I Serve (My Prince, My King)

      Локи подошел к ледяному бассейну, чтобы собраться с мыслями перед тем, что принесет этот день. Ему было приказано вернуться в палатку к завтраку, и он уже привык к ощущению, что просто следует приказам Тора. Он знал, что должен был ужаснуться тому, насколько естественно стало принимать и действовать по приказу Тора. Но этого не было. В лучшем случае Локи смирился с тем, что будет послушен Тору. В худшем, он вообще не думал об этом.              Приказы Тора... «Не делать ничего, что он не одобрил бы. Но я могу рассердить его, если сочту это необходимым. Или забавным.»              Локи не думал, что Громовержец намеревался подставить его, но в животе затрепетала неуверенность от двусмысленности этих команд. Трепет грозил перерасти в боль от воспоминания об угрозе, которая нависла над ним, если Тор поверит, что Локи намеренно размыл границы приказа, было ли это правдой или нет. Локи не думал, что он действительно может сделать что-то, что Тор не одобрял. Его разум не хотел думать в этом направлении.              «Не покидать лагерь без специального разрешения. Не атаковать асгардский лагерь, находясь внутри». Нет, он мог думать об этом, планировать, но он знал, что не может действовать.              Что, если он просто плохо различает: то что Тор не одобрит и то что рассердит его? Ну, с этим ничего не поделаешь.              Он будет действовать так, как и всегда. Отвечать за последствия как всегда, как за хорошие, так и за плохие. По-другому быть не могло, на карту поставлено его самоощущение. Он должен был принять и признать, что его «Я», его независимость действий и мыслей уже разрушаются.              «Я не буду послушным в эту спокойную ночь». Если тьма рабства затмит и съест его, он будет бороться с ней на каждом шагу. Тор должен был ударить его со всей силой Мьельнира и убить его. Он не собирался сдаваться только потому, что проиграл.              Локи хотел бы, чтобы Тор не запретил ему причинять вред самому себе или позволять другим причинять ему вред. Теперь он принадлежал Тору, и у него больше не было такой самостоятельности.              Скользнув в ледяной бассейн, он зашипел и позволил холоду овладеть им. Ночь в теплой палатке подействовала на него сильнее, чем он ожидал. «Ночь рядом с теплым телом тоже», - подумал Локи. Привыкнув к холоду, он закрыл глаза и задумался. Он понял и смирился, что может повиноваться только Громовержцу.              Теперь Локи думал о том, как воспользоваться этим, чтобы помочь своему народу, своей земле, своему Королю.              Он думал о том пути, по которому пойдет война, раз теперь он неспособен помочь армии йотунов. До конца войны оставалось в лучшем случае несколько недель, такова была разрушительная мощь асгардских сил, а теперь, когда Локи не может помочь своему народу, оставались дни. Особенно если Тор прямо прикажет Локи напасть на его собственный народ.              Здесь, в бассейне, он был слишком сосредоточен на холоде, чтобы позволить своей обычной защите и страхам повлиять на мысли. Ужас не снизошел и не захлестнул его. Это была реальность, которую он должен был принять. Ему придется сражаться с соплеменниками. Это должно было случиться.              Локи на мгновение пожалел, что его не взяли в рабство только для постельных игр. Как бы унизительно это ни было, он с радостью умолял бы Тора быть рабом для удовольствий, если бы думал, что это избавит его от бремени более жестокого долга. Он бы умолял сделать его лагерной шлюхой, если бы это было необходимо. Но это ничего не изменит.              Тор не был таким добрым, каким он себя считал. И порабощение Локи не давало ни одному из них особого выбора.              Локи снова сосредоточился. На самом деле уже можно сказать что война закончилась, и Йотунхейм проиграл. Продолжение сопротивления стоило жизней с обеих сторон - потери йотунов намного превышали потери асгардцев.              За пугающе короткое время асгардская армия уничтожила целое поколение йотунов, особенно мужчин. Йотунхейму приходилось призывать в армию еще подрастающее поколение, очень испуганное подрастающее поколение. Он слышал, как асгардцы говорили об этом на поле боя, когда он ходил невидимым среди них после проигранных сражений.              Локи на мгновение разозлился на отца, не испытывая ни чувства вины, ни эгоистичного гнева. Он столько слышал о смелости своего отца и отказывался верить в его безумие, когда думал о происходящих событиях. Казалось, что действия Лафея просто спровоцировали асгардцев на повторное вторжение, чтобы снова разжечь войну, которую йотуны уже более чем проиграли.              В своем текущем положении у Локи не было возможности вмешаться и проявить дипломатию или благоразумие, или даже нож, если бы обстоятельства потребовали этого.              Его попытка убить Тора была самой ранней попыткой изменить ход событий. Он задавался вопросом, был ли он все еще в состоянии чувствовать преданность к Лафею, учитывая, что Тор не одобрял этого. Но Тор сказал, что он контролирует действия Локи, а не его волю.              «Я все еще служу своему Королю, а не этому принцу-выскочке», - подумал Локи. Тор будет недоволен. Облегчение и недоверие боролись в нем. - «Я служу своему Королю».              Тем не менее, нежданный гнев на отца все же поднялся. Почему Лафей заставил старшего сына - Локи, самого чувствительного сына, пройти через мучения многочисленных тренировок в военном искусстве, государственном искусстве, шпионаже и магии по всем Девяти Мирам? Только для того, чтобы игнорировать его в своих заговорах и интригах?              Локи мог бы предотвратить эту войну, если бы ему дали шанс. Но это уже неважно. Настоящее - вот что имело значение. Война должна была закончиться, даже если это означало поражение для Йотунхейма. Лучше проиграть, чем истечь кровью. Локи сделает все, что нужно, чтобы добиться минимальных потерь для Йотунхейма.              Он вернулся в палатку к завтраку и обнаружил Трех Воинов и Леди Сиф возле шатра Тора. Обернув полотенце вокруг талии, чтобы Сиф не видела его наготу, Локи остановился и улыбнулся так широко, как только мог.              - Мне жаль, что я отказал тебе в личном удовольствии моей поимки, но если ты хочешь, то можешь приказывать мне теперь, я не смогу остановить тебя.              Сиф улыбнулась немного удивленная.              - На самом деле нам было интересно, как ты выступишь в тренировочном бою против каждого из нас, один на один. Без магии.              Локи прищурился.              - Вы могли бы найти предлог получше, чтобы избить меня или унизить, если бы пожелали, леди Сиф. Тебе нужно только попросить разрешения у твоего короля.              - Никто из нас не нуждается в разрешениях, колдун, - серьезно, но почтительно ответила Сиф. - Но мы предлагаем тебе возможность хотя бы защищаться.              Появился слуга с подносом и, прежде чем войти в шатер, коротко склонил голову. Локи прошел мимо остальных, чтобы последовать за ним, и они не остановили его, а он испытал облегчение.              Он не собирался притворяться кем-то более значимым чем пленником и рабом, которым является, а значит, находился в их власти. Он также не хотел, чтобы они притворялись, будто все, что они причинили ему, было чем-то другим, а не злоупотреблением их власти над ним. Он не мог по-настоящему защитить себя и не позволял им притворяться.              Однако он не винил их в желании личной мести. Он творил ужасные вещи с ними и их товарищами.              Тор повернулся и пригласил своих друзей в палатку, не обращая внимания на Локи. Пока Локи одевался и завтракал, Тор и его спутники обсуждали следующую цель (форт, которым, как он думал, командовал Бюлейст) и отчеты передового всадника.              -Локи, иди сюда и принеси поднос. - Тор рассеянно ковырялся в еде, пока Локи в своем зеленом с золотом асгардском костюме ждал указаний от короля.              - Расскажи нам все, что ты знаешь о форте. И ничего не упусти.              Локи глубоко вздохнул и начал описывать то, что знал.              

***

             Вскоре после полудня Локи вышел на тренировочный ринг. Широкоплечий Вольштагг, и два других спутника Тора смотрели на него, каждый со своим выражением: Хогун был сосредоточен, Вольштагг ухмылялся и готовился к шоу, Фандрал дерзил. Тор же отвлекся.              Локи умудрился не выдать информацию о своей родственной связи с Бюлейстом. Он действительно не думал, что это имеет отношение к военным усилиям, и во всяком случае вопрос на который он отвечал, был не о командире форта.              Хотя Локи не знал достоверно - был ли Бюлейст командиром, но все равно упомянул его имя на случай, если упущение этого возможного знания может вызвать недоверие или гнев Тора, если обнаружится что он слукавил. А он не мог позволить, чтобы его поймали на лжи из-за недомолвки.              Тор был бы недоволен тем, что Локи утаил тот факт, что командир форта, вполне возможно, был первым наследным принцем Йотунхейма и, кроме того, младшим братом Локи. Но Громовержец не проявлял интереса ни к какому другому аспекту, кроме чисто военного, и это маленькое упущение не повредило бы Тору или его народу.              Локи играл с огнем, скрывая всю правду о своей личности. Но несмотря ни на что, это было приятно.              А сейчас в лагере Асгардцев, он собирался получить трепку от леди Сиф.              Толпа эйнхериев странно помалкивала, они собрались понаблюдать за состязанием. Недавно плененный йотунский колдун должен был предстать перед собравшимися воинами и женщинами в лагере. Локи почувствовал, как их любопытство смешалось с затаенным страхом. Что ж, он будет удовлетворять их любопытство и манипулировать их страхом, чтобы удовлетворить свои цели. И ближайшей целью Локи было выжить.              

***

             Тор понял, что имели в виду Сиф и Трое Воинов, когда предложили ему встретиться с Локи на тренировочном ринге. Они хотели получить удовольствие от тщательного избиения захваченного врага, чтобы унять свой гнев на поступки Локи во время войны. Вполне понятный порыв, но Тор не мог позволить разрушить его планы относительно колдуна.              Тем не менее он удовлетворил их просьбу, потому что это имело свою выгоду. Несмотря на то, что Локи был искусным бойцом, он вряд ли мог превзойти кого-либо из них в физическом бою, поскольку он явно больше оттачивал свои магические таланты. Если кто-нибудь из воинов слегка пришибёт Локи или надерет ему задницу, да еще на людях, этого будет достаточно, чтобы успокоить вполне заслуженный гнев асгардцев на колдуна.              Для Тора было важно показать колдуна своим солдатам и показать, что он был послушен и неопасен. Ведь Локи мог стать мишенью для вспыльчивых солдат, которые могли бы «заподозрить что колдун хочет причинить вред их Королю» либо их товарищам, когда они поймут, что Локи разрешено свободно ходить по лагерю.              Однако Тор решил, что Локи должен встретиться лицом к лицу только с одним из четверки воинов, и позволил ему решить, с кем именно от хочет сразиться. Он не хотел, чтобы его новый раб слишком пострадал.              «Локи решит сразиться с Сиф»,- догадывается Тор, потому что Локи считает ее самым легким противником. Сиф победила во множестве поединков со слепыми идиотами, которые тоже так думали. Вместо того чтобы видеть перед собой храброго воина, они видели только женщину.              Тор знал глупость тех, кто отвергал Сиф и сожалел, что при оценке женственности, ее мужественность считали недостатком, неудобством. Его мать молчала, когда Тор поддерживал Сиф, но он знал, что она видела суть характера Сиф и гордилась тем, что Тор стоял рядом с ней.              Тор очень сомневался, что Локи недооценивает Сиф из-за ее пола, но он определенно умышленно производил такое впечатление.              Мысли Тора оказались правильными, когда Локи и Сиф стояли друг против друга на ринге, держа в руках посохи. Локи стоял почти лениво, в оборонительной позиции. Тор знал, насколько быстрыми могут быть рефлексы колдуна и был уверен, что Сиф тоже знала это по горькому опыту. Воительница атаковала первой, проверяя. Локи повертел посох в рабочей манере, почти презрительно.              Треск дерева о дерево был резким, и все снова затихло. Наблюдавшая за ними толпа почти не шевелилась, не издавала ни звука. Сиф снова двинулась вперед, и на этот раз Локи приложил небольшое усилие, чтобы блокировать ее атаку, и одарил ее улыбкой, приводящей в бешенство. Внезапно Тор понял, чего добивается Локи.              

***

             Локи на самом деле не пытался спровоцировать Сиф, ну или добивался не только этого. Он устраивал представление для собравшихся асгардцев. Он понял, что они собрались, чтобы проучить его. Они хотели видеть его избитым до полусмерти и униженным одним из своих воинов. И Локи намеревался дать им как можно более приятное зрелище - увидеть поражение йотунского колдуна.              «Выживший». Мысль пришла из ниоткуда, но Тор знал, что это правда. Локи привык играть в игры, выживать достаточно долго, чтобы сбежать или победить. Поэтому, чтобы обеспечить себе наилучшие шансы пережить это испытание - свое порабощение в лагере врага - йотун собирался позволить всем увидеть, как он будет повержен. Унизительное, болезненное поражение от одного из их лучших воинов означало бы, что он не представляет угрозы.              Тор был единственной защитой, в которой нуждался Локи. И сам Локи, тоже это понял, но не видел смысла упускать возможность взять свое выживание в свои же руки.              Словно персонаж игровых состязаний на карнавале, он нашел способ утвердиться как объект общей ненависти и насмешек, когда Леди Сиф одержит победу. Безобидный шут, на которого не стоит обращать внимания. А не угрожающий всем монстр в шкуре аса, с которым они столкнулись на поле боя.              Локи был опасен, Тор знал это еще до того, как узнал его имя.              Теперь Сиф атаковала сильно, заставляя колдуна отступать. Он слегка нахмурился, уклоняясь и блокируя ее удары, и взвизгнул, когда она сделала первый успешный удар. По толпе зрителей пробежал ропот.              Он зарычал, слегка театрально, и явно собрался с силами, видимо, наконец-то приняв это состязание всерьез. Они кружили друг вокруг друга, и он сделал свой первый выпад. Сиф легко увернулась и нанесла ответный удар, едва не задев колдуна.              Йотун наносил удары снова и снова, быстрые серии ударов, которые Сиф парировала и ловко избегала. Тор был уверен, что ни один из них по-настоящему еще не испытывал другого, хотя Локи показывал признаки того, что он начал задыхаться. В это Тор не поверил ни на секунду.              Как и Сиф, судя по тому, что видел Тор. У нее было такое выражение лица, которое подсказало Тору (ведь он знал ее очень близко), что она начала понимать, что делает колдун. И что у нее нет другого выбора, кроме как позволить Локи играть в свою игру и использовать ее как пешку, чтобы манипулировать наблюдающей толпой.              Теперь она атаковала безжалостно. Локи было трудно защищаться, и выражение сосредоточенности на его лице уже не было притворным.              Он выглядел так, будто начал по-настоящему участвовать в битве. К удивлению Тора и Сиф и Локи наслаждались борьбой. Они кружились в течение нескольких минут, при этом Локи демонстрировал хорошую подготовку и уверенно держал посох, чего Тор не ожидал. Сиф нанесла несколько ударов, по крайней мере по два на каждый из успешных ударов противника.              Локи довольно театрально хрюкнул в ответ на самые очевидные удары, и в толпе послышались довольные смешки. Он показал себя, когда Сиф вонзила конец своего посоха в мягкое пространство чуть ниже ребер, и он рухнул, не совсем потеряв равновесие, но вместо этого потеряв драгоценные секунды, когда был в состоянии защитить себя. Толпа зашевелилась, в основном тихо. Раздалось несколько одобрительных возгласов.              Последовал быстрый удар по голове Локи, от которого он, окровавленный, рухнул на землю. Толпа ахнула. Но он выбросил вперед одну длинную ногу в слепой надежде, что может достать противника. Скорость удивила Сиф, и она рухнула рядом с ним. Толпа застонала. Она пришла в себя быстрее, чем он, и Локи обнаружил, что защищается от ударов, лежа на земле. Он сумел ударить ее достаточно сильно по бедру при подъеме, чтобы заставить отступить, и встал на ноги, предлагая ей продолжить борьбу.              Превосходство Сиф стало очевидным. Она отбивала все более дикие его атаки с мастерством и хладнокровием, которые противоречили поту на ее лбу.              Локи, казалось, вкладывал все свои силы отражая последние удары, с которыми он был еще в состоянии справиться. Он совсем не смотрел в сторону Тора, он полностью сосредоточился на своем противнике. Тору же нравилось, как сейчас выглядит Локи - вспышки заинтересованности, мелькают в зеленых глазах, тело напряжено и гудит от энергии.              Толпа зааплодировала, когда Сиф начала отбрасывать Локи назад сильными жестокими ударами. Несмотря на всю свою сосредоточенность и очевидное мастерство, Локи теперь полностью защищался.              Сиф нанесла три болезненных удара по телу Локи, он успел нанести один, прежде чем она обезоружила его, и подняла свой посох для смертельного удара, вероятно, в горло. Локи упал на колени, широко раскинув руки в знак капитуляции, кровь струилась по его голове из незначительной раны, и улыбнулся той волчьей улыбкой, которая у него была.              - Я сдаюсь.              Он тяжело дышал. Сиф тяжело дышала. И зло дышала. Тор вышел на ринг, говоря Сиф не поддаваться гневу, и встал позади Локи. Он надавил ногой в сапоге на спину поверженного йотуна и заставил его поклониться Сиф, уткнув в грязь лицом. Толпа замолчала.              - Кому ты служишь?              С земли донесся приглушенный ответ.              - Тебе, мой принц.               Тор убрал ногу и схватил Локи за волосы, чтобы оттянуть его голову назад.              - Кому ты служишь?              Лицо Локи было покрыто кровью, потом и грязью. Ответ прозвучал более отчетливо.              - Тебе, мой принц.              Тор с силой пнул его по голове.              - Я король Асгарда. Кому ты служишь?              Локи вздохнул и посмотрел ему в глаза.              - Я служу своему Королю,- прошептал он.              Шепот пронесся в тишине. Несмотря на происходящее унижение, Локи выглядел вызывающе. Тор не смог полностью скрыть издевательскую улыбку на такое явное (для Тора) сопротивление Локи.              «Скрываешь свою истинную преданность у всех на виду. Но недостаточно умело для меня, колдун. Я начинаю понимать тебя.»              Тор снова пнул его, так что Локи упал на бок.              «Он не выглядит побежденным, - подумал Тор,- он похож на свернувшуюся змею. Даже покрытый грязью, потом и кровью, он все еще опасен».              Тор посмотрел на толпу. Казалось никто этого не замечал. Народ кричал и смеялся над поверженным врагом, все что они видели, как монстра из кошмаров, втоптали в грязь.              Некоторые задумчиво смотрели на распростертую на земле одинокую фигуру, которая убийственно смотрела в грязь. Тор встретился взглядом с одним из таких солдат, который скептически посмотрел на него.              «Я знаю, - подумал Тор, - только потому, что это змея, это не делает ее менее смертоносной.»              Тор посмотрел на Сиф, она поморщилась и к удивлению Тора, протянула руку Локи.              Локи принял протянутую руку и встал рядом с ней.              - Ты действительно пытался? - тихо спросила она.              - Конечно, забери тебя Хель, - он выглядел раздраженным. - Может быть, я и поиграл немного, но разве мои усилия выглядели настолько жалкими, будто я совсем не пытался?              Она оценивающе посмотрела на него и сказала:              - Если ты захочешь больше тренироваться, я буду счастлива поработать с тобой. С разрешения Тора, конечно.              Локи заворчал, что его снова побьют, но не отказался.              - Приведи себя в порядок, - сказал ему Тор. - Мы отправляемся через час.              

***

             Локи быстро умылся и остановил кровотечение на голове без особого труда и без магии.              Сиф, конечно, избила его основательно, и он был рад, что не смотрел ей в лицо с насмешкой, когда она размахивала своим посохом с намерением убить. Она довольно быстро поняла его игру, и она была зла за то, что он использует ее, что теперь она выглядит легко внушаемой, наивной перед товарищами. Но и была благодарна, что он искренне отдал битве все свои силы, так что у нее не было причин для мести.              Локи надеялся, что избиение ее руками и унижение у ног Тора сделали свое дело и теперь никто не посчитает его подходящей мишенью.              Он пошел на огромный риск, глядя Тору в глаза и говоря ему, что Локи служит своему Королю, потому что они оба знали, что его Король -не Тор.              Громовержец закончил их представление именно так, как и ожидал Локи. И это вполне подходило для его собственных планов. Как ни странно, Тор ведь знал, что Локи, по сути, плюнул ему в лицо, когда заявил о своей верности королю Лафею перед собравшимися войсками Асгарда, но он не наказал Локи за это.              Очевидно, Тор получил то, что хотел от их поединка - иллюзию полного подчинения колдуна. Казалось его хозяин, говорил правду, что на самом деле не хочет сломать его.              Палатка Тора была сложена и упакована к тому времени, как он закончил одеваться. Локи должен был встретить Тора во главе шеренги лошадей и гадал, перекинут ли его поперек седла, как мешок с мукой, или ему придется идти пешком, привязанным к лошади Тора. Другие ужасы промелькнули в его голове, когда он приблизился к лошадям. Тор был верхом на своем боевом коне.              - Это твоя, - сказал Тор, отходя в сторону. - Обращайся с ней хорошо.              Между Тором и Фандралом стояла прекрасная кобыла. И Локи понял, что трофей должен ехать рядом со своим завоевателем. И он поедет, но со всем присущим ему достоинством.              Интересно, понял ли Тор, что Локи по-прежнему отказывается признать его королем? Однажды он в насмешку назвал его королем Асгарда, но никогда по-настоящему не кланялся Тору как Королю. Как его хозяин - да, как его принц - да, как генерал армии, которой Локи теперь служил - да, Локи говорил с Тором именно так. Но не как его Король. Тор был хозяином его действий, а не его воли. Не полностью. Пока нет.                     Они двинулись на форт и на Бюлейста. Два дня до битвы.