— Я буду сидеть здесь, а ты будешь вести машину.
Едва последнее слово было произнесено, как Джим выскочил из автомобиля — в ночь, под проливной дождь, в холод и темень. Лишь свет фар работал как предупреждающий знак. Он отбежал от дороги, спотыкаясь и дрожа, одновременно стремясь скорее оказаться как можно дальше, но в то же время и не отходя далеко. В противоположной от источника света стороне ничего нельзя было разобрать, кроме равнодушно тянущейся блеклой линии неровного горизонта.
След тёплой ладони всё ещё горел на его бедре.
Двигатель вдруг затих, погасли фары, тьма мигом проглотила последний проблеск и звук. Теперь Джим уже не видел абсолютно ничего, дёрнувшая его с места паника и промозглый дождь здорово дезориентировали, заставляя застыть на месте, вслушиваясь в отличный от шума природы звук.
Джон, прозябше чихнув, следил за тем, как парнишка улепётывает в черноту. Он окинул взглядом салон, взглянул на валяющийся рядом с машиной промокший окурок, и потянулся к ключу зажигания. Когда он шёл в сторону сгорбившегося у обочины паренька, дождь заглушал его шаги, будучи заодно с ночью и доброжелательно скрывая от чужого перепуганного взгляда.
Продрогший, похоронивший свою зарплату за тачку, которую уже должны были бы угнать, Джим не мог понять, почему та вдруг умолкла. Он громко отрывисто дышал, дрожа и обхватив себя руками, не двигаясь с места, одеревенев под стеной промозглой воды.
Когда темнота рядом с ним вдруг негромко просипела его имя, Джим дёрнулся в сторону так резко, что оступился о свою же ногу и упал на мокрую жёсткую дорогу, оцарапав ладони и ушибив колено. Некстати мелькнула молния, которая позже накроет их неизбежным громом, и осветила на долю секунды неровный силуэт, нависающий над ним.
— Джим.
Ошалевший от происходящего, Джим продолжал бездумно таращиться в моментально вернувшуюся на место фигуры изрешеченную дождём темноту, а очнувшись, попытался отползти и подняться на ноги. Кажется, скользкая от непогоды дорога была против.
Как и попутчик.
Джон какое-то мгновение следил за тем, как пацан, больше измазываясь, чем отдаляясь, отползал от него. Догнав того в один шаг, он подцепил его за капюшон кофты и потащил к остывающему неподалёку авто.
Внезапно натянувшийся ворот сдавил горло. Джим захрипел от ужаса и боли, и замахал руками в надежде спихнуть чужую хватку с одежды. Перед его глазами всё смешивалось в единую мрачную кляксу — горизонт, тёмный плащ, дорога, горизонт. Ободрав об асфальт джинсы в коленях, кажется, вместе с кожей, он вскрикнул, когда его ощутимо отшвырнули к колесу автомобиля. Он съехал вниз и съёжился, уставился на мужчину, что остановился совсем рядом.
— Залезай, — Холси вздрогнул от холодного и тихого, не предвещавшего ничего хорошего голоса. — Сейчас.
— Не надо, п–пожалуйста, пожалуйста...
Сперва решивший, что неудачно наткнулся на насильника, Джим вдруг подумал о том, что для подобной цели не пришлось бы выключать мотор машины, лишая её последнего тепла. Осознание окатывало его заодно с холодным дождём, зловредно выбивая почву из–под ног, и наползая на глаза чёрными вспышками приближающегося обморока.
Вынужденно слушая захлёбывающиеся полувсхлипы, Джон досадно скривился. Холод и этот грёбаный дождь уже порядком ему надоели за ночь, и этот бродячий и весьма энергичный подарок начинал постепенно выводить из себя. Пора была кончать с ним. Он уже было потянулся к парню снова, когда тот вдруг ожил, вздрогнув всем телом, и бросился ему в ноги.
Ничего не видя перед собой, Джим наугад вцепился в мокрую ткань, припав головой к голени, повторяя словно противную мантру так прочно засевшее в голове «пожалуйста». Он не надеялся, что это может как-то ему помочь, он, кажется, вообще перестал соображать — шок и подбирающаяся истерика заполнили голову, наливая её тяжестью. Он прижался к захваченной конечности, отчаянно пытаясь удержать себя в сознании.
Райдер вздёрнул бровь. Это было что-то новенькое.
— Пожалуйста, «что»? — он наклонил голову набок, разглядывая чужую промокшую макушку, встрёпанную одежду.
— Пожалуйста, я сделаю что угодно... Пожалуйста...
Ему даже в голову не пришло, как могли звучать со стороны его слова — они въелись ему в мозг, как нечто единственно-верное, что сейчас вообще можно было сказать. Джим зажмурился, слёзы брызнули из глаз и закапали куда-то на дорогу, и потому не мог видеть, как пальцы, вцепляющиеся в ткань костюма, окрашиваются чем-то чёрным. Жар ноги опалял лоб.
Не шевелясь, Джон бросил взгляд на открытую дверцу машины и пока ещё не успевший остыть салон. Всё шло как–то не так, ситуация забавляла его в не совсем обыденном для него ключе. Тот, кто уже должен был извиваться со вскрытым горлом, заливая красный Камаро красным изнутри — так отчаянно прижимался где–то под коленом, и, Джон должен был признать, не так уж и раздражающе звучал на слух.
Ему понравилось.
Что–то решив про себя, в попытке наклониться он отшагнул назад, тем самым потянув на себя и не думающего отлипать от него парня.
Содранное в кровь колено заныло с новой силой, когда его вдруг дёрнуло вперёд. Джим упрямо вцепился в ногу соскальзывающими пальцами и прижался к ней ещё сильнее, на подкорке сознания отмечая, как немеет лоб. Его крупно трясло, он дышал ртом, при этом всё равно задыхаясь, чувствуя, как момент наполняется чем-то всё более пугающим, бесповоротным. Зажмуренные веки уже начали болеть. Словно держась за собственную жизнь, он боялся отпустить; смотреть вверх было страшно, ему казалось, что это станет его очередной глупой ошибкой.
Глупее, чем идея впустить в машину невесть кого.
Вяло размышляя, когда же его терпение, наконец, закончится, Джон запустил руку в чернеющие влагой непослушные вихры. Он зацепил костяшками пальцев несколько прядок, и даже не успел потянуть их, как Холси вскинул к нему лицо. Большие, тёмные напуганные глаза, соединившие в себе смесь обиды и надежды. На лбу отпечаталась чужая кровь и прилипшая мокрая пыль, несколько капель стекали вниз — по брови, сползали с переносицы. Смешавшись со слезой, одна удачливая капля догнала губы.
Джон замер.
Тот тип смотрел на него, он чувствовал на себе цепкий взгляд, даже не видя черт лица. Попутчик будто окаменел, даром что в позе и чувствовалась некая выжидающая небрежность. Разглядывая его, Джим ужаснулся затянувшейся тишине.
— Д-д... Дж... Джд-д... — промёрзнув, вероятно, до самых костей, Джим силился выдавить из себя хоть что-нибудь, лишь бы только не молчать. Трясясь, будто в припадке, и разве что не стуча зубами, он бы уже не смог опустить лица, самостоятельно отпустить голень и, наконец, нормально вдохнуть.
Джон с интересом наблюдал за этими трагическими метаморфозами, не обращая внимания на дождь. Кажется, он бы сейчас даже вряд ли заметил, если бы мимо них пронеслась машина. Пальцы, что до этого настойчиво захватили чужие волосы, разжались и аккуратно вплелись в эту копну. Мальчишку повело вбок от его руки, и Джон присел на корточки, тем самым отогнав того от себя — Джим рывком оттолкнулся назад, отползая к машине.
Он опустился одним коленом на дорогу, удерживая равновесие, облизнул губы, слегка повёл головой, цепко всматриваясь в юношеское лицо. Перепуганная гримаса, перекосившая Джима, вовсе не отталкивала. Мальчишка весь подрагивал, смотрел на него широко раскрытыми глазами, казавшимися сейчас чёрными. Убрать дрожь, и легко можно будет представить его труп. И это резкое хрипловатое дыхание, изредка прерываемое всхлипами, практически детскими, и подёргивающиеся в напряжении брови. Мальчику всё это шло. Всё так... складывалось.
Когда Райдер поднял руку, потянувшись к нему, Джим громко выдохнул, хотя это больше походило на мученический стон. Вжавшись в холодное покрытие автомобиля, он так и не смог уйти от прикосновения. Тот положил ладонь ему на плечо, задевая большим пальцем оголённую кожу шеи, заставив Джима при этом рвано вздохнуть, снова невольно зажмурившись на несколько секунд.
— Тш-ш.
Вторая рука уже знакомо вплелась в волосы, ласково задев ухо.
— Какой ты тёплый.
Джон помнил об ощущении согревающей тяжести под коленом — хотелось продлить прикосновение, почувствовать нечто похожее. Вновь встретить это тепло, а может даже и жар. И он вполне мог его получить, вскрыв податливую плоть, выпуская наружу клубы обжигающего пара. Жизни. Вдохнуть её последние вспыхнувшие клеточки.
Мальчишка больше не пытался уклониться в сторону — тот замер и теперь лишь ошалело моргал, видимо, опасаясь проронить звук, что мог бы усугубить ситуацию уже итак далекую от простой.
И тем не менее:
— Н... Не надо...
Мужчина сипловато промычал в ответ, продолжая поглаживать его шею, словно в попытке смазать тепло с чужой кожи. Оставить его на своих руках. Джима тряхнуло. Он следил за тем, как неуловимо меняется лицо Райдера, и ему захотелось оказаться как можно дальше от него, даже если бы пришлось забраться под машину, или рвануться в окружающую по сторонам дороги пустыню. Оба эти желания были бессмысленны и столь же неосуществимы. Он потянулся было к кисти крупной руки, что всё так же ерошила его волосы, в надежде остановить, когда Райдер вдруг ни с того ни с сего схватил его за кофту, резко поднимаясь на ноги, и тут же втаскивая в темноту открытой двери машины, роняя в салон.
Плюхнувшись спиной на сплошное сиденье, Джима захлестнуло ледяным страхом, сравнимым сейчас со стеной такого же ледяного дождя. Вид единственного отдаляющегося окна хоть какого-то источника света, что оказался перекрыт массивной фигурой, ввёл его в окончательную панику. Он успел несколько раз отчаянно пихнуться, отбрыкивался ногами, тем самым неосознанно проталкиваясь вглубь салона, пока его руки не словили в капкан чужих и невероятно сильных.
— Ну–ну–ну…
Избегая шанс отхватить в потасовке, Джон вздёрнул лицо и терпеливо поджал губы, осознавая, что вместо неприязни ощущает прилив редкого в подобной ситуации азарта — обычно его не привлекала подобная деятельность. Он схватил разбушевавшегося парня, прижал его кисти к его же груди, скорее всего, довольно болезненно, а потом навалился сверху.
— Спокойнее.
— Пустите!
Дождь бил по торчащему из салона автомобиля переплетению ног, ветер заползал под штанины и проскальзывал по спине, вызывая у Райдера желание поёжится; он пригнулся ещё ниже, плотнее, устало выдохнул в извивающегося под ним Холси. Тот же, будучи хорошенько придавленным, продолжал сосредоточенно вырываться. Удерживая мальчишку от ненужных движений, в процессе борьбы Джон припечатывал любые попытки ускользнуть. Так, полусогнутая нога Джима оказалась прижата к спинке сидения его массивным боком, на вторую же он навалился, потихоньку забираясь в салон.
Быстро и оттого заметно успокаивающееся дыхание мужчины, что тяжело навалился сверху, волновало так, что волосы вставали дыбом. Тому явно не доставляло труда удерживать его. Джим лихорадочно осматривался в надежде на источник спасения, и в какой–то момент наткнулся на изучающий его взгляд. Он замер, понимая, почему избегал смотреть.
В салон машины свет просачивался слабо и, хотя передняя панель и перекрывала эти жалкие попытки, но всё же не смогла помешать ему отразиться на половине лица попутчика, затемнив тем самым другую, создавая пугающую контрастную маску. Когда Джон едва заметно наклонил голову набок, свет злорадно оставил отблеск, высветив сизую радужку. Райдер лежал на нём, крепко сжимая руки и разглядывая в ответ, словно дикого зверька, забредшего на его территорию. Чужое табачное дыхание задевало лицо, нервировало своим теплом.
Проведя под дождём и безжалостным ночным ветром считанные минуты, Джим успел сильно продрогнуть. От гостя же, полярно ему, шёл такой жар, что чувствовался даже через слои одежды.
— Холодно там, да?
Едва не вскрикнув от внезапного вопроса, Джим заморгал и, будто очнувшись, снова попытался извернуться, сжимая в кулаках чужой плащ, после чего хныкнул от бесполезности этого действия.
Попутчик опустил глаза на открывшуюся ему шею и вдруг припал к ней лбом. Холси чуть не заскулил от ужаса.
Мягкое, всё ещё влажное от дождя тёплое горло ощущалось так хорошо. Джон потёрся о него, провёл лицом вверх, вдохнув где-то в волосах. Мальчишка одеревенел, и Джон понимал, что его не оттолкнут. Сейчас не оттолкнут.
— Г-господи...
Пробормотав что-то о том, что парень подобрал его весьма удачно, Джон не замечал, как смягчилось его лицо, он на какое-то время прикрыл глаза. Он знал, чем всё это закончится, и хотел продлить редкий и несвойственно приятный ему момент. Где-то отчаянно билась прижатая его подбородком венка; напряжённые в его захвате руки мелко дрожали, упрямо оттягивали ткань его одежды, будто стремясь притянуть ближе; чужие бёдра подрагивали от напряжения. Дыхание мальчишки стало отрывистым и частым, грудная клетка мелко поднималась и опускалась. Хорошо. Было хорошо. В попытке ухватить всё, Джон навалился чуть больше, аккуратно регулируя вес, и практически распластался на возвращающем тепло теле. Делясь своим.
Джим пытался прогнать мандраж, что сковал его, беспомощно позволяя Райдеру всё... это. В попытке нормально вдохнуть, он сглотнул, и Райдер, прижавшийся к его коже, замер как–то совсем нехорошо.
Под тяжёлым и всё-таки живым, тёплым телом Джим нет-нет да и согрелся. Тесня тупую панику, в голову возвращались полезные мысли.
В рюкзаке на заднем сидении был нож — походный и в чехле, старенький, но он там был.
На заднем сидении.
Джим скосил взгляд на мужчину, медленно поворачиваясь к нему. Райдер молча поднял голову и уставился на него.
Может быть, ему удастся его перехитрить? Выиграть время и выскользнуть.
Сердце громко бухало в груди, ещё немного и стало бы больно. Джим не мог отогнать мысль, что его просто разорвёт от напора снаружи и изнутри. Хотя, возможно, что не так уж он и ошибался... Подавив порыв отвернуться, Джим несмело потянулся к ничего не выражающему лицу.
Когда он оказался в сантиметре от чужих губ, вкрадчивый шёпот едва не оглушил его:
— Джим, ты что делаешь?
Райдер насмешливо следил за тем, как у него поползли брови вверх.
— А в-вы не хотите? — практически умирая внутри, прошелестел он. — Это ведь то, что вам нужно?
Он упрямо дёрнулся вперёд, заставив мужчину почти синхронно отшатнуться. Ухмылка мужчины и то, как тот хмыкнул в ответ, взбесили его. Он вырвется, захватит нож с заднего сиденья, и выпрет этого ублюдка из машины. Он вырвется...
Райдер прервал его помыслы, внезапно клюнув в губы и сразу же отстранившись, и теперь разглядывал ошарашенного мальчишку. Тот вытаращился на него и задержал дыхание, рвано выдохнул через несколько секунд. На прежде бледном лице показался едва заметный румянец, расплываясь ленивыми пятнами — Джон разглядывал его, думая о том, на что мальчишка понадеялся, и что все усилия, которые тот собирается приложить — а он в этом не сомневался, — пройдут в молоко. А он ему подыграет. Да так, что мало не покажется.
Дальнейшая секунда тянулась невероятно долго. Когда Джим снова робко потянулся к мужчине, тот немного ослабил хватку на его руках. Чужое дыхание было очень близко, когда Джим вдруг весь изогнулся, соскользнув ранее прижатой к сидению ногой, надеясь заехать в пах, но запнувшись о бедро. В следующий момент ему показалось, что Райдер боднул его в плечо, но тот, хрипло фыркнув, просто опирался о него, поднимаясь.
Хотя Джим и не попал, куда хотел, но, сместивший вес лишь на одну из рук на его груди, попутчик отпустил — и этого хватило, чтобы рвануться вбок, перегнуться через спинку чёртова сидения и потянуться к рюкзаку уже достаточно онемевшими пальцами. Холси почти зацепил лямку, когда он весь вдруг взлетел, ударившись спиной о потолок — Райдер схватил его и перебросил в заднюю часть машины, словно котёнка.
— Что угодно сделаешь, говоришь? — повернуться в тесноте к Райдеру он так и не успел, и теперь его больно прижимали к дверце лицом. — Похвально, слов на ветер ты не бросаешь.
Райдер, перемахнувший к нему, издевательски перебросил рюкзак на переднее сидение, где тот свалился куда-то к педалям. Услышав этот звук, Джим едва не взвыл. Райдер заломил ему руку, прижавшись сзади, второй же он ошалело пытался нащупать ручку двери. Адреналин от случившегося бушевал и требовал вырваться из помещения.
Джон нахмурился. Предрассветная дымка на востоке смешивалась с подавляющей чернотой, и теперь её проступающий бледно-розовый свет бил ему прямо в лицо, освещая извечную ухмылку в углу рта. Ухнув вниз, он накрыл своей слепо шарящую руку, второй обхватив Холси поперёк груди, прижимая к себе. Это чувство, жажда вновь ощутить то кроткое прикосновение — тепло, что ему отдавали добровольно, сменялось лукавым желанием ощутить нечто большее. Забрать. Глубоко вздохнув и резче прижав к себе снова дёрнувшегося было Джима, он мягко проговорил:
— Послушай, послушай меня, Джим.
— Пустите!
— Сейчас я поверну тебя...
— Отпустите, ч-чёрт!
— Я поверну тебя, — невозмутимо продолжал Райдер, — и ты будешь вести себя хорошо.
— Пошёл ты… — уже не так уверенно хрипел Джим. Широкая рука, перехватывающая его, уверенно прижимала к такой же широкой и твёрдой груди. Его же предплечье, которое прежде заломили за спину, было зажато где-то между ними — в тесноте Джим не успел его высвободить; мешалась мокрая одежда.
Утомлённо прикрыв глаза, он рвано дышал сквозь зубы. Перехваченная Райдером рука безвольно обвисла, тот осторожно отнял её от дверцы, положил на сидение.
— Я поверну тебя, Джим, — вновь прозвучало рядом с ухом.
Будто вечность прошла с того момента, как он расплакался, и теперь Джим с горечью ощущал, как глаза вновь наполняются слезами.
Положив подбородок тому на плечо, Джон какое–то мгновение наблюдал за тем, как дрожат веки зажмурившегося парня. Он отстранился, деликатно утягивая его от двери. Безо всякого труда он перетащил поникшего Холси на середину сиденья, оперев того о спинку, затем сгорбился и заглянул ему в лицо — парень замер с опущенной головой, его слабо трясло.
Джим хотел бы не вздрогнуть, когда ощутил прикосновение к щеке, но нервы брали своё.
— Взгляни на меня.
Джим сглотнул. Тепло твёрдого бедра, на которое оказалась закинута его нога, сбивал с мыслей, наводя какой-то новой, странноватой жути. Он вдруг почувствовал себя ужасно слабым, борьба и колкий страх вытянули из него последние силы, и теперь он мог лишь надеяться на… На что?.. Вторую щёку вдруг также «поймали». Джим против воли насупился и почувствовал, как у него задрожали губы.
— Парень, посмотри на меня.
Джон разглядывал лицо в своих ладонях. Зажмуренные веки, напряжённые брови, создающие складку между ними, подрагивающие губы. Он прикусил щеку изнутри, немного отклонившись назад, погладил большими пальцами мягкую кожу юного лица, отмечая, как судорожно стискиваются на испачканной кофте тонкие пальцы. Мальчишка был напряжён до предела, дрожал в его руках что осиновый листочек. Говорить сейчас что-то, в принципе, не хотелось, но взявшееся ниоткуда ещё в самом начале любопытство сдавливало, заставляя выкинуть что-нибудь, что заставит парня среагировать на провокацию. Так, что сможет развлечь его. Или завлечь.
Джим когда-то видел по телевизору документальную программу, о том, как человек справляется в стрессовой ситуации — как он абстрагируется и обмякает, представляя, что всё это происходит вовсе не с ним, что страдает кто-то другой, но не он, и весь ужас просто приходится переждать, перетерпеть. Одуряющее тепло на щеках совсем не способствовало подобному отстранению, дыхание где-то впереди — тоже. Когда его ласково погладили по скулам, а мышцы ноги, находящейся под его коленом, коротко напряглись, словно бы напоминая о том, в каком положении он находится, Джим открыл глаза, вперившись взглядом в свои вцепившиеся в кофту руки. Он перебирал пальцами влажную грязную ткань. Было так страшно.
Джон наблюдал за этим трогательным действом с едва ли не умилённой миной. Где-то внутри лениво скреблось желание поиздеваться. Он медленно съехал ладонями на шею, а потом на плечи мальчишки, чуть сжав. Смотрел, как заиграли желваки на щеках Джима. Эта покорность подкупала. Он вздохнул, вновь обращая внимание на нервно маячившие в таком детском жесте руки. Не поднимая лица, Райдер взглянул на Джима исподлобья.
Тишину тесного пространства наполняли только шипучий стук дождя об асфальт и о покрытие машины, редкое поскрипывание от порывов ветра так и оставшейся открытой водительской двери. Эта тишина прервалась, когда попутчик запустил под клетчатую кофту широкую горячую ладонь.
Джим всхлипнул скорее от неожиданности, и схватился за руку сквозь ткань одежды, не отдёргивая, но прижимая, не давая двинуться дальше. Он вскинул глаза на лицо напротив, затем снова безучастно опустив их.
— Ну–ка, — спокойно протянул мужчина, поглаживая его пальцами.
Постепенно приходившее в норму дыхание вновь становилось отрывистым. Джим нервно отвернулся, с расстроенным выражением всмотревшись в окно, будто обвиняя во всём. Райдер молча и бесстрастно наблюдал за этими метаниями, после чего отпустил плечо и аккуратно оторвал от себя сковывающую движения кисть.
— Хочешь остановить меня.
Меланхоличный голос не выражал ни вопроса, ни утверждения. Выждав какое-то время, или же попросту не дождавшись ответа, попутчик продолжил, вновь возвращая вкрадчивые нотки:
— Ты же не хочешь, чтобы всё случилось по–плохому?
Джим, который уязвлённо думал о том, что тому просто нечем заняться, зло и коротко взглянул на него. Затяжное бездействие мужчины невероятно нервировало, расшатывало и без того хлипкое самообладание. Он успел ужаснуться своей мысли, торопливо думая о том, что ему совсем не хочется, чтобы Райдер сейчас вообще что-то делал. К его сожалению, подобные желания были за гранью его возможностей.
Когда грубоватые пальцы в очередной раз мазнули по коже живота, перехватить чужую руку в этот раз ему не то чтобы помешали...
Где-то совсем рядом раздался щелчок. Джим вздрогнул и застыл, не моргая. Когда свет отразился опасным тоненьким бликом на поднесённом к его лицу небольшом ноже, он не смог не обратить на него внимание. Всё своё внимание.
Лезвие быстро прижалось плашмя к разгоряченной щеке. Он скосил глаза, переводя размывающийся взгляд с ножа на мужчину, и обратно. Отгоняемые прежде мысли слились в одно ледяное осознание, жестоко осенившее его.
Ему попался реальный, настоящий убийца, это всё не было какой-то больной шуткой. И он уже вряд ли выйдет из этой машины.
После недавнего касания, которое оставило на щеках свой издевательский тёплый след, метал контрастировал неприятно и отрезвляюще — будто намекая своим холодом на предоставленный ему выбор. Джим судорожно дышал, роняя слёзы, не в силах выбросить из головы картинки рода деятельности своего попутного гостя.
Райдер же теперь беспрепятственно оглаживал часто вздымающуюся грудь, чувствительно проходился по ребрам. Он оценивающе наклонил голову набок, ловя карий взгляд, сейчас практически чёрный из-за темени. Впитывая по крупицам ощущения, то, какой мягкой и тёплой была кожа, как мальчишка вздрагивал под его рукой, вжимался в спинку сидения со всей силы, стараясь уйти из-под прикосновения... Хотелось ещё. Он переместил нож, рывком заведя под горло, в ответ на очередной ошарашенный взгляд вопросительно поднимая брови. Зажатость и покорность мальчишки играла на руку, и Джон снова хотел. Хотел, а потому и приблизился, надавливая лезвием, вынуждая Джима отклониться назад до весьма вероятного напряжения в шее.
Джима обдало горячим дыханием. Райдер едва не налёг на него, пугающе нависая, в очередной раз нарушая остатки личного пространства. Он хотел бы встрепенуться, но любое движение сейчас уже походило на самоубийство. Нож путал мысли. Давление на горло и горячечная близость вынудили его практически откинуться назад. Силясь отодвинуться, он вжался ногой Райдеру в бедро, будто назло, тем самым вызывая у того едва заметную улыбку.
Джон выскользнул из-под его кофты и перехватил нож в нагретую руку. Освободившейся же, по мнению Джима, бесстыдно развлекаясь, он с размахом шлёпнул его по ляжке, заставляя вздрогнуть всем телом — из-за того, какой мокрой была одежда, звук в свистящей тишине был почти что выстрелом, — и переместил ногу симметрично второй, что уже была на его бедре. Теперь Джим будто сжимал его коленями.
Натужно выдыхая в потолок, Джим с обидой разглядывал обшивку. Ужасно хотелось вскинуться и отвести от себя этот грёбаный нож, опрокинуть попутчика и выскочить под дождь.
Как же…
Джон склонился к нему, приглашая посмотреть в глаза. Весь такой яростно-напуганный, Холси будто науськивал его на себя... Хотя Джон совершенно не замёрз, он не хотел отрываться от этого тёплого тельца, не видел причины останавливаться. Тем более, когда мальчик стал столь послушен.
— Джим, — позвал он. Когда тот не отреагировал, Райдер вновь нырнул рукой под промокшую ткань, напоминая о себе.
Холси тревожно выдохнул, ощутив очередной прилив нервирующего предчувствия. Мужчина слегка запрокинул голову, будто бы издевательски повторяя его позу.
— Вести себя хорошо будешь?
Тяжёлая рука медленно ползла вниз по груди, потирая кожу.
Джим то ли всхлипнул, то ли проскулил. Неудобная и напряжённая поза доставляла уже немалый дискомфорт — болела неудобно вытянутая шея, тянуло в пояснице, вцепившиеся куда-то в кофту и обивку сидения руки будто окаменели.
Райдер, ни на йоту не умаляя силы, всё так же давил лезвием на горло. Он лениво скосил челюсть, наблюдая за выражением лица парня. Приветствуя возвращающийся испуг, его гулящая ладонь появилась из-под кофты, перенеся свой зной на бедро, и крепко сжала.
— Сегодня так холодно, — вкрадчиво проговорил Райдер.
Глаза Джима расширились.
— Ты же здесь не один замёрз.
Лукавая кривоватая усмешка и исходящий от тела жар вовсе не способствовали выказанному намёку.
Содрогаясь, Джим просипел:
— Н–не делайте этого… Пожал… — в горле встал колкий комок. — Пожалуйста…
Джон изучал раздосадованный взгляд, который мальчишка теперь уже ни на мгновение от него не отводил. Это было приятно. Правильно. Его устраивал вид перед собой, дрожь под рукой и особенно — тяжесть обхватывающих его ног. Он мял того через влажную ткань штанин, то и дело норовя задеть пах. Напуганное лицо и охваченный трепетом взгляд было так любопытно разглядывать. Он успел захватить изумление на лице парня, когда рука вдруг аккуратно, но тяжело легла тому между ног.
Джим затаил дыхание, боясь даже отвести глаза. В этой кошмарной промозглой ночи прикосновение ощутилось слишком ярко. Он поражённо застыл.
Неумолимый жар чуть сжал, ослаб, и снова сжал, принимаясь массировать. Райдер, который до этого жутко пялился на него, довольно выдохнул. Джим с ужасом смотрел на него, понимая, что вопреки логике происходящего собственное тело начинает подыгрывать, и явно не в его пользу. Он не мог вообразить, как в этой ситуации такое вообще было возможно. Ладонь издевательски поглаживала вдоль.
— Ха, — в шершавом голосе слышалась ухмылка.
Холси страдальчески зажмурился.
Райдер придвинулся ещё ближе, заставляя проехаться коленями по талии. Не отводя ножа, он удобно оперся локтем о спинку сиденья рядом с головой Джима, и вновь оказался невозможно близко, от чего тот уже порядочно устал.
— Это бывает. Ты ведь так молод, да?..
Джим отрывисто дышал прямо в его лицо, ошалело разглядывая сейчас такие синие глаза и внезапно оказавшиеся мягкими черты, не скрытые тенью. Он ненавидел себя за то, что не мог разжать пальцы, вцепившиеся совсем не туда, куда надо. Стоило бы рывком отвести лезвие, сбить этого типа, оттолкнув назад… Пусть бы он хоть голову расшиб об бардачок!.. Главное — оказался бы как можно дальше, дальше от него. Но он не смел пошевелиться, и мог лишь разъедать себя мыслями о побеге.
От сбитого напрочь дыхания, коему уже явно способствовали неуместное смущение вперемешку с унижением, и желания никоим образом не задевать Райдера, пускай даже вздохом, Джим вот-вот начал бы задыхаться. Удивительно, как в такой ситуации можно было вообще чего–то стыдиться.
Джон тем временем разделывался с чужой ширинкой. Холси будто отмер и просительно потянулся к нему руками, слабо цепляясь за жёсткую влажную ткань рукава плаща.
— Убери руки, мальчик.
— Пожал-...
— Ру-ки, — давление ножа.
Джим несколько секунд умоляюще смотрел на него, и затем отпустил, чувствуя себя совершенно никчёмно. Он перевёл взгляд на одну из своих рук, зависшую в воздухе окутывающей их душной черноты. Тупо оглядывая тёмные разводы, засевшие в складочках ладоней и фаланг, он мечтал о том, что это лишь прибитая дождём пыль и грязь. Он так хотел в это верить. Впервые отвлёкшись на что-то кроме лица напротив, Джим боялся посмотреть на него снова. Его будто отпустило что-то тяжёлое и липкое, и теперь он бы и дальше глядел в переднее сидение хоть с каким–то, но облегчением — если бы не прикосновение.
Джон обхватил твердеющий член, наблюдая, как мгновенно стекленеет скошенный куда-то в сторону тёмный взгляд. Не двигаясь больше, он просто сжал его, медленно провёл большим пальцем по головке, вызывая этим резкое болезненное содрогание.
Джим судорожно выдохнул, роняя поднятую кисть и зажмуриваясь. Отвернуться хотелось как никогда в жизни. Он мелко подрагивал от смешанных ощущений — ладонь Райдера была сухая и такая большая, пальцы совсем не гладкие... Горячо.
Холси сдался — он хотел было отвернуться, просто отрешиться и переждать, что бы там ни было, когда Джон вдруг с силой повернул его к себе, возвращая взгляд — убийца плотно провёл рукою вниз и вверх. Затем он неожиданно отпустил его и убрал руку из поля зрения. Последовавшее звяканье ремня и шорох ткани заставили Джима уже в который раз затаить дыхание. Он разбито прошептал:
— Не надо.
Снова опасно наклонившийся Райдер наигранно удивился, нахмурившись:
— Но я ведь тоже замёрз, как и ты, — он, шало улыбаясь, взглянул вниз и прошептал: — Ты же согрелся? Согрелся.
Опешивший, Джим беззвучно открывал и закрывал рот, не в силах выдавить из себя хоть что-то. Инстинктивно пытаясь себя успокоить, он нервно теребил кофту, или плащ, или обивку сидения — он совсем перестал соображать.
— Вот и я хочу… — Джон втянул воздух сквозь зубы, пододвигаясь так близко, что его выбившаяся из штанов рубашка закрыла от парня то, что он творил с ним внизу. Зажатый между сидением и крупным телом, Джим громко сглотнул. — Согреться.
Джим снова почувствовал прикосновение рук, он закусил губы, обиженно и упрямо не сводя глаз с мужчины. Райдер толково двигал рукой, плотно обхватывая и изредка задевая головку, заставляя дыхание сбиваться всё сильнее. С откинутым назад лицом он разглядывал его то ли с превосходством, то ли со скукой, Джим не мог разобрать, да и вряд ли это было важно.
— Ты так и не ответил. Будешь послушным? — попутчик мягко, но настойчиво сжал его, прекратив движение. — Я советую и рекомендую.
Джим как-то отрывисто вздохнул и, мысленно пеняя на себя, едва заметно кивнул.
А вдруг не убьёт?..
Джон, немигающе глядя на него, медленно отвёл от горла нож, тем не менее оставив оружие совсем рядом с лицом. Он хоть и чувствовал, что парень сейчас вряд ли дёрнется, но то рвение, что тот продемонстрировал недавно, было всё же хорошим поводом не делать то, что он собирался сделать.
Мужчина сложил нож, клацнув кнопкой, убрал его куда-то в складки плаща.
Мгновенный порыв ударить и вырваться Джим, ненавидя себя, запихивал куда подальше. Это не помогло бы, мужчина явно был намного сильнее, превосходя не только габаритами, но и сноровкой. Мысль, что против такого человека у него нет и шанса, заставила его зябко поёжиться.
Не дав тому опомниться, Райдер притулился своим членом к его. Джим рвано выдохнул, сокрушённо роняя голову куда-то набок, будучи больше не в силах смотреть вниз. Горячая, большая рука обхватила их обоих, как следует сжав.
Мимо проехала одинокая машина и затерялась в дожде, что всё так же бил в окна. Все звуки будто притупились, оставляя вместо себя лишь неясное ощущение вибрации и движения со всех сторон. Заползающий холодной свежестью в приоткрытую дверцу, уличный воздух всё никак не мог развеять тёплый и душный, который будто сгустился в задней части салона.
Запыхиваясь и вздрагивая, Джим пытался сдерживать дыхание, норовящее сбиться окончательно — он не мог отделаться от ощущения, что его действия лишь подогревают нездоровый интерес к нему, и это расстраивало его всё сильнее. Он ничего не мог сделать. Ничего. Страшнее ленивой, равнодушной ухмылки был только тот смеющийся взгляд, которым Райдер одарил его, схватив за колено будто бы вечность назад. И то, что за ним последовало… Словно считывая с его лица всё то, что крутилось у него в голове, Райдер в очередной раз замедлился, при этом сжав их вдвоём ещё крепче, с силой проводя по обоим стволам, заставляя Джима тихонько промычать. Яркое ощущение уверенной крупной ладони смешивалось с ужасающе постыдной, непрерывной близостью с чужим членом. Одна только мысль о том, как весь этот грёбаный процесс выглядел со стороны, заставляла Джима зажмуриваться от стыда и собственного бессилия. Дыхание напротив было тихим и очень горячим — казалось, он вот-вот сварится в этом пекле.
То, что пальцы рук ещё не окончательно онемели, он понял, когда разжал обивку и вцепился в лацканы плаща; попутчик наклонился к нему ещё ближе. Он так боялся посмотреть в его лицо, что пропустил, как тот приблизился к нему, бесстыже утыкаясь носом возле уха, глубоко вдыхая. Джим как-то деревянно отклонился от него, и Райдер не стал настаивать, не меняя положения и, скорее всего — Джим был определённо в этом уверен — снова самоуверенно ухмыляясь. Чужое дыхание теперь щекотало кожу, заставляло покрываться мурашками, дразня незавершённым касанием. Джим страшился его, злился сам на себя.
Не переставая ласкать их обоих, Джон вдыхал запах молодой кожи, солоноватого пота, который приятно щекотал его ноздри. Он искоса поглядывал на парня, отмечая каждый вздох, каждую эмоцию на открытом лице. Малец усердно пытался сдерживаться, хватая ртом воздух, задыхаясь из-за своих же потуг. Джон наблюдал за тем, как подрагивают его губы, как он закусывает их и сминает, упрямо сдерживая наверняка рвущиеся из горла звуки; как хмурится и торопливо моргает; как всхлипывает и тихо шипит, всё же спасовав.
Желание попробовать мальчишку на вкус наполнялось медленно, лениво — всё равно что лужа бензина, что переливается на солнце, растекаясь по асфальту благодаря тоненьким струйкам из пробитого дробью автомобиля. Хватит одной зажжённой спички, чтобы всё вспыхнуло.
Движение замедлилось, а хватка стала вдруг чересчур сильной. Джим заскулил сквозь зубы, изгибая брови и зажмуриваясь до боли в веках.
Не останавливаясь, свободной рукой Райдер оглаживал его бедро, бередя сознание тем, как тяжело эта ласка чувствовалась по сравнению с тем, что он творил другой рукой. Он сжал его пальцами, а потом снова проскользнул под многострадальную кофту. Ладонь прижалась к поджавшемуся животу, поползла вверх, останавливаясь, чтобы огладить отрывисто вздымающуюся грудь. Холси боялся представить, как развратно это выглядело со стороны, когда всё та же рука тяжело доползла до горла, окончательно задрав влажноватую ткань.
Райдер наклонил голову вбок, скосив глаза и рассматривая исподтишка то, как громко задышал Джим. Мальчишка вздрагивал в его руках, сглатывал, стараясь дышать через нос, и так подкупающе от него отклонялся.
Рука замерла, и вдруг отпустила. Ладонь тяжело мазнула по шее и груди, убралась. Джим не был дураком и сейчас испугался по-настоящему. Он хотел было повернуться, когда Райдер отсел от него. На этот милый, напуганный взгляд тот лишь подмигнул, и взялся за влажные нагретые их общим теплом джинсы, рывками стягивая вниз вместе с бельём. Разгорячённый и порозовевший, Джим дрожащими руками схватился за ремень, как за спасательный круг.
— Пожалуйста... П–пожалуйста, не надо. Я никому не ск–… Не скажу, отпустите... — он умоляюще смотрел в лицо, вновь скрытое в тени.
Райдер остановился, склонив голову; он слегка наклонился и негромко проговорил, сжав обнажённую кожу на бёдрах:
— Ты знаешь, что происходит с проколотым глазом?
Джим с ужасом смотрел на массивный силуэт. В глазах стояли проклятые слёзы, губы дрожали. Джон одним движением стянул его штаны ниже колен, сдёрнул одну штанину через кроссовку, и снова уложил ноги в районе талии, будто это место было для них предназначено. Джим сконфуженно уронил руки на сиденье.
Тень на лице Райдера скрыла то, как всего на мгновение расширились его глаза. Вид мальчишки сейчас... вызывал в нём весьма знакомое желание, но также присутствовало что-то совсем непохожее, что–то было не так. Не как обычно. Пусть он и в принципе подобным не интересовался, отдавая беспрецедентное предпочтение занятию куда более нигилистическому. Любопытное ощущение. Обращённое к нему лицо набирало всё больше печальных оттенков, последними из которых стали первые слёзы, поблёскивающие и застилающие тёмные глаза. Сомкнув пальцы на лодыжках, он внимательно следил за реакцией парня. И пока что всё было очень, очень хорошо.
— Знаешь, сколько крови проливается из вскрытого горла? — колени мальчишки дрогнули в защитном жесте, и Джон успокаивающе провёл большими пальцами по щиколоткам. — Ты же не хочешь узнать... Не так ли, мальчик?
Холси рвано и громко выдохнул сквозь зубы, он вот-вот мог окончательно разреветься. В машине с маньяком, и со спущенными штанами. И со стоящим членом. Он умоляюще замотал головой, снова попытавшись потянуться к Райдеру, но тут же одёрнул себя. Ему было жутко и так стыдно, и вряд ли бы он мог осознать, какое из этих чувств было сильнее.
Мягко улыбнувшись, Джон снова придвинулся, неотвратимо нависая жаром и фатальностью. Парень вновь наткнулся на его прошивающий холодом взгляд и всхлипнул, ломано отворачиваясь, но при этом не отводя глаз. Джон отметил, как соблазнительно это смотрелось.
— Будь послушным, Джим. Ты обещал... — тихий шёпот рядом с губами. Холси показалось, что если он и умрёт сегодня, то, вполне вероятно, что от ужаса.
Джон медленно поднял руку, мягко сжал в кулаке вихры на холке, снова отводя голову Джима назад. Эта позиция стала сегодня столь привычной, и ему не хотелось это менять. Открытое, нетронутое горло то и дело притягивало взгляд. Свободной рукой он вновь прикоснулся к его члену, сейчас же едва дотрагиваясь. Джим вцепился в плащ, вероятно, почувствовав, как его рука стекает ниже. Гадая, как поведёт себя мальчишка, он легко провёл пальцами по его мошонке. Погладил такую мягкую кожу внутренней стороны одного бедра, другого, затем вновь возвращаясь к паху.
С запрокинутой головой, чувствуя крепкую хватку на волосах и неотрывный взгляд, Джиму казалось, что он вот-вот свихнётся. Он так сильно злился на себя, он не мог понять, какая сила заставляет его ждать и теперь. Позволять, принимать всё это. Кривовато ухмыльнувшись, попутчик погладил его прямо там. Вместе с тем, как на глаза тут же наползла мокрая пелена, смерть показалась менее унизительной, чем происходящее.
Джон был так близко, что мог разглядеть, как расширяются от страха зрачки. Где-то внизу он вновь и вновь проходился пальцем по ложбинке, то надавливая, то снова лишь оглаживая, или просто сжимая пятернёй за ягодицу. Холси же упрямо смотрел в глаза, испугано выдыхая ему в лицо. Джон позволил себе широко и нагло улыбнуться, полюбовался на последовавшее за этим возмущённое сведение бровей и отклонился. Отведя руку, он плюнул на пальцы.
Тут Джим всё-таки не выдержал, и слёзы потекли одна за другой. Он тяжело дышал, перемещая взгляд по мокрому плащу, большой руке, вновь исчезнувшей где–то внизу, по приближающемуся подбородку... Поднять глаза выше он уже просто не осмелился. Стыд, будто стена, окончательно перекрыл собой смелость или то, что по мнению Джима от неё осталось.
Внимательно разглядывая лицо перед собой, вызывающее у него столь неоднозначные намерения, Райдер проник внутрь на одну фалангу. Глаза Холси расширились, тот слепо смотрел вперёд, куда-то ему в воротник.
— Выдохни, сейчас.
Несколько раз подвигав туда-сюда, он погрузился глубже. Горячее нутро обхватывало так тесно.
Джим хныкнул и зажмурился, давая этим толчок ещё не сбежавшим слезинкам.
— Тш-ш, — где-то совсем рядом. — Дыши, — размеренное дыхание смешивалось с его хаотичным.
Медленно, он проникал всё глубже, в один момент, наконец, уперевшись пальцем до конца. Джон не торопился двинуться обратно, поглаживая изнутри гладкую плоть, что напоминала собой горячий воск. Мальчик перед ним дрожал и открыто плакал, тихо всхлипывая, и Джон действовал осторожно, изучая его как снаружи, так и внутри. Он снова задвигался, рассматривая блестящее от слёз лицо.
— Расслабься, ты же не хочешь, чтобы у тебя что–нибудь порвалось.
Вопреки своим словам, Джон гладил его мягко–мягко, настолько неторопливо, насколько это было возможно. Джим судорожно сжимал его внутри, не контролируя себя, и он не пытался показать своё нетерпение. Напротив, сейчас он был очень спокоен, не беря во внимание то, как у него стоял.
Услышав вдруг звук очередного плевка, Джим дёрнулся было в сторону, за что оказался прижат к сидению чужой грудной клеткой — теперь Райдер проникал в него двумя пальцами. И как же это было!.. Массивные руки, что ранее действовали столь аккуратно и неадекватно ласково, сейчас напоминали орудие пыток. Он болезненно и протяжно застонал.
— Тихо-тихо, ну, — Джон не мог насмотреться. Вздрагивающий почти всем телом мальчишка так привлекательно выдыхал, приоткрыв рот, мокрые щёки поблёскивали на редком свету. Непослушными руками тот всё так же цеплялся за его плащ, неосознанно притягивая ближе.
И Джон пришёл.
Смешав юное дыхание со своим, он мазнул языком по его нижней губе. Джон скалился, вслушивался в отчаянные всхлипы, трахая мальчишку пальцами. Так сильно хотелось забыться и сейчас же вторгнуться туда, в этот потрясающий жар и тесноту, более не обременяя себя несвойственной осторожностью. Но он бы уже так не поступил. И это была любопытная деталь, которую он обдумает позже.
Райдер и сам сейчас уже слегка рвано дышал, то и дело мимолётно прикасаясь к Джиму то языком, то губами — словно бы пытался изучить его таким нездоровым образом. Мужчина замер и согнул в нём пальцы, уперевшись в нём во что–то, отчего у него будто на мгновение залили ноги свинцом, а затем вытащил полностью. Джим сдавленно просипел, открывая глаза и тут же натыкаясь на внимательный прохладный взгляд. Ощутив, как к остальным пальцам подтягивается третий, мягко поглаживая его вход, Джим, широко раскрыв глаза, растерянно рассматривал лицо убийцы, на что тот как-то непривычно хмыкнул и вдруг вовсе убрал руку.
Теперь уже на самом деле теряя терпение, Джон подался назад, и всё ещё держащийся за воротник Джим чуть не последовал за ним. Тот тут же разжал пальцы, отдёрнул руки и прижал их к себе.
Райдер наблюдал за ним исподлобья. Он встал на колени на пол автомобиля и потащил Джима к краю сидения. Того снова трясло. Райдер, будто бы пытаясь насытиться им перед чем-то бесповоротным, водил руками по его бокам, животу и ляжкам, обходя пах. Он сомневался, что это был жест, который должен был бы его успокоить. Джима протащило вниз ещё немного. Его ноги снова лежали на твёрдых бёдрах.
Выпрямившись, насколько позволял салон машины, Джон погладил член Холси, сместил руку вниз и теперь массировал его большим пальцем, то поверхностно проходясь, то проникая — медленно, мягко. Свободной рукой он сжал свой член, который до этого так долго оставался без внимания. Джим невольно скосил туда взгляд.
Сам он сейчас чувствовал себя, как во сне, до того всё казалось нереальным. Малодушная мысль, что такое не может происходить с людьми, особенно с ним, не желала его отпускать. Джим никак не мог унять дрожь, что преследовала его всю чёртову ночь. То и дело вздрагивая, он вслушивался в чужую насильственную ласку.
Тяжёлая рука, что горячо обхватывала его, тяжёлый взгляд, что припечатывал, и такое же тяжёлое предчувствие.
Джим судорожно вздыхал, рассматривая нависающего мужчину, что с не меньшим интересом разглядывал его в ответ, размеренно двигая рукой. Когда Райдер неестественно медленно улыбнулся, Джим поспешил отвести взгляд и заиграл желваками.
Насмотревшись вдоволь, Джон сплюнул на руку, смазывая слюну с проступившим предэякулятом.
Когда он надавил головкой на вход, у Джима пронеслось в голове глупое, что перед смертью ещё как надышишься. Он задыхался, хватаясь за обивку со всей силы, этим напряжением вгоняя себя в ещё более сильную дрожь. Мужчина держал его очень крепко. Медленно и неотвратимо, Райдер проникал в него всё глубже. В какой-то момент Джим не выдержал и, громко всхлипнув, вцепился в его руки, пытаясь остановить движение и оттолкнуться, на что тот только укоризненно цокнул языком. Бездумно сжимая чужие массивные костяшки, Джиму казалось, что того сейчас и грузовик на встречной не остановил бы. Было больно и очень страшно, казалось, что его вот-вот разорвёт. Джим боялся пошевелиться, ощущение наполненности одуряло и вгоняло в какое-то непонятное, слабое состояние.
— Дыши глубже, — прозвучал тихий совет где–то сверху. Джим опомнился, осознав, что на некоторое время и правда задержал дыхание, пытаясь не сжиматься... вокруг... О, господи... И он послушался, жадно и глубоко вдыхая, а Райдер будто специально ждал, вдруг двинувшись назад и войдя ещё глубже, выбив из Джима осипший хрип. Он снова зажмурился, сдавливая рыдание, чувствуя, как тяжёлым теплом по щекам пробегают слёзы.
Джон дышал полной грудью, небрежно прикусив кончик языка и разглядывая Джима из-под ресниц. Сперва он хотел смахнуть его руки, но всё-таки они не мешали. Он двигался медленно, постепенно набирая глубину, прислушивался к себе, не сводил глаз с мальчишки. Пальцы, что отчаянно хватались за него, крупно подрагивали. И было в этом что-то, что заставило его сбиться с размеренного ритма. Он всё же сбросил одну из цепких рук, и она тут же схватилась за ткань его штанов.
Начавший было опадать член Холси чуть дёрнулся, когда большая рука вновь обхватила его. Джим посмотрел попутчику в лицо — и не увидел в нём ничего. Сейчас он не смог бы понять, к лучшему это или к худшему. Пронеслась мысль, что было бы легче видеть чужие глаза, сейчас.
* * *
Салон был заполнен запахом озона, громким глубоким дыханием, шорохом одежды и редко когда сдерживаемыми всхлипами.
Райдер двигался на всю длину, отрывисто и сильно, протаскивая Джима по сиденью. Тот хрипел уже почти при каждой фрикции, задыхаясь от душных напирающих движений внутри и на своём члене.
Видимо, убийце также было не особо удобно — прежде переступивший коленями на пол, он снова взобрался на сидение, приподнял Джима вверх и грубовато отбросил назад, словно куклу, тут же приникая к нему. Когда Райдер вновь вошёл в него, плавно всаживаясь одним размашистым рывком, Джим не смог удержаться от стона сквозь зубы. Внутри словно что–то сжалось. Между изнурительным чувством наполненности и жалящей болью мелькнуло что–то другое, новое. Очень слабое. Джим чуть не умер от осознания, что он был бы не против испытать его снова.
Оставлять Джима в растерянном неведении Райдер, по–видимому, не собирался, а потому, перехватив его поудобнее уже обеими руками, стал прицельно вбиваться в него, вслушиваясь и всматриваясь.
Джим низко и удивлённо застонал, ошарашенный новым ощущением и осознанием того, что это было достигнуто без прикосновения к члену. Он судорожно вцепился в обивку, хватая ртом воздух. Райдер с каждым новым движением щекотно задевал в нём что-то, отчего слабели ноги, отчего что–то внутри него тонко вспыхивало, расползаясь горячими импульсами, наливая ими член. Взгляд сам по себе стекал туда, вниз, на бесконечный напирающий ритм массивного пресса, бёдер, и... Джим громко сглотнул между хрипами, едва не подавившись.
Поза была ужасно неудобная. В тесном пространстве Джима скрючило так, что уже тянуло в пояснице, спине, и ломило в шее. Он никак не мог разогнуться хотя бы малость — Райдер вбивался мощно, словно норовя вколотить Холси в чёртово сиденье, навсегда оставив в пропахшей дыханием и дождевой влагой машине.
Джон сразу же заметил эти ёрзанья, но не подал виду. Он чувствовал, как ноги то и дело сжимаются на его боках, в надежде опереться о спинку переднего сиденья, при этом всё время соскальзывая. Ему так нравился голос мальчишки, он стал совсем другой. Вместе с щедрой примесью высоких полувсхлипов и прежнего скулежа, Джим всё чаще постанывал сквозь зубы и так замечательно хрипел. А когда Джон немного ускорился — и вовсе перестал контролировать дыхание, видимо, наплевав на свой вид и громко дыша раскрытым ртом. Райдер машинально повторил за ним, разлепив пересохшие губы, хотя он совсем не запыхался.
Вдруг захотелось оказаться рядом.
Не останавливаясь ни на миг, а от того и гораздо более резко, чем хотел, он тяжело опустил руку на спинку над головой Джима, нависая над ним. Тот вздрогнул, быстро взглянул на него и инстинктивно сжался вокруг, заставив Джона зашипеть сквозь зубы. Ему понравилось, как Холси стыдливо нахмурился, отворачиваясь. Ему вообще сейчас слишком многое нравилось. Джон вновь поймал себя на желании прикоснуться к его лицу.
Когда над ухом что-то грузно бухнуло о натянутую кожу, Джиму показалось, что на него вместе с громом рушится потолок. Дуновение горячего дыхания прямо в лицо означало, что обрушился только попутчик. Сейчас тот так сильно, до боли сжимал его бедро, вколачиваясь теперь мелко и всё время глубоко — прямо по некой точке. Джим зажмурился, уже не пытаясь сдержать вырывающиеся всхлипы, такие неправильные и откровенные. Пальцы лихорадочно елозили по обивке.
В какой-то момент Джим не смог прогнать от себя неуместную навязчивую мысль — как же тот может одной рукой удерживать его в таком положении? Он ведь не настолько лёгкий… Райдер, будто отвечая на невысказанное, сипло выдохнул ему в губы, царапая сграбаставшей бедро рукой кожу, которая, судя по ощущениям, уже могла сравниться синевой с небом. Мужчина выгнулся дугой и, слегка подбросив, перехватил его поудобнее, снова вбиваясь размашисто. Джима подбрасывало. Он чувствовал себя рыбой, которую оглушило браконьерской взрывчаткой.
Мальчишка жалобно застонал, сразу же униженно сцепил зубы и плотно зажмурился. Какая прелесть. Джон едва удержался, чтобы не клацнуть зубами рядом, привлекая внимание. Хотя очень хотелось, парень был так хорош собой. Наверное, тот не представлял, как выглядит сейчас. Сейчас Джим, вероятно, не смог бы уже и описать то, что чувствовал. По мнению Райдера, вряд ли тот сейчас вообще что-либо мог. До зубного скрежета захотелось снова ощутить на себе дрожащие руки, подставиться под прикосновение, хоть какое–то. Растворяясь во фрикциях, он чуть было не поймал чужие губы.
Чувствуя вязкие накатывающие волны, Джон сбавил скорость, двигаясь мерно, глубоко и сильно. Он ловил дыханием каждый последующий хрип, улыбался тихому прорывающемуся хныканью и горячо выдыхал сам в этот жаркий, щедрый на звуки рот.
Ещё немного и он просто расплавится, затлеет и растворится, — думалось Джиму. Впереди — горячий, словно котельная, словно бесконечный двигатель, Райдер вторгался обжигающим воздухом в его рот и нос, вторгался будто бы до кости своими каменными пальцами, вторгался внизу так, что Джим просто переставал соображать. Внутри что–то вспыхивало неясным маятником, ритмично и безжалостно, заставляя отводить внимание от обжигающей боли; щекотный жар, словно по проводкам со всего тела стёкший и скопившийся в его паху, подталкивал его всё ближе к чему–то неотвратимому. Они были так близко. Чужая незаправленная влажноватая рубашка мешалась, почти каждый раз невесомо проезжаясь по сочащемуся влагой члену.
Сам Джим невозможно вспотел под своей кофтой. Волосы, ранее слипшиеся на лбу от дождя, так и не успели высохнуть, смоченные по́том. Несдержанные слёзы смешивались со сползающими вниз солоноватыми капельками испарины. Так же намокли и ладони, отчего удерживаться от грубоватых толчков стало и вовсе проблематично. Опасливо, по одной, он снова ухватился за плащ, сжимая ткань в непослушных пальцах, готовый поклясться, что Райдер выдохнул громче, конвульсивно сжав его бедро.
Джиму то и дело казалось, что он слышит, как тот тихо усмехается рядом с его губами. Или это была игра воображения, подстёгнутая тревогой и напряжением. Прикосновение призрачно напоминало о себе, дразнило своей незавершённостью.
Он посмотрел на него, практически уговаривая себя тут же не закрыть глаза. Тень на лице напротив, находившемся столь близко, скрывала эмоцию. Хотя, возможно, её могло там и не быть. Но этим взглядом, наводящим жуть, немигающим, нельзя было пренебречь. Райдер так странно глядел на него, так внимательно и... Джим никак не мог подобрать вертящееся на языке слово. Стало неуютно от осознания, сколь просто оказалось смотреть в эти глаза.
Когда тот вдруг двинулся в нём сильнее и глубже, чем обычно, Джим понял, насколько он охрип. Он непроизвольно подтянул того к себе, случайно врезавшись в тонкие сухие губы.
Райдер вдруг совсем остановился, вдавился болезненно глубоко. Джиму показалось, что его несчастная кожа под чужой рукой сейчас просто треснет. Не разрывая зрительный контакт, теперь то и дело небрежно касаясь губами его, попутчик щекотно провёл по ним языком. Джим задыхался, он был не в силах отвернуться или выдавить из себя хоть какой-нибудь звук. Член внутри давил, не сбавлял напряжения, но и не усиливал его; Джиму казалось, что он мог почувствовать, как тот пульсировал внутри. Он не понимал, почему Райдер вдруг остановился, доводя этим себя и мучая его самого. Всматриваясь в эти невозможные глаза, он сдавленно проскулил, за что получил поцелуй глубокий и жаркий. Райдер ворвался в его рот, собственнически и голодно обследуя языком, сминая губы. Джим отдался ему, снова, боясь хоть как-то противостоять.
Джон сжал руку на бедре, отрываясь от пухлых губ. Сейчас он был уже практически на пределе. Мальчишка с закрытыми глазами хватал ртом воздух; лацканы плаща то и дело подёргивало под весом его робких рук. Выдохнув в растерянное лицо, он слегка отклонился назад, и стал вколачиваться короткими и жёсткими толчками, метя в чувствительную точку где–то внутри, вызывая немедленную реакцию.
Оторопев от нахлынувших ощущений, задыхаясь и всхлипывая, Джим сжимал жестковатую ткань плаща до побелевших костяшек, практически повиснув на нём, но Райдер больше не пугал своим приближением, трахая его с размахом в грубоватом и быстром темпе. Его негромкое сиплое дыхание норовило затерять в себе.
Джон кончил, несколько раз вдавившись в жаркую тесноту и беззвучно оскалившись. Парень под ним дрожал, как в самом начале, судорожно хватаясь за него, испуганно закрыв глаза. Выравнивая дыхание, Джон наблюдал за ним несколько секунд, что–то для себя решая, а затем потянулся к нему, обхватив рукой так долго остававшийся без внимания член. Холси тут же вскинул на него глаза, хватая ртом воздух, умоляюще посмотрел, будто бы ещё сам не понимая, чего просил.
Горячая рука так крепко и правильно сжала, а потом задвигалась в бешеном ритме. Джим дёрнулся всем телом, застонав; он хрипло дышал, хватался и сползал дрожащими пальцами по воротнику и рукавам чужого плаща; слёзы по–прежнему прорезали дорожки по его щекам, пощипывая кожу. Его глаза были плотно закрыты, но он так и не смог прогнать образ ухмыляющегося Райдера.
Тот же следил зачарованно, ни на миг не останавливаясь, рассматривая раскрасневшееся лицо, изучая и запоминая. Так и не выйдя полностью, он, сжав губы, снова задвигался в нём, сейчас уже не столь твёрдо, но для Джима это стало последней каплей. Растревоженный долгими переживаниями и безнадёжно захлестнувшим его удовольствием, он протяжно и задушено застонал, и изо всех сил вдавился в сидение, пачкая большую ласковую руку.
* * *
Парень сипло дышал и приходил в себя, не пытаясь сменить положение — он так и остался распластанным на сидении. Пелена на запотевших окнах то и дело ослабевала, тут же едва заметно возвращаясь, охлаждаемая едва различимыми прежде вздохами холодного воздуха. Локтем влажной руки Джон опирался о колено, закинутое на его талию. Он разглядывал его. Сперма капала с пальцев на разгорячённое бедро.
Ловя этой ночью очередную попутку, он и подумать не мог, чем это обернётся. И удивительным представало даже не столько само произошедшее, сколько то, что он сам ощутил — ощущал теперь, глядя на расслабленное перед ним тело. Джон смотрел на него и понимал, что заканчивать на этом ему не хочется. Как прежде — продлевая касание рук и лба к своей ноге, превращая это во что-то куда более существенное, так и сейчас — ему было любопытно. Кроме любопытства на подкорке сознания таилось что-то ещё, что Джон хотел бы прояснить. Странное, вязкое чувство. И если для этого ему придётся на некоторое время проститься с необременяющим одиночеством, если мальчишка — Джим, Райдер поправил себя — что-то в нём зацепил, то почему бы и не рассмотреть это получше. Во всяком случае, что он теряет?
Джон Райдер никогда ничего и никого не терял. Он бесконечно находил, множественно складируя вокруг себя остатки этих новых вещиц, потерявших возможность дышать. Обретших себя в состоянии куда более упокоенном. В этот раз Джон не захотел пополнять это безмолвие так скоро.
* * *
Джим дышал. Просто дышал. Его состояние могло сравниться с шариком, из которого выпустили воздух и зловредно наполнили жидким металлом, который теперь неумолимо застывал. Иступлённый, он хотел было вслушаться в дождь, но тот как назло перестал, даже ветер больше не покачивал дверь. Что-то большое покинуло его, и он не ощутил ничего, кроме убийственной усталости. В этой обрушившейся на него тишине раздался скрежет молнии, звякнула пряжка ремня. Джим открыл глаза, чтобы увидеть, как его ногу перебрасывают на сторону к другой, согнув в колене. Где-то в животе глухо пульсировал комок боли, с каждым разом будто бы разрастаясь, сливаясь с болезненным ощущением в заднице.
Райдер опустился на сиденье рядом, небрежно задев его. Джим чувствовал на себе его взгляд. По ногам тут же прошёлся неприятный холодок от прильнувшего к ним отчасти свежего воздуха, и он бы свёл их в зябком жесте, если бы двигаться сейчас не казалось чем-то ирреальным.
— Одевайся.
Спокойный голос заставил его вздрогнуть — в этом бесконечном белом шуме дыхания, шорохов и собственных хрипов он уже успел от него отвыкнуть. Размышляя о том, почему он всё ещё жив, Джим потянулся за штанами, вздрагивая от боли и нервной усталости, искренне ненавидя всё вокруг. Натягивать влажную одежду на влажное тело оказалось не самым приятным занятием. Делать это под цепким взглядом с сидевшим почти вплотную убийцей — тем более. Он кое-как застегнул штаны, подрагивающими руками оттянул вниз ткань клетчатой кофты. И застыл, как мышь перед удавом.
Серовато-розовый рассвет едко слепил глаза, привыкшие к прежде ритмично надвигающейся тени, заслонявшей собой всё остальное; он лениво разливался по поверхностям салона, скапливался в отражениях, стекая со стёкол.
— Ты был послушным, — меланхолично отметил Райдер, — как и обещал.
Скосить глаза в его сторону и остановить их на складках плаща, сбившегося в ногах, было бо́льшим, на что Джим сейчас был способен.
— А вот я… — его предплечья что-то коснулось. Попутчик, непринуждённо задевая его плечо и шею, поднял руку и аккуратно пригладил его волосы над ухом, придавил пальцем локон, как пружинку. — Не обещал ничего.
Джим резко обернулся к нему, и на его горло тут же легла широкая рука, сжав и пришпилив к сидению. Джим судорожно схватился за нее в попытке ослабить хватку, но Райдер, с виду совсем не прилагая усилий, сдавливал плотно. Надёжно. Он отмахнулся и завёл вниз крепко сжатую в своей руку, которой Джим в панике попытался двинуть его по лицу.
Встревоженный взгляд метался по салону, задевал страшные, спокойные глаза, бросался в светлеющее свободой окно, словно пойманный в прозрачную ловушку мотылёк. Хватка не давала возможности даже прохрипеть, наглухо закупоривая. Умирать под пытливым ленивым взглядом после того, как он выполнил требуемое от него, было не только страшно, но и до одури обидно. Джим отчаянно цеплялся сползающими по рукаву пальцами, пока тёмные, расползающиеся перед глазами круги, наконец, не поглотили всё, разлив в теле слабость и уронив его куда-то вниз.
