×××
Ночью когда уже все спали, я не могла никак занять удобную для себя позу. Тело буквально ныло. Я понимала, что дело далеко не в не уютной постели и в Переселкиной, что спала рядом со мной и всё время норовилась положить на меня, то руку, то ногу, то и то и другое, а в дозе которую требовал мой организм. У меня начиналась ломка. Мне катастрофически нужна была доза. Но с собой у меня ничего не было. Я прекрасно знаю себя и если бы у меня был хоть маленький пакетик, то не сдержалась бы, а потом опять жалела бы. Так всегда и выходит: меня сперва ломает, я принимаю и снова начинаю жалеть, корить себя, за то, что у меня нет силы воли запретить себе. Какой — то замкнутый круг получается. Пусть лучше сейчас я перетерплю эту боль, чем потом снова буду жалеть. Я сильная, я справлюсь, ради себя, ради мамы, брата. С такими мыслями я выхожу на улицу. Ну, выхожу это сильно сказано, скорее вываливаюсь, стараясь придерживаться всего того, что попадалось под руку. Я не сразу сообразила, но похоже я что-то уронила, исходя из раздавшегося позади меня шума. Но меня сейчас мало волновало не, то что я уронила, не тем более кого я могла разбудить, меня волновало сейчас только одно, как перебороть эту чертову ломку. Я села на лавку тихо поскуливая, как бедная собака, которую прогнали на улицу за непослушание. Меня словно выворачивало изнутри, хотелось орать и сдирать с себя кожу, лишь бы всего этого не ощущать. Я до дури сжимала кулаки и закусывала нижнюю губу до крови. Чувствовала, как слезы заструились по щекам. Не отпускало, только сильней хотелось распалялось желание употребить. Я почувствовала чьи-то руки, когда буквально сложилась пополам, прикусывая кожу колен, и чей-то голос рядом, со всем рядом. — Всё будет хорошо. Я рядом. Когда я увидела кто был рядом со мной, я немного опешила. Чигринец. Она не была похожа на ту, что пыталась преподнести себя, как лидера. Это была Юля все та же и в тоже время — это была со всем не она. Другая. Словно здесь и сейчас я увидела её с другой стороны.×××
Спустя какое-то время я почувствовала, как меня, потихоньку стало отпускать. Я успокоилась. И я интуитивно сосредоточилась на руках Юли, что перебирали мои темные пряди и на её дыхание, и кажется, я слышала стук её сердца. Меня было приятно находиться в её обществе здесь и сейчас, даже не хотелось нарушать всю эту идиллию. — Тебе легче? Спросила она меня, когда я поднялась с её колен, как только ощутила всё неловкость своего положения. — Да! Спасибо! — осипшим голосом, ответила я, стараясь смотреть куда угодно, лишь бы не на неё. Но как бы я не старалась, мой не послушный взгляд всё равно упала на скулу по которой не сколько часов назад прошелся мой кулак. Я коснулась прежде чем успела подумать, а стоит ли это делать. Но Юля, которая тоже, очевидно не понимала такого жеста с моей стороны, кажется не была против. Или это было в моей фантазии? Потому что я ничего не слышала, из-за гулко бившегося сердца где-то под горлом. Но, то, что произошло потом, словно вернуло меня на землю. Простых прикосновение, которые и так были не обоснованы, показалось мне мало, и я поддалась вперёд накрывая её губы своими. Что мной в тот миг руководило я и сама не понимала. Не знаю сколько точно прошло времени и не помню отвечала ли она мне, перед тем как мне отстраниться. Я чувствовала, как к моим щекам приливает ярко-красный румянец, которой даже благодаря темноте было не трудно не заметить. — Прости! — последнее что произнесли мои губы, прежде чем, мне оставить её в недоумение от произошедшего. А на следующий день, мы просто сделали вид, что ничего не произошло. Только бардовая шапка, что я вчера оставила на лавке в спешки, теперь находилась на Чигринец, была единственным напоминанием о том что было ночью. Мы ещё не раз возвращалась к тому, что было ночью, каждый по своему, со своего места, ловя взгляды друг друга, так и не решаясь поговорить о произошедшем. Нам просто было проще забыть об этом, чем обсудить, прекрасно понимая, что мы всё равно ни к чему не придем.