Будь моим смыслом

На одно мгновение наши жизни встретились, наши души соприкоснулись. Оскал Уайльд

      — Вы там хоть живы? — бог коварства поднял глаза над книжкой, страницу которой только что дочитал. С самого утра его и без того молчаливая соседка не подавала никаких признаков жизни, смиренно лежа на жесткой постели. Двигаться совершенно не хотелось, хотелось забыться, исчезнуть, просто перестать существовать. Да, какое-то время назад Сигюн еще спала, ведь ночью это сделать не получилось. Тревожные мысли упорно лезли в голову, заполняли собой каждый уголок сознания, словно яд, наполняющий каждую клеточку организма.       Но вот уже как пару часов девушка лежала на боку и продолжала смотреть в одну точку на абсолютно белой и гладкой стене. Она не понимала, что ей вообще стоило делать. Ждать неизбежного? Прятаться в привычном для нее молчании? Или же скрасить последние дни разговорами с Локи? Все эти предложения казались девушке бесполезными и совершенно бессмысленными.       — А Вы похожи на свою мать не только внешне, — хмыкнул мужчина и снова вернулся к чтению. Да, Локи прекрасно помнил серьезную Скади, впрочем, возможно, Сигюн была все же куда более мягкой и сговорчивой, просто обстоятельства обязывали ее хранить ледяное равнодушие. Для всех она должна была быть сильной и непробиваемой. — Странно, что она не смогла помочь Вам.       — Она узнала о случившемся, когда по велению отца меня уже заперли в башне, — бог коварства уже и не надеялся услышать ответ. Разговор как-то не клеился, будто принцесса целенаправленно выстроила ледяной барьер вокруг себя. — Она бы ничего не смогла сделать, — на этот раз мелодичный голос Сигюн был сонным, уставшим и каким-то обреченным. Локи и представить себе не мог, что за пару дней пребывания в асгардской темнице ванахеймская принцесса так сильно изменится. — Зачем я здесь? — совсем тихо спросила девушка.       Это был один из тех вопросов, которые крутились в голове богини всю ночь. Какой был смысл отправлять ее в другую темницу для казни? Ньерд и сам бы справился с этой «сложной» задачей. Всего-то нужно велеть палачу поработать.       — Несмотря на независимость Ванахейма, он все равно находится под юрисдикцией Асгарда, — всего лишь пожал плечами мужчина. — Поэтому вершить судьбы столь высокопоставленных личностей, как Вы, может только Один, — Локи и самому становится смешно от абсурдности всей ситуации. — Как бы глупо это ни звучало.       — Мне стоило покончить с этим всем уже давно, — тяжело вздохнув, Сигюн все же уселась на кровати и поджала под себя ноги. Тело не слушалось ее, а из-за ночных слез мысли текли в голове вяло, будто девушка не плакала, а выпила годовой запас отцовского вина. — Локи, бог коварства и обмана, нарушитель спокойствия девяти миров, — принцесса задумчиво поглядела на своего соседа по несчастью и ухмыльнулась. — Бог огня и извечный плут Асгарда.       — Ну зачем же такие формальности, — Локи даже не смог сдержать искренней усмешки на все «дарованные» ему титулы. — А ты слишком осведомлена для той, кто сидел в заточении, — теперь настала очередь Сигюн улыбаться. И, казалось бы, еще пять минут назад настроение девушки колебалось между «умереть здесь и сейчас» и «утонуть в жалости к себе». Один лишь взгляд на младшего принца заставлял богиню немного расслабиться.       — Слухами земля полнится, — резонно подметила принцесса и подошла к золотистой стене. Осколки зеркала кто-то убрал еще утром, поэтому теперь ванахеймская принцесса могла спокойно ходить по камере не боясь порезаться. Будто бы ее это вообще волновало. — А твоя слава идет вперед тебя, асгардский принц, — сами того не замечая, Локи и Сигюн перешли с формального «Вы» на простое и лаконичное «ты». И, кажется, это устраивало обоих.       — Тогда ты должна знать, что я не совсем принц Асгарда, — широкая улыбка на лице Лафейсона говорила сама за себя. Он ждал того, насколько ярко могла отреагировать Сигюн. Удивительно, но мужчине действительно было любопытно. Бог обмана подошел к стене со своей стороны, отчего расстояние между двумя заключенными стало нещадно маленькими. Если бы… если бы не сам золотистый барьер.       — Пытаешься меня запугать? — льдисто-голубые глаза девушки заискрились весельем. — Тем не менее, перед собой я вижу обычного мужчину, а не ледяного великана, — саркастическая ухмылка на пухлых губах Сигюн заставила Локи улыбнуться еще шире. На какое-то мгновение он поймал себя на мысли, что девушка, стоящая перед ним, куда более интересна ему, чем большинство представительниц слабого пола. Наверное, потому что эта принцесса была не из робкого десятка, и уж ее-то было сложно назвать слабым полом.       — Даже в мыслях такого не было, как Вы могли такое подумать, Ваше Высочество? — Локи театрально поклонился, но взгляда ядовито-зеленых глаз от девушки не отвел. Ему нравилось то, как смело и открыто Сигюн смотрела на него в ответ. Помнилось, прошлые его увлечения были куда более пугливыми, ведь они боялись эмоций самого Лафейсона. И они были пустышками, чьих лиц мужчина даже не запоминал. — Хотелось бы познакомиться с тобой за пределами темниц, — слова вырвались наружу раньше, чем принц вообще смог их остановить.       — Это невозможно, — улыбка в считанные секунды сползла с лица богини, после чего Сигюн уселась на широкий выступ у золотой стены. — Возможно, мы бы даже поладили, — немного подумав, все же добавила принцесса и подняла глаза на Локи. Тот все еще держал книгу в своей руке, которая и привлекла внимание девушки. — Алхимия?       — Что? — бог коварства проследил за взглядом собеседницы и улыбнулся. — Да, довольно занимательно, когда делать особо нечего, — мужчина уселся на выступ со своей стороны и открыл книгу на случайной странице. — Особое место в корпусе герметической философии занимает «Изумрудная скрижаль» Гермеса Трисмегиста, содержащая в символической форме квинтэссенцию не только всей герметической философии, но и всей мудрости мира.       — Греческие боги успели и тут засветиться, — произнесла девушка, повернув голову к Локи. — Увлекаешься алхимией?       — Так уж сложилось, что роль умного брата досталась мне, приходится соответствовать, — иронией пахло за версту, отчего Сигюн даже стало смешно. Взаимоотношения асгардских принцев явно были такими непростыми, как и слышала девушка.       — А вот я была сорванцом, — богиня вытянула руки вверх, при этом смотря на золотистый свет сквозь растопыренные пальцы. — В это сложно поверить, но мы ладили с Фрейром, а вот с Фрейей — нет. Ее жутко раздражало наше поведение, — Сигюн улыбнулась, вспоминая детские шалости, которые они проворачивали со старшим братом, пока отец не видел. Возможно, эта парочка непосед дала бы фору проказам Локи и Тора, когда те еще были детьми.       Но пока принцесса вспоминала светлые дни, проведенные с семьей, в памяти Лафейсона все еще стояла картина всего того пренебрежения, которое источал Фрейр по отношению к своей сестре. И правда было сложно представить, что эти двое когда-то ладили, потому что сейчас они выглядели как два заклятых врага. И если уж у них все было так славно, то почему бог лета так быстро сменил свою точку зрения?       — Что же все-таки случилось в тот злосчастный день, когда умер альв? — неожиданный вопрос заставил Сигюн повернуть голову к своему собеседнику. Она встретилась с его мягким понимающим взглядом, а на лице мужчины не было и следа издевки или сарказма. Искреннее любопытство. — Неужели не хочется хоть с кем-то поделиться правдой?       — Нет, не хочется, — богиня демонстративно повернулась к богу коварства спиной, улегшись на бок. — Даже если эта правда спасет мне жизнь, — девушка зажмурила глаза с такой силой, что заплясали алые пятна под опущенными веками. Это должно было помочь унять боль воспоминаний, которые не меркли даже по прошествию трех сотен лет. Возможно, она расскажет обо всем за долю секунды до казни. Чтобы все знали. Чтобы ей самой не пришлось стыдиться правды всю оставшуюся жизнь.       — Всякий алхимик непременно сочетал в своей деятельности два рода познания: высокую философию с ее бессмертным заветом «познай самого себя» и чисто практическую деятельность — врачевание или экспериментальное исследование природы, — поняв, что ванахеймская принцесса ни под каким предлогом не поделится своими тревогами, Локи решился сменить тему разговора. И как нельзя лучше ему в этом помогла все та же книга по алхимии.       Мужчина читал медленно, а его голос ласкал слух, из-за чего в один момент Сигюн почувствовала приятную сонливость и вялость во всем теле. Бархатный баритон бога коварства был свежим глотком прохладного воздуха в палящей пустыне. И было даже не нужно вслушиваться в содержание книги, хватало лишь его голоса, который звучал будто бы над самим ухом, шелеста страниц и тихого биения собственного сердца. Все эти звуки сливались в одну прекрасную убаюкивающую мелодию.       То и дело Локи поглядывал на Сигюн, убеждаясь в том, что она мирно спит, но отходить от уже нагретого места не собирался. И пусть книга лежала рядом закрытой, бог коварства не мог уйти. Слишком уж мало времени осталось для общения со столь неординарной особой. В какой-то момент мужчина поймал себя на мысли, что хотел бы убрать прядь светлых волос за ухо богине, ведь она наверняка сейчас лезла в глаза. И если бы не золоченный барьер, так бы и сделал.       — Зачем ты здесь? — прошептал бог коварства, не поворачивая головы. Фригг он почувствовал сразу же, как та появилась в его камере уже привычным иллюзорным образом.       — Решила проведать тебя, — женщина присела на край выступа, при этом переведя свой взгляд с названного сына на Сигюн. — Ньерд настроен решительно, — Локи был готов поклясться, что услышал гнев в голосе богини. Она нечасто позволяла себе такого, но сейчас, видимо, случай с принцессой Ванахейма буквально будоражил кровь асиньи.       — А что Один?       — Он не хочет торопиться, — Фригг кивает своим мыслям и слабо улыбается. — Переживаешь за нее?       — Лишь сомневаюсь в том, что это справедливо по отношению к ней.       — Возможно, все еще и изменится, — одна эта фраза заставила Локи посмотреть на богиню. Фригг не была из тех, кто раскидывался пустыми словами. И если она что-то говорила, то это имело тайный смысл, про который, естественно, она никогда и никому открыто не скажет. — Всему свое время, сын, и ты все обязательно поймешь.       — Почему каждый раз нужно разгадывать твои загадки вместо того, чтобы просто получить твой совет? — отчего-то именно сейчас Лафейсона взбесило поведение Фригг. Он хотел получить четкие ответы, хотел понять, как долго он еще будет соседствовать с Сигюн в темницах Асгарда. Но вместо этого получил лишь больше вопросов, которые теперь будут играть злую шутку с его природным любопытством.       — Иначе бы все было слишком просто, не находишь? — с этими словами фигура богини растворилась, оставив Локи наедине с его мыслями и миллионом вопросов. Хотелось бы, чтобы ответы появились в ближайшие пару дней, иначе будет слишком поздно…