Будь моим смыслом

И даже после этого я уверен — ты станешь моим спасением. «Вечное сияние чистого разума»

      По обыкновению своему Фригг, как только Один удалился на беседу со Скади, решила навестить Локи. Какое-то нехорошее, оседающее на дно живота, чувство не давало ей покоя. А в своей интуиции богиня не привыкла сомневаться, поэтому, окунувшись в приятное уединение своих покоев, одним легким толчком отправила фантомный образ на нижний этаж.       — Один решает… — Фригг хотела встретиться не только со своим сыном, но также хотела застать и Сигюн, ведь в прошлый свой визит ванахеймская принцесса сладко спала. Но слова, которые вот-вот должны были сорваться с языка, оборвались, стоило только богине увидеть Локи. Взъерошенного, разъяренного, мечущегося по камере. А вокруг царила полная разруха. Когда-то, хоть и простая, но комфортная мебель сейчас напоминала дрова для камина. — Локи? Что происходит? — сначала асинье даже показалось, что бог коварства ее не слышал. — Локи, где Сигюн? — Фригг слишком быстро заметила все еще пустую соседнюю камеру. Хотя ее и должны были уже привести.       — Они! Я убью их! — мужчина в эту самую секунду был страшно зол, возможно, даже больше, чем Суртур в лучшие свои годы. — Они увели ее! — Локи в отчаянии закричал, схватившись за и так взлохмаченные волосы. Но взгляд его был обращен на Фригг. Безумный взгляд ядовито-зеленых глаз, на глубине которых царил самый настоящий Хельхейм. Нельзя было позавидовать тем, кто вызвал у бога обмана столь уничтожительные эмоции. — Они еще пожалеют, что на свет родились! — Лафейсон сделал несколько резких шагов в сторону царицы Асгарда. — Пришли сюда кого-нибудь, прошу. Как можно скорее.       — Хорошо, — Фригг впервые видела своего, пусть и названного, сына в таком отчаянии. Он никогда ни о чем не просил, никогда ни о ком так не переживал. И хотя в темнице было тихо и были лишь слышны нервные мельтешения самого бога обмана, асинья не могла не заметить то, как Локи то и дело поворачивал голову в сторону дальнего коридора. Он слышал что-то, чего не слышали другие. Он слышал ее. Слышал Сигюн.       В считанные мгновения иллюзорная Фригг исчезла, вновь оставив Лафейсона один на один со своими эмоциями, с голосом Сигюн в своей голове. Теперь он знал ту, кто, хоть и редко, но давала о себе знать на протяжении последних столетий. И теперь даже мог понять каждый крик, каждое слово, произнесенное на эмоциях. Но от этого не становилось легче, ведь сам бог коварства был сейчас беспомощен. И это убивало его лучше всякого кинжала.       — Выпустите меня, Нидхегг вас дери! — в очередной раз мужчина попытался выбраться из камеры своими усилиями, но все было тщетно. Локи хмурился, поджимал губы, а его внимание было приковано к темнеющей пасти коридора. Она была там. Он слышал ее голос, то, как она всхлипывала и что-то пыталась говорить стражам. Надрывно просила их остановиться, просила прекратить. И каждое слово обрывало по ниточке самообладания у Локи.       Точно также, как каждое новое действие или шаг со стороны асов обрывал ниточки храбрости у Сигюн. Ее окружало небольшое пространство, забитое доверху вышедшим из эксплуатации инвентарем. Здесь было можно увидеть все, начиная от ведра со шваброй и заканчивая каким-то уже заржавевшим шлемом. Это была обратная сторона Асгарда.       Блестящий золотом дворец таил в себе не только почтенных господ и дам. На нижних этажах, в обычных домах на окраинах, среди простых дворцовых работников было много тех, кто считал себя выше других. Их почерневшие от гордыни, зависти или алчности сердца давно не бились. Пусть и фигурально, но они были уже мертвы. Как и эти стражи, что хищно приближались к ванахеймской принцессе.       Что ж… такой уж важной птичкой они ее точно не считали. Видели в высокой худощавой фигуре лишь преступницу, которая по всем законам жанра по статусу стояла ниже не только их самих, но была даже хуже местных крыс, что шуршали по углам время от времени. Жаль, что приставочки «леди», «принцесса» и «Ваше Высочество» почему-то не приписывались для них к имени Сигюн.       — Вы не посмеете ко мне прикоснуться, — сквозь зубы кошкой зашипела богиня и попыталась прикрыться руками. Как жаль, что они уже успели прикоснуться, но не добились ничего, кроме порванного рукава и лифа платья. Только вот для самой Сигюн это уже было унизительно. — Не подходите! — руки дрожали настолько сильно, что тонкие блокаторы ударялись друг о друга и неприятно звенели. Однако кандалы с принцессы все же сняли. Видимо, для своего же удобства.       — Что же ты нам сделаешь, если мы не остановимся? — один из мужчин стоял вплотную к девушке и обдавал ее неприятным запахом изо рта. — Сама невинность, — хмыкнул он, подцепив пальцами заколку на голове Сигюн. Каскад светлых волос тут же заструился за спиной, упал на плечи. И это, кажется, только сильнее подогрело интерес асгардской стражи.       Девушка отходила все дальше от асов, старалась держаться от них хотя бы на расстоянии нескольких шагов, ведь прекрасно понимала, что ей никаким образом не справиться с двумя сильными мужчинами. Они просто-напросто зажмут ее в углу, а ее крик и просьбы остановиться будут для них только успокаивающей музыкой.       — Ну куда ты, птичка? — второй ас самодовольно ухмыльнулся, когда заметил, что Сигюн больше некуда отступать. Позади нее был только один несчастный стеллаж, заставленный каким-то барахлом. — Вот ты и попалась, — страж скинул с головы шлем и начал было уже расстегивать застежки на наручах, когда принцесса сверкнула льдисто-голубыми глазами.       Девушка сейчас напоминала загнанного в угол маленького, но до одури дикого котенка. Она все старалась высвободиться, ерзала, а во взгляде так и читались сотни непроизнесенных проклятий.       — Как самодовольно, — сквозь сомкнутые зубы прошипела богиня, а рукой будто бы на автомате нащупала край стеллажа. Попробовала незаметно его пошатать. Легкий. Неустойчиво стоял. — Увидимся на плахе, — громко вскрикнув, Сигюн приложила все свои силы, чтобы наконец-таки обрушить на асов полки. Какая-то мелочевка тут же посыпалась на мужчин, но девушку это не особо волновало, ведь она, все еще придерживая порванный край лифа, уже перескочила через какие-то ящики и бежала по коридору.       Она смутно помнила дорогу и могла сейчас рассчитывать только на удачу. Дорога казалась бесконечной, когда за оглушающим стуком сердца Сигюн услышала далекие ругательства стражей, их торопливые попытки подняться. Было лишь вопросом времени, когда они бросятся в погоню. А впереди принцесса уже видела знакомые темницы. Коридор заканчивался. Как и силы.       — Стерва! — крик разнесся по коридору и только сильнее подстегнул девушку. Она бежала вперед так, будто от этого зависела не только ее жизнь, но и жизнь, как минимум, половины Вселенной. Уже начинала задыхаться, а перед глазами все плыло из-за застилающих их слез.       Казалось, что асгардские стражи нагоняли ее. И именно из-за этого Сигюн совершила свою первую ошибку. Она обернулась. И споткнулась о платье. Больно упала на колени, все еще чувствуя стук своего сердца в висках. Это было каким-то безумием, кошмаром, от которого богиня хотела проснуться. Но все было тщетно. Колени болели, ладонь, кажется, она и вовсе разодрала, а легкие горели пламенем от каждого вздоха.       — Сигюн! — и только один голос заставил девушка поднять голову, утереть слезы свободной рукой. Она увидела перед собой знакомый силуэт Локи. Он все еще был окутан золотом барьера, но это был он. И этого хватило, чтобы снова подняться и побежать. — Ты что делаешь?! Уходи отсюда! — мужчина стоял у стены, что соединяла две камеры в то время, как Сигюн коленями упала на выступ у стены. Девушка была в своей камере, молча что-то обдумывала, сидя на привычном месте у стены. Она будто бы и вовсе не слышала младшего принца в то время, как ее взгляд метался ко камере в поисках хоть чего-то, что могло бы ей сейчас помочь. — Да послушай же ты меня! — Лафейсону хотелось взять девушку за плечи и хорошенько ее встряхнуть, но вместо этого он мог лишь наблюдать за тем, как богиня тряслась, а ее беззвучные слезы текли по щекам.       — Я смогу спасти себя на этот раз, — лишь на мгновение принцесса подняла глаза, а уже в следующую секунду, когда сам бог обмана еще не успел ничего понять, поднесла руки с блокаторами на них к золотому барьеру.       — Остановись! Хватит! — все вокруг залилось градом искр, когда металл браслетов соприкоснулся со стеной. — Ты навредишь только себе! — во всем происходящем Локи сходил с ума больше всего от того, что совершенно ничего не мог сделать. Он был всего лишь сторонним наблюдателем, который буквально сжирал себя изнутри всей той лавиной эмоции, которые неожиданно обрушились на него.       Но Сигюн не слушала его. До крови кусала губы, стараясь заглушить обжигающую боль в руках. Это было хуже, чем сгорать заживо, хуже, чем, возможно, казнь, которая готовилась для принцессы. Запястья горели из-за барьера, из-за браслетов, которые нагревались с каждой секундой все сильнее. Но останавливаться было нельзя.       — Я смогу, — тихо шептала девушка, не обращая внимания ни на кого. Даже причитания и разгневанный голос Локи ничего для нее сейчас не значили. Он маячил где-то далеко в то время, когда для самой принцессы на первое место встала нужда защитить себя. На мгновение Сигюн обернулась, благодаря чему заметила все-таки приближающиеся фигуры двух асов. Они были чертовски злы, ведь и представить себе не могли, что какая-то девчонка, да еще и преступница, даст им такой отпор.       — А вот и мы, — через пелену боли и грохот сердца прорвался-таки голос одного из нападавших. Он был хриплым, а дыхание его сбивалось, будто мужчина и вовсе не был готов к пробежке.       — Поздравляю, вы прописали себе смертельный приговор, — зло прорычал Локи. Черт, как же ему хотелось сейчас оказаться по ту сторону барьера. И пока бог коварства не решил, для чего именно. То ли для того, чтобы защитить Сигюн, спрятать ее за своей спиной и сказать, что теперь все будет хорошо, то ли для того, чтобы превратить этих двух стражей в кучку дерьма, чем они, собственно, и являлись по своей сути.       — Посмотрим, — хмыкнул один из стражей. Его действия казались даже Локи нелогичными. Сейчас их видели уже все: заключенные, другие дозорные, сам Локи и, в конце концов, Сигюн. Продолжать сейчас свою задумку было верхом идиотизма и глупости. — Ну что ты там сидишь, птичка, у тебя ничего не получится.       — Я бы не была в этом так уверена, — ледяным тоном отозвалась принцесса. И ее голос был настолько непривычным и каким-то ненастоящим, что бог коварства неосознанно опустил к ней голову. Девушка была чертовски напугана, отчего губы дрожали, но даже пресловутый страх не мог скрыть того, как неестественно ярко заискрились голубые глаза ванахеймской принцессы, а ресницы, кажется, и вовсе покрылись тоненьким слоем инея.       — Да что ты там мямлишь? — стражи было уже хотели подняться на первую ступень, как темницы огласил звон разбивающихся блокаторов, следом за которым температура воздуха заметно упала. — Что за черт? — сделать новый шаг им не дали.       Сигюн, кинув последний взгляд на Локи, повернулась лицом к асам, а с ее губ сорвался отчаянный и душераздирающий крик. Этот звук олицетворял все те чувства и эмоции, которые таились внутри хрупкой на вид девушки на протяжении столетий. Она бережно копила всю эту силу внутри себя, не способная выплеснуть даже капельку магии на свободу. И сейчас это выливалось наружу с лихвой. Выплескивалось ледяным потоком прямиком на асов, которые покусились на Сигюн.       Однако точно также быстро, как сила покрывала все вокруг тонким слоем льда, словно одеялом, включая нижнюю часть тел стражей, слабость накатывала и на саму принцессу. Это был слишком мощный поток энергии, который, по сути, богиня никогда и не училась контролировать. И сейчас ее же магия и хотела ее прикончить.       — Сигюн, успокойся, иначе это ничем хорошим не закончится! — голос Локи преодолел трескучий холод, прорвался через все мыслимые и немыслимые барьеры, которые в данный момент выстраивала вокруг себя ванахеймская принцесса. — Тебе нужно прийти в себя! — и девушка послушалась этот голос, после чего устало плюхнулась на пол. Это было последней каплей, которая вернула девушку в прошлое. Она вновь чувствовала себя беззащитной маленькой девочкой, отчего горькие и обжигающие слезы потекли из глаз. — Все теперь хорошо, слышишь? — бог обмана пытался говорить тихо и спокойно, чтобы хоть как-то привести в чувства юную богиню. Он сел на выступ со своей стороны, старался быть как можно ближе к девушке, что до сих пор эхом шепталась в его голове.       И хоть внутри него самого бурлил пожар, Лафейсон пытался здраво оценивать всю ситуацию. Асы были закованы в лед и уж точно не могли подойти к Сигюн, их теперь точно казнят, а принцесса высвободилась из блокаторов и… могла сейчас причинить себе вред своими же силами. И это нихрена не успокаивало мужчину.       Пожалуй, ему стало чуточку спокойнее только тогда, когда на лестнице Локи увидел торопящегося Тора в компании Воинственной троицы и Сиф. Это были именно те, кому Лафейсон, пусть он в этом никогда и не признается даже самому себе, мог доверять. Но еще больше младший принц удивился, когда за всей это торжественной процессией он увидел и Фригг.       Царица Асгарда, подобрав подолы платья, в какой-то момент даже обогнала Тора. Казалось, что она была куда более эмоциональной и воинственной, чем обычно. Женщине стоило только кинуть разгневанный взгляд на закованных асов, как они нервной вздрогнули и потупили взгляд в пол.       — Ваше Высочество, — первым к Сигюн, что не странно, бросился Хогун. Мужчина был рожден в Ванахейме и прекрасно знал всех членов правящей семьи. И, вроде, если правильно когда-то слышал сам Локи, был сторонником младшей принцессы. Возможно, из-за неразумного приговора Ньерда Хогун и покинул Ванахейм, после чего поселился в Асгарде. Но это были лишь догадки самого Лафейсона. Да и сейчас его совершенно не интересовал этот ван. Куда больше его тревожило состояние Сигюн.       — Выпустите меня, — вновь потребовал Локи, чем привлек внимание Тора.       — Прости, не можем, — и бог коварства почти поверил в искренность брата. Если бы не то, что сейчас он хотел еще сильнее ему врезать за его ответ. Что значит «не можем»? — Мы позаботимся о ней, — кивнув Лафейсону, громовержец вслед за Хогуном отправился к богине.       — Отойдите все от нее! — только вот Фригг считала иначе. Она, как и сам Локи, заметила то, как принцесса вздрагивала, стоило только Воинственной троице и Тору начать к ней подходить. Она боялась. — Пойдем со мной, — царица попыталась поставить девушку на ноги, когда та подняла на нее совершенно пустой перепуганный до смерти взгляд:       — Я никого не убила на этот раз, я клянусь, они живы.