Мы выбираем не случайно друг друга... Мы встречаем только тех, кто уже существует в нашем подсознании. Зигмунд Фрейд
Новый день для Сигюн начался с появления стражей на пороге своей камеры. Тихое пиканье механизма, и золоченный барьер спал. И, что странно, первым напрягся Локи, когда сама девушка продолжала смиренно сидеть в кресле и читать какую-то книжку. Как жаль, что это было лишь внешнее спокойствие в то время, когда мысленно девушка уже придумывала пути к спасению, если асы решат что-то сделать. Почему они что-то должны были сделать? Да Сигюн не знала! Просто паранойя и толика тревожности. — Неужто казнь перенесли на несколько дней раньше? — не отрываясь от своего чтива, ухмыльнулась богиня. И если тяжелые и шумные шаги асгардской стражи не заставили Сигюн поднять глаз, то неожиданно резкий скрежет кресла по полу оторвал-таки девушку от книги. Локи стоял ближе к темнице принцессы, а его пронзительный и отчего-то сейчас особенно пугающий взгляд был направлен на асов. Это заметили и сами стражи, из-за остановились, а на их лицах нельзя было заметить и тени улыбки. — Кто вас сюда прислал? — в лоб решил спросить бог коварства, а сам в руке нервно сжимал ножку бокала с вином. Еще немного, и она вот-вот переломилась бы, если бы Локи не решил поставить напиток на круглый столик. Мужчина помнил этих асов. Еще вчера эта парочка вышагивала мимо их с Сигюн камерами, так что доверия к ним не было совершенно. — Его Величество велел привести принцессу Ванахейма в тронный зал, — учтиво поклонившись, отозвался один из стражей, после чего снял с пояса пару громоздких наручников. — Руки. — Она и так в блокаторах, — начал было возмущаться бог коварства, когда поймал на себе серьезный и отчего-то только более грустный взгляд Сигюн на себе. Он понимал, что девушка привыкла к такому обращению к себе. Никакой свободы, никаких поблажек на то, что она девушка, принцесса или еще кто. — Или боитесь какой-то маленькой девчонки? — насмешливый тон был направлен исключительно стражам. Но вот «маленькая девчонка» была не в восторге от такого обращения к себе. Об этом говорила возмущенно вздернутая бровь и прямой взгляд голубых глаз, которым в эту самую секунду Сигюн была готова насадить Локи, как червяка на рыболовецкий крючок. — Не заскучайте, Ваше Высочество, — протянув руки к стражам, хмыкнула девушка, а кандалы уже с неприятным лязгом защелкнулись на запястьях. — Я скоро вернусь. — На другое я и не рассчитываю, — Локи обвел стражей очередным если-с-ней-что-то-случится-я-вам-горло-перережу взглядом и уселся в мягкое кресло. Читать совершенно не хотелось, а все мысли были поглощены девушкой, которую сейчас бесцеремонно выводили из темниц, которая поднималась по лестнице, ведущей наверх, подальше от нижнего этажа. И вот она уже скрылась из поля зрения младшего принца. — Иначе они не жильцы, — сквозь сомкнутые зубы прошипел бог обмана. И только сейчас осознал то, насколько сильно он сжимал руки в кулаки. Пальцы от этого даже начинали уже неметь. Казалось, Локи только недавно впервые видел Сигюн. Наблюдал за ее характером ледышки, все ждал, когда увидит перед собой настоящую убийцу. А что бог коварства имел на сегодняшний день? Привязанность к юной богине и тревожность из-за того, что ее вот-вот настигнет смерть. Хель уже протянула свои загребущие ручки, чтобы забрать принцессу в свое царство. — Они и правда решили это сделать? — пара сегодняшних дозорных что-то бурно обсуждала, проходя мимо камеры Локи. И тема их разговора почему-то сразу же привлекла внимание бога коварства. Слишком уж довольными эти асы звучали, будто получили вознаграждение за какой-нибудь подвиг вселенских масштабов. — Ага, — кивнул второй ас. Они оба даже не замечали того, насколько внимательным сейчас был бог коварства. Мужчина следил за каждым словом, каждой эмоцией, которые проскальзывали на лицах стражей, чтобы не упустить никакой важной детали. — Ее все равно казнят через пару дней, — второй дозорный явно парадировал кого-то, ведь так неправдоподобно коверкал тон голоса. — И ведь не бояться попасться, — первый ас недовольно помотал головой. Судя по всему, он яро осуждал хотелки своих коллег, какими бы они ни были. — За это им будет грозить заключение под стражу и смерть. — Значит, они верят, что не попадутся. — Эй! — Локи крикнул в спины уже удаляющимся стражам, и те тут же остановились. Нечасто бог коварства обращал на них свое внимание, отчего игнорировать принца было более неразумным, чем выслушать. Асы чуть ли не синхронно повернулись к камере Лафейсона. — Про кого вы говорите? — Не твое дело, — шикнул второй дозорный. Он точно был моложе своего напарника. И это было видно не только по дерзости разговора, но и по тому, как он себя вел. Отчего-то считал себя выше всех заключенных, что находились в стенах темницы. Первый же ас с осуждением окинул коллегу взглядом. Локи заметил, как мужчина недобро покачал головой. — Если вы что-то знаете, но промолчите, то за последствия наказывать будут и вас, — учтиво напомнил младший принц и сложил руки на груди. Ох, какое у него было плохое предчувствие. И дело было в том, что на нижнем этаже была только одна девушка, которой грозила казнь. И этой девушкой была Сигюн.***
Ванахеймская принцесса шла по пустынным коридорам под постоянным надзором двух асгардских стражей. И если в первый раз похожая «прогулка» была безразлична девушке, то сейчас от каждого скрежета доспехов мужчин, от каждого их кашля или слова по позвоночнику бежали мурашки. Сигюн приходилось несколько раз оборачиваться, когда она чувствовала липкий и тяжелый взгляд на себе. Это было хуже, чем знать дату своей смерти. Хуже, чем сидеть в четырех стенах без возможности выйти на свободу. Принцесса чувствовала себя загнанной в тупик, где ей не могли помочь. Снова… — Куда вы меня ведете? — вопреки щемящему сердце страху голос богини звучал твердо и пугающе высокомерно. На какое-то мгновения асы даже вспомнили, что перед ними была не обычная замызганная девчонка, совершившая убийство, а принцесса Ванахейма. Такая же гордая и величественная, как и любая придворная дама, каких они часто видели в Асгарде. — С Вами хочет кто-то встретиться, — небрежно бросил один из мужчин. На столь невежественный жест Сигюн оставалось только вздернуть подбородок и плотно сжать губы. И хоть она могла высказаться насчет столь омерзительного обращения, принцесса промолчала. Ей не нравились эти асы. И, сама того не подозревая о себе, Сигюн грезила только одним — поскорее вернуться в безопасную камеру и снова завести какую-нибудь пустую и одновременно увлекательную беседу с Локи. — Какая жалость, ведь я не хочу, — себе под нос пробубнила девушка. Но выбора, как, впрочем, и раньше, не было от слова совсем. Приходилось идти вперед по коридору, чувствуя не только тяжесть кандалов на руках и то, как эти железки натирали запястья, но и ощущать тягучие взгляды сопровождающих. Пустые коридоры очень скоро оборвались, приводя принцессу к массивной золотой двери. Она была настолько громадной, что для ее открытия потребовались усилия нескольких дозорных. Асы, чьих лиц не было видно из-под шлемов, впустили Сигюн в просторный и от того еще более пугающий зал. Здесь был светло, а воздух пах солнцем и… свободой. Лишь на мгновение замерев от всего этого величия, девушка направилась дальше. Вдалеке она видела Всеотца, который по-царски восседал на троне, а прямо перед ним стояли две женские фигуры. И если одна, пухленькая и низенькая, принадлежала Магдалине, то вторая, куда более высокая и облаченная в меха, выдавала в себе ту, кого Сигюн вообще не рассчитывала увидеть. Глаза богини расширились от шока, когда в светловолосой особе она узнала свою мать. — Как Вы и приказывали, Ваше Величество, — стражи подвели принцессу к трону и учтиво поклонились, после чего отступили на пару шагов назад. Девушка же непонимающе переводила свой удивленный взгляд с Одина на Магдалину, а от нее и на Скади. Богиня охоты, как и всегда, была холодна и слишком горделива. Однако именно Сигюн знала о ее доброй и любящей натуре. — Ваше Высочество, — чуть ли не плача к богине тут же подскочила Магдалина и схватила ту за руку, — исхудала совсем, — кажется, эту старушку даже не смущало присутствие Одина, не говоря уже о Скади. Впрочем, в этом было очарование нянечки. Она выражала свои эмоции и чувства так, как ей самой того хотелось. Открыто. Искренне. И без всяких заминок. Мало кто так умел делать при дворе. — Мама? — Сигюн видела ее впервые за последние столетия, из-за чего сейчас нижняя губа начинала предательски дрожать на пару с голосом и руками. — Что ты… — Я рядом, — с придыханием отозвалась женщине и, не дав дочери договорить, притянула ее к себе в теплые и любящие объятия. — Я бы хотела сказать, что все наладится, но. — Но ты ничего не можешь сделать, — утыкаясь носом в мех, пришитый у ворота платья Скади, прошептала девушка. — Я все понимаю и не держу зла, — хотелось кричать, хотелось плакать в голос, но из всего этого Сигюн позволила себе лишь закрыть глаза и поглубже вдохнуть знакомый по-матерински уютный запах. Богиня охоты пахла костром, холодом и дикими зверьми. Тонкий мускусный запах всегда следовал за Скади, куда бы она не пошла. — Ты так изменилась, — женщина продолжала обнимать дочь, при этом одной рукой проводя по спутанным светлым волосам. Царица Ванахейма никогда прежде не видела свою дочь в таком состоянии. Исхудавшая, болезненно бледная и ослабевшая. Картину завершали массивные кандалы, которые сейчас звенели от каждого шага принцессы. — Спасибо, Всеотец, за позволение увидеться с дочерью, — Скади почтительно поклонилась асгардскому царю, при этом стараясь сохранить рассудительность и былое величие. Однако сделать это было чертовски сложно, когда видишь, насколько твоему ребенку тяжело дались последние столетия. Сердце богини разрывалось от боли за свою дочь. — Я все еще не решил, что с ней делать, — громкий, словно раскаты грома, голос Одина заставил Сигюн вздрогнуть. — Ньерд настаивает на казни, но это слишком кардинальные меры, как считает Фригг, — в этот момент ванахеймская принцесса обратила все-таки свое внимание на женщину, что буквально вплыла в зал и встала рядом с троном Всеотца. Она была высока и утончена, а на лице красовалась добрая и приветливая улыбка. Не та лживая маска, какую частенько можно было увидеть у придворных дам. Фригг была действительно рада увидеть собравшихся гостей и искренне сочувствовала Скади и ее дочери. — Ваше Величество! — секунда тишины прервалась надрывным плачем Магдалины, которая упала на колени перед правителями Асгарда. — Молю Вас, пощадите это юное дитя, она не могла совершить ничего плохого, — от одного лишь голоса, который выдавал рыдания, у Сигюн запершило в горле. Это было выше ее сил, она не могла видеть страдания близких для нее людей. Девушка стояла подле матери, которая нервно сжимала ее руку. Всегда такая спокойная и здраво оценивающая ситуацию богиня охоты заметно нервничала. Она от слова совсем не знала, что сделать или сказать, чтобы Сигюн получила хоть небольшой шанс на оправдательный приговор. — Думаю, нам есть что обсудить со Скади, — смерив всех собравшихся пронзительным взглядом, заявил ас и махнул рукой. В эту же секунду возле Сигюн вновь выросли фигуры стражей. И это не заставляло расслабиться, а лишь сильнее напрягало. — Отведите принцессу обратно, — перед тем как уйти из залы, богиня увидела трясущийся в рыданиях силуэт Магдалины и напряженно вытянутые вдоль тела руки Скади. Надежды отчего-то таяли на глазах. Позади захлопнулись массивные двери, загремели доспехи асгардских стражей. Во всем этом шуме Сигюн не слышала не только собственных шагов, но и своего бешено колотящегося сердца. — Ты уверен, что ее казнят? — сдавленный шепот за спиной только начал подливать масла в огонь. И без того сильно нервничающая девушка начала нервно кусать губы. — Обязаны, — безапелляционно отозвался второй и мерзко хмыкнул. — Если испугался, то проваливай. — Ничего не испугался, — разговор с каждой секундой все больше пугал Сигюн. По спине поползли холодные змейки мурашек, а ладони вспотели. — Следуем плану. Так позади были уже знакомые для богини коридоры, они спускались по ступеням на нижний этаж, к камерам, но почему-то на дно живота только сильнее ухнул булыжник тревоги. Напряжение все росло, будто бы надвигалась смертоносная буря. Да и стражи заметно нервничали, они то и дело перекладывали оружие из одной руки в другую. «Слава норнам, уже пришли», — мысленно выдохнула принцесса, стоило ей только увидеть знакомые камеры. Локи стоял возле золоченной стены и хмурился. Такой суровый, но на лице Сигюн все равно расплылась улыбка. Казалось, что они не виделись целую вечность. И когда она успела так к нему привязаться? — Я рад, что вы вернули ее в целости и сохранности, — язвительно ухмыльнулся бог коварства, когда асы провели девушку мимо его темницы. Однако они не завернули, не завели ванахеймскую принцессу в ее камеру, отчего даже сам Локи сначала опешил, а Сигюн затаила дыхание. В этот момент все потемнело перед ее глазами, она остановилась, чтобы возмутиться. Если бы голос еще слушался… Только вот поймала на себе красноречивые взгляды стражей, а в поясницу богини уперлись острые наконечники копий. Это был ясный аргумент. — Эй, вы что творите?! — стоило Локи только взглянуть на перепуганный и отчего-то отрешенный взгляд льдисто-голубых глаз, как он пришел в бешенство. Секундная заминка и шок сменились раскаленной яростью. Он в очередной раз смотрел на то, как принцессу уводили прочь от камер, прочь от него самого. И вот в этот раз все было куда хуже. Мужчина прекрасно понимал намерения асов, видел то, с каким голодом они взирали на юную богиню. Но хуже всего было то, что сам бог коварства носился по своей камере вдоль стены, словно загнанный в ловушку зверь, и ничего не мог поделать! — Я вспорю вам обоим брюхо! — воздух в камере наэлектризовался от всплеска живой магии, из-за которой кресло и стол с дребезгом разлетелись в разные стороны, при этом ударяясь о золотой барьер. — И скормлю вам ваши же внутренности! — продолжал кричать мужчина в пустоту. Локи всмотрелся в коридор, в котором скрылись асы с Сигюн, но не увидел там ничего, кроме непроглядной тьмы. Точно такой же тьмы, как та, что копилась и клубилась внутри самого бога коварства. Ох, он уже придумал сто и один способ убийства, если хоть один светлый волосок упадет с головы ванахеймской принцессы. И в одночасье он захотел испробовать их все, когда и без того не самый тихий нижний этаж огласился громким девичьим криком. Тем самым криком, который сейчас Локи слышал не только в асгардских темницах. Тем самым криком, который взрывался в его мыслях, словно воздушный шарик, наткнувшийся на иглу.