***
Тор вытащил Локи на балкон личных покоев, и тот положил руки на перила, пытаясь рассмотреть лежащий перед ним Асгард. Громовержец прижался к нему, большой и любящий, обхватив руками талию и сцепив пальцы чуть выше его промежности. Локи почувствовал, как возбуждение Тора начало давить на его зад, и улыбнулся, когда тот прижался к нему всем телом: командуя, требуя, ожидая. День прошел совсем не так, как ожидал трикстер. Было много над чем подумать, чтобы принять. Даже Асгард. Устремленные ввысь шпили, сверкающие улицы и мосты простирались насколько хватало глаз. Некоторое время они стояли, прижавшись друг к другу, под асгардским летним небом, которое мягко грохотало, когда летние бури накатывали на город, принося с собой свежие дожди, а после - мягкий бриз и солнечное тепло. Ему казалось, что его окружает Тор со всех сторон: асгардец, король и бог грома, и, по правде говоря, он знал, что так было в Асгарде. Локи решился намекнуть Тору на собственные страхи за судьбу их отношений, когда он прибыл два дня назад. Он начал нерешительно. - Тор. Когда я видел тебя позавчера на тренировочном полигоне, когда я видел, как король Асгарда обращается к своим мирным воинам... - И что с того? - тихо спросил Тор, приблизившись к его уху. Локи глубоко вздохнул и продолжил: - Ты был пугающим. Подавляющим. Даже больше, чем когда ты захватил меня в плен на поле боя. Я увидел внушительного и грозного Одинсона, - он помолчал. - Ты казался настоящим Тором, больше, чем когда-либо. Колдун почувствовал, как Тор улыбается ему в волосы, когда говорит. - Это правда. Это просто означает, что я действительно хочу Локи больше, чем когда-либо. Локи был доволен и тоже улыбнулся. - Ах, ты перенял мой Серебряный Язык, Громовержец. Это тебе идет, - он снова стал серьезным. - Мне показалось, что ты далек от меня. Я рад, что мне показалось. - Отныне между нами не будет никакого расстояния, кроме того, что ты пожелаешь и в чем нуждаешься, колдун. Локи чувствовал, как Тор все настойчивее прижимается к его заднице. - Сейчас между нами небольшое расстояние, Громовержец. Он был практически прижат к низкой стене балкона, выходившего на город. Если бы кто-нибудь присмотрелся к королевскому балкону, то увидел бы, как их король трется о зад своего гостя. - Ммм, - пробормотал Тор в волосы своего йотуна. - Слишком большое, на мой взгляд. Он развернул Локи на балконе и поцеловал его, его член был горячим и твердым под кожей бриджей и прижимался к чужому бедру. Трикстер прервал поцелуй и приподнял бровь. - Здесь, под открытым небом и перед всем Царством? - Для таких занятий я предпочитаю находиться на свежем воздухе. А Царство должно заниматься своими делами. Хорошо, не здесь. Значит, внутри, - проворчал Тор. На мгновение Локи показалось, что Тор собирается перекинуть его через широкое плечо и отнести в спальню. Вместо этого он обнял любимого за талию и провел его внутрь. Для них был накрыт обед, но он никак не мог удовлетворить их насущные потребности и жажду друг друга. Тор повел Локи в свою спальню и тот подавил вздох при виде королевской кровати и обстановки. По правде говоря, королевская спальня была ненамного более экстравагантной, чем королевская гостевая комната, в которой они спали вместе прошлой ночью, но все в комнате, казалось, несло в себе серьезность и достоинство, которых не было нигде. Даже мебель каким-то образом впитала в себя и приобрела ощущение величия от своих обитателей на протяжении веков. Локи почувствовал, как напряглось его тело. «И вот я здесь, готовый покориться и быть трахнутым королем Асгарда в его королевской спальне.» Тревога начала подкрадываться к нему, чувство, что это было как-то неправильно, слишком много. Он снова почувствовал, что близок к панике. Локи посмотрел на Тора в поисках поддержки, и там была его любовь, смотрящая на него с ожиданием, которое начинало исчезать в беспокойстве. А потом в нетерпение. - Локи, - строго сказал Тор, положив обе руки ему на плечи. - Это я. Здесь только мы, и мы здесь вместе. Это твое место, как и мое. Царь Асгарда принадлежит тебе. Если это не подходит тебе сейчас, давай уйдем вместе и пойдем куда захочешь. Мы можем делать что угодно или ничего, идти куда угодно или никуда, пока мы вместе. Локи чувствовал на себе взгляд Тора, и знал, что Тор действительно видит его. Он успокоился. Уверенности и понимания Тора было достаточно, чтобы взять себя в руки. Это не стерло чувство страха, но он сделал глубокий вдох, чтобы собраться с силами, и понял, что страх не будет управлять им. - Если я веду себя в королевской спальне не так, как ты хочешь, мой принц, не стесняйся поправлять меня. Тор поднял руку с его плеча, чтобы погладить по лицу, а затем крепко сжал челюсть колдуна. - Как прикажешь, любовь моя. Внезапно Локи понял, что практически летит по воздуху, чтобы приземлиться на большую кровать, и он попытался выпрямиться и сесть прямо. Дрожь возбуждения пронзила его, отвлекая от страхов, когда он почувствовал, что физический контроль над его телом вот-вот будет вырван у него внезапно хищным Громовержцем. Тор стоял у изножья кровати, одна рука все еще была протянута в сторону йотуна, его обычно ленивая сила проявлялась теперь как динамичная и неудержимая, а его возбуждение напрягало штаны в промежности. Локи действительно не знал, что Тор будет делать дальше, и он боялся и трепетал от предстоящего доминирования Громовержца над ним. Тор обрушился на него, и Локи обнаружил, что его руки прижаты над головой, и он изо всех сил пытается удержать одеяло под собой любой частью своего тела. Тор оседлал его, и усилия колдуна переключились, чтобы скатить его. Физическое присутствие Тора доминировало в его мире; мускулы Тора, его огромные мускулы ошеломляли, когда он приближался и когда он командовал и подчинял; его вес, прижимающий Локи к матрасу; его голубые глаза, претендующие на Локи; довольное ворчание от него, когда он убедился в беспомощности колдуна; сильная теплая хватка его руки на чужих запястьях. Его запах, чистый мускусный пот и абсолютная красота вызывали желание лизать его, пробовать на вкус его кожу, рот, грудь - все, до чего Локи мог дотянуться. Но он был пригвожден, как бабочка, как бы ни извивался. Свободная рука Тора собственнически блуждала по всему телу трикстера, проводя по его бриджам в промежности легкими, как перышко, движениями, призванными дразнить и мучить. Колдун чувствовал себя так, словно Тор играл на нем, как на музыкальном инструменте, вызывая в теле приступы возбуждения. Подчиняется ли он королю Асгарда? Локи решил дать Тору все, что сможет, настоящий бой. Это напомнило бы Тору о его достоинствах как воина. Он знал, что у него нет шансов победить в таком состязании, особенно с тем, что у Громовержца было преимущество, но он тоже не был ни слабым, ни неопытным, и он не будет легкой добычей этой ночью. Трикстер нацелил колено точно в точку в ребрах Тора, и оно причинило ему сильную, но безвредную боль, и почувствовал, как Тор задохнулся от удивления, когда это произошло. Тем не менее, он все еще сжимал запястья йотуна. - Локи, что за ... Локи ухмыльнулся безумной улыбкой. - Почему только я должен щеголять синяками от наших игр а, Громовержец? Прежде чем Тор успел среагировать, он обхватил ногами его талию и попытался вывести из равновесия, пытаясь заставить отпустить его запястья. Тор просто позволил своему центру тяжести сместиться, так что он неуклюже приземлился на колдуна, все еще держа запястья в одной руке. Он ухмыльнулся и протянул свободную руку, чтобы позвать Мьельнир. Прежде чем Локи осознал это, он спросил умоляющим голосом: - Блять, ты что такое хочешь сделать? Тор снова встал на колени, нависая над любимым с выражением жалости на лице. Локи замер, как маленький лесной зверек, притворяющийся мертвым перед могущественным хищником. Тор одной рукой держал чужие запястья, все еще над головой трикстера, а в другой держал Мьёльнир. - Я дам тебе то, что тебе нужно, любовь моя, если ты согласишься. Локи не понял, что он имел в виду, но кивнул. Он мог отказать Тору в любое время, он знал это. Он также знал, что не сделает этого. Он смотрел на Тора с ужасом и благоговением и не сопротивлялся, когда его перевернули на живот, а Мьёльнир опустили на руки и запястья. Молот не был тяжелым, но, как всегда, совершенно неподвижен. Тор прижал ноги Локи к кровати. Его прикрывала тяжелая фигура Громовержца, большая и по-своему неподвижная, которая все еще сжимала его запястья, когда он лежал лицом вниз на кровати. Тор нежно поцеловал любимого в щеку и тихо сказал ему на ухо: - Локи, ты боишься меня? Колдун всхлипнул, но не зарылся лицом в одеяло, хотя ему очень хотелось. Он лежал, повернув лицо в сторону, так что Тор мог точно видеть, что он чувствует и думает. Это правда, он все еще боялся Громовержца, и было бы глупо не бояться. Мощь Тора, большого опасного и требовательного, была наименьшей причиной для этого. Тор был королем Асгарда. Вероятно, самым могущественным существом в Девяти Мирах, и он хотел Локи. И, спрашивая его согласия или нет, Тор мог просто взять. Тяжесть Тора была тяжестью Асгарда и его общей, угнетающей истории с Йотунхеймом на протяжении более чем тысячелетия. Локи знал, что Тор не видит этого так масштабно, он видит только их постельные игры, их личную игру. Но он не мог избавиться от чувства надвигающегося насилия так же, как не мог отрицать свои чувства к Тору. Он знал, что эта разобщенность была очевидна в напряжении его тела, и Тор, без сомнения, был сбит с толку сопротивлением и страхом своего йотуна. - Локи, ты мне доверяешь? Глаза Локи чуть шире раскрылись от этого вопроса, и он на мгновение успокоился, чтобы сосредоточиться. Не было никаких сомнений, что он доверил Громовержцу свою жизнь. Он кивнул, и Тор улыбнулся ему. Он почувствовал, как Тор поцеловал его в шею и плечо, медленный поцелуй признательности, почти невинное празднование их отношений. Локи покрылся гусиной кожей, когда дрожь нежного возбуждения пробежала по нему и собралась в низу живота и между ног. Он расслабился, несмотря ни на что, успокоенный любовью и привязанностью, которые давал ему Тор. Тор снова обнял любимого за талию, так что теперь он прижимал его тело к своему, и осыпал поцелуями его шею и плечи. Доказательство желания Тора теперь прижималось горячим и твердым к задней части его бедра. Локи вздохнул, зная, что Тор почувствовал, как его тело расслабилось и растаяло в постели, и приказал своему разуму последовать за ним. Член Тора был горячим и большим, терся о него, и он задыхался, когда рот Громовержца двигался по его спине. - Локи, ты позволишь мне взять тебя? Тор потянулся еще ниже и обхватил член колдуна своей большой, теплой, нежной рукой. - Подожди, - прошептал Локи. - Только ненадолго. Тор поцеловал его плечо и двинулся, чтобы поднять Мьельнир с того места, где он все еще сжимал чужие запястья. - Нет! - Локи не повысил голоса, но его настойчивость была очевидна. - Если я не буду в твоей власти, Громовержец, даже не думай, что ты меня трахнешь. Я не подчиняюсь тебе, ты понял? Тор заколебался, потом усмехнулся. Нежно поцеловав любимого в щеку, он прошептал ему на ухо: - Как пожелаешь, любовь моя. Разум Локи замедлился и начал сливаться с телом, пока Тор продолжал грубо водить по нему руками. Как только Громовержец решил, что он достаточно расслабился, он начал снимать одежду с трикстера. Сила Тора не давала йотуну достаточно свободы, чтобы нанести правильный удар, и Тор улыбнулся солнечной улыбкой, видя, что тот готов поиграть. Локи знал, что, хотя он и был йотуном и рабом, он был гостем, дорогим другом и даже больше, в королевской спальне Асгарда. Доминирование Тора над ним было общим решением, которое он мог отвергнуть в любой момент, и его отказ будет принят, даже перед лицом боли и разочарования Тора. Громовержец никогда по-настоящему не причинит ему вреда, никогда больше не отнимет у него самостоятельности. Локи знал это до глубины души. Он посмотрел на Тора как следует, по-настоящему посмотрел на его любовь и видел силу и привязанность, доверие и уважение. Тор понял, что получил разрешение играть так грубо, как ему хотелось. И так же нежно. Он наклонился и поцеловал Локи тщательно, но неудобно из-за его прижатого положения, но это был медленный, горячий, влажный поцелуй, который заставил монстров в воображении колдуна сбежать на несколько мгновений. В этот момент Тор был всем, всем чувственным миром Локи; подавляюще присутствующим, воплощением этого момента во времени; большим, доминирующим и успокаивающе защитным... …и Тор ударил Локи по заднице. Все тело трикстера вздрогнуло от удара, и он застонал, когда боль расцвела горячей и жгучей, со слезами на глазах. Он задохнулся, когда Тор снова ударил его по другой ягодице, и отвернул голову, чтобы спрятать лицо в одеялах, чтобы скрыть боль. - Зачем это было? Он не был уверен, что Тор расслышал вопрос, учитывая, что выкрикнул его задыхаясь и закутавшись в одеяла. Однако Тор, должно быть, ожидал этого. - Шесть месяцев. Шесть месяцев, Локи, и ни единого слова. Ничего. Скажи спасибо, что я не собираюсь оставить на твоей коже шесть ударов, по одному разу в месяц. Или десятки, каждый день, каждое проклятое утро я пытался снова заснуть и увидеть во сне, как я возвращаюсь к тебе. Колдун недоверчиво и возмущенно застонал в одеяло. Но Тор тоже не посылал вестей Утгарду! «Здесь слишком ничтожный шанс для меня наказать Тора ответной поркой. Особенно в его собственном дворце». В принципе ему просто придется найти другой способ наказать Тора. Но не сейчас. Прямо сейчас его задница почти онемела, если не считать удара и слабой боли, которая предвещала синяки. Он почувствовал предательское подергивание своего члена, когда все остальное тело догнало события. - И не прячь от меня свое лицо! Тор схватил своего йотуна за волосы и заставил его снова повернуть голову в его сторону. Раздражение и страдальческая гримаса колдуна были очевидны даже со стороны, судя по смеху Тора. - Не дуйся, Локи, ты легко отделался. Снова. Это последний раз, когда я был с тобой таким мягким. Он вздрогнул от обещания в голосе Тора. Неужели Громовержец собирается трахнуть его прямо сейчас? Не то чтобы это было нежелательно, вовсе нет. Тем не менее, было такое чувство, будто он только что получил крошечный кусочек чего-то вкусного, и это было отнято в пользу сытной, но обычной еды. Но насколько вкуснее было бы главное событие с чуть большим количеством пикантных специй. Он решил спровоцировать Тора, чтобы посмотреть, на сколько далеко тот может зайти. - Я не верю тебе, Громовержец. Локи даже не потрудился посмотреть Тору в глаза с того места, где он лежал животом вниз на кровати, зажатый между Тором и Мьельниром. Вместо этого он решил призвать все высокомерие и самодовольство, которые у него были, когда был молодым принцем Йотунхейма и когда он чувствовал себя особенно дерзким. Как будто он не лежал сейчас голый, и не его задница одновременно онемела и горела от больших, сильных рук Тора. Интересно, оставил ли Громовержец на нем отпечатки рук? - Ты всегда будешь обращаться со мной по-детски нежно и ласково, что бы я ни делал, потому что тебе не хватает решимости, чтобы должным образом наказать меня. Снова и снова ты теряешь самообладание… - в этот момент он повернул голову, чтобы посмотреть Тору прямо в глаза со всей наглостью, которую он мог найти, - ...и ты не сможешь воспитать меня. Локи улыбнулся про себя и содрогнулся, наблюдая за недоверием, а затем и гневным весельем на лице Тора. - Не хватает решимости, блять? Теряю самообладание, сука? Ты маленький... Тор потянулся к поясу и начал его расстегивать. Локи приподнял бровь, не выказывая ни страха, ни предвкушения несмотря на то, что чувствовал, как спазм того и другого пронзает его. Теперь трикстер был тверд, его член требовал внимания, и он начал ощущать потребность в большей грубости, большей нежности, потребность оставить все мысли и отдаться прикосновениям, языку и члену Тора. Тор отодвинулся с ног колдуна и встал на колени ближе к его голове. Он снова застегнул пряжку ремня и обмотал ее вокруг руки, хлопнув ею по другой руке, и улыбнулся любимому, который улыбнулся ему в ответ, а затем Локи снова отвернулся лицом к одеялам, чтобы скрыть румянец смущения и возбуждения на своем лице. Пока Тор больше не прижимал его нижнюю часть тела, и трикстер мог двигаться, так что он мог спрятать свое лицо между предплечьями, еще один барьер между ним и взглядом Тора. - Ах, Локи, - почти печально произнес Тор. - Я же сказал, не прячь от меня свое лицо. Локи вздрогнул, услышав, как ремень снова хлопнул по руке Тора, и лишь слегка всхлипнул, когда Тор запустил руку ему в волосы и заставил снова посмотреть ему в лицо. К удивлению, Тор не держал ремень в другой руке, а возился с расстегнутыми брюками. - Непослушный и дерзкий, - пробормотал Тор, вытаскивая свой наполовину твердый член. Полностью сосредоточившись на ремне и его внезапном исчезновении, Локи слишком поздно понял, что Тор собирается трахнуть его в рот. Рука Тора, двинувшаяся к его челюсти, чтобы заставить ее открыться, застала его врасплох, и колдун издал протестующий звук, прежде чем его прервал королевский член, который прижался к задней части его горла. Он поперхнулся от такого вторжения. Тор зашипел и положил руку на чужой затылок. - Зубы, колдун. Будь повнимательней или пожалеешь. Локи попытался сверкнуть глазами, полными яростных слез, всерьез подумав о том, чтобы при первой же возможности укусить член Тора, и о возможных последствиях. Тор уловил что-то из размышлений в выражении его лица и потянул голову йотуна дальше на свой член, но не слишком грубо. - Убери это выражение с лица и эти мысли из головы, Локи. У тебя будет достаточно проблем, обещаю. Локи дерзко приподнял бровь, глядя на Тора, когда тот вошел в горло настолько, насколько мог, и переместился в более удобное положение для них обоих. Тор рассмеялся. - Даже с членом во рту ты не можешь не быть дерзким, не так ли? Он вышел из горла Локи, давая ему возможность сделать глубокий вдох, и медленно толкнулся. Трикстер наслаждался этим. Воспоминания о более приятных временах в лагере вызывали горячие волны удовольствия внизу живота; моменты, когда у него был член короля Асгарда во рту и желание короля в кулаке. - Мы должны поговорить, - сказал Тор, небрежно и контролируемо входя и выходя изо рта, крепко держа руку в волосах Локи и не давая ему никакого контроля или возможности ответить. Тор просто неторопливо трахал его лицо. - Мне нравится держать тебя безмолвным сейчас, в этот момент, - рычание любимого йотуна заставило задохнуться, и Громовержец медленно вытащил свой член, так что только его головка осталась внутри сосущих губ Локи - блять, да, продолжай жаловаться, колдун, тебе это не идет на пользу, но мне все очень нравится. Он толкнулся назад, почти небрежно, задев заднюю часть горла Локи. - Но мы должны поговорить о наших играх и о том, где лежат границы. Локи смущенно нахмурился. Даже физически сдержанный и с кляпом во рту (даже если это был член, а не ткань или металл), он был вполне способен сообщить свои границы Тору, особенно когда больше не был связан наручниками или рабскими узами. Тор снова почти полностью вынул свой член и продолжил. - Ты прав, колдун. Мне не хватает решимости, и я теряю самообладание, потому что боюсь зайти слишком далеко. Трикстер попытался оторвать свой рот от его члена, чтобы возразить, заверить в доверии, но Тор, к удивлению, крепко держал и толкнул его голову вниз, так что его горло было вынуждено открыться. - Как сейчас, Локи. Я уверен, что ты хотел бы, чтобы я отпустил тебя и ты мог поспорить со мной - ты хоть когда-нибудь бывал со мной согласен? - но откуда мне знать, что это не просто часть нашей игры, и на самом деле ты хочешь, чтобы я удержал тебя на месте? А я ошибусь из осторожности и отпущу тебя. Тор ослабил хватку на чужом затылке и одновременно осторожно вынул свой член, затем отодвинул Мьёльнир и лег рядом с тяжело дышащим Локи. - Я только начал получать удовольствие, Громовержец, - хрипло возразил Локи. Тор нежно поцеловал его, выглядя просто удивленным. - Так все мои ласки, поддразнивания и пара крепких шлепков по твоей заднице тебя не возбудили, колдун? Должно быть, я ошибся. И все эти вздохи, дрожь, склонение навстречу моим прикосновениям и приподнимание твоей задницы для большего были всего лишь имитацией? Ничего страшного, по крайней мере, мне было хорошо. И возьму за привычку чаще совать мой член тебе в глотку, для твоего удовольствия, конечно. Локи был расстроен. - Надеюсь, ты не зря прервал нашу игру. Я могу сказать тебе, когда нужно остановиться. Тор улыбнулся ему. - Я прервал нас по очень важному делу. Для твоей безопасности и комфорта. Разве я когда-нибудь отказывался от сигнала? Я боюсь, что неправильно истолкую твое искреннее желание и заставлю себя прекратить наши удовольствия из-за нежеланной боли, страха или дискомфорта. Я только что видел твои глаза, и ты не наслаждался ни одной из пяти секунд, которые я держал тебя на месте. Если бы я продолжил, я знаю, что у меня был бы член со следами зубов или задница, горящая от магии, и более чем заслуженно; но я хотел бы, чтобы у нас был способ общаться, когда мы ... когда я поглощен нашей игрой, а ты не несчастен и не проклинаешь меня за это. Локи на мгновение задумался. - Полагаю, это было бы похоже на меня - разрушить крыло дворца, чтобы доказать свою точку зрения. Тор мудро промолчал. Локи перекатился на Тора и посмотрел на него сверху вниз. - Этого никогда раньше не требовалось, - задумчиво произнес он. - Я всегда контролировал ситуацию и никогда не позволял партнеру играть так интенсивно и свободно, как я играю с тобой. Как я и хочу. Я хочу, чтобы ты подтолкнул меня, Тор, есть так много вещей, которые мы можем исследовать вместе. Это доверие ново для меня. Ты же знаешь, я не так-то легко доверяю. И я не знаю, почему так тебе доверяю, да мне и не нужно знать. Я хочу подчиняться тебе и, чтобы ты доверял моему подчинению. Тор вздохнул с облегчением. - Да, именно это я и хочу. Доверять твоей покорности. Мне нужно знать, что ты в безопасности. И мне нужно знать, что ты чувствуешь себя в безопасности. Потому что я знаю, если я когда-нибудь заставлю тебя чувствовать себя небезопасно... Тор оставил слово "снова" невысказанным. Его не нужно было говорить. Локи видел вспышку ужаса в его глазах, отраженную в глазах Тора, и он не мог этого вынести, поэтому закрыл глаза и поцеловал его. - Кетч, - пробормотал Тор. - Кетч? Что? - спросил Локи. Бодрящий, горячий напиток, который йотуны традиционно пили перед охотой, чтобы усилить свою бдительность? - Ммм, - пробормотал Тор, украдкой целуя Локи. - Ужасная вещь. Если ты скажешь "кетч", я немедленно остановлюсь. - Если ты этого хочешь, Тор. Если ты перейдешь черту, я скажу "кетч" вместо того, чтобы поджечь твои волосы. Или сделаю так, чтобы он появился у тебя во рту, - рассмеялся Локи. Тор театрально вздрогнул. - А если ты не можешь говорить, ты постучишь по мне три раза. Согласен? - Согласен, Тор. Я согласен на твои условия. А теперь, пожалуйста, клянусь Норнами и Девятью Мирами... заканчивай то, что начал, мой принц, - с придыханием произнес Локи. Он почувствовал, как напряглись руки Тора, почувствовал, как напряглись мышцы в этих золотых руках, когда Локи легко подняли с Тора и положили обратно на кровать. Он обмяк и ждал, когда Тор решит, как он хочет его. Тор зарычал, он был все еще в расстегнутых бриджах, которые собрались вокруг его колен, а сердитый толстый красный член висел между его ног, угрожая и соблазняя одновременно. Тор заключил любимого в клетку своими руками, светлые локоны завивались вниз и обрамляли их лица. Локи все равно смотрел только на Тора. Взвод эйнхериев мог пройтись по спальне, и Локи не обратил бы на них никакого внимания. - На колени, колдун. На руки и колени. Он нахмурился, но так и сделал. - Хорошо. Иногда ты умеешь быть послушным. Локи попытался бросить на Тора свирепый взгляд, но Тор со смехом встал позади него, подтягивая и зашнуровывая свои штаны. Трепещущее горячее влажное ощущение языка Тора у его входа заставило колдуна содрогнуться, а его член взвыть, и через мгновение он почувствовал, как его бедра начали подрагивать. От прикосновения Тора в пояснице, яйцах и животе начала собираться масса ощущений. Эти ощущения расширялись и разливались наружу, так что его нижняя часть тела дернулась в бедрах и содрогнулась в не-оргазме. Локи знал, что это был не просто глубоко интимный акт, когда его партнер ласкал языком самую интимную и самую скрытую часть его тела, это был взрыв глубокого удовольствия от его беспомощности, его подчинения, его уступки своей власти для его любви, его господину и его равному, все это содержалось в его большом, добром, грубом, тупом принце. «Мой принц». Тор отодвинулся и наклонил голову, чтобы посмотреть на удовольствие и мягкость на лице своего йотуна. Должно быть, он увидел в его глазах что-то от глубины своего удовольствия. - Прежде чем я полностью потеряю тебя, Локи, знай, что ты все еще не наказан за прежние прегрешения. А теперь встань на колени. Только колени. Руки на бедрах. Локи удивленно вырвался из задумчивости. Он уже был наказан, не так ли? Возможно, не до такой степени, как Тор думал что он заслуживает, но он принял короткую порку только с самой маленькой жалобой и принял то, что его трахнули в рот вообще без каких-либо жалоб. Почти никаких. Ну, в то время его рот был занят. Что имел в виду Тор, говоря о более ранних преступлениях? Не задумываясь, он подчинился приказу Громовержца и внезапно отвлекся от размышлений, видя и ощущая Тора, стоящего перед ним на коленях и прижимающего свой рот, горячим влажным и крепким, к головке члена Локи, его рука была теплой и скользкой от масла, когда он сосал и сжимал член любимого колдуна в течение немногих, слишком немногих секунд. Трикстер не смог сдержать вырвавшийся у него стон и подавил желание запустить руки в волосы Тора, чтобы направить его. Тор перестал сосать, но продолжал водить рукой, глядя ему в глаза и продолжая разговор. - Я должен тебе по меньшей мере дюжину ударов за оскорбления моей личности, совершенных тобой в Утгарде, колдун. Только не говори мне, что ты забыл. Локи застыл в шоке, когда Тор глубоко поцеловал его, а затем приблизил свои губы к уху Локи. Он почувствовал горячее дыхание, когда Тор прошептал: - Потому что я этого не забыл. Локи почти кончил, но Тор предвидел это и переместил свою руку к основанию члена трикстера и использовал кольцо больших, толстых пальцев, чтобы пережать наслаждение своего колдуна. Локи тяжело дышал, беспомощно сидя на коленях перед Тором, который тоже был на коленях, но полностью контролировал своего йотуна. Тор увидел, как руки колдуна сжимаются и разжимаются на его бедрах, и поцеловал в лоб. - Хороший мальчик. Тот разозлился на снисходительность и успел зашипеть на Тора, что вызвало у Громовержца смех и новое поглаживание по члену. Да, Тор снова начал использовать свою руку для удовольствия любимого. Локи был сбит с толку борющимися инстинктами в голове, в животе, в члене. Блять, его член, рука Тора на его члене, прекрасный вид Тора на коленях… Локи знал, что в этом он гораздо добрее, чем в том, что должно было произойти. Его голова велела ему поспорить с Тором, что его проступки были воображаемыми или просто не для того, чтобы Тор наказывал (хотелось бы чтобы этот разговор прошел хорошо, так как его задница все еще слегка болела от предыдущих ударов Тора), и в то же время все внутри вопило, что он не должен сопротивляться, а его член вообще говорил ему заткнуться и кивнуть в знак согласия. Он всхлипывал и собирался начать звать Тора по имени, пытаясь убедить его дать достаточно внимания и довести до оргазма. Тут Локи почувствовал, что свободная рука Тора переместилась к его яйцам. Он дразняще массировал их в такт с рукой, медленно поглаживающей его член, заставляя колдуна откинуть голову и с отчаянием вонзиться в руки Тора. "Не забывай о наказании", - прошептал в его голове тоненький голосок, похожий на голос Тора. - Успокойся, Локи, успокойся, - пробормотал Тор обманчиво мягким голосом. Трикстер открыл глаза и увидел, что Тор внимательно смотрит на него. Он почувствовал, прежде чем увидел, как рука Тора мягко крутит его мошонку, все еще надрачивая член. Локи застонал больше от удивления, чем от вызванной легкой боли, и задохнулся, когда Тор позволил яйцам вернуться в привычное положение, и начал нежно массировать и дразнить их снова, в ритме с лаской члена. После нескольких мгновений, когда он пытался не рухнуть в руки Тора, Громовержец снова нежно повернул яйца йотуна и держал их в течение болезненного приятного момента, опустив голову и посасывая головку его члена. И снова он позволил яйцам Локи "отдохнуть", нежно, но крепко сжимая их, и отстранил свою голову от его члена, явно наслаждаясь теперь прерывистым дыханием колдуна, пока его тело пыталось понять сочетание удовольствия и боли, которую Тор причинял ему. Сладкая боль была слишком странной для Локи, чтобы полностью осознать ее, но его тело начало понимать, чего оно хочет, и пока Тор продолжал дразнить и мучить его. Трикстер обнаружил, что приближается все ближе и ближе к пику, его руки впились в бедра, и он изо всех сил пытался не требовать, не умолять. Боль усилилась и стала сладкой, его яйца подтягивались, и он начал мчаться к финалу, когда Тор снова замкнул свои пальцы в кольцо вокруг основания члена любимого йотуна и прервал его попытку кончить. - Мы вернемся к этому позже. Время для твоего наказания, Локи. Кажется, мы остановились на тринадцати ударах. Локи чуть не взвыл от разочарования, когда практически рухнул с края своего удовольствия. Он впился едким взглядом в самодовольного и крайне удивленного Тора, который одной рукой обхватил основание напряженного, болезненно разочарованного члена, а другой рукой уже держал ремень, замкнутый в петлю. Локи не мог заставить себя думать прямо сейчас. - Позже? Ты... Это только заставило улыбку в глазах Тора и на его лице засиять ярче. - Я… кто? Выкладывай, сейчас же. Локи тяжело дышал и был совершенно расстроен. - Ты ублюдок,- прошептал он и попытался отодвинуться от кровати, от Тора, прежде чем тот решил ответить. - Ублюдок? Оскорблять короля Асгарда в королевской спальне? Как неуважительно. Это еще два удара. По-моему, всего пятнадцать. Тор наслаждался происходящим. Он протянул руку и схватил колдуна прежде, чем тот успел упасть с кровати в попытке отползти. - Ты не мой король, - процедил сквозь зубы Локи. - Отвали от меня, Громовержец. Он боролся, но Тор легко удерживал его, и трикстер почувствовал, как щупальца страха поползли назад, заставляя его дрожать внутри ровно настолько, чтобы позволить насладиться контролем Тора над ним. - Не твой король, - согласился Тор, как и в тот первый раз, когда они встретились. Он поставил Локи на четвереньки, схватил его за волосы и резко шлепнул по заду. - Я не твой король, но я твой хозяин. Локи наблюдал за ним, загипнотизированный, каждая частичка трикстера светилась от словесных притязаний Громовержца на него. Тор заставил его опустить голову, так что он оперся на предплечья, положив ее на руки. Локи издал болезненный звук от грубости и прорычал: - И не мой хозяин тоже, Громовержец. То, что ты наказываешь меня за выдуманные тобой прегрешения не делает тебя моим хозяином. Тор отпустил его, и Локи замер в попытке избежать дальнейшего грубого обращения, когда увидел, что Тор снова тянется к ремню. - "Выдуманные"? Отрицание только ухудшит твою ситуацию. А вот попросить прощения может быть самым мудрым путем, Локи. Признай свои проступки и попроси прощения. Он грубо дернул колдуна за волосы, заставляя того посмотреть на его веселую, солнечную улыбку. - Я ведь могу смягчить твое наказание, если ты будешь убедителен. Пятнадцать ударов. Разве ты не хочешь сократить это число до более приемлемого? Локи заколебался и медленно, неохотно кивнул, не желая, чтобы его видели просящим о пощаде. Громовержец улыбнулся и снова взял в руку ремень. - Тогда оставайся на кровати, как есть, на четвереньках. И приподними задницу, чтобы сделать ее легкой мишенью. Локи сделал вид, что неохотно меняет свое положение так, чтобы лучше всего показать свою задницу. Сделав это, он тихо спросил: - Тор? Пятнадцать - это много, а за ударами стоит рука короля Асгарда. Ты ведь принимаешь это во внимание? По правде говоря, ему не хотелось. Боль была трепетом, ощущением, которое в сочетании с удовольствием и доверием приводило к вершинам истинного экстаза, и Локи действительно жаждал подчинения. Боль приветствовалась, но не слишком охотно. - О, Локи. Я дам тебе только то, что ты заслуживаешь, и, может быть, немного больше. Он вздрогнул от веселья и предвкушения в голосе Тора, и почувствовал, как предвкушение поднимается в его собственном животе, члене и слегка ноющих яйцах. - Я не об этом спрашивал, - пробормотал трикстер более или менее про себя. Тор немедленно оказался рядом с ним, обхватил его щеку и сказал успокаивающим голосом: - Я сказал тебе, что я уменьшу число ударов, если ты попросишь прощения. Конечно, все зависит от того, насколько хорошо ты это сделаешь. Локи недоверчиво посмотрел на него, в то время как Тор искренне смотрел ему в глаза. Тор поцеловал его быстро и жадно, язык вторгся в его рот и снова исчез. Чувство нереальности снизошло на Локи, когда он попытался остаться на месте для первого удара. У него было меньше шансов опозорить себя, если он морально подготовится. Он услышал, как Тор устроился позади него. - Ты хочешь мне что-нибудь сказать? Колдун отказался ответить и глубоко вздохнул. Не успел он выдохнуть, как почувствовал шуршание кожи, потом шлепок, а через мгновение расцветающую боль на спине. Он только хмыкнул. Все было прекрасно. - Это один, - голос Тора за его спиной искал признаки какой-то реакции. - Ты хочешь что-нибудь сказать, Локи? Локи молчал. Он знал, что дышит тяжело, но едва заметно. Он почувствовал, что Тор снова собрался с духом. Второй удар заставил его охнуть. Он был чуть ниже первого и ближе к бедрам. Колдун не был уверен, потому что жгучий жар приближался быстрее и острее. Но он был в порядке. Это было прекрасно. - Это два, - Тор слегка злобно сжал ягодицу, и трикстер услышал улыбку в его голосе. - Тебе все еще нечего сказать, любовь моя? Уж лучше сейчас, чем потом. Локи стиснул зубы. Его сердце бешено колотилось, и он начинал бояться следующего удара, его зад уже покалывало в предвкушении наряду с обжигающей болью от первых двух ударов. Он не слышал, как Тор пошевелился, поэтому третий удар пришелся неожиданно и горячо по его ягодицам, пересекая первую полосу, частично ощущая агонию, которая начинала расцветать. Он непроизвольно всхлипнул и понял, что глаза его начинают слезиться. - Три. Ну же, Локи. Зачем упрямиться? Ты знаешь, что я хочу услышать. Как только я решу, что ты достаточно убедительно попросил прощения, я остановлюсь, а затем трахну тебя, и после этого буду слишком измотан, чтобы истязать тебя дальше. Это лучший вариант развития событий для тебя, любовь моя. Поговори со мной. Локи покачал головой и прорычал проклятие, и Тор улыбнулся и, не давая своему йотуну времени подготовиться, нанес два яростных удара по заднице, один сразу за другим. Вопль удивления и боли Локи почти заглушил Тор. - Это четыре и пять. Осталось всего десять, Локи. Инстинкты трикстера побуждали его нанести ответный удар, бежать. Однако, он знал, что Тор будет рассматривать это как борьбу и использует, чтобы добавить еще несколько ударов. Потому что Тор неизбежно выиграет этот бой, если Локи не прекратит игру, чего он не собирался делать. Он не проиграет, даже если уже проиграл бой: согнувшись, принимая наказание в надежде, что его бедный член получит облегчение после хорошего траха. Боль вспыхнула снова, на этот раз в верхней части бедер. Он не закричал, но из его глаз уже текли слезы, и он явно задыхался от боли. - Шесть, - сказал Тор, и внезапно Локи почувствовал, как большая рука Тора скользнула между его бедер, обхватив его пах, и почувствовал, как ногти угрожающе скользнули по его яйцам и промежности. - Блять, нет! Это не... В чем было его возражение? Что надругательство над его гениталиями несправедливо? Локи не думал, что Тор заботится о справедливости. Он был прав. - Локи, я найду способ убедить тебя попросить прощения. Но ведь ты еще даже не признал свои проступки. А собираешься? Колдун не ответил и опустил верхнюю часть тела, так что он больше не стоял на четвереньках, а опирался на предплечья, опустив голову и выпятив зад еще больше. Тор вздохнул. Локи почувствовал, как он замахивается ремнем, и его зад и бедра почти сразу же взорвались болью под шквалом безжалостных ударов. - Семь, восемь, девять, - выдохнул Тор. Локи ничего не мог с собой поделать; он завыл и заплакал всерьез, громкими и тяжелыми рыданиями. Он не был уверен, задыхается ли Тор от возбуждения или от напряжения, и ему было все равно, поскольку весь его мир превратился в белый шум боли, которая освещала его нижнюю часть тела. Он почувствовал, что на мгновение уплывает, а потом возвращается, когда все стихло ровно настолько, чтобы быть терпимым. Он чувствовал себя так, словно с него содрали кожу. Он был уверен, что Тор не будет продолжать, если будет кровь, и жгучее ощущение боролось с этим знанием, когда он плакал. - Что это? Я не совсем понимаю, что ты говоришь. Это что, извинение? Признание? Просьба о прощении? Трикстер знал, что нежная рука Тора гладила его волосы, проверяя его, но Громовержец не получит того что хочет, во всяком случае, сейчас. - Если ты хочешь продолжать, то хорошо. Раз ты не хочешь быть разумным, тогда я заставлю тебя стать таким. Локи покачал головой, из глаз текли слезы, и Тор успокаивал его свободной рукой, все еще держа за волосы. Его хватка усилилась, и трикстер приготовился к очередному удару, все еще всхлипывая, боль все еще жгла его ягодицы и бедра. - Десять. Тор нанес десятый удар почти небрежно, и кожа колдуна стала настолько чувствительна, что относительно мягкий удар причинил такую боль, как будто его хлестали кнутом. Ноги дергались, и он знал, что скоро потеряет контроль над мышцами своего тела и будет лежать на кровати беспомощным и голым, рыдая и ожидая последних ударов. - Ох, любовь моя, ты совсем запутался. Твоя задница в красную полоску и скоро станет черно-синей. А твое лицо покрыто слезами. Локи напрягся, когда Тор наклонился, чтобы лизнуть капли слез на его щеке. - Ммм. Чувствую ли я вкус сожаления? Не могу сказать. Тем более что эта часть тебя, - он протянул руку и погладил член своего йотуна, проведя большим пальцем по его головке, - все еще довольно возбуждена. Локи застонал от ощущения большого пальца Громовержца, скользящего по его все еще заинтересованному члену, но смог только покачать головой в бесполезном отрицании. Тор отступил назад, чтобы занять лучшую позицию для еще одного безжалостного удара. - Все еще нечего сказать? Локи напрягся, даже зная, что от этого боль станет еще сильнее, но ничего не мог с собой поделать. Он боялся удара и скулил в предвкушении, а когда Тор ударил, задыхаясь, взвизгнул, набрал в легкие побольше воздуха и снова заплакал. - Хватит, - выдавил он. - Остановись. - Хм, это был одиннадцатый, - сказал Тор. Он провел ногтями по измученной коже любимого. - И твои слова прозвучали как приказ. Он нанес двенадцатый удар без предупреждения, и Локи, вскрикнув, рухнул на кровать. - Двенадцать, - произнес Тор почти скучающим голосом. - Еще три, колдун, и я тебя трахну. - Прощение, - удается всхлипнуть Локи. - Я прошу прощения. Он услышал нотку триумфа в голосе Тора, но был слишком далеко в тумане боли, чтобы обращать на это внимание. - За что? Он услышал хлопок ремня в свободной руке Громовержца и поморщился, отчего его рубцы запылали еще ярче. - Я прошу прощения за мои прегрешения против тебя. Это то, что ты хочешь услышать? Тор легонько шлепнул его по заднице ладонью, заставив трикстера вздрогнуть. - Ну и наглость. Однажды ты назвал меня ужасным защитником самого себя, Локи. Похоже, в данных обстоятельствах мы разделяем это. - Тор, - выдохнул Локи, когда тот схватил его агонизирующую задницу без всякой заботы или нежности. - Я искренне прошу у тебя прощения за все мои прегрешения против тебя. Включая указание на недостатки твоего характера, которых, кстати, у тебя много. Тор снова небрежно шлепнул своего йотуна по заднице свободной рукой, и тот сумел сдержать стон боли. В голосе Тора звучало недовольство: - Слишком мало, слишком поздно, и ты копаешь себе яму всё глубже, колдун. В будущем мне придется быть более изобретательным в наказаниях. Прошло то время, когда я принял бы от тебя признания твоих проступков или просто прощения. Я тебя предупреждал. Теперь, если ты хочешь, чтобы я перестал тебя пороть, тебе придется придумать что-нибудь получше. Локи в замешательстве уставился на него, слезы начали высыхать на его лице. Тор улыбался жестокой улыбкой, нежность все еще была в его глазах, создавая картину восторженного озорства. - О, ты не понимаешь, не так ли? Ты будешь умолять меня, колдун. Ты будешь умолять меня избавить тебя от каждого из трех последних ударов. Локи покачал головой, а затем взвизгнул и зарылся лицом в одеяло, когда Тор угрожающе поднял руку с открытой ладонью. Он снова шлепнул Локи по голому, ноющему заду, и трикстер смог сдержать еще одно ворчание. Неужели он должен сдаться королю Асгарда в его дворце? Локи сделал это в своем собственном дворце, это правда, но он был там единственным, кто контролировал ситуацию. Мог ли он довериться королю Асгарда, сможет ли вернуть свое достоинство после того, как унизит себя в королевской постели? Локи знал, что доверяет, но все еще не был уверен. Тор наклонил голову так, что его рот оказался у самого уха любимого колдуна, и прошептал сурово, холодно: - Ты можешь начать умолять меня. Трикстер собрался с духом и решил терпеть. - Ну так что, Локи? Он с тревогой искоса взглянул на слишком близкое лицо Тора, губы Громовержца все еще были у его уха. - Заставь меня поверить твоим словам. При этих словах колдун понял, что он, словно глина в руке Тора, из которой он лепит изделие по своей воле. Вот чего Локи действительно хотел. Тор чувствовал, как он содрогается, он знает и понимает. Острые ощущения от команды унизиться и умолять заставили горячую дрожь пробежать по спине, по члену и по всему телу. Он был уверен, что чувствует такую же трепетную дрожь в руке Тора, все еще собственнически лежащей на его спине. Громовержец отвел назад руку, в которой он держал ремень, чтобы нанести еще один удар. Рука, которая все еще лежала на ягодице Локи, крепко сжалась, как будто для того, чтобы поддержать и помочь направить ремень в то самое место, которое он намеревался ударить. Колдун почувствовал, что ломается. Он не сможет вынести еще одного удара, не попытавшись хотя бы уменьшить энтузиазм, который вкладывает в них Тор. - Пожалуйста! - почти закричал он, отчаянно пытаясь отразить тринадцатый удар. - Стой, стой! Тор, мой принц, пожалуйста! Его мольба оборвалась, когда он взвыл от боли при приземлении безжалостного ремня на задницу и съежился от затянувшейся агонии. Это было похоже на оргазм, неконтролируемый, посылающий спазмы по всему телу. Он снова заплакал, всхлипывая. - Пожалуйста, Тор, пожалуйста. Мне жаль. Не надо больше! Я умоляю тебя, любовь моя, будь нежен, будь ... - он снова взвыл и попытался отдышаться от боли, вызванной еще одним ударом, четырнадцатым. - О боги! Кажется, я сбился со счета. Какой это был? Я знаю, что мы достигли по меньшей мере двенадцати, не так ли? Локи, распростертый на кровати, теплая рука Тора теперь лежала на его пояснице, держа колдуна прижатым к кровати. Он попытался повернуть голову, не веря этому заявлению. Это был четырнадцатый! Тор чертовски хорошо знал, что нанес четырнадцать жестоких ударов по его беспомощной заднице. Трикстер вдруг понял, что Тор на самом деле не отсчитал тринадцатый и четырнадцатый удары САМ. - Нет! Тор, нет! Ты сказал пятнадцать, и я должен вынести еще только один из этих пятнадцати! Только один! Пожалуйста, любовь моя. Он вложил в свой голос весь пафос, на который был способен, зная, что он все равно задыхается от рыданий. Тор наклонился и нежно, почти сочувственно погладил его по волосам. - Ах, так ты умоляешь меня еще об одном? Только один? Хорошо, Локи. Продолжай умолять, и получишь еще один удар. На мгновение колдун потерял дар речи, единственным звуком, исходившим от него, были тяжелые, отчаянные рыдания, когда он дико искал способ убедить или обмануть Тора закончить только одним шлепком. Глядя в лицо своего возлюбленного, он видел в нем вожделение, любовь, веселье, любопытство и нечто большее, чем намек на восторг. Он также, казалось, что-то предвкушал, словно ожидая, поймет ли Локи, чего он хочет. - Тор... - выдохнул трикстер. Тор, все еще гладя его по волосам, поцеловал любимого в висок, нежно и ласково. Он поднес руку, в которой держал ремень, так что тот лежал практически под носом у Локи. - Еще раз назови меня своей любовью, мой колдун. И увидишь какая тебе от этого польза. Умоляй меня о милости, и я дам тебе ее, если ты попросишь как следует. Он продолжал целовать и гладить волосы и лицо своего йотуна, пока тот бормотал свои мольбы, просил милости у своей любви, умолял о милосердии, о доброй руке. Пальцы Тора одной рукой гладили его волосы, а другой ремень, так что он заполнил поле зрения Локи, оставляя мягкие горячие влажные поцелуи на его лице и шее. В конце концов он встал и с сожалением покачал головой, Локи получил восхитительный вид на напрягшуюся промежность Тора, когда он это сделал; запах кожаных штанов, слегка смешанный с мускусом Тора, был дразнящим. - Этого недостаточно, мой колдун. Я знаю, что ты пытался, но этого недостаточно, чтобы удовлетворить мою королевскую волю. Приготовься, еще три. Он поднял ремень, но не ударил. Локи дрожал на кровати, и мог чувствовать веселье Тора. Он не сдастся и не закончит игру, он не позволит Тору победить, но и не хотел принимать наказания Тора без сопротивления. Чего Тор хотел? Он знал, что Тор хотел, чтобы Локи получил то, что желает. Он хотел дать колдуну то, что ему было нужно. Он так и сказал. Что нужно Локи, и чего хочет Тор? Трикстер желал любви, ласки, силы и нежности, секса, доверия и уважения. Он хотел, чтобы им овладели, чтобы он передал свою власть такому же сильному, как он сам, чтобы ему не приходилось быть сильным все время, и чтобы ему вернули то, что принадлежит ему, как только они закончат свою игру. Он хотел подчиняться, и быть в безопасности в этом подчинении. Он подчинился, попросил прощения, извинился, умолял, здесь во дворце Асгарда, в постели короля. И этого было недостаточно, чтобы удовлетворить королевскую волю Тора? Было слишком поздно, чтобы уговорить Тора остановиться на пятнадцатом ударе. Локи понял, о чем Тор просил его, что Тор хотел дать ему. Что именно нужно Локи. Он закричал, когда почувствовал силу удара по своей измученной заднице, и затаил дыхание до взрыва агонии, которая, как он знал, скоро последует. Как только он смог заговорить, и прежде чем Тор успел поднять руку для еще двух беспричинных ударов, которые он намеревался нанести, Локи задохнулся в рыдании: - Остановись, пожалуйста, не надо больше, мой Король, не надо, я умоляю тебя. Тор замер. Локи тяжело дышал, когда Тор наклонился, и они снова оказались лицом к лицу. Громовержец смотрел на любимого с такой нежностью, что тот почти не мог смотреть ему в глаза, даже затуманенные слезами. - Что ты сказал, любовь моя? - спросил Тор почти шепотом. Локи едва мог говорить. Он чувствовал, как плывет, погружаясь в состояние, где он все еще знал боль и удовольствие, но они казались отделенными от него, удаленными. - Пожалуйста, мой Король, - сумел пробормотать он. - Пожалуйста, не надо больше. Тор поцеловал его в уголок рта и в веко, нежный жест, который привел колдуна к дальнейшему спокойствию. - Как пожелаешь, любовь моя, - сказал он и накрыл любимого простыней до плеч, прежде чем встать и, по-видимому, выйти из комнаты. Локи хотел возразить, но прежде чем он успел это сделать, Тор снова наклонился, чтобы поцеловать его в висок и заверить, что он вернется через минуту. Конечно же, он вернулся со стаканом холодной воды, которую йотун жадно выпил, и Тор откинул простыню, чтобы нанести какую-то мазь на воспаленную кожу трикстера. Локи едва мог говорить, но сумел произнести: - Что? - Это облегчит твою боль, любовь моя, поможет исцелить твои ушибы. Я использую ее после боевой тренировки, когда это необходимо, - Тор ухмыльнулся, - если бы ты только мог видеть себя, колдун. Ты выглядишь так будто прошел через войну. Локи попытался усмехнуться, но у него не хватило сил. Тор поставил рядом еще один стакан холодной воды и снова накрыл его простыней. - Тебе что-нибудь нужно? Немного еды, теплое полотенце, сон? Трикстер очнулся от оцепенения достаточно, чтобы подняться на руки и прорычать: - Ты обещал трахнуть меня, Громовержец! Я вижу выпуклость на твоих штанах, ты наслаждался, прикладывая ко мне свою сильную руку, так же как и я. Некоторое время Тор молча смотрел на него. - Ты же не серьезно сейчас? Но его рука уже поглаживала твердый член сквозь кожу штанов, а глаза блуждали по телу своего йотуна, задерживаясь на его заднице. - Совершенно серьезно, Громовержец. Опять теряешь самообладание, несмотря на новые меры предосторожности? Ты такой чувствительный. Тор улыбнулся ему. - Ну хорошо, Локи. Пусть это будет твой рот. Или твой зад, что еще лучше. Он схватил немного масла рядом с кроватью, подставил Локи прохладному ночному воздуху, снова снял простыню и начал растягивать его вход. Колдун вздохнул, наслаждаясь вниманием Тора, которое не ограничивалось только на его отверстия. Тор мягко убедил член Локи вернуться к полной твердости из его полутвердого состояния и уделил щедрое внимание все еще болящим яйцам и бедрам своего любимого, проведя пальцами по тихо горящей полоске чуть ниже изгиба воспаленной задницы и заработав визг колдуна. Локи потерял счет времени, но подозревал, что прошло совсем немного, когда Тор поднял его, теперь уже полностью пассивного, на колени. Он сразу устроился так, чтобы Тор получил удобную позу и скользнул в него за один раз. И Тор не разочаровал, вызвав глубокий стон из трикстера, когда надавил на свой член и вошел. Он, казалось, был полон решимости выебать его хорошенько, что очень радовало колдуна. Его принц, его Король. Он больше не позволял сдерживать себя каким-то ненужным чувством ценности. Локи действительно не возражал против риска разрушить часть королевского дворца Асгарда, если речь шла о чувстве свободы и подчинения, а также о том, что король Асгарда надерет ему задницу. И вот теперь он это сделал. Тор был беспощаден, его нетерпение было результатом ожидания, дразнения и избиения своего йотуна слишком долго. Локи был уверен, что член Тора был самым твердым и самым большим, что он когда-либо чувствовал от Тора, и он вонзался в него быстро и глубоко. Он взял себя в руки и начал двигаться в такт толчкам Тора. Его оргазм удивил своей скоростью и интенсивностью. Он почувствовал, что его чувствительность повысилась, когда он потянулся к ощущению Тора, который трахал его и грубо использовал для своего удовольствия. Когда Локи пришел в себя, Тор просто врезался в него. Колдун улыбнулся про себя. Бедра Тора начали двигаться чаще, и трикстер приготовился к оргазму Тора, закрыл глаза и почувствовал, как Громовержец кончает в него. Каждый раз, когда Локи думал, что Тор уже кончил, тот слегка менял угол наклона и выдыхал еще один спазм удовольствия и семени. Наконец, он закончил, и они легли на кровать, Локи лежал на боку, чтобы не давить на задницу, а Тор свернулся калачиком к его спине. После того, как каждый из них немного восстановил контроль над своим дыханием, Тор поцеловал любимого в плечо и, спотыкаясь, произнес: - Локи… ты… Локи вспомнил последний раз, в палатках, когда Тор впервые почувствовал вкус истинной покорности своего йотуна, когда он позволил Тору насладиться и кончить на шрам на спине, который так волновал Тора. - Это твои фантазии и желания, мой Король? Тор приподнялся на локте, чтобы посмотреть на него сверху вниз, и Локи попытался изобразить на лице ехидную улыбку, несмотря на истинные нежные чувства. Тор смотрел на него сверху вниз с серьезным выражением, которое в равной степени было обожающим и задумчивым. - Мера моих фантазий – это ты, Локи. Ты - предел всех моих мечтаний.***
Позже им принесли подносы с едой, а Тор снова наложил целебную мазь на синяки Локи и вообще стал до неприличия суетиться вокруг своего колдуна, когда разговор перешел на государственные дела. Локи должен был присоединиться к Тору, чтобы поговорить с его советниками о подготовке к действиям против Суртура, какими бы они ни оказались и, если повезет останется надолго. Он также должен был присоединиться к Сиф и Трем Воинам на охоте по их приглашению вместе с Тором. Но он знал, что после этого ему придется вернуться в Утгард. Несколько дней его отсутствия, дали его противникам в королевстве (одним из которых он считал короля Лафея) время и мужество чтобы действовать, и было бы полезно посмотреть, какими путями они решили это сделать. Он надеялся, что скоро сможет покинуть Йотунхейм, предоставив своим доверенным лицам править. Будем надеяться, что мудрейшие из благородных семейств уже в состоянии принять регентство от Локи. Что бы ни случилось в Йотунхейме, Локи не находил в себе сил беспокоиться прямо сейчас. Он обнаружил, что засыпает измученный вниманием своей любви, своего болвана Громовержца, своего Короля, Тора Одинсона, правителя Асгарда, который приручил его так же, как Локи приручил Тора.