В идеальных отношениях чистая любовь и грязный секс дополняют, а не исключают друг друга. «Ветви дуба». Брайанна Рид
Казнь бывшей царицы Альвхейма вызывала и у народа, и у придворных крайне смешанные чувства. Кто-то не особо понимал, что конкретно натворила альва из-за своей незаинтересованности в жизни венценосных особ, кто-то откровенно испытывал отвращение к увиденному, но были и такие, кто наслаждался зрелищем. Как говорится, людям подавай хлеба да зрелищ. Что насчет Локи? Он определенно относился к третьему типу, которые смотрели, не отрывая глаз от кровавого зрелища, хоть вообще-то бог обмана и мечтал принять участие в убийстве женщины, из-за которой его нареченная чуть не погибла. Но пришлось отказаться от всяких хотелок во благо все той же нареченной. — Это будет не сильно роскошный пир, гостей не так много как обычно, — Лафейсон вел Сигюн под руку прямиком к торжественному залу, где накануне все было подготовлено. Возможно, это могло бы показаться странным. Пиршество в честь чьей-то казни. Но, с другой стороны, убийство врага издавна отмечалось среди асов. И тут уже было не важно, каким именно образом противник отправился к прародителям. — Я не бывала ни на чем похожем в последние пару-тройку сотен лет, поэтому мне совершенно все равно, сколько там будет людей, — впервые со дня их знакомства богиня мороза выглядела действительно расслабленной и спокойной. Из ее образа пропала та железная выдержка и жесткая до безобразия осанка. — Я просто хочу хорошо провести время, — только Локи хотел съязвить, когда взгляд сам упал на нареченную. И девушка… она смотрела на него совершенно чистым и искренним взглядом, от которого по позвоночнику побежали мурашки, а сердце даже такого непробиваемого на первый взгляд мужчины забилось чаще. — С тобой, Локи. Надеюсь, мы станцуем? — Все, что пожелает моя леди, — абсолютно очарованный бог обмана выглядел иначе. Пропала та улыбка, из-за которой складывалось ощущение, будто Лафейсон насмехался над всеми существующими мирами, ядовито-зеленые глаза теперь сияли нежно и лучисто, а не горели желанием кому-то или чему-то отомстить, а руки, что хорошо умели убивать, сейчас аккуратно придерживали нареченную под локоть. — Думаю, самое время сказать это, — Локи подошел к дверям, пока еще закрытым, и раскинул руки в стороны. — Добро пожаловать в Асгард, леди Сигюн, — в это самое время золоченные врата открылись, впуская пару в уставленный столами зал. — Почему они смотрят на нас? — богиня мороза придвинулась к нареченному, когда заметила на себе пронзительные взгляды некоторых собравшихся гостей. И пусть она уже привыкла к излишнему вниманию, но сейчас это ощущалось как-то иначе. — Я слышал, что некоторые придворные не оценили казни Брейты, мол царица, пусть и бывшая, не должна была быть казнена так скоро. Кто-то считает, что хватило бы заключения, как когда-то сделали с тобой, — насмешливая ухмылка вернулась на законное место, когда Локи откровенно стал презирать всех собравшихся. Что ж, он вспомнил, почему так не любил пиры. — Посмотрел бы я на них, если бы кто-то, вроде этой альвы, стал точить на них зуб. — Вместо Брейты они могут заполучить во враги тебя или, например, меня. У них большой выбор, и я даже не знаю, что хуже, — Сигюн засмеялась, при этом прикрывая улыбку за ладонью, когда заметила, что некоторые из противников казни экс-царицы резко побледнели после ее слов. — Сомневаюсь, что кто-то хочет оказаться на месте тех стражников или служанки. — А вот про нее никто не знает, кроме парочки людей, что очень жаль, — бог обмана раздосадовано поджал губы. — Выпьешь? — как раз в этот момент мимо прошел невысокий юноша, пронося на подносе бокалы с чем-то золотистым внутри. — Попробуй, не пожалеешь, — Локи учтиво протянул нареченной напиток. — Если я напьюсь, это будет твоя проблема в первую очередь, — предупредила принцесса и осторожно принюхалась к содержимому бокала. Пахло чем-то сладким и немного терпким, но в целом запах был приятным и щекотал нос при каждом вздохе. — Но это и правда вкусно, — от удовольствия Сигюн даже прикрыла глаза, чем заставила Локи улыбаться сильнее. Что-то подсказывало, что до этого богиня мороза никогда не пробовала алкоголь. И это было бы не странно, учитывая все обстоятельства. — Я буду только рад нести Вас на руках, Ваше Высочество, — хмыкнул мужчина в ответ и тоже сделал глоток из своего бокала. Асгардское вино было необычайно вкусным и открывалось не так часто, что явно подчеркивало важность нынешнего момента. — Заманчивое предложение, но я пока откажусь, — Сигюн подмигнула богу обмана и повернулась к гостям двора. Они все блуждали по залу, кто-то спокойно беседовал, кто-то довольно активно что-то обсуждал, при этом энергично жестикулируя руками. И, казалось, что у всех прибывших все-таки пропал интерес к венценосной паре. — Какое облегчение, — глоток вина заставил девушку улыбнуться. Неужто такой была свобода на вкус? Пряной. Сладкой. И такой чертовски опьяняющей. — Ощущение, что только сейчас меня выпустили из темницы, — Локи смотрел на свою леди, видел ее сияющие глаза. И отчего-то складывалось ощущение, что еще немного, и Сигюн замурлычет от удовольствия. — А я вот до сих пор чувствую себя одураченным пленником, — хмыкнул мужчина и осмотрелся. И дело было не в чувствах, которые прежде были незнакомы богу коварства, а в том, что он замечал те немногие крайне смелые взгляды, которые ловил Локи в адрес своей нареченной. Ревность, окрашенная в цвет его магии, клубилась под кожей и не давала здраво мыслить. — И отчего же? — Поддался чарам колдуньи и теперь сгораю от желания утащить ее подальше от чужих глаз, — слова, скрытые за саркастичной усмешкой, могли показаться со стороны обычной шуткой, только вот сама принцесса уже немного разбиралась в эмоциях своего нареченного. — Вы обещали мне танец, ваше Высочество, а потом можете и утащить, — озорство звучало в голосе богини мороза, она и впрямь забавлялась, послушав сегодня Локи. Он сам на себя не был похож, словно убийство Брейты сняло с него какие-то незримые кандалы. — Мне нравится этот план, — мужчина забрал из рук Сигюн полупустой бокал, после чего склонил голову и протянул руку. — Не окажете мне честь, моя леди? — Но никто пока не танцует, — что ж, ванахеймская принцесса и не подозревала, что бог обмана так прямо воспримет ее слова. И уж точно не думала, что так легко согласиться на танец. — Это будет выглядеть странно. — А тебе не кажется, что в нашей жизни слово «странно» стало обыденным? — он все еще ждал, что Сигюн вложит свои пальцы в его ладонь. Смиренно стоял перед своей нареченной, склонив голову. Преданный ей. И пока принцесса Ванахейма была единственной, кто не предавала его. Преданный ей, а не ею. От этих мыслей Локи довольно улыбнулся и на мгновение прикрыл глаза. — Так пусть слухи о нас не затихают в стенах дворца? — Идти против правил. — И создавать свои правила, — бог коварства несильно сжал ладонь Сигюн в своих пальцах, когда она все-таки приняла приглашение станцевать. Пускай музыка звучала уже давно в зале, но никто отчего-то и впрямь не приглашал своих дам. Какое упущение с их стороны. Впрочем, на этот раз Локи и впрямь хотел показать всем окружающим, что Сигюн его, что именно он охраняет ее покой. Да, в нем играла все та же ревность, которая требовала показать всем собравшимся, что попытки сблизится с его женщиной ни к чему хорошему не приведут. Они вышли вперед и, будто бы все собравшиеся стали им безразличны, задвигались под музыку. Плавно. Элегантно. И так, словно далеко не в первый раз разделяли этот миг друг с другом, полностью и бесповоротно доверяя. Рука Локи лежала на спине нареченной в то время, как вторая нежно сжимала ладонь Сигюн. И он чувствовал ее тепло, ее отзывчивость и то, как легко она следовала за ним в танце. Да, она обучалась этому в детстве, будучи принцессой, но без должной практики и с неподходящим партнером она бы сейчас не смогла сделать и шага. — Если наступлю тебе на ногу, то не сердись, — богиня мороза в очередной раз залилась милым румянцем, когда чуть не оступилась на повороте. И снова Локи помог избежать конфуза, лишь сильнее прижав нареченную к себе. Уверенный в своих действиях и невероятно мастерски ведущий в танце. — Я представляла себе это несколько иначе, — неловкая улыбка и пристальный взгляд льдисто-голубых глаз. — У нас будет много времени, чтобы ты наверстала упущенное, — заверил ее мужчина и усмехнулся. Бог коварства вообще-то не любил все это праздничное безумие, всех этих людей и, тем более, избегал мест, где собиралась его семья. А потом появилась Сигюн, и он неожиданно стал хотеть проводить время именно с ней. Вот такая шутка норн. — И у тебя не так уж и плохо получается. — Я уже дважды чуть не упала, — в ответ Сигюн лишь недовольно фыркнула. Судя по всему, ей не нравилось казаться слабой и неспособной в чем-то. Да и в каком-то смысле Лафейсон мог ее понять. Придворные могли раздуть сплетни из всего, что только угодно, начиная от громких новостей по типу чьего-то внебрачного ребенка и заканчивая простым: «Принцесса Ванахейма не умеет танцевать, представляете?». — Чувствую себя неуклюжей. — А как по мне, ты неплохо держишься для той, кто не посещал пиры в последние триста лет, — бог обмана ускорил шаг, завлекая девушку следом за собой. — И, ко всему прочему, помнишь, мы создаем собственные правила? — То есть, если я распластаюсь здесь на полу, споткнувшись о свое же платье, это будет просто новым элементом танца? — вот наконец-то Сигюн вновь засмеялась, чего Локи и добивался. — Хорошо, я поняла, не буду об этом переживать. — Я просто не дам тебе упасть, — прошептал бог коварства на ухо, чуть придвинувшись к своей леди. — Не сомневайся во мне. Позади было уже несколько танцев, парочка сдержанных разговоров с придворными и короткое приветствие с невероятно счастливой Фригг. А сейчас, пока Локи отходил за небольшим десертом, Сигюн вышла из залы на балкон. Внутри становилось душно и слишком шумно, отчего хотелось чуть больше уединения. А на балконе… тут было невероятно красиво, можно было и вовсе забыть о всяких проблемах, смотря на невероятно таинственное ночное небо, усыпанное сияющими звездами. — Так и думал, что рано или поздно ты сбежишь сюда, — мужчина подошел к богине мороза и протянул ей до безумия соблазнительно пахнущее пирожное. Отказаться от такого было практически невозможно. — Я отвыкла от чего-то подобного, — честно призналась Сигюн и откусила от десерта первый кусочек, который обволок язык своим легким лимонным послевкусием. — Это божественно, — с придыханием прошептала девушка и забавно прищурилась. — Почему не взял себе? — Потому что у меня есть нечто получше, — загадочно отозвался ухмыляющийся Лафейсон и, подойдя к ванахеймской принцессе, обнял ее со спины. Отчего-то сама девушка не предала этому значения и продолжила есть десерт в то время, как сам асгардский принц боролся с собственным желанием прикоснуться губами к гладкой коже на шее нареченной. — Эта битва заведомо была проиграна, — себе под нос пробурчал Локи и, обреченно вздохнув, исполнил свое желание. Он ощутил прохладную от ночного ветерка кожу под своими губами, почувствовал солоноватый привкус на кончике языка и услышал то, как оборвался вздох Сигюн.***
— Ты вкуснее всякого десерта, — горячо прошептал Локи и в очередной раз потянулся к уже припухшим губам своей нареченной. Что ж… неумение бога коварства держать себя в руках позволило им дойти разве что до коридора. До развилки, за поротом которой они бы уже добрались и до покоев. Но кто сказал, что нельзя было начать чуточку раньше? Притянув Сигюн к себе, мужчина скользнул языком в ее рот. Требовательно. И с явным желанием не останавливаться. К черту, если кто-то пройдет сейчас по этому коридору мимо них. Это был отчаянный поцелуй. Из тех, которые дарили друг другу люди, мечтающие замереть в этом моменте. Словно завтра и вовсе не должно было наступить. И тут даже неопытность ванахеймской принцессы раскрывалась с совершенно новой стороны. Она побуждала на смелые и более откровенные действия, ломала любые преграды. — Нам стоит зайти в покои, — между короткими и чувственными прикосновениями губ богиня мороза еле успевала сделать вздох, не говоря уже о словах. И пусть говорила она одно, тело и руки вели себя совершенно противоположным образом. Девушка цеплялась за Локи, словно тонущий за плот, прижималась к нему в надежде ощутить тепло его тела каждой клеточкой своей кожи. И эти губы… поцелуи, руки. Каждая умелая ласка бога обмана заставляла терять рассудок. И без того дрожащие ноги подгибались каждый раз, стоило только Локи ненароком прикусить губу, прижать Сигюн чуточку сильнее к себе или даже просто посмотреть на нее этими плутовскими зелеными глазами. Становилось невозможно дышать от желания. — Локи, — девушка повторяла имя нареченного, словно мантру, между тихими рваными вздохами, когда сам виновник торжества довольно улыбался, оставляя влажную дорожку поцелуев на коже Сигюн. Совершенно наглым образом сдвинул с плеча платье, оголяя его, чтобы прикусить алебастровую кожу. Даже сейчас она была прохладной, а воздух вокруг трещал от морозной магии. Но это было волшебно и волнующе. Отчего-то Лафейсон вновь ощутил себя юнцом, который и представить себе не мог, что его охватит такой действительно зверский голод. Неудержимое чувство влекло и толкало на разные интересные мысли. — Ты идешь со мной, миледи, — прохрипел бог коварства перед тем, как оставить невесомый поцелуй за ухом девушки. И только после этого подхватил нареченную на руки. — Перестань, — он планировал хотя бы попытаться спокойно донести Сигюн до покоев, но, кажется, у его леди были другие планы. Он разжег в ледяной богине огонь, сравнимый с горящими землями Муспельхейма. И сейчас пожинал плоды трудов своих. Что ж, пока Локи стоически боролся с самим собой, а ему действительно хотелось остановиться здесь и сейчас, после чего прижать принцессу к стене, сама Сигюн не помогала ему сдерживаться. Девушка, в чем бог коварства был уверен на все сто процентов, невинно хлопала глазками, при этом соблазнительно запуская пальцы в его волосы. А ее губы то и дело блуждали по открытой коже. Особенно тяжело приходилось, когда неугомонная принцесса дразняще целовала его в уголок губ. Помимо этого, Локи чувствовал ее осторожные прикосновения к своей шее, скулам, она пыталась запечатлеть поцелуй на его губах. О священные норны, как она чувственно и с наслаждением прикусила мочку его уха. Одно это могло прямо сейчас довести Локи до исступленного стона. Сигюн и впрямь имела над ним власть. — А если я не хочу переставать? — Лафейсон впервые видел свою нареченную настолько смелой и раскрепощенной. Она буквально источала всю ту женскую притягательность, которая вообще существовала в мире. И отчего-то мужчина все ссылался на тот бокал вина, что Сигюн выпила в начале пира. Да, это могло показаться странным, но это ведь был первый алкоголь, который принцесса позволила себе выпить. — Тогда Вам придется позаботиться о последствиях, — бог коварства одним резким движением распахнул двери покоев и, также громко их захлопнув, в несколько шагов добрался до дивана, стоящего перед камином. — Ты испытывала мое терпение на протяжении последних нескольких минут, моя леди, — он усадил девушку на диван лицом к себе, чтобы иметь возможность контролировать ее действия. — Знала ли ты, к чему это может привести? — Я неопытная, Локи, а не глупая, — блеск льдистых глаз из-за вмиг загоревшегося камина заставил асгардского принца усмехнуться. Он ждал этого ответа. Даже больше, он мечтал услышать именно этот ответ. Какой бы скромной и невинной не казалась Сигюн со стороны, в ее очаровательной головке явно сидели отменные черти. — Придвинься на край и откинься назад, — и вот сейчас принцесса Ванахейма могла узреть перед собой далеко не того милого и очаровательного бога, который заботился о ее безопасности. Но это был и не тот, кто мог убить ради нее. Сейчас перед богиней мороза стоял совершенно новый для нее Локи. Властный до мозга костей, требовательный и с горящими вожделением ядовито-зелеными глазами. — Я жду, — в это время мужчина осторожно снял кожаный плащ вместе с камзолом, при этом оставшись в одной нижней рубашке. И пусть Сигюн уже видела его в таком виде, но именно сейчас при взгляде на взлохмаченного Локи низ живота тянуло, и хотелось свести ноги. — Как прикажете, Ваше Высочество, — с придыханием отозвалась девушка и, не сводя горящих глаз со своего нареченного, сползла на диване на самый краешек. Ее щеки горели, но только вот не от стыда, ведь вокруг становилось чертовски жарко. — Так, Ваше Высочество? — она наслаждалась тем, как быстро менялось выражение лица Лафейсона, когда она так его называла. — Хватит меня так звать, — мужчина сделал несколько уверенных шагов в ее сторону, было видно, как в его голове мелькают сотни идей, из которых он выбирал что-то подходящее и особенно интересное. — Хорошо, Ваше Высочество, — Сигюн даже не заметила того, как ее нареченный в один шаг преодолел расстояние между ними и навис над ней. Такой неприступный, жгучий и теряющий рассудок. — Сигюн. — Локи? — она видела опасный блеск в глазах бога коварства, но уж точно не собиралась поддаваться на эти пустые угрозы. Продолжала ходить по тонкому льду, когда притянула мужчину к себе ближе. — У меня на тебя есть другие планы, — попытка Сигюн вновь ощутить его губы на своих провалилась с треском, когда бог обмана криво улыбнулся и легко оттолкнулся от дивана. — Ведь нам некуда торопиться, — Локи вскинул руками, после чего засучил рукава рубахи. — Красивое платье, но мне не будет его жаль, — с этими словами асгардский принц присел на корточки перед нареченной и одним резким движением разорвал подол вплоть до пояса. Девушка успела разве что тихо вскрикнуть, когда нежно-голубая ткань затрещала под напором бога. — Ты безжалостен, — засмеялась Сигюн, наблюдая за тем, как ее нареченный поднимается с пола и снова наклоняется к ней. — Знала бы ты, как я давно хотел это сделать, — пальцами мужчина запутался в светлых волосах девушки и притянул ее к себе. Было практически физически больно не чувствовать ее вкуса. Смело приоткрыв губы, богиня мороза с удовольствием ответила и на этот поцелуй. Он обжигал изнутри, заставляя сдавленные стоны вырываться из груди. — Ты такая чувствительная, я в восторге, — сквозь поцелуй усмехнулся Локи в то время, как его ладонь начала свое путешествие от округлого бедра нареченная, к ее ребрам под платьем. И от каждого прикосновения становилось все тяжелее дышать. — Дышать, — возбуждение нарастало с такой скоростью, что казалось, будто Сигюн и вовсе перестанет думать, отдав весь контроль телу, — мне нечем дышать, — откровенный стон слетел с ее губ, стоило только мужчине наклониться к ложбинке между грудей. Богиня мороза и впрямь была сейчас невероятно чувствительной. — С этим легко разобраться, — плутовская улыбка заиграла на лице Лафейсона, когда из воздуха в его руке оказался уже знакомый принцессе кинжал. — Уничтожим это платье окончательно? Как ты смотришь на это? — Локи, — молящий тон нареченный сделал и без того тесные кожаные брюки бога обмана еще более тесными. Это желание не шло ни с чем в сравнение, будто бога коварства вновь ударил пубертатный период. Он смотрел перед собой, видел изнемогающую Сигюн, которая цеплялась за спинку дивана над своей головой, и совершенно не хотел медлить. И лишь здравый смысл тормозил, говоря, что своей спешкой бог обмана мог только испугать девушку. Лезвием кинжала он легко прошелся по мягкой ткани на лифе платья, совершенно не желая тратить время на шнуровку. Что ж, кое в чем богиня мороза и впрямь была права. Шнуровка на женских платьях привлекала мужчин только в одном случае, чтобы ее распускать, но никак не завязывать. И пусть, что сейчас Локи даже ей не воспользовался, а просто раскроил платье на лоскуты. Звон упавшего на пол кинжала отозвался в и так дрожащем теле ванахеймской принцессы. Девушка была готова утонуть в ощущениях, уверенная на все сто процентов в своем нареченном. И если она ждала, что все произойдет быстро, то она сильно ошибалась. Лафейсон, который в эту самую секунду самодовольно смотрел на свою леди, присел перед диваном на колени. Сейчас от вида на совершенно обнаженную Сигюн его отделял лишь последний элемент одежды. — Ты мне доверяешь? — тяжело дыша и цепляясь пальцами за мягкий диван, принцесса смогла лишь кивнуть головой. В полумраке комнаты ее глаза сверкали льдисто-голубым светом, который так отличался от ядовитой зелени самого Локи. — Прекрасно, — Сигюн не отрывала своего взгляда от нареченного, когда он поднял ее ногу и положил ее себе на плечо. Их взгляды встретились, отчего дыхание сперло. Казалось, что в зеленых глазах бога обмана скрывались самые опасные демоны. Богиня только сильнее сжала обивку дивана пальцами, когда мужчина поцелуями прокладывал себе дорожку все выше по ноге. Теперь весь мир становился чем-то эфемерным, ведь все концентрировалось исключительно на жаркий прикосновениях губ к прохладной коже богини мороза. Она ощущала каждый поцелуй так остро, что от желания хотелось сомкнуть ноги, хотелось наконец ощутить нечто большее. Пальцами Сигюн запуталась в смольных волосах нареченного, мечтая привлечь его ближе к своей промежности. Это было инстинктивно и так примитивно, что принцессе могло бы стать стыдно, если бы не оглушительный пожар внутри. Каждое нервное окончания горело синим пламенем в тех местах, куда прикасался асгардский принц. — Поможешь мне? — оставив очередное красное пятнышко на светлой коже, Локи подцепил пальцем ткань трусиков. — Или мне поступить с ними также, как и с платьем? — слишком уж соблазнительно звучало это предложение, что сорвало с губ нареченной красноречивый всхлип нетерпения. — Любой Ваш каприз, Ваше Высочество, — только один взгляд на то, как напряглись тонкие венки на запястьях бога обмана, когда он разрывал тонкие кусочки ткани по бокам, могли заставить Сигюн кончить. Но это было лишь начало спектакля. И Локи явно был прекрасным актером. Вся одежда ванахеймской принцессы валялась вокруг них кучей лохмотьев, но это не особо тревожило пару, особенно в тот самый момент, когда губы и язык Лафейсона вернулись на прежнее место. Мужчина, с особым наслаждением избавившись от последней преграды, накрыл губами клитор нареченной. Ее вкус взорвался на кончике его языка, а желание подскочило до немыслимых уровней, вспыхивая ярким фейерверком перед глазами. До этого момента Сигюн и не думала о том, что ее тело способно так ярко и открыто отзываться на чьи-то ласки. Всю свою жизнь девушка только и думала о том, что прикосновения мужчины будут причинять ей только боль и унижение, но вот сейчас перед ней на коленях сидел ее нареченный и доставлял ей столько удовольствия, что невозможно было смирно все это терпеть. Мелко подрагивая и извиваясь, богиня мороза всячески пыталась получить чуточку больше. Но как бы она не старалась побудить Локи на более активные действия, он все делал по-своему. Медленно и томно проводил языком между складочками, лишь на мгновение проникал внутрь языком, после чего посасывал горошину клитора. Все это сводило с ума не только ванахеймскую принцессу, но и самого Лафейсона, и он был уже на грани. Еще немного, и он вот-вот плюнет на осторожность. Чувственно ударив кончиком языка, он и вовсе отстранился. И, казалось бы, соблазнительнее выглядеть было невозможно, однако Сигюн видела перед собой чертовски сексуального мужчину, губы которого поблескивали от ее собственной влаги. Греховно проведя языком по своим губам, мужчина наклонился к нареченной лишь для того, чтобы поднять ее с дивана. Комната потонула в интимной и одухотворенной тишине, а воздух так и трещал от сексуального напряжения, когда Локи понес девушку в сторону спальни. И только по тому, как сильно его пальцы сжимали талию и ноги Сигюн, было уже кристально ясно, сколько у него уходило сил на самоконтроль. — Если ты не прекратишь, то мы потеряем мою нежность, — бог обмана попытался пошутить в то время, как сама принцесса совершенно нахальным образом трепетно изучала шею и ключицы своего нареченного смелыми поцелуями. Ей хотелось царапнуть его кожу зубами, оставить хоть какой-то след. Пусть это было собственничество, пусть было примитивным и несколько первобытным, но она все же втянула кожу на шее Локи в рот. — Что ж, ты сама на это подписалась, — Лафейсон прекрасно знал, что уже на утро на их телах будет не одно красное пятнышко, и его это чертовски сильно возбуждало. — Мне уже стоит бояться? — шепот обжег ухо, и это, пожалуй, было последней каплей. Уже в следующим миг бог коварства уложил Сигюн на кровать. Хотя, нет, это слишком мягко сказано. Локи, который до этого пусть и был грубоват в постели, но никогда не позволял себе швырять девушек, излишне нетерпеливо кинул ванахеймскую принцессу на кровать. И, на его удивление, увидел лишь еще более дикий блеск в ее глазах. — Только не меня, — рубаха и брюки спешно были скинуты на пол, а матрас прогнулся под весом мужчины. Он, словно хищник, подползал к своей новой жертве. Хотя, возможно, тут и сам Локи был жертвой, которая попала в когти снежного ирбиса. Губами проведя дорожку от пупка до груди нареченной, он сомкнул зубы на уже давно отвердевших сосках. Как он мог пропустишь их, когда они так красноречиво требовали внимания. С наслаждением оставляя еле заметные слезы от зубов на аппетитных грудях, мужчина навис над Сигюн. Она была полностью его. Покорная и в то же время необузданная и сильная. — Теперь боитесь Вы, Ваше Высочество? — томный голос в полумраке комнаты звучал особенно завлекающе и маняще. Весь образ принцессы Ванахейма в эту самую секунду был словно красная тряпка для быка. Ответом на вопрос было аккуратное и, несмотря на всеобъемлющее желание, осторожное проникновение. Локи был предельно нежен, входя в лоно нареченной, а она была настолько узкой, что только от этого мужчина мог кончить. Теперь он мог признать, что секс с предначертанной женщиной был в сотни раз лучше, чем случайные и бесконтрольные развлечения с первой попавшейся под руку девушкой. И если бы ему дали такой шанс, он бы не отворачивался от Сигюн, а сидел бы перед зеркалом каждую минуту каждого дня. Да, это могло бы прозвучать эгоистично и излишне похотливо. Но Лафейсон познал прелести не только близости со своей леди, но уже мог смело заявить, что и обычная беседа с ванахеймской принцессой была ему приятна. — Я создана для тебя, — прошептала Сигюн, упираясь лбом в плечо нареченного. Ей было сложно дышать, а сердце заходилось бешеным стуком от каждого движения асгардского принца. Он был все так же медлителен, как и пару минут назад. Лафейсон будто боялся, что девушка рассыпится в его руках. — Поэтому не сдерживай себя, — богиня мороза прекрасно понимала, что даже ей становилось мало медленных и неглубоких движений внутри нее. Хотелось ощутить нечто большее. — Сигюн, — Локи несильно прикусил кожу на шее нареченной в тот самый момент, когда стал двигаться более рьяно и отчаянно. Он ощущал то, как внутренние мышцы Сигюн рвано сокращались вокруг его члена. И эти ощущения все быстрее подталкивали его к краю. Бог обмана хотел ощущать это манящее и тесное скольжение внутри лона все ярче, а ее влажность и готовность срывала крышу. — Я сейчас… Жадный поцелуй накрыл губы Сигюн в тот момент, когда Лафейсон вошел в нее особенно глубоко и грубо. От этого варварского и животного темпа девушка первой пришла к пику, заглушенная пьянящим поцелуем. В этот момент она ощутила себя настолько расслабленной и приятно утомленной, что хотелось обернуться в эти чувства, словно в одеяло. Девушка продолжала отвечать на тонущие в страсти поцелуи, продолжала наслаждаться соприкосновением их тел, липких от пота и источающих жар, до тех пор, пока Локи, прикусив ее нижнюю губу, не подошел к заветной грани. Он на мгновение застыл, а его тяжелое и сбитое дыхание обжигало кожу, после чего он нехотя покинул тело нареченной и лег рядом. Хотелось одновременно и столько всего сказать, и просто молчать, укутавшись в уют и единение этого самого момента. Как и прежде, именно Сигюн удивила бога коварства. Она, пододвинувшись к Лафейсону, не только положила голову ему на грудь, но еще и по-хозяйски закинула на него ногу. И только когда поняла, что ее вполне все устраивало, Локи услышал довольное хмыканье нареченной. — Мы пережили заключение в асгардской темнице, поквитались со всеми, кто угрожал нам, — мужчина проводил кончиками пальцев по светловолосой макушке Сигюн, при этом не отрывая от нее своего расслабленного взгляда. Ему нравилось видеть ее такой. Раскрасневшейся, блаженно щурящей глаза и удовлетворенно улыбающейся уголками губ. — И теперь-то точно должно быть все чуточку лучше. — Чуточку? — девушка засмеялась от сказанных Локи слов. — Если ты хочешь и дальше приключений, то я бы предпочла пару месяцев спокойствия, — богиня мороза смешно насупилась и удобнее улеглась рядом с нареченным. Сейчас она походила на кошку, которая все никак не могла найти позу для сна. — Хорошо, пусть пара месяцев спокойствия, — хмыкнул в ответ Лафейсон и оставил нежный поцелуй на лбу своей леди. — Знаешь, ты — мой смысл, Локи, — это было своего рода признание, прозвучавшее в тишине комнаты ясно и трогательно. И пусть никто из них никогда не произносил заветных три слова, пусть они оба не особо умели выражать свои чувства словами, но этого было достаточно. — Как и я — твой. Так они и уснули, окруженные теплом и мягким одеялом невысказанных, однако понятных друг другу слов. Они прекрасно знали, что отныне у них есть это треклятое «завтра». Да и даже если кто-то решит его нарушить, то венценосная пара вместе справится со всем, кто бы не стоял перед ними. Вряд ли их вообще что-то могло остановить.