* * *
Будто под толщей воды клацнула открывшаяся где–то вдалеке дверь. Когда такой же звук, но в разы громче, раздался рядом с его головой, Джим встрепенулся, даже толком не проснувшись. — Подъём. Чья-то рука потянула его наружу, и Джиму ничего не оставалось, кроме как поддаться, чтоб не упасть. Райдер вытащил его из салона и рывком поставил на ноги, шагнул к нему ближе. — И чтобы без фокусов, — он окинул его быстрым взглядом, что–то для себя взвешивая. — Ага? Джим осоловело и с опаской разглядывал чужое лицо. Тонкие черты смешивались с хищными, слегка грубоватыми. Теперь, при тусклом свете утра, можно было увидеть не искажённый мраком холодный голубой оттенок радужки, почти незаметные из–за своего цвета брови и такие же светлые, с сединой, волосы. Не оттягиваемые влагой, сейчас они беспечно вились, обрамляя обманной непорочностью будто бы вечно улыбающееся лицо. Изогнутые в неизменной односторонней усмешке, чётко прорисованные губы слегка растянулись тому в подтверждение. Хотелось отвернуться, чего сделать он почему–то не смог. Сырой воздух здорово приводил в себя, неясный рассвет выдался почти таким же холодным, как и сама ночь перед ним. Едва ли час прошёл после того, как его вырубили на заднем сидении. Джон вздохнул и небрежно, будто отдавая должное, накрыл широкой рукой связь чужих; потянул за собой, отворачиваясь. Изучающий взгляд паренька приятно задержался в голове на несколько мгновений. Стоило бы привести его в порядок, да и себя тоже. Освежить. Джим озирался, пока Райдер вёл его за собой, таща за связанные руки. Уставший, он едва перебирал ногами, прихрамывая. Тупая боль в пояснице и кое–где пониже то и дело норовила стать причиной неуклюжего падения. Колено ещё это… Он совсем забыл, что ободрал его. Какая–то стоянка, мотель?.. Райдер вдруг остановился перед дверью и обернулся к нему. На лице не было и тени прежней улыбки. Джим потупился. — Дёрнешься, скажешь хоть что-нибудь или попытаешься подать знак — и я разрежу не только этот ремешок, — мягкий и обманчиво–ласковый тон голоса зловеще контрастировал с содержанием. — Ты понимаешь, мальчик? В бок показательно упёрся нож и слегка провернулся. Джим нервно закивал, отшатываясь. — Умница. Внутри за стойкой их ждал незаинтересованный течением жизни старик. Не тратя времени на пустой трёп, Райдер заказал номер, забрал ключ. Даже если бы у Джима и появилось желание нарушить обещание и привлечь собой внимание, у него попросту не осталось ни сил на какие-либо действия, ни смелости противостоять попутчику. Они прошли по узкой веранде, Райдер звякнул старым замком, впустил его. Джим всеми силами попытался не задеть его объёмную фигуру, просачиваясь внутрь. Номер был относительно чист, но при этом душноват. Пока мужчина запирал дверь изнутри, Джим упёрся взглядом в кровать, что стояла ближе к нему. Как же он устал. Вопрос, что вертелся у него в голове с момента пробуждения, так и жёг своей невысказанностью. Нелогично боясь услышать ответ, он всё же спросил: — Зачем мы здесь? Райдер, обходя его, вскинул брови. И промолчал. Он заглянул в ванную, щёлкнув выключателем, затем встал рядом с дверным проёмом и выжидательно на него уставился. — Бегом, — Джон кивнул головой в освещённую комнату. Застывший на месте Джим сглотнул, сделал неуверенный шаг вперёд. Райдер вздохнул второй раз за это утро и сам шагнул навстречу. Он взял его за связанные руки и принялся распускать ремень. — Будешь тянуть время — я приду и помогу тебе. Он играючи мазнул пальцем по его щеке, и Джим зло отшатнулся, проходя в ванную. Нетвёрдой походкой он подошёл к умывальнику с зеркалом и неуверенно обернулся. Джон деликатно закрыл за собой дверь.* * *
Ночка выдалась что надо. Джон сидел в кресле и меланхолично отряхивал плащ от присохших кусочков грязи. Гадал, услышит ли из ванны всхлипы, или наткнётся лишь на звук падающей воды. Некоторое время он просто сидел в тишине, разглядывая витающие в тусклом свете пылинки. Когда вакуум комнаты нарушился тихим журчанием, Джон отложил плащ и медленно встал. Любопытно.* * *
На скомканную, брошенную на полу одежду попадали капельки воды. Джим стоял чуть поодаль от холодной струи, дожидаясь, когда температура потеплеет. Душевая этой старенькой ванной была довольно узкая, выдвижная когда-то прежде дверная стенка намертво приржавела, а какой-либо занавеси не было вообще, так что он мог лишь хмуриться, когда до него долетали ледяные иголочки. Наконец, он ступил под стремительно теплеющий поток, судорожно вздохнул. Он стоял под тёплыми струями воды, и всепоглощающая усталость будто с каждой секундой утягивала в себя всё сильнее. Лишь когда у него задрожали губы, Джим осознал, насколько он потрясён произошедшими событиями. Внезапно стало трудно дышать, но он одёрнул себя, тихо выругавшись. И тут же снова поник, обхватив себя руками. Обида и жалость к себе выедали в нём дыру, и он испугался исчезнуть вовсе, потеряв над собой контроль. На противоположную сторону двери мягко легка широкая ладонь, съехала вниз. Ручка тихо клацнула, опускаясь, впуская в напитанный влагой воздух — душный комнатный, и высокую фигуру. Джим, так некстати обернувшийся за мочалкой, наткнулся взглядом на массивный силуэт, кажущийся инородным в этом светлом пространстве. Он вздрогнул всем телом и попятился назад. Холодный кафель обжёг спину и ягодицы, Джим прикрыл пах. Райдер ступал подчёркнуто медленно, глядя на него не мигая. Джиму казалось, он вот-вот психанёт, и всё кончится куда хуже, чем он предполагал… Наконец, он не выдержал: — Что вам нужно? — голос показался таким севшим и слабым, что Джим и сам невольно поморщился. В памяти тела резко всплыло жуткое ощущение хватки на горле. Он обречённо повернулся боком, не упуская мужчину из виду, стараясь подавить желание отвернуться от него вовсе. Райдер поднял брови, выглядя при этом совершенно незаинтересованно. — Я предупредил тебя о времени. Джим, испуганно и стыдливо жмущийся к холодной стене, уже жалел об этом, но не мог заставить себя сдвинуться с места. Внимательный голубой взгляд на бесстрастном лице примораживал. Райдер скосил глаза на мочалку, к которой он так неудачно тянулся, пока не заметил его. То, с каким ехидством тот снова взглянул на него, пустило дополнительный табун мурашек по телу. Райдер взял видавший виды атрибут гигиены, скептически покрутил в руке и подступил ближе к кабинке. Когда тот слегка наклонил голову, Джим всё же отлепился от кафеля и вырвал протянутый ему предмет. Он затравленно смотрел на мужчину, не понимая, чего тот ждёт. Тот же в отместку изучающе склонил голову и, наверное, пытался просверлить в нём дыру. Уперев лицо вниз, Джим тихо проговорил: — Уйдите… пожалуйста?.. — Как я могу? — тот притворно удивился, затем снова напустив безразличный вид, просочившийся прохладой и в его тон. — Чтобы у тебя ноги разъехались, и ты расшиб голову о бортик? Ты же едва стоишь. Холси громко выдохнул, содрогаясь внутри от гнева. И чья это вина?! — Выйдите. Я помоюсь, — он сглотнул под тяжёлым взглядом. — Честно… Райдер смотрел на него молча некоторое время, а потом сделал несколько шагов к нему, заставив Джима снова шарахнуться к стене. Вечно приподнятый уголок губ чуть дёрнулся, Джон доверительно кивнул: — Ну так мойся. Пока Джим пытался привести моментально сбившееся дыхание в норму, Райдер выпрямился, засунув руки в карманы брюк, и скучающе прошёлся по комнате. Он прислонился плечом к стене, не обращая внимания на то, как пропитывается скопившейся на плитах влагой тонкая ткань голубоватой рубашки. Поняв, что тот так и не уйдёт, Джим постарался отвлечься от унизительной ситуации и решил всё же выполнить то, зачем он сюда пришёл. Он встал под горячую воду, пар от которой постепенно заполнял помещение. Джим боялся упускать убийцу из виду, так и оставшись стоять к нему боком, то и дело напарываясь боковым зрением на застывшую недалеко фигуру. Хотя бы потому что смотреть конкретно на него он опасался ради своего же психического блага. Джим торопливо намыливался, пытаясь не думать о прилипшем к нему взгляде. Он не видел, не видел его, но это знание настойчиво вдавливалось в мозг. Немногим позже, так и не найдя в себе смелости наклониться и пройтись губкой по ногам, он уже смывал с себя мыльную воду и ночную грязь. — Ты издеваешься или просто не догоняешь? Раздавшийся будто бы совсем близко голос заставил его вздрогнуть в который раз. Джим дёргано обернулся и наткнулся на холодные разочарованные глаза. Мужчина всё так же стоял у противоположной стены. Эхо. — Ч-что?.. Райдер пожевал губу и, сделав паузу, решил внести ясность. — То есть, по-твоему, ты чистый. Джим глядел на него широко распахнутыми глазами, паника медленно заполняла его, путая мысли. Тот всё чего-то ждал. Джим сконфуженно потупился. Райдер тем временем рассуждал: — Парень, ты же не просто так там стоишь. Тратишь горячую воду, моё время, свои силы, между прочим. — видимо скучая, он бродил взглядом по потолку, уперевшись затылком в плитку. — Послушай, Джим, я же тебе одолжение сделал, позволив вымыться, так с какой-… — Да чист я! — воскликнул Холси, не выдержав. Будучи перебитым на середине фразы, Райдер изумлённо на него посмотрел. — Ой ли. С каждой секундой всё быстрее теряя самообладание, Джим чуть было не застонал, когда тот вдруг отстал от стены. Райдер шёл к нему, кажущийся квадратным из-за так и не вынутых из карманов рук. — Мне кажется, ты немного не понял. — Н-не трогайте меня... — Нормальный человек по обыкновению привык очищать всё своё тело. Я думал, ты соображаешь, что увиливать сейчас не самая светлая мысль. Он был уже на расстоянии вытянутой руки от неработающих дверок душевой. Джим сжался в углу, всё же повернувшись к нему полностью, снова прижимая к паху ладонь с мочалкой. Стыд схлёстывался с подавляющими волнами тревоги. Когда же это кончится… Райдер остановился. Редкие капли воды попадали на его одежду, что, в прочем, его мало волновало. Он вперился взглядом в лицо напротив. Джима омыло каким-то невиданным доселе страхом. — Ты же не хочешь испачкать простыни? — его взгляд стёк вниз вместе с душевой водой, задержался на сведенных бёдрах. Райдер снова посмотрел ему в лицо. — Понимаешь меня? Когда до Джима дошло, на что ему сейчас намекнули, то едва не обжёгся прилившей к лицу кровью. Немыслимо. Несколько мгновений он таращился на Райдера, затем поспешно отвёл взгляд и отвернулся. Замечание было столь унизительным… У Джима защипало глаза. Джон спокойно ухмыльнулся. Подтрунивать над мальчишкой было забавно и совершенно не надоедало. Сперва подумывая лишь припугнуть того и уйти, теперь же он хотел… побыть здесь ещё немного. К тому же, Джим начинал так мило прятать лицо. Интересно, сколько ещё частей тела он сегодня попробует от него спрятать? — Я же хочу, как лучше. Неужели ты хочешь вынудить меня тебе помочь? Тихий с едва слышимой хрипотцой голос обволакивал удушающей ватой. Джим чувствовал, как у него предательски задрожали губы. Он заиграл желваками и сжал мочалку в руках. — Думаю, мне всё-таки придётся. Сегодня Джон не переставал удивлять самого себя. Неприятная перспектива промокнуть до нитки терялась на фоне того, как разнервничается мальчишка. Как он себя поведёт. Полностью голый перед ним, мокрый. Джон оглядел узкие бёдра, напряжённые сейчас плечи, прилипшие к шее волосы. Во впадинке ключиц осталась мыльная пена. Ужасно захотелось её смахнуть. Он стянул с себя туфли и переступил порог душевой. — Джимми… Ты здесь? В заданном вопросе слышалась улыбка. Непрошенная, нежелаемая улыбка. Как же Джим мечтал больше никогда её не видеть… Он так и стоял с опущенной головой, не отрывая взгляда от чернеющей плесенью плитки, пытаясь отогнать малоприятный позыв заплакать. И когда он боковым зрением уловил какое-то движение, то поднял лицо и не поверил глазам. Райдер залезал прямо под душ, к нему — в одежде. — Ч-что вы делаете? — Я помогу тебе. — Райдер досадно и безуспешно отогнулся от тёплой струи, что теперь била прямо в его шею, закрутил краник, прекращая поток, и добавил: — Раз уж руки у тебя из задницы. Джим изумлённо смотрел на него, хватая ртом воздух. — Не нужно, пожалуйста… — Ты был послушным ранее, советую не менять своего поведения и сейчас. Разумеется, здесь очень тесно, но твой старый острый друг тоже может к нам присоединиться, — он слегка наклонил к нему голову, будто сообщая нечто такое, чего не следует слышать больше никому, кроме Джима. — Ты же не хочешь вновь почувствовать его на своей коже? Назидательно выждав пару секунд, Райдер сделал безжалостный шаг к нему. Он протянул руку и взял его за предплечье, потянул на себя; ранее бы — под тёплую воду, сейчас — лишь под холодный взгляд. Джим не нашёл смелости отказать. Его до чёртиков нервировала разница в их облачениях, а точнее — его полное у него отсутствие. Но то, насколько промок убийца, сбивало с толку. Зачем он делает всё это?.. — Ну-ка, дай это мне, — с широкой ухмылкой Райдер мягко дёрнул на себя мыльную мочалку. Джим сокрушённо опустил руки, ему больше ничего не оставалось, кроме как просто смотреть на него. Отчаянье и банальное утомление подавляли собой смущение. Джим бы удивился своей реакции, если бы у него ещё остались силы. — Будь добр, повернись. На короткий промежуток времени снова включилась вода и горячие капельки вновь отстукивали непрекращающийся ритм по его спине и плечам. Судя по звукам позади, Райдер слегка отошёл из-под потока, освежил мочалку, затем выключил воду. Джим вздрогнул, когда потрёпанная ткань прижалась к его лопатке, чуть сжалась, выпуская мыльные потёки, начиная движение. Жёсткие волокна тщательно проходились по шее, плечам, приятно тёрли хребет и так же — поясницу, что должно было бы нервировать, но Джим слишком устал. Когда мочалка вдруг замерла над бедром и поехала вниз, щекотно задевая косточку, Джим машинально отпрянул в сторону, на что получил лишь прикосновение ладони — Райдер удержал его за талию. — Стой смирно. Чужое дыхание задело его шею, заставив покрыться мурашками. Райдер продолжил намыливать его, ощутимо и ладно отмывая бок. Руку с талии он так и не убрал. Чёрт с ним, чёрт с ним со всем. Будто прочитав мысли, мужчина отпустил его. Чтобы затем плавно опустить пятерню на ягодицу. Джим измученно втянул носом воздух. Джон двигался методично, не пропуская ни единого участка. Мальчик под его тяжёлой рукой слегка покачивался, невольно наклоняясь вперёд. Его голова была опущена, и Джон не преминул воспользоваться этим, медленно проехав по шее пенящейся мочалкой, идя рукой снизу вверх, от хребта к холке. Джим снова качнулся, уже чуть сильнее; без сомнения, сказывалось утомление. Замечая это, но пока что никак не комментируя, Джон опустил взгляд и зажатую в ладони ткань, отекая стройное тело. Он шагнул чуть ближе, чтобы завести руку дальше, вперёд, обойдя выступающую границу бёдер. И когда Джим отшатнулся от этого действия, он спокойно прихватил того за пояс, оставляя на месте. Кожа была мягкая и тёплая, Джон чуть изменил положение, плотнее кладя на неё ладонь. Он видел, как тот напрягся, когда эта же рука перенеслась пониже – на место куда более мягкое. Джон чуть сжал ладонь и подтолкнул Холси вперёд. — Обопрись о стену, тебя слишком шатает. Джим подчинился без слов. Руку с задницы попутчик так и не убрал, и теперь проходился мочалкой по его рёбрам. Судя по задевающему мокрую кожу дыханию, тот так же шагнул вслед за ним. Придерживая сзади, Райдер бесстыдно отмывал его спереди. Вытянутые перед Джимом руки начинало слегка потряхивать, и он опёрся на них чуть сильнее, пытаясь успокоить себя. Что было, в принципе, безуспешно. Безжалостная рука в своих движениях спускалась всё ниже, и Джим не мог, он просто не мог сейчас отрешиться от реальности, уйти в свои мысли, наплевав на происходящее. Ему казалось — вот–вот, и Райдер снова коснётся его там, и ночной кошмар продолжится. То, что происходило сейчас, конечно, никак не походило на его завершение, но… Снова ощутить эти руки там, где его никто никогда не касался, даже он сам. Снова ощутить его в себе — этот распирающий жар, что был готов его едва ли не разорвать. Он не был готов снова испытать всё это. Также, как и принять осознание, что он чувствовал не только лишь сбивающую с мыслей боль. Мочалка по дуге обошла его бедро. Райдер отпустил его, напоследок странновато погладив. По движению прильнувшего прохладой воздуха Джим понял, что тот от него то ли отклонился, то ли отошёл. Снова включилась вода. Не прекращая процесс, Джон то и дело обращал взгляд к распластанным на кафеле ладоням. Нервничая, мальчишка иногда начинал поглаживать пальцами плитку, пытаясь отвлечься на это, но практически сразу одёргивал себя. Будто боялся растерять последние силы, или же опасался привлечь внимание Джона любым лишним движением. Бедный. Оно тебя и не оставляло. Растворяя самого себя в своём неторопливом занятии, Джон лениво размышлял. Он перестал сомневаться в желании не останавливаться, продолжать пробовать этого паренька, испытывать. Любопытство, увлекающее его прежде, превращалось в стремление проверить, насколько далеко он может зайти. Предплечья Джима уже слегка потряхивало, и нарастало напряжение в самих плечах, Джон чувствовал это под гулявшей по ним прежде рукой с мочалкой, видел это невооружённым взглядом сейчас. Расслабленно разглядывая зрелище пред собой, он посмотрел вниз. Рука так и оставалась на ягодице, и Джон засмотрелся на создаваемый изгиб. Проводя мочалкой по животу в последний раз, и застыв с ней на узком бедре, он отпустил свободной рукой ягодицу, впрочем, тут же переместив её левее, оттягивая большим пальцем мягкую кожную ткань. Так и замерев, Джон медленно поднял взгляд, уткнувшись им в облепившие шею тёмные локоны. Он отвернулся и покрутил неприглядный краник, снова обдавая их тёплым потоком. Теперь ему было уже всё равно, насколько он намокнет. Сделав воду погорячее, он обновил мочалку, вымыв её и снова намылив. И подступил к Холси вплотную. — Будешь чистым мальчиком. Тихий голос заставил Джима разлепить усталые веки. Он не успел сообразить, к чему мужчина это сказал, как тот вдруг довольно цепко взялся за его талию и… Джим вытаращился в стену. Мыльная пена стекала вниз по его бёдрам, капала вниз впитанная тканью вода, пока Райдер осторожно проходился между его ягодиц. Намыленная мочалка, оглаживая, сновала то вверх, то вниз. И Райдер… Когда он завёл руку чуть ниже, изогнувшись, проведя мочалкой снизу-вверх долгим красующимся движением, Джим будто очнулся. — К–какого чёрта?.. — его руки подкосились, и он шагнул вперёд, подальше от мужчины. Джим шокировано оглянулся через плечо. — Вы чт–… Райдер стремительно подступил к нему, обхватывая поперёк живота и подтаскивая к себе, и зашипел на ухо: — Хочешь меня разозлить? Не имея больше опоры перед собой, Джим безучастно вцепился в руку, которой прижимал его намокший убийца. Того это, по всей видимости, мало волновало, так как он продолжил мыть его там, добивая Джима словесно. — Ты представляешь, что с тобой может произойти в таком случае? Вопреки сказанному, Джон совершенно не злился; прижимать к себе мокрое тело было приятно. Он перекатывал на языке фантомное солоноватое предвкушение — каково будет ощутить это без препятствия в виде одежды?.. Замерший не в самой удобной позе, мальчишка неуклюже выгнулся в его руках. Джон засмотрелся на выступающие позвонки на шее; было бы так легко свернуть её сейчас, или обнажить их, нашарив в кармане брюк верный нож. Не прекращая движения, вместо этого Джон слегка наклонился и потёрся носом об один из позвонков. Мальчишка так славно вздрогнул в его руках. Он слабо ухмыльнулся своим мыслям. Райдер крепко прижимал его к себе, ни на секунду не останавливаясь. Сейчас Джим больше всего боялся ощутить чужую твёрдость сквозь ткань брюк, что посулило бы крах всему. Но Райдер, давая простор своей руке, стоял к нему боком, и Джим лишь ощущал прижатое к нему бедро да жёсткий ремень. Он слегка дёрнулся, когда что–то мягко коснулось его шеи, а потом Райдер завёл взмыленную ткань вперёд. Джим нервно и глубоко дышал, пока тот старательно и так же медленно отмывал его лобок и тянулся ниже, осторожно поглаживая, но не заостряя при этом внимания на мягком члене. Не отдавая отчёта о своих действиях, Джим с силой цеплялся за обхватывающее его предплечье. Ему было так стыдно, и он так сильно ненавидел того в этот момент. Наконец, Райдер остановился и поднёс мыльную руку выше, будто бы устало кладя её поверх второй, хлюпнув мочалкой по груди Джима. В таком положении он оказался вплотную прижат к Джиму, и тот поблагодарил небеса за то, что ничего не почувствовал сзади. Окутанный сграбаставшим его теплом, он боялся как–либо двинуться, спугнув того этим — идя наперекор всякой логике ситуации, объятие почему–то успокаивало. Райдер положил подбородок на его плечо и негромко произнёс: — Давай–ка ты сейчас встанешь ровно, и не будешь меня раздражать. М–м? Не сразу осознав, что от него действительно ждут ответ, Джим слабо кивнул. Он чувствовал на себе чужой взгляд, и безотчётно закрыл глаза. Крупная рука разжалась, и измыленная мочалка мягко упала вниз. Джим тупо смотрел на то, как она застыла рядом с его стопой, ощущая, как освободившиеся пальцы расправляются на его груди. Райдер чуть сжал объятие, заскользил ладонями по коже, вжимая в себя, и вдруг прихватил зубами мочку уха. Он содрогнулся. — Такой ручной мальчик. Тебе идёт таким быть. Джим застыл в его руках, словно зверёк в плену хищника, что ослабил свой удушающий захват — опасаясь науськать того любым движением. Будучи столь близко, Джон просто разглядывал мокрое горло и ключицы, резко вздымающуюся грудь, пока не наткнулся взглядом на сжатые до побеления пальцы на его руке, надёжно удерживающей довольно тонкое тельце. Он смотрел на них, раздумывая о том, как крепко, как плотно мальчишка обхватывает его, и плавно перетекал мыслями к тому, что так же плотно может обхватить его. Снова. Впитывая нежное тепло молодого тела, он подумал, что надо всё–таки сделать то, ради чего он всё это затеял. Джим настороженно вслушивался в действия мужчины, он ждал, что тот вот–вот отпустит его. Он так хотел этого сейчас — оказаться на свободе, как можно дальше от этой массивной фигуры, от доказательства своей уязвимости. Он сглотнул, ощутив, как Райдер прижался щекой к его шее. Пока пальцы удерживающей его на месте руки мазками потирали его бок, другая вдруг оторвалась от его груди и переместилась на талию. Голос, сейчас напомнивший шелест листвы, нарушил молчание: — Я почищу тебя. Там, где ткани не добраться. И пока мальчик не очнулся, Джон опустил ладонь к ложбинке округлых ягодиц, прислоняясь пальцами к настрадавшемуся местечку. Холси рванулся было в его руках, в очередной раз совершенно бесполезно, и он вновь повернулся к нему, наклонился к уху, чтобы просипеть прямо в него: — Ти–хо. — Пожалуйста… — Тш–ш… Джим безнадёжно зажмурился, когда вытянувшиеся в шипении губы задели его ухо. Он и сам не знал, что так увлекло его в этот момент. Точнее, что увлекло его больше: то, как ощущался подушечками пальцев растревоженный вход, или как покорно мальчик вёл себя в его руках. Джон наблюдал за ним из–под опущенных ресниц, оперевшись подбородком о плечо; его глаза превратились в ленивые щёлочки. Палец, до этого успокаивающе массировавший, мягко протолкнулся внутрь, и он ввёл его до конца, не удержавшись и прихватив прижавшейся ладонью кусочек мягкого полушария. Холси втянул воздух сквозь зубы и застыл, прикрывая глаза и, вероятно, готовясь вновь быть взятым. Какая самоотверженность. Жадно разглядывая мученическое лицо, Джон задвигал внутри пальцем, чередуя поступательные движения с наклонами под разными углами. Хотелось спросить, чувствует ли мальчишка, как легко тот двигается в нём, но он посчитал этот вопрос риторическим. Гораздо интереснее будет приберечь его на потом. Чуть позже, когда отдохнёт, возможно, тот даже сможет ему ответить. И он будет рад любой его реакции. Джон вяло улыбнулся, при этом совершенно не меняя внимательного холода в глазах. Парню повезло, что сейчас не видит выражения его лица. Зато сам он всё прекрасно видит — как тот прикусывает губу, как сдвигает брови, как подёргиваются мускулы на его щеках и лбу, страдальчески сокращаясь и превращая лицо в насупленную мордочку. Он был бы не прочь посмотреть, как остатки его удовольствия вытекают из узкого отверстия, огибая пальцы, капая на пол и стекая по бедру, но зрелище прямо перед ним было гораздо занимательнее. Посвятив все силы тому, чтобы не расплакаться, Джим сосредоточенно хватался за чужое предплечье. Не предпринимая попыток поместить в него что–то ещё, Райдер странновато двигался внутри него, и вслед за каждым его действием Джим чувствовал вспыхивающее саднение. Движения пальца напоминали помешивание сахара в чашке, и Джим прикусил губу, отгоняя этот глупый образ, совершенно не вяжущийся с теперешней ситуацией. Монотонность действия растянула недолгий момент в вечность; Джим чувствовал, как сильно он утомлён. Посчитав, что дело сделано, Джон ещё немного пошевелил пальцем внутри, не желая покидать это укромное, мягкое, и такое горячее место, и всё же аккуратно вытащил его. Джим с облегчением вздохнул, не уверенный в том, насколько тихо это прозвучало. Райдер не двигался, задумчиво поглаживая ладонью его ягодицу. Пальцы огибающей его пояс руки вышагивали по коже в незнакомом ему ритме. Пауза затянулась. Внезапно испугавшийся того, что Райдер размышляет, а не взять ли его прямо здесь, Джим промямлил: — Можно, я пойду? Робкие слова и осознание, что он не сводил взгляда с этого милого лица, привели его в чувство. Джон моргнул. — Хм. Тот вдруг отпустил его, и неуместная досада омыла его вместе с прохладным воздухом, прильнувшим к телу. Кажется, он успел пригреться в чужом объятии. Он действительно такой жалкий, каким считает его Райдер... Джим хмуро поёжился. Его мягко подтолкнули к стене. — Обопрись, пора заканчивать. Сзади тихо вздохнули, и Джим качнулся вперёд, когда Райдер вдруг мигом опустился на корточки. Тот небрежно пихнул его по икрам, заставляя чуть расставить ноги, и, подхватив мочалку, принялся жестковато их отмывать. Джим опирался о скользкий кафель, стылый холод которого он уже не чувствовал из–за нарастающего шока. Широко раскрытыми глазами он слепо пялился вперёд. Страх и унижение, до этого будто гоняющие наперегонки, слились в одно единое месиво, и это было самое отвратительное чувство. Он не хотел представлять, как это выглядело со стороны, куда сейчас смотрел убийца, зачем он всё это делал и получал ли удовольствие от подобных издевательств над ним. Забывая моргать и дышать, Джим изо всех сил умолял себя не разреветься. Нихрена у него не получалось. Глаза щипало всё сильнее, губы предательски дрожали. Он всхлипнул от очередного жёсткого движения мочалки, поднявшейся к внутренней стороне бедра. Джим сжал наверняка тут же побелевшие от напряжения губы и, наконец, зажмурился, опустив голову. Напряжение в плечах и спине становилось нестерпимым, подгоняемое унизительной обстановкой. В какой-то момент мужчина замедлился, а потом и вовсе замер. Джим втянул воздух сквозь зубы, когда мочалка вдруг исчезла с кожи, и крупная рука с несвойственной прежде осторожностью огладила его ссадину на колене. Кожу защипало, и он мог лишь стоять так, боясь шелохнуться, пока Райдер с жутковатым интересом ощупывал края ранки. Аккуратно проводя по ней пальцем, тот, видимо, вычищал забившиеся частички грязи, оставляя Джима с бессильным желанием отстраниться от чужих рук. Оставшись довольным проделанной работой, Джон вновь опустил руку и остановил мочалку прижатой к икре, наблюдая, как по ней стекают мыльные струйки. Разжав пальцы, он не удостоил вниманием упавший вниз атрибут гигиены, и прикоснулся к открытой коже. Джон повёл ладонью выше, щекотно и мягко проводя по нежному участку под коленом. Скользя по влажной мыльной коже всё дальше, он остановился рядом со складочкой под ягодицей, и мазнул по ней большим пальцем, разглаживая. Заведя руку на бедро и плотно его обхватив, он легко поднялся, вновь выпрямившись рядом. Джима качнуло от этого движения. Джон ощущал, как тот окаменел, в то же время вновь начиная дрожать. Какой хрупкий. Он не видел его лица, но предполагал, что вот–вот подступающая истерика сейчас вновь обрушится на беднягу. Джон неслышно подступил ближе, сжимая пальцами тёплое бедро. Его взгляд словно примёрз к оголённой шее. Внезапное прикосновение, последовавшее за жестковатыми движениями мочалки, выбило его из колеи ещё больше, и он едва не упал, вздрогнув всем телом и чуть не соскользнув рукой с плитки. Горячая шершавая ладонь и не думала покидать его, неумолимо ползя вверх. Джиму стало так страшно. Знание, что сейчас всё может повториться вновь, ударило его в голову, словно пьяный ледяной поток. Голова налилась свинцом, ему внезапно стало холодно, и чужая рука показалась раскалённой, когда сжала его совсем рядом с ягодицей. Он ошалело таращился перед собой, и слёзы наконец закапали вниз, но он даже не почувствовал этого. Снова включился душ. Всё его сознание охватило жуткое оцепенение, и он мог лишь сипло дышать, изредка нарушая шум воды едва различимым шёпотом: — Не надо. Пожал–… Не надо… Н–нет… Когда тёплое дыхание в очередной раз коснулось его холки, он конвульсивно дёрнулся вперёд, его руки подкосились, и мужчина вдруг подтолкнул его ближе к стене, больше не отпуская. Джим хрипло и истерично задышал, прижавшись к плитке лбом, но сильная рука, что не прекращала сжимать, вдруг развернула его вокруг одним плавным движением. Когда перед его глазами оказалась насквозь промокшая голубая рубашка, Джим трусливо попятился, прижавшись к стене. Райдер шагнул следом. Из–за слёз всё вокруг расплывалось, но он не смел поднять взгляд, вперившись им куда–то в подбородок. Рука, что вновь легла на его бедро, поползла выше, и уже была на его талии, когда он не глядя попытался её сбросить. Видимо, попутчику было плевать, а потому он не обратил внимания на царапающий жест, горячо проведя ладонью выше. Джим всхлипнул, чуть оскалившись, размытый солёной влагой взгляд намертво прирос к воротнику прямо перед ним. Он не видел его лица, не хотел знать, с каким выражением Райдер смотрел на него сейчас — жестоким ли? насмешливым? таким же отрешённым, с каким он вошёл в эту проклятую душевую?.. Когда рука переметнулась к его плечу и чуть сжала, Джим обречённо зажмурился, подтолкнув этим ещё несколько тяжёлых слезинок вниз, и опустил голову. Он вздрогнул, когда ощутил, как что–то тёплое мягко прикоснулось к его щеке, и судорожно вздохнул. — Посмотри на меня. Ещё несколько мгновений он просто стоял так, замерев под чужой ладонью, и открыл глаза. Первым, что он увидел, была рука, небрежно спрятанная в кармане брюк. Джим разглядывал мокрый рукав рубашки, не понимая, чего Райдер ждёт. Ладонь на его щеке чуть сместилась, будто погладив, и заставила приподнять лицо. Он всё ещё боялся смотреть вверх, сверля взглядом ткань рукава. Шмыгнув носом и сглотнув, Джим всё же осмелился выполнить приказ. Будучи на взводе столь долго, он не смог не поёжиться, когда его вновь встретил льдистый взгляд. Глядя в спокойные глаза, он непонятно почему и сам потихоньку начинал остывать. Отчаянье и паника, насиловавшие его нервы последние минуты, будто высосали из него оставшиеся силы, и он мог лишь ждать, разглядывая непонятную ему эмоцию на чужом лице. Райдер чуть поводил пальцами по его щеке, затем опустив руку вниз. Он был так близко. Джим застыл перед этим полупрозрачным взглядом, не в силах отвернуться. — Иди спать. Мальчишка моргнул несколько раз, выглядя при этом невероятно потерянно, даже больше, чем ранее. Хотя, куда уж больше. Джон смотрел на это заплаканное чудо, задумчиво покручивая нож в кармане. С пальца руки, висящей вдоль тела, сорвалась солёная капля. — Смой с себя остатки мыла и отправляйся в кровать. С этими словами он повернулся, переступая порог душевой и сделал несколько шагов к выходу из комнаты, потом всё же обернувшись. Мальчик так и остался стоять, не сводя с него глаз. — Не заставляй меня торопить тебя снова, — говоря это, Джон позволил себе тонко улыбнуться, отчего Холси заметно передёрнуло. Мужчина покинул ванную, оставив дверь приоткрытой, и та спустя несколько секунд начала медленно и скрипуче крениться обратно к раме. Когда защёлка негромко клацнула о корпус замка, Джим съехал по стене вниз.* * *
Оказавшись в спальне, Джон тихо вздохнул. Он присел в уже знакомое кресло, и только тогда вспомнил, что промок насквозь. Некоторое время он смотрел на расползающийся тенью след на тканевой ручке кресла, оставленный рукавом рубашки. Он поднялся и подошёл к окну, неторопливо расстёгивая пуговицы. Утренний свет тускло пробивался сквозь старые занавески, что висели недвижимой паутиной. Безветрие. Небо где–то вдалеке соединялось с мёртвой полосой бледных гор. Стянув с себя рубашку и повесив её на быльце кресла, он остался в белой футболке, что влажно облепила его торс. Так, его взгляд медленно перетёк на кровати, стоявшие поблизости.* * *
Протирая выстиранным жестковатым полотенцем чистую кожу, Джим сверлил взглядом брошенную на полу одежду. Ему совсем не улыбалась затея вновь обличаться в неё, с этими подсохшими следами грязи и общей очевидной влажностью. Но о том, чтобы выйти туда — к нему — без неё, не могло быть и речи. Может, он не тронет его теперь… Даже после унизительного инцидента этот псих покинул его, выглядя спокойным и относительно равнодушным. Может, он позволит ему отдохнуть, не трогая?.. Джим немного отошёл от испытанного страха, и сейчас был настолько эмоционально и физически вымотан, что готов был лечь спать прямо здесь. Но ему не позволят, о, нет, нет. Из комнаты послышался слабый скребущийся звук. Чёрт знает что… Он порывисто вздохнул и принялся натягивать на себя одежду не самого приятного вида, злобно косясь на дверной проём. Одевшись в штаны и рубашку, оставив кофту валяться на своём месте, и чувствуя себя полным идиотом, он в последний раз взглянул на себя в зеркало, вновь ощущая колкий подступающий страх напополам с отвращением, и вышел за дверь. Темноватая комната встретила его нежданной прохладой. И широкой фигурой возле окна. Свежий воздух заползал в помещение сквозь приподнятую створку, тревожа занавесь. Сутулясь и опасаясь поднять глаза выше, Джим нашарил взглядом кровать и хотел было плюхнуться поверх одеяла, когда мужчина одёрнул его. — Ты в своём уме? Раздевайся. Тихий раздражённый голос заставил его застыть на месте и несмело обернуться на его источник. Неподвижный источник, не предвещающий ничего хорошего. Райдер стоял рядом с просветом, засунув руки в карманы брюк, и блеклое солнце высвечивало его плечо. На нём не было рубашки. Джим вновь ощутил мёрзлое касание паники, но решил не заострять на этом внимание. Мужчина приказал ему идти спать, и было бы странно, если бы тот помешал ему это сделать. Так и не проронив ни слова, Джим не осознавал, как он нахохлился, сверля усталым взглядом чужие предплечья. Когда Райдер молча покачал головой, он отвернулся и, умоляя свои руки не дрожать так явно, принялся снимать то, что нервозно натянул на себя в ванной. Он только сейчас заметил, что тумбочки между кроватями больше нет, как и пространства, в принципе. Джим отрешённо смотрел на отставленную к другой стене тумбу. Наконец, он опустился на кровать, оставшись в одном белье, и торопливо укутался в одеяло. Ему казалось, что он сможет пролежать вечность под холодным взглядом, но он отключился практически в тот же момент, когда его голова коснулась подушки. Джон какое–то время смотрел на комок на кровати. Причём комок — самое подходящее слово. Мальчишка скукожился под одеялом, и сейчас казался в разы меньше, чем он итак был. Мужчина закурил. Дым шёл вверх густыми клочьями, клубился под потолком, не сгоняемый ни отсутствующим ветром, ни тяжёлым взглядом. Сделав всего одну затяжку, Джон затушил сигарету о подоконник и оттолкнулся от стены. Он бесшумно обходил кровати, не сводя взгляда со спящего — Холси вырубился почти сразу же, не заботясь о положении, и теперь лежал лицом к пустующей рядом кровати. Джон слегка склонил голову набок, остановившись рядом с застеленной постелью. Он даст ему отдохнуть, но сперва… Стараясь не нарушать тишины, мужчина потихоньку расправлялся с ремнём. Тихо звякнула пряжка, неслышно расстегнулась молния, и он выскользнул из брюк и белья, вешая их на стул, стоящий неподалёку. Туда же отправилась и футболка. Кровать беззвучно прогнулась под ним, и какое–то время он просто сидел так, полуобернувшись, разглядывая спокойное, чистое лицо. Джон приподнял тонкое одеяло и проскользнул под него, укладываясь в постели. Он двигался осторожно, не желая разбудить измотанного парня. Тот укутался в одеяло по самый нос; Джон лёг совсем рядом с ним, следя за тем, как дрожат его ресницы, слушая, как его дыхание становится ровнее и глубже. От мальчишки пахло мылом и чистой кожей, и Джон придвинулся ближе, стремясь почувствовать лицом исходящее тепло. Он разглядывал его черты, лениво витая в своих мыслях, когда тот вдруг едва слышно хныкнул и перевернулся на другой бок. Джону оставалось лишь смотреть на всё ещё влажные волосы и розовеющее в тёмных завитках ухо. Он подвинулся ещё ближе, пока не смог вдохнуть запах его волос. Прикрыв глаза, он уткнулся в них носом, наслаждаясь запахом. Мягкие, такие мягкие. Так вполне возможно подремать несколько часов, но не более того. Мальчик сможет отдохнуть немного, но в то же время останется невыспавшимся, сонным и таким уязвимым. Тёплым… Джон придвинулся к нему вплотную, пряча лицо в изгибе шеи и непослушных локонах маллета.