×××
Я делаю затяжку: одну, вторую, позволяя никотину проникнуть в свои легкие. Ни о чем не заботясь. Но во время юркнув куда — то дальше, когда из дома появилась чья-то фигура. Из далека, да и в темноте было трудно рассмотреть чьим именно был этот силуэт. Я хотела уже вернуться внутрь, но почему-то мои ноги привели меня к неопознанному в темноте силуэту. Мазур. Это была именно она. Ещё днём я заметила в ней некие перемены и догадалась с чем они связаны. На моем пути уже встречались наркоманы и я знала, что ничего хорошего от них можно не ждать, что таких людей уже не переделать. И даже в её случае — я не меняла своего отношения и мнения к людям выбравшим такой жизненный путь. И, да, я не верю, что ей могут помочь на проекте. Ей нужен не проект, ей нужно место не много с другим названием. Но сейчас, мне хотелось ей помочь. Я обняла её, дав ей возможность ощущения того что она не одна. Я не знаю сколько мы так просидели, но мне казалось, что прошла уже целая вечность, перед тем, как ей подняться с моих ног и сделать, то о чём я ещё очень долго думала, а на утро следующего дня, пыталась делать вид, что ничего не произошло. Выходило довольно не плохо, тем более у меня было на чём себя сконцентрировать. Новые правила с которыми нам придётся мириться, провоцирующий меня всю дорогу Париж, ну конечно же — алкоголь, обнаруженный нами в кабинете директора. Если быть честной, то я была благодарна тем кто оставил его там. Да, я пришла меняться, но блять, прожив чуть ли не всю жизнь по своим понятием и законам, невозможно вот так вот сразу взять и поменяться. Организм требовал разрядки. Одна бутылка, вторая, третья. Директорского алкоголя становилось всё меньше и меньше, а мы все веселее и веселее. Кому-то показалось, что одного алкоголя мало и уже в следующую минуту наш дом наполнился шумом заигравший музыки. Кто-то танцевал, пел, а кто-то уже в стельку валялся у порога директорского кабинета. А я, сейчас уже и не вспомню, что мной двигало, когда я всё-таки накинулись на провоцирующего меня Парижа. Я даже толком не помню, кто и как нас разнял. Помню только как меня приложили к стене и ноющую головную боль на утро.×××
— Шо вчера было, — уже после разговора с учителями, которые, как оказалось так нас проверяли, гениально, не правда ли? спрашиваю, поднявшись в нашу комнату. - Не хрена не помню. - потирая лицо ладонями. — Не удивительно! — съязвила Алина, что устроилась рядом со Стрипухой. — Столько выжрать, а потом ещё и головой об стену приложится. — А ты типа со стороны смотрела? — огрызнулась я. — Ну я хотя бы,хоть что-то помню… — Ну и шо же ты помнишь? — всплеснула я, чуть поддавшись вперёд и не вооруженным глазом отмечая, как Шевченко напугалась, сильнее прижимаясь к Маше, который по моему было ничуть не лучше чем мне после вчерашнего и было крайне похуй кто и зачем к ней жался. — Например, как ты накинулась на Париж, как Алехина тебя оттаскивала и то, как вы потом по полу катались, — я была не много обескуражена её рассказом о моих вчерашних подвигах. Я не хотела верить, но внутренние подсознания почему-то подсказывало, что теоретически так всё и могло быть. Алкоголь делал из меня совершенно невменяемого человека. Но следующие её слова, буквально выбили из меня весь воздух. — Как вы с Мазур засосались. Не по-детски, — она ещё сделала на этом акцент. — Правда? А я думала, что мне это приснилось! — вмешалась Стрипуха, которая до этого делала вид, что её здесь во все нет и, что всё обсуждающие её не волновало, ехидно ухмыляясь.