — Улыбнулся Аиноске, кивнув в сторону рейла с аксессуарами. — Ладно, — растерянно ответил Ланга. Подойдя к вешалке, он долго изучал ее содержимое, но остановил свой минималистичный выбор на ошейнике с заклепками и черной маске, которая по форме напоминала маску Матадора. — Благодарю, мой Господин, — кивнул тот, приняв из рук смущенного парня аксессуары. — Теперь поможете мне раздеться? Ланга, улыбнувшись, приблизился к нему и начал медленно, поглаживая и целуя в губы, снимать одежду. Галстук он решил оставить, отметив про себя, что эта деталь — единственное, что объединяет стиль Аиноске на работе и на треке. Что ж, он как знал, что Ланге всегда нравились мужчины в галстуках. Правда, с ошейником он сочетался плохо, но для первого раза Ланга был весьма доволен своей работой стилиста. Избавив Аиноске от одежды и не слишком туго затянув на шее ошейник, он протянул ему маску, чтобы тот ее сам надел. — Позвольте теперь мне Вас раздеть? Ланга кивнул. Шиндо, целуя, подвел его к кровати и медленно начал снимать одежду, попутно обцеловывая каждый открывающийся участок белоснежной кожи. По позвоночнику пробежал легкий озноб предвкушения, резонирующий в паху, Лангу охватило желание. На минуту оставив парня, покрытого лихорадочным румянцем Аиноске подошел к стене, снял с нее большую кожаную плеть, и, опустив взгляд, протянул ее Ланге. — Прошу, Господин, накажите меня. Я это заслужил. Пока Хасегава разглядывал попавший ему в руки увесистый кожаный предмет, Аиноске лег животом на кровать и стал ждать исполнения приговора. Нерешительный и растерянный Ланга подошел ближе. Он, конечно же, слышал о BDSM практиках, но никак не ожидал, что придется с ними столкнуться, да еще так скоро. Недавно ему хотелось как следует отхлестать Адама за то, что он был с ним недостаточно честен, но сейчас, этот порыв куда-то улетучился. Ударить плетью по широкой спине или круглым подтянутым ягодицам желания не возникало, но он все же собрался и решил попробовать. Первый удар по заднице был слабым и неуверенным, Аиноске сладко застонал и попросил продолжать. Ланга сделал еще несколько шлепков, наблюдая, как появляются красные полосы от кожаной бахромы и замер. — Господин, не останавливайтесь. Бейте как можно сильнее, я заслужил страдания… — просил Шиндо, вцепившись руками в покрывало. Хасегава еще секунду помедлив, опустился на колени и нежно по очереди поцеловал ягодицы. — Думаю, с тебя достаточно, — сказал он, стараясь придать своему тону строгости, — Вставай и ложись на спину, я придумал другое наказание. — М, Господин, Вы интригуете, — оживился Аиноске, охотно выполняя указания. Ланга лег на него сверху. Страстно поцеловав в губы, он снял с Шиндо маску, надел ее на себя, развязал галстук и, закрыв им глаза Аиноске, завязал сзади на два плотных узла. Губы мужчины расплылись в лукавой улыбке, Ланга не удержался и поцеловал их снова. На полу валялся ремень, который Ланга тоже пустил в ход. Пренебрегая массой вариантов, присутствующих в комнате, он связал руки Аиноске над головой при помощи его же ремня. Тот лишь испускал стоны в предвкушении. Сноу опустился над ним и, легонько коснувшись кончиком языка мочки уха, направил томный вздох в ушную раковину. Шиндо вздрогнул. Парень продолжал, ощущая во рту вкус его кожи, прокладывая влажный след вниз по шее, на мгновение, остановившись на пульсирующей артерии, спускаясь к ключицам, вгрызаясь зубами в плечо, оставив четкий отпечаток зубов. Дойдя до груди, он крепко зажал отвердевшие круглые соски, слегка их покручивая. Шиндо ахнул и чуть прогнулся в спине. Легкими прикосновениями подушечек пальцев он прошелся по ребрам, спустился по животу, очерчивая круги вокруг пупка, заставляя партнера томно дышать, чувствуя, как его возбуждение, словно ток по ладоням передается и распространяется по телу. Он терзал мошонку и дразнил головку члена, еле касаясь ее языком, слизывая сочащееся из нее вязкое вожделение. На столике у кровати горело несколько свечей, Ланга на минуту оторвался от мускулистого тела, которое при мягком красноватом освещении выглядело еще более соблазнительным. Он взял одну из свечей и занес ее над Аиноске. Хасегава когда-то видел такое в кино, и ему всегда было интересно попробовать. Парень нежно поцеловал ямочку между ключицами и моментом позже капнул горячим воском на грудь. От неожиданности Аиноске вскрикнул. Ланга продолжал. Воск ложился на кожу красными пятнами, образуя расплывчатые узоры в самых чувствительных местах. — Тебе больно? — Прервавшись, спросил Ланга. — Продолжай, прошу, — сбивчиво дыша, выдохнул Аиноске, запрокидывая голову назад. Он выглядел таким милым и беспомощным, безумно возбуждающим. Волосы на его руках встали дыбом, приоткрытые уста застыли в блаженной улыбке. Ланга помедлил, и следующая капля воска раскаленной лавой полилась на яички. Шиндо взвыл от боли и передернулся. Парень отставил свечу, подул на больное место и прильнул губами к бритому лобку, успокаивающе поглаживая бедро. Проведя рукой меж ягодицами, он поддался вперед и лег ухом на вздымающуюся от недавно пережитых ощущений грудь, слушая, как сердце Аиноске колотится в бешеном ритме. Дав отдышаться, Ланга аккуратно коснулся уголка его и снова порхая губами по телу, спустился к туго стоящему члену. Он нежно поцеловал головку и провел языком по уздечке. Член у Аиноске был длинный и изящный, налитый желанием и готовый к действию. Ланга взял его в руку и, наклонившись, поглотил губами. Первый раз он ввел его себе в рот на треть, с каждым подходом стараясь взять глубже. Он был не уверен, что делает все правильно, но по возбужденным стонам Аиноске и движениям его таза, Хасегава понял, что действует в нужном направлении. Наращивая темп, плотно сжимая губами пенис, чувствуя, как пульсирует горячая плоть, он все дальше проталкивал его себе в глотку. Аиноске дышал все чаще, испуская протяжные стоны, кубики на его животе были напряжены, бедра двигались в такт движениям Ланги. Хасегава на секунду поднял глаза и посмотрел на лицо Шиндо, исказившееся в сладкой пытке, готовое вот-вот поймать оргазм. Парень замедлился, а потом полностью вынул член изо рта. — Умоляю, не останавливайся, — капризно простонал Аиноске, ерзая. Он был почти на пределе, плоский живот пульсировал, бедра подрагивали, грудь блестела от выступившего пота. Ланга, улыбаясь, специально тянул время, продлевая сладкое мучение, и, шлепнув Шиндо по бедру, резко возобновил движения, снова заставив его возбужденно выдохнуть. С каждым новым толчком, задевающим гланды, дыхание Аиноске становилось все более частым, а стоны все громче. — Ах, моя Ева, я сейчас кончу, — заскулил Шиндо. В подтверждение этих слов, в следующую секунду его пробило волной оргазма, заставившей тело сильно выгнуться и задрожать. Ланга успел вынуть член изо рта, и поймал поток извергающейся спермы себе на лицо. Аиноске дрожал, наслаждаясь отголосками мощной разрядки. Каждая его судорога вызывала новую волну эмоций на лице. Ланга лег рядом, тесно прижимая его к себе, гладя по голове. Серьезный политик и сильнейший скейтер на «S» сейчас был настолько трепетно-нежным и трогательным, что глаза заблестели от прилива чувств. Он вытер пот у него со лба, убирая растрепавшиеся волосы назад, и расцеловал лицо. — Господин, прошу, возьмите меня, — прошептал Аиноске, переведя дух, — я буду очень послушным. От этих слов напряжение внизу живота стало еще сильнее. Ланга и сам этого безумно хотел. Не снимая с глаз Шиндо повязку, он осторожно сунул два пальца ему в рот. Тот с повиновением их облизал. Ланга очертил контур ануса и плавно вошел в горячее нутро Аиноске. Тот, издав стон, раскинул бедра шире. Медленно скользя рукой внутри, Ланга старался нащупать простату. Когда пальцы оказались в нужном месте, Аиноске ахнул и начал ритмично двигаться навстречу. — Прошу, накажи меня, — Шиндо закусил губу, его член снова принял вертикальное положение. Парень осмотрелся в поисках смазки. К счастью, лубрикантам оказалась посвящена целая полка. Среди различных этикеток его привлекло название «Пламя любви». Взяв тюбик, он вернулся к своему мужчине, отметив свое возвращение страстным поцелуем в губы. Щедро смазав анус Аиноске и собственный член, Ланга взял партнера за бедра, и чуть приподняв их, напористо в него вошел, чувствуя небольшой дискомфорт. Шиндо слегка поморщился и Ланга понял, что был слишком резок. Стараясь действовать мягче, он начал плавно продвигаться все глубже. Когда мужчина учащенно задышал, он смог расслабиться и понял, что делает все правильно. С каждым новым толчком его движения становились все уверенней, а тело Аиноске под ним начало извиваться и раскачиваться в такт. Член жгло огнем от согревающего эффекта смазки, с которой он, возможно, перестарался. Страсть достигала критической точки, Ланга от удовольствия закрыл глаза, и вдруг память нарисовала ему картину, как Матадор прижал его к себе в пылком танце. Такой возбуждающе опасный и горячий… Слишком горячий. Обжигающий кожу до костей, заставляющий все внутренности гореть огнем. Сейчас Матадор любви играл по его правилам, стонал и выгибался под ним, а он все сильнее и сильнее насаживал его на себя. Это заводило еще больше, пробуждая животный инстинкт. Ланга открыл глаза, он тяжело дышал, пряди волос у лба взмокли от пота. Хасегава стянул с себя маску, почувствовав облегчение, в ней было трудно находиться долго. Становилось невыносимо хорошо. Казалось, что его вот-вот разорвет на мелкие кусочки. Понимая, что уже не в силах сдерживаться, он взял член Аиноске, и начал энергично работать рукой. Они кончили вместе и практически одновременно, как в кино. Ланга в последний момент успел выйти, и их сперма смешалась, окропив живот Шиндо и грудь Сноу. Когда буря оргазма стихла, уставший Хасегава нашел в себе силы, чтобы развязать Аиноске и плюхнулся рядом с ним. Тот восхищенно глядел ему в глаза.  — Ах, Ева, ты великолепна! У меня нет слов, у меня нет сил! Ты забрал меня всего до остатка! — Прошу, не называй меня Евой… — Как скажете, мой Господин!