***
Горячие источники — это весело. К такому выводу пришел Ланга, вернувшись из поездки. Надо сказать, несмотря на тепловой удар, а также мистические происшествия ночью перед отъездом домой, Сноу прекрасно провел время с друзьями и сблизился со скейтерами еще сильнее. Еще никогда у него не было столько верных товарищей, каждый из которых крутой, веселый и неподражаемый. Невинная шутка Мии, лишившая Коджиро возможности пофлиртовать с девушками, ужин в дружеской атмосфере, которым угостил всех Сакураяшики-сан, когда Хироми перебрал с алкоголем и начал рассказывать о своей неразделенной любви к менеджеру, звонкий и заливистый смех Реки, а еще его спасительные прохладные руки, касающиеся безбожно сожженного на солнце лица – все это Хасегава оставил в своей памяти как сувенир. Лежа на пляже, красный как рак, канадец, не привыкший к яркому солнцу, думал об Аиноске. Слушая шум волн, ласкающих берег, он вспоминал тот вечер, проведенный с ним на берегу океана. Как здорово было, если бы он поехал с ними, и как жаль, что это пока невозможно. В печеном мозгу парня, как облака, проплывали мысли о том, как можно помирить Шиндо с компанией. Его агрессивное поведение – лишь маска, при помощи которой он скрывается от мира, за ней скрывается чуткий и ранимый человек. Подобно своему любимому цветку, Адам отрастил шипы, чтобы защищаться, но Ланга видел, каким он бывает на самом деле. Шиндо Аиноске с ним совершенно другой – внимательный и заботливый, он боится сделать ему больно и всякий раз переспрашивает, словно сомневаясь, комфортно ли ему, он до ужаса романтичный и обожает делать разные подарки, устраивать сюрпризы, он умный и всегда знает, как красиво выразить свои мысли, он страстный и непредсказуемый, как южный ветер, он умеет совмещать работу и скейтбординг и делает это безупречно. Несмотря на свое обаяние и природный шарм, способный очаровать любого, Аиноске на самом деле достаточно замкнут в себе и открывается не всем. В этом Ланга видел их сходство и четко распознавал грань, когда Аиноске стал чувствовать себя более комфортно и спокойно рядом с ним, забывая о том, чтобы каждую секунду производить на него впечатление. Порой он ведет себя как ребенок: капризный и до ужаса собственник, перфекционист от синей макушки до пяток, который безумно расстраивается, когда что-то идет не по плану, даже если это шарик мороженного, упавший на землю или неудачный выстрел в тире из-за которого не получилось выиграть для Ланги огромного белого медведя. Иногда Хасегаве казалось, что в их паре старший именно он, а не наоборот. Ему нравились такие проявления Аиноске, когда он казался смешным, беспомощным и по-детски наивным, а за его смех и искреннюю улыбку готов был и душу продать. Реки, Мия и Шедоу просто должны узнать его получше — Ланга в это верил. А загадка о том, что именно развело пути старых друзей, мучила парня уже давно. Лишь Богу и этим троим известно, какая кошка пробежала между ними, но Джо и Черри пора помириться с Адамом. Они, вроде, были и не против. Из их слов, они часто вызывали его посостязаться, но в ответ всегда получали отказ. Что ж, нужно будет как-нибудь у него спросить об этом и как-то ненавязчиво переубедить забыть старые обиды. «Боже, почему все так сложно. Я никогда не умел находить нужные слова, да еще и для всего этого…» — сокрушался про себя Ланга, понимая, что миссия миротворца ему будет даваться ой как нелегко. По возвращению домой Хасегава первым делом списался с Шиндо, отправив ему смешное фото с пляжа, где было видно, как он обгорел. «Я залечу твою нежную кожу, малыш. Оботру льдом, а потом вылижу тебя всего аккуратно и нежно», — пришел ответ, заставивший Лангу поймать смущение и возбуждение одновременно. По позвоночнику прошелся караван мурашек. «Хочу тебя увидеть», — написал парень. «Любовь моя, мне так жаль, но из-за дурацкой работы я не смогу с тобой встретиться в ближайшее время. Увидимся на «S». У меня есть для тебя сюрприз», — сообщение заканчивалось многочисленными сердечками, розами и поцелуями. «Неужели, Аиноске решил всем рассказать?», — ударила в затылок внезапная мысль и тут же отлетела в сторону, — «Нет, не может быть». Дни в ожидании встречи тянулись долго, как надоевшая жвачка. Если раньше Реки всегда поднимал ему настроение, то в последнее время тот ходил как в воду опущенный. Стал каким-то странным, невнимательным и грустным. Его немногословность и потухшие глаза вызывали в Ланге тревогу. Должно быть, он еще переживал из-за того, что проиграл Адаму в поединке. Хасегаве было больно за друга, он хотел его как-то его подбодрить и успокоить, но не знал, как именно. А еще ему начало казаться, что Реки стал его избегать. В день «S» Ланга только в этом убедился, когда Реки не объявился на треке. Высматривая друга в общей массе пришедших показать себя на трассе или просто поглазеть, он не обратил внимания на шум самолета. Но когда взоры всей толпы устремились в небо, а в воздух выплеснулись восторженные крики, Ланга понял: «Это Адам». Последовав всеобщему примеру, он увидел над головой купол парашюта, на котором спускался его парень, облаченный в фирменную маску и красный костюм. Губы Ланги тронула улыбка, а сердце забилось быстрее. Это был он, его Адам. Внутри, словно кленовый сироп по блинчикам, растеклась гордость. Словно спустившийся с Олимпа Бог, Адам, раскинул руки навстречу ликующей толпе, скандирующей его имя. — Я принес вам просто потрясающую новость! — Торжественно объявил он, — Чтобы определить, кто из нас самый лучший, мы устроим турнир! Я тоже буду участвовать. Адам нашел глазами Лангу в толпе и теперь, казалось, смотрел только на него. «Мы опять сможем с тобой состязаться на равных», — Ланга был искренне рад, что у них с Аиноске снова будет возможность сразиться на открытом турнире. Он не мог определить, чего хочет больше — повиснуть на крепкой шее любимого, вдыхая его запах и чувствуя вкус губ или прыгнув на скейт сразиться с ним прямо сейчас, захлебываясь адреналином. И то и другое в данный момент было недосягаемо, но от этого становилось еще более желанным. На телефон пришло сообщение: «Я жду тебя» Сначала Сноу подумал, что картинка с сердечками адресована только ему, но обернувшись, понял, что все присутствующие скейтеры получили это приглашение участвовать в турнире. Когда народ, вдохновленный новостями от короля, начал разъезжается по домам, оживленно обсуждая, кто же станет победителем состязаний, Ланга незаметно шмыгнул в сторону и поехал в объезд, где вдали от трассы его ждал автомобиль. Он был настолько охвачен предвкушением встречи, что не заметил, как из поворота стремительно выскочил Адам и подрезал его. Успев спрыгнуть со скейта, он и подхватил потерявшего равновесие Лангу на руки. — Здравствуй, мой прекрасный, — промурлыкал он, обнажая белоснежный зубной ряд с острыми резцами. — Ты меня напугал, — пробормотал Ланга, стараясь отойти от неожиданности. — Прости, я просто мчался изо всех сил, чтобы увидеть тебя поскорее, мое сокровище. Ланга улыбнулся и поцеловал Адама в губы. На нем все еще был костюм Матадора Любви, волосы пахли лаком для укладки — так странно и непривычно, но губы были все такими же мягкими и теплыми, а язык все такой же находчивый и проворный. — Как тебе мой сюрприз? — Спросил Аиноске после длинного поцелуя. — Круто! — Восхитился Ланга, — у нас будет возможность снова посостязаться. Вот увидишь, я выиграю! — Это мы еще посмотрим, мой милый, — усмехнулся Адам, осторожно возвращая парня на землю. — Но как же мне нравится твой настрой! Он меня безумно заводит! Глаза Хасегавы блеснули азартом. Ему не терпелось доказать, что он способен на большее. — Поужинаем вместе? — руки Аиноске гладили его по талии, периодически заходя на ягодицы. — Конечно, — с радостью согласился Хасегава. — У меня для тебя есть еще один сюрприз, — облизал губы Аиноске. Есть сашими с обнаженного тела, все изгибы которого Ланга уже успел изучить как в состоянии покоя, так и в огамическом экстазе, было несколько странно и немного неловко. Но десерт со взбитыми сливками и последующими сладкими пытками ему пришелся по душе.***
Окрыленного встречей с Аиноске и новостями о турнире Лангу омрачало лишь беспокойство за Реки. Он искал его на всех спотах, в магазине и заходил к нему домой, но рыжеволосый, словно сквозь землю провалился. Хасегава встретил его случайно вечером, когда начался дождь, добавляющий понурому виду Каяна особого драматизма и кинематографичности. Мокрая бандана сползла на брови, взгляд был тусклый и пустой, словно его мир потерял цвета, с носа стекали дождевые капли. — Реки… — Привет, — неохотно откликнулся тот, отворачиваясь. — Знаешь… Адам устраивает турнир… — И? — Я хочу участвовать, — сглотнув произнес Хасегава, заранее зная, что Реки не обрадуется сказанному. — А как насчет твоего обещания? — Презрительно поднял брови Каян. — Ну… — Ланга замялся, не зная, как сгладить сложившуюся ситуацию. — Ты же обещал мне не сражаться больше с Адамом! Это означает, что ты нарушишь обещание! — С вызовом произнес Реки. — Прости… — Ланга чувствовал себя максимально неловко. — Не извиняйся! — Голос Реки сорвался на крик. В нем читались нотки обиды и горечи. — Реки, я хочу пойти против Адама… — Ты рехнулся? — Но он потрясающий скейтер, ты это знаешь. Катание с кем-то подобным приводит в дикий восторг. И… — Мне так не кажется! — оборвал его Реки. — Я вообще не в восторге от этого всего! — кричал он в истерике. — Вы с Адамом совсем не похожи на меня, — добавил он уже тихо и обреченно, — Делай что хочешь. Сумасшедшие гении могут кататься вместе сколько угодно. Я не могу за вами угнаться. Мы с тобой больше не подходим друг другу. Он развернулся и быстро пошел прочь навстречу усиливавшемуся ливню. — Реки, подожди! — Ланга догнал его и схватил за плечи, — что это значит? — То и значит! Ланга, как можно быть таким гениальным и таким тупым одновременно? — Реки снова пытался отвернуться. Ланга заметил, что струи, стекающие по его щекам, были вовсе не дождевой водой. — Что ты хочешь сказать? — Хасегава судорожно пытался переварить информацию и привести ее к какому-то логическому объяснению. — Я думал, мы… Но ты… Ай, забудь! Катись к своему Адаму и оставь меня в покое! Мне больно с тобой общаться, как ты не понимаешь?! — В сердцах выкрикнул Реки, после чего прыгнул на скейт и уехал прочь, оставив ошарашенного Лангу стоять в одиночестве. Под звук капель, что серебряными пулями тарабанили по крышам, к Сноу пришло озарение. Он так и не понял, был ли раскат грома настоящим или прозвучал в его мозгу. «Реки… Значит ли это, что у тебя есть чувства ко мне?»