Орден Олеандра

Селестиан не сразу понял где он находится. В комнате пахло хлорным чистящим средством, и эта чистота была неприятно-идеальной. Он сел на кровати и потер затылок. Голова все еще болела, как и все остальное тело. Его мышцы ныли, а зрение расплывалось, он глубоко выдохнул и прищурился, пытаясь сфокусироваться. Блеск окружающей его хромированной мебели не помогал. Окна в комнате не было, она освещалась ровным белым светом с потолка, но это больше его не удивляло. Он почти привык, хотя мысль о том, что он может привыкнуть к особняку, пугала его до дрожи. Все ящики в комнате были зафиксированы белыми замками, и даже при желании он не мог бы открыть их и посмотреть, что там внутри. Одна из стен была прозрачной, за ней ничего не было. Просто серый коридор и пустующая палата напротив, абсолютно точно такая же. Хотя нет, разница была в том, что в палате Селестиана стояло черное фортепиано, и несмотря на этот странный предмет, Лесси был полностью уверен, что он в медицинском отсеке. Над прозрачной стеной были шторы, которые можно было опустить, но такого желания у него не возникло. Он откинулся на подушку из хрусткого хлопка, которая не пахла даже стиральным порошком. Послышался звук открывания двери и тихие шаги. Лесси инстинктивно прикрыл глаза, и услышал шуршание своего одеяла, затем почувствовал движение матраса под тяжестью гостя палаты и легкий запах цветов. — Я знаю, что ты не спишь. — Олеандр хмыкнул и коснулся его руки — Нам нужно о многом поговорить. У тебя был приступ магии, как тот, что случился в день катастрофы. Как ты себя чувствуешь? — Нормально. — приоткрыл глаза Лесси — Я в медицинском отсеке? — Что значит «нормально»? — прищурился Олеандр, упорно игнорируя его глупый вопрос — У тебя должна болеть голова и мышцы как минимум. Как максимум — слуховые галлюцинации. — Видимо… я собрал все. Если вы знаете что происходит, вы можете мне объяснить? — Конечно, но перед этим мы должны кое о чем договориться. Ты заинтересовал меня, я могу изобрести лекарство от твоей болезни, но ты должен согласиться на тесты, которые для этого необходимы. Все тесты, никаких отказов. Встать можешь? Селестиан коротко кивнул и спустил с кровати холодные ноги. Он встал на пол и почувствовал свою слабость во всей красе. Голова чувствовалась по-странному легкой колени подкашивались. Осознание липкими лапами зацепилось за его сердце: он никогда не любил врачей. Их настойчивый изучающий взгляд заставлял его чувствовать нечто похожее на свет горячего театрального софита. Олеандр открыл верхний шкаф и обернулся на Селестиана. Он горько улыбнулся краешком губ и выдохнул, подходя ближе. — Не бойся, Лесси. — Олеандр раскинул свои объятия — Все будет хорошо. Я смогу тебя вылечить и все будет хорошо. Селестиан свернулся в тёплых объятиях бога. Его поддержка была очень важна для мальчика. Как всегда, Монтгомери был в нужном месте, в нужное время. Все остальное было незначимо. — Тебе объяснить, как это работает? — он погладил Лесси по голове. — Да. — прошептал он, сцепляя пальцы в крепкий замок. — Это комната будет переделана под твоё проживание на ближайшее время. Здесь будет регулируемая температура и освещение. Сейчас мы проверим твою устойчивость к холоду. Это датчики, которые будут передавать мне информацию о твоём состоянии. Вот эти будут у сердца, эти на руке, этот на шее. Вот этот я прикрепляю на висок на всякий случай, он беспроводной. Во время пребывания в комнате ты не будешь знать сколько времени снаружи, чтобы я мог отследить связаны ли ритмы сна с приступами. Если среди этих факторов не найдется тот, что отвечает за приступы болезни, то мы попробуем что-то еще. Ты все понял, синичка? — Я понял. Это… Много датчиков. — выдохнул Лесси — Не больно? — Немного. Как легкий электрический разряд. — бог опустил глаза в документы — Сядь. Олеандр умел меняться по щелчку пальцев. Если Селестиан его окликнет, на какого Олеандра он попадет? Заботливого или холодного? За отточенными движениями Мистера Монтгомери было приятно наблюдать, он явно был мастером своего дела, но его отношение казалось грубоватым. Если ему нужна была рука, он дергал ее в свою сторону, не особо заботясь о том, как это чувствуется. Он крепил провода, делал пометки в блокноте, измерял показатели, смысл которых не был понятен Лесси. Спустя некоторое время, он отошел, осматривая его как художник произведение искусства. — Все. — кивнул он — Через полчаса свет почти исчезнет, не пугайся, твои глаза еще привыкнут. И через полчаса свет погас. Вернее, его осталось так мало, что глаза изначально отказывались его воспринимать. Селестиан понимал, что скорее всего темнота полагалась только на его комнату, но чувствовалось это так, будто внезапно погас весь мир. Хотя, через неделю точно так же чувствовал себя Доминик, стоящий перед доской, на которой уже вывесили результаты экзаменов. Они были собраны в длинные листы и распределены по различным колонкам, числовым значениям и диаграммам. И они совершенно его не радовали. Столько времени он пробыл в ожидании. Кроуфорд ушел с обеда раньше, чтобы увидеть сколько баллов он получил, но это решение моментально показалось ему глупым. Он обернулся, чтобы убедиться, что никто не пришел сюда до него. Алгебра — четвертый из пяти результат. Языки — второй из пяти. Искусство — второй из пяти. Литература — второй из пяти. Политика — второй из пяти. Естествознание — третий из пяти. Магическая теория — второй из пяти. История — второй из пяти. Общий результат: первый по классу. Двойки рябили в его глазах. Первый результат по классу? Он быстро моргнул. Как это возможно, с таким-то количеством проигрышей? Он проскользнул глазами по таблице. Ни в одном из навыков он не смог победить полностью. Первые строчки получали Отто, Клэнси, Фред и Селестиан, но ни в одной из них не было написано «Доминик Кроуфорд», как будто его специально огибали и лишали внимания. Внутри появилось противная тянущая тоска, он сморщил нос и сложил руки. — Ого! Первый по классу! — воскликнул Отто, непонятно откуда появившийся за его спиной — Я тебя поздравляю! Доминик фыркнул и вскинул бровь. Он посмотрел на мальчика взглядом, полным холодной надменности. — Еще бы. Мои родители дали мне хорошее образование. — кивнул он — Другой вопрос, как ты можешь радоваться, если ты второй по классу? Не чувствуешь себя проигравшим? — Я рад за тебя! Чем не повод для радости? — улыбнулся Шелтон, подходя ближе к доске — Да и второй результат по классу тоже неплох! Смотри, я первый в Искусстве и Литературе! Разве не здорово? — Глупые предметы для глупых людей вроде тебя. — Кроуфорд пожал плечами и быстрым шагом направился в комнату. Глупый, глупый, глупый Доминик. Глупый и завистливый. Если бы он обернулся, то узнал бы, как его слова ранили Отто. Шелтон запомнит их на всю оставшуюся учебу в особняке, но никогда не скажет об этом вслух. Весь оставшийся день Доминик был рассредоточен. Он неправильно собрал экипировку, а на тренировке не смог собраться и дать отпор своим соперникам, раз за разом проигрывая по мелочам. Его голова гудела, а разум выцеплял из каждого разговора фразы, в которых были хоть смутно напоминающие по звучанию слова «баллы», «экзамены» или «результат». Он внимательно прислушивался ко всем, кто говорил поблизости, и ему казалось, что все они его обсуждают, смотрят на него и знают о нем все. И если обычно это было тем, к чему он стремился, то в таких условиях это можно было назвать кошмаром Доминика Кроуфорда. Он опустился на скамейку, чтобы перешнуровать обувь, когда услышал над собой голос наставника. — Ярости в тебе достаточно, а концентрации маловато. — зевнул Олеандр, опускаясь рядом с ним — Ты распыляешься, Доминик. Хотя, это было ясно уже по результатам. Ты знаешь все, но по чуть-чуть. — Я первый в классе. — тяжело выдохнул Доминик — Я доказал вам, что я лучше них. Я лучший. — Ты сам понимаешь, что это не так. Первый в классе, но ценой стольких проигрышей. — рассмеялся Монтгомери, щурясь — И ты не хорош ни в одном из навыков. Невероятный случай! И очень занимательный. А теперь вставай и тренируйся. У вас еще физический экзамен, так что попытайся меня так больше не разочаровывать. Его бросило в холод. Разочаровал? Селестиан получил последнее место, и наверняка ему никто ничего подобного не говорил. Но Олеандр был прав, Кроуфорд и сам все прекрасно понимал. Для демона из аристократического рода он сделал очень мало. Для того, кто учился всю свою осознанную жизнь. И это разочарование вскоре снова сменилось яростью, не находящей выхода, и оттого направленной и на себя, и на других. За ужином Доминик сидел мрачно и отстраненно. Он почти не притронулся к еде, вышел из-за стола раньше и направился к библиотеке, шаркая ногами по полу. Он открыл тяжелую дверь и вошел в пустое помещение, пахнущее сухостью и книгами. По стене стояли шкафы, заполненные великолепными образцами мировой художественной литературы и полнейшими энциклопедиями. Коллекция была собрана Олеандром Монтгомери лично. Чтобы достать некоторые из книг в комнате была установлена перемещающаяся лестница из темного дерева, в цвет полок. В центре комнаты стояли столы с золотистыми лампами, а у входа была стойка с белоснежной бумагой, мелко подписанной фамилией дома. Кроуфорд достал тяжелый том магической теории с третьей полки, положил его на ближайший стол, взял со стойки пару листов бумаги и чернильную ручку. Вот бы знать где он ошибся. Без этого знания ему придется перечитывать весь курс целиком. Доминик пропустил темные пряди волос через пальцы и тяжело выдохнул, опирая свинцовую голову полную мыслей на свои ладони. Он сложил руки на столе, и лег щекой на них. — Не хочешь зарегистрировать эту книгу у мистера Монтгомери? — насмешливо спросил Клэнси, стоя в дверях — Неавторизованное чтение запрещено, тебе не читали правила? — Вам всем так нравится доставать меня? — он поднял глаза и тут же уткнулся лбом обратно в руки — Почему вы не можете оставить меня в покое? К твоему сведению, Кароленсис, это школьный учебник магической теории, но возможно ты ни разу его не открывал. Тебе простительно. — Зря ты так. — Клэнси сел напротив него, перетягивая книгу к себе — У меня первый результат по магической теории, может я смогу тебе чем-то помочь. Я думаю, что ты хороший ученик. У нас небольшая разница в баллах, ты можешь быстро догнать меня. — Мне не нужна твоя помощь. — Доминик резко рванул книгу на себя и захлопнул ее — Я могу разобраться со всем сам. — То, что ты можешь разобраться во всем еще совсем не значит, что я не могу тебе ничем помочь. Только послушай. — он сделал жест рукой, предотвращая возражения со стороны Кроуфорда — Я посчитал кое-какую статистику по классу, и некоторые цифры у меня не сошлись. Я предлагаю тебе план. Мы достанем оригиналы работ из кабинета Монтгомери, и мы посмотрим свои настоящие результаты. И может ты увидишь, что он мог скрыть твои победы. Доминик встал и посмотрел на Клэнси искоса. Тот сидел, расслабленно откинувшись на спинку стула. — Ты предлагаешь мне залезть в кабинет Олеандра Монтгомери? — фыркнул Доминик — Ты хоть знаешь в скольких вселенных этот вариант возможен? — Я не знаю в скольких, но что я точно знаю, так это то, что возможно в нашей. Я сделал слепок ключа, и уже заказал его. Он придет в почте через два дня. Почту разбирает Габриэлль, она меня не слишком жалует, что-то подозревает, но ты… ты — это другое дело! Доминик, я хочу чтобы ты достал у нее это письмо и оставил его в этом томе магической теории. Не подведи. Остальное сделаю я. — Вот как? — спросил Кроуфорд, опираясь на стол — А остальной план? — Нет. Никаких откровений, ты получишь копии своих бланков, а я получу то, что я хочу. Я надеюсь на твою разумность. Ты плохой человек, но хороший союзник. Читай свои учебники дальше, позови если что-то не поймешь. Доминик поморщился. Клэнси Кароленсис ему не нравился, только вот приятно, что тот не скрывал, что эта неприязнь была взаимной. Кароленсис в его глазах был рыжей дворовой шавкой без имени и рода. Не чета даже младшим братьям Доминика. Наверняка Клэнсу нужно в кабинет для того, чтобы посмотреть свое личное дело и найти своего отца. Абсолютно жалко и ужасно предсказуемо. Доминик рассказал бы об этом Олеандру, но он был настолько же заинтересован в плане, насколько был и Клэнси. «Может, в другой раз» — подумал мальчик и углубился в чтение. Пока Доминик читал в библиотеке, Селестиан сидел, бездумно устремляя взор в непроглядную темноту своей палаты. Сколько он здесь? Время ужасно тянулось и кривлялось, свисая с потолка. Когда глаза привыкли, он начал разглядывать очертания предметов и аккуратно перемещаться по комнате, то проводя пальцами по клавиатуре фортепиано. Со временем он даже смог читать редкие надписи на медицинском инвентаре, и все же ему было невыносимо скучно. Он даже начал скучать по Олеандру, который уже ужасно давно не проверял его показатели. В комнате раздался голос, зовущий его, и Лесси подорвался с кровати, с надеждой глядя на вход. Света в комнате прибавилось, как от тусклой лампы или ночника. — Селестиан? — звал его Олеандр. — Я? Да, здесь! — крикнул мальчик, про себя думая «а где же мне еще быть, я закрыт.» — К тебе посетитель. — спокойно заявил Монтгомери, сложив руки — У вас есть семь минут, потом пойдешь на плановые процедуры. Мозг Лесси проигнорировал окончание предложения. Он смотрел только на Фред, стоящую в дверях. Она напоминала ему ангела, и он забыл всю опасливость и смущение, когда увидел ее на пороге своей палаты. Она виновато улыбалась и держала в руках какой-то листок. — Селестиан, ты в порядке? — спросила она, быстрым шагом подходя к нему. Краем глаза Лесси заметил, как Олеандр закатил глаза и вышел из палаты, закрыв стеклянную дверь. — Все хорошо. — кивнул он, принимая из ее рук листок. — Мне не хотелось ранить тебя, мне правда очень жаль. — она посмотрела на него мягко и заботливо и села на краешек кровати. — Ты не виновата. Это моя болезнь, она иногда проявляется от страха, усталости или злости. Я сейчас тестируюсь, чтобы понять как мне лечиться. — Мистер Монтгомери — мастер своего дела, он обязательно поправит тебя, и ты вернешься назад. Еще меня победишь! — Фред легонько толкнула его плечом — Я принесла результаты твоего экзамена! Ты первый по истории и второй по алгебре! Я тебя поздравляю! — Спасибо. — улыбнулся он, глядя на лист — Доминик занял первое место по классу? Сильно хвастался? — Нет… — задумчиво протянула Фред — Оно и странно. Впрочем, я никогда не обращаю на него много внимания. — Поздравь Отто со вторым местом, пожалуйста. Он славный. — Лесси сосредоточенно поднял взгляд и сложил лист пополам — Я не знаю, когда вернусь обратно, но если сможешь, приходи чаще. Здесь очень одиноко, я даже не знаю сколько времени, это сделано чтобы у меня восстановился… какой-то режим сна. — Насчет этого. За тобой следят? — Камеры пока не установили. Мне приходится включать этот микрофон, чтобы ко мне приходили. — Ясно. — Фред залезла в карман кофты — Лесси, послушай, я расскажу тебе кое-что опасное. Если ты не готов рисковать, откажись, пожалуйста. Это часы, их достал Клэнси, они из мира снаружи. Вот что я тебе скажу, у него есть план. На часах установлен короткий тихий будильник, они прозвенят через два дня в определенное время, тебе нужно будет очень быстро привлечь внимание всего персонала, включая Олеандра, если он будет дома. И постарайся не спалиться, что я тебе что-то приносила. — Я понял. — он протянул руку. — Если ты возьмешь их, то ты согласен быть с нами. Не задавая вопросов, просто делаешь, что я тебе говорю. — Да. — он выхватил часы из ее руки — Я понял. Лесси быстро сунул часы в один из ящиков с лекарствами, прикрыв несколькими коробочками. Зачем он согласился на риск? Зачем ему ставить под удар отношения с наставником? Нет, наверное все еще нужно дружить с ребятами. Наверное нужно. Они еще пару минут сидели вместе, и это были замечательные пару минут, но рассказ Фред о сегодняшней тренировке был прерван Олеандром. — Фред, иди с Габриэлль. Селестиан, за мной. Я надеюсь, тебе понравился мой небольшой сюрприз, потому что следующая процедура будет очень неприятной. Я заранее извиняюсь. — он погладил его по голове и закрыл за ними дверь палаты. — Что будет? — с беспокойством спросил Лесси. — О чем вы говорили с Фред? — Монтгомери проигнорировал его вопрос с завидной легкостью. — Куда мы идем? — настаивал мальчик. — Мы так и будем перекидываться вопросами без ответов, или ты наконец скажешь мне о чем вы говорили с Фред? — А вы как хотите? — заметив изменившееся выражение лица собеседника, он осекся — Извините. Она принесла мне результаты экзаменов… не совсем уж идеально конечно, но я буду стараться. — Молодец. — кивнул Олеандр, открывая какую-то дверь — Заходи. Посреди комнаты, ровно такой же, как и его палата стоял прямоугольник, напоминающий аквариум, прикрытый плотной синей тканью. Точно не выше метра, высотой чуть глубже ванной. Под прямоугольником была металлическая платформа, а к нему вела низенькая лестница из нескольких ступенек. Вокруг и возле стола, стояли приборы и экраны непонятного назначения. Лесси мог бы спросить о них, чтобы отсрочить испытание, но ждать было куда хуже. Когда мистер Монтгомери снял ткань, Селестиан почувствовал как от воды тянет холодом. — Она прохладная, но не бойся. Я просто хочу проверить кое-какую концепцию. Давай, живее. Просто залезай. — Это очень холодная вода. — нахмурился Селестиан — Я не люблю холодную воду, мы можем ее согреть? — Нет. — Олеандр подошел к приборам и нажал на несколько кнопок — Залезай или я усыплю тебя и положу сам. Селестиан не стал спорить. Он подошел к аквариуму, снял обувь, поднялся по трем ступенькам и опустил пальцы в воду. Затем ногу. Затем погрузился весь. Ткань его одежды недолго сдерживала холод, но позже она только намокла, прижимая его ко дну. Он прикрыл глаза, и крупная дрожь охватила его плечи. — Порядок? — спросил Олеандр, снова крепя уже знакомые датчики. Селестиан поморщился. — Порядок. — ответил он, пытаясь сохранить спокойствие. Холодная вода напоминала ему о бухте, где он впервые получил магический приступ. Воспоминания появлялись, когда он закрывал глаза, и когда он открывал их. Совершенно никакой разницы. Олеандр наклонился над ним. — Дай, я поправлю кое-какой датчик. Мне не нравятся данные. — сказал он, протягивая руку к его шее и затем резко окуная Селестиана в воду с головой. Мистер Монтгомери удерживал его секунд пять, подавляя любое сопротивление. Лесси рвался наружу и пытался вдохнуть, но ничего не выходило. Олеандр брезгливо отпустил руку прежде, чем мальчик перестанет барахтаться как беспомощный котенок, и отошел обратно к экранам. Прибор, замеряющий сердцебиение Лесси стал пищать все чаще и чаще, неприятно разбавляя тишину комнаты. Мальчик замер, неспособный произнести ни слова. Тело стало мягким, и он почувствовал, что в ледяной воде ему жарко. Он осмотрелся, и увидел, что от воды действительно исходит легкий пар. — Ты кипятишь воду. — сказал Олеандр, будто бы с претензией в голосе. — Это оно. — прохрипел Селестиан, судорожно вдыхая. — Я знаю. — кивнул Олеандр, спокойно оборачиваясь. — Это опасно! — воскликнул он, закрыв глаза и зацепившись пальцами за бортики акрилового аквариума — Очень больно! Больно! — Я предупреждал, что приятного будет мало. — Олеандр цокнул и сел, чтобы его глаза были на уровне глаз Лесси — Ты меня слушал? Потерпи еще хотя бы минуту, я могу засечь. И мне придется охладить камеру сильнее. Не бойся потерять сознание, если что, дно можно поднять. Платформа под «аквариумом» загудела, и вода снова стала холодной, и в глазах мальчика ярче вспыхнул страх. Селестиан не боялся потерять сознание, нет, что за глупость. Он боялся, что сознание он не потеряет, и холод продолжит мучать его. Лесси попытался бы выбраться, но ноги перестали его слушаться, и он даже пальцы, неестественно скорчившись и выгнувшись, уже отцепились от борта. Он почувствовал жар, быстро появляющийся и пропадающий, в глазах позеленело. Затем Селестиан ощутил легкий укол, распространяющий спокойствие. — Это обезболивающее? — спросил он, тяжело дыша. — Нет, это лекарство. — ответил Олеандр — Пробный образец, все еще малость опасный, но он отлично справляется со стабилизацией магии. Дыши, и твоя магия наладится. Вот так! Ты отлично справился, умница! Олеандр быстро потрепал его по голове и бросил ампулу от лекарства на стол. — Давай, выбирайся из воды. — мистер Монтгомери подал ему руку и усадил на стул, накинув на его плечи тяжелое нагретое полотенце. Селестиан сжался, и в его горле сформировался ком. Замерзшими бесчувственными пальцами он притянул край полотенца, чтобы завернуться полностью. Его кожа стала белее не только от холода, но и от недели, проведенной в почти полной темноте и одиночестве. Лесси поднял свои глаза на наставника, и из-за синеватого оттенка лица они казались еще ярче чем обычно. Мальчик прикусил губу, и слезы подступили к его горлу. Он плакал тихо, всхлипывая и подрагивая, тихонько втягивал воздух и вытирал горячие, даже разогревающие, слезы обратной стороной ладони. — Ты дрожишь от холода или страха? — поинтересовался Олеандр. — Я не думал, что вода так сильно меня испугает. Извините. Я постараюсь держать себя в руках. — Постарайся. — пожал плечами Монтгомери. И это холодно брошенное «постарайся» вызывает в нем только больше отчаянья. Олеандр никогда не успокаивал Селестиана, как это делала мать. Она сразу бросалась утешить, погладить, прошептать что-то ласковое. Олеандр же молчал и ждал, пока Селестиан перестанет трястись. Не кричал, не пытался разобраться, просто отвлеченно ждал, пока мальчик сам переживет свое горе. Мистер Монтгомери даже кончиком пальца не ступал в мир душевных переживаний своих учеников. Олеандр цинично смотрел на Селестиана, краем глаза поглядывая через синий блокнот, куда он записывал результаты. А что он может сказать? От мистера Монтгомери сложно было добиться чего-то большего, чем «молодец», но иногда Лесси и не искал ничего кроме сухой похвалы наставника. Он уже давно чувствовал себя брошенным, и одного слова, подтверждающего, что про него помнят, становилось легче. В горле окончательно пересохло, а сил плакать не осталось. Селестиан не понимал сколько времени прошло, не заметил, насколько легче ему стало: то ли от продолжительных слез, то ли от лекарства, которое ему дал Олеандр. — Извините. — хрипло повторил он, и, кутаясь в полотенце, встал на слабые ноги. Извиняться перед Олеандром становится традицией.