Бурные воды и тихие гавани капитана Рез'окуна.

      К своему безграничному удивлению, капитан Рез’окун проспал рассвет…       Когда он изволил вынырнуть из царства снов, оказалось что день начался уже довольно давно. «Выныривать» если честно не хотелось. На это раз сон был волшебным — ему снилось то, о чем рассказывал Ки’тани. Все эти серебристые тропинки и «светлячки», которые садились ему на руки и весело перемигивались. Во сне он радовался как ребенок… А может Тай все-таки сможет его хоть куда протянуть… Ну хоть разок бы глянуть на эти чудеса! Он и туману рад будет! Только бы оказаться с его Таем на Той стороне. Интересно, а какой Тай ТАМ? Вот бы его поцеловать на Грани! Ки рассказывал — там красиво! Лежать на ночном поле с белыми цветами и смотреть на луны… Лоа, как прекрасно!..       Ну а пока они тут, ТУТ он своего темного охотника и будет целовать. Да только не выходит… Бивни. Как же они мешают! Капитан немного сползает вниз и осторожно пристроившись, начинает протираться носом с местечка между мочкой уха и нижней челюстью, понемногу двигаясь вниз, к плечу. О, а вот тут уже попросторнее! Покусывая и полизывая, он чувствует как довольно усмехается проснувшийся Тай’джин, в конце концов начинающий крутиться от слишком приятных ощущений между бивнями капитана и пытающийся прижать голову к плечу. Ах вот как значит?! Ну и пожалуйста! Пускай прикрывает шею… А капитан перейдет на ухо! Куда Тай спрячет ухо? Оказалось — никуда. Темный охотник лишь тихонько хихикает и подергивает им при касании к особенно чувствительным точкам. Как замечательно! Ради такого и проспать не жалко… Да и как проспать, они ж никуда не опаздывают. Ни о какой установке мачты в штормовую погоду и речи не идет. Поэтому он будет делать «кусь» своего Тая, пока обоим не надоест…       Рез’окун с радостью видит, каким «ручным» стал его корсар, каким искренним. Ушла напускная, скрывавшая ужас перед прикосновениями, бравада. Ушло нервное подергивание от касаний. Тай’джин радостно позволяет ласкать себя до талии. Ниже — табу. Они пока, так договорились. Так ему спокойнее. Впрочем Рез’окун и сам старается не трогать особо агрессивно и с явным «подтекстом». Никаких «игр» с сосками и грудными мышцами. Только спокойные, плавные касания. Таю нравится, а раз Таю нравится, то и ему тоже. Иногда охотник сам хватает его руку и проводит там, где ему хочется в данный момент. Это — тоже прогресс, что ему хочется именно прикосновения. Тай очень старается, капитан видит это. Они оба — стараются…       С довольным вздохом Тай’джин переворачивается на спину и с улыбкой глядит на капитана: «Утречка, кэп…»       -Мпф, — выдает «кэп», зарываясь лицом в копну косичек и потираясь там челюстью. Чем больше Тай будет пахнуть им — тем лучше. Рез’окун получает от этого какой-то совершенно «дикий», необъяснимый кайф.       -И тебе того же, тем же самым и по тому же месту! — ржет капер, начиная «выкручиваться» из крепких рук. Рез’окун мстительно держит, не сбежишь!       -Кэп, не отпустишь — обоссусь… И так от смеха, уже сил нет терпеть… — укоризненно тянет Тай’джин. Он и так терпел сколько мог. Уж больно ласки были приятные… Руки мгновенно разжимаются и тролль подхватываясь с постели, летит в капитанскую уборную.       Вернувшегося охотника встречает полощущий рот капитан. Умывшись, Рез’окун уступает умывальник и сидя на постели с удовольствием следит за утренним «туалетом» супруга. Ему даже это, в их новой жизни нравится! Ему вообще нравится смотреть как Тай ходит, разговаривает, смеется и даже чихает Тай’джин — замечательно! Его длинные уши при этом так забавно дергаются… Отфыркиваясь от воды, охотник с интересом смотрит на капитана.       -Ты чего такого увидал, мон? Уж больно рожа радостная, — озадаченно вопрошает Тай’джин, почесывая за ухом. Оказывается — кэпу нравится смотреть как он моется… Совсем сбрендил, бедняга. Хорошо что в гальюн с ним не пошел. Может и там бы понравилось… Сумасшедший! Никто и никогда не говорил тёмному охотнику что он — «замечательно» моется…       -Мпф! — и себе озадаченно выдает корсар, не зная что еще ответить на такие «откровения». Такое с ним пожалуй что и впервые. Но природная языкастость всё же берёт своё…       -Ежели капитану так это нравится, то я готов каждый день услаждать Ваш взор сим непритязательным действом! — пародируя высокое зандали, наконец ехидно выдает Тай’джин. Возможно дражайший супруг сам соблаговолит помыть ему что-нибудь? Уши например…       Рез’окун — в полном восторге. Он готов! Сейчас только мылом вооружится и помоет своему Таю уши! И шею может, ежели на это будет желание и дозволение его дражайшего супруга!       Поглядев друг на друга, тролли синхронно фыркают и сгибаются от хохота. Кажется им и вправду Аракхра по темечкам настучал. И не просто настучал, а весомо приложил так… Натуральная парочка идиотов…       Не переставая хохотать, Рез’окун делает ловкую подсечку. Не ожидающий подляны Тай с воплем летит на постель, а капитан весело накидывается на плюхнувшегося в «гнездо» тролля, хватает за щиколотку и тащит к себе. Смеющиеся голубые глаза встречаются с испуганными медовыми. Тай тяжело дышит и пытается отползти. И это не от смеха… Он в ужасе… Капитан моментально «успокаивается» и замирает, осторожно отпуская ногу и отодвигаясь, что бы не нависать над тяжело дышащим троллем. Приподнимает открытые ладони, демонстрируя миролюбие. Он не будет больше хватать Тая… Что случилось? Что напугало? Ему жаль, он просто хотел побаловаться…       «Побаловаться»… Не надо так говорить, пожалуйста… С ним тоже хотели «побаловаться», когда подсекали ноги и валили на пол, сдирая одежду… Он выкручивался из цепких рук, вскакивал и пытался сбежать, а его вновь подсекали и со смехом хватали упавшего… Один держал его за предплечья, лицом вниз прижимая к полу, а второй, прижимая за бедра, навалившись — пытался «протаранить» всухую трясущееся от шока, беспомощное тело. Именно тогда у него от ужаса отнялся язык. Тай вспоминает, как он тихо скулил, не в силах даже закричать, а ему рассказывали что с ним только «побалуются» и отпустят… Конечно ничего не вышло. Он был слишком узким и перепуганным, а орк — слишком «большим» для него. Было так больно, что ему удалось каким-то чудом вырваться и вскочить. Он почти сбежал, но его поймали за волосы и снова затащили в глубину трюма. Там его немного избили, что бы «не был таким резвым» и вжав в стену попытались растянуть пальцами. А потом случилось то — что случилось… Пожалуйста, не надо с ним «баловаться»…       Рез’окун со сжимающимся от боли сердцем слушает сбивчивый шепот Тай’джина. Тот не стесняясь рассказывает все, словно озвучив, пытается стереть из памяти этот новый кошмар. Капитану так жаль! Ох, он так виноват… Он не знал… Не хотел…       Тай’джин отворачивается и обхватив себя руками, сворачивается клубком. Откуда… Он ведь совсем не помнил этого! Все эти годы он не помнил как онемел… Знал только что на том проклятом корабле и понимал отчего. И на тебе. Шутливая, невинная подсечка дурачащегося капитана сломала в нем какую-то преграду и вновь окунула его в ужас того дня. В его личный кошмар. Зачем он вспомнил? А чего он еще не помнит?! За что ему все это… Его и раньше подсекали в схватках, и словцо это он не раз слышал… Так почему сейчас?!       -Тай! Тай, прости меня… Я не хотел! Я не должен был… Прости… — виновато и растерянно повторяет как мантру Рез’окун, протягивая руку — желая коснуться, утешить и опасаясь дотронуться. Если бы он знал… Он бы никогда…       Тай’джин глубоко вздыхает и закрывает глаза, пытаясь выровнять дыхание. Он уже не тот перепуганный мальчишка, он — взрослый тролль, воин и тёмный охотник. Капитан. Сейчас — это сейчас. А тогда — это тогда. Воспоминания — это прошлое, оно прошло и давно. Ему ничего не угрожает. Рядом с ним его кэп, который защитит и никогда не обидит. Но, Лоа, как же ярко! Как будто только что!.. Рез’окун не виноват. Ни в чём. Он просто хотел повеселиться… А с ним — даже этого нельзя! Это он виноват, он такой — припадочный!       -Не извиняйся… Нет твоей вины. Ты ни в чем не виноват! Носишься со мной как с тухлым яйцом… Вот ведь досталось тебе «счастье»… Это ты прости, что я такой припадочный… — с тихой болью винится охотник, пряча лицо в ладонях. Ну как ему смотреть в эти искренне обеспокоенные, полные боли глаза?! А были такие веселые и счастливые… Так хорошо день начался и он всё испортил… Лучше бы у него вообще память отшибло! Был бы сейчас счастлив и беззаботен, дарил бы радость своему кэпу.       Рез’окун сидит и беспомощно смотрит на своего Тая. Он так хочет обнять его, прижать к себе — но не решается. Может он снова напугает, сделает хуже? Капитан не видит лица корсара, но чувствует в каком он шоке. Он только что такое вспомнил… Что делать? Как помочь?       -Тай… Тай, иди сюда! Никакой ты не припадочный… И счастье свое — тебя, я сам выбрал, и другого мне не надо! Ну же, Тай… — тихо уговаривая, капитан тянется и осторожно кладет ладонь на спину охотника: — Вот так… Спокойно… Хороший…       Как ни странно, это срабатывает и через какое-то время Тай’джин находит в себе силы повернуться лицом. Он открывает рот что бы снова извиниться…       -И не думай даже! — решительно мотает головой Рез’окун. — Никто не виноват! Я не знал, ты не помнил! Чья вина? Нет вины! Если бы я мог исправить, переиграть — но не могу… Чем помочь? Что мне сделать?       Тёмный охотник с растерянным изумлением глядит на своего супруга. Он прав конечно, Тай ведь не нарочно… Но… Что ему сделать?.. Тролль решительно сжимает губы и садится: если тебя укусил равазавр, нужно сразу сесть на него и показать кто хозяин, иначе так и будешь трястись всю жизнь!       -Обними меня! — решительно требует он. И плевать, что внутри все заходится только от мысли о чужих руках. Да, воспоминание очень яркое, «свежее» — но это было давно. Сейчас — это сейчас! И эти руки — не чужие! Это — его кэп!       -Хорошо, иди сюда… — раскрывает объятия зандалар. Пусть сам придет, когда захочет и будет готов.       -А может ещё позавтракать и рому? М? — искушающе приподнимает бровь Рез’окун, стараясь разрядить напряжение неловкой шуткой.       С каким-то полу-смехом, полу-всхлипом Тай’джин обхватывает плечи капитана. Тот осторожно обнимает в ответ. Тролль мелко подрагивает, но вырваться не пытается. Ром сейчас будет идеален! Со вчера еще немного оставалось… Как хорошо что он сунул бутылку у себя в изголовье. Думал устроить завтрак в постель…       Капитан выуживает одной рукой бутылку, второй продолжая гладить по спине своего Тая. Э — нет, так он её не откроет…       -Тай… Тай на — глотни! Я сейчас о завтраке распоряжусь. Поедим… — аккуратно отстраняет тролля Рез’окун, пихая в подрагивающие руки бутыль. Тот еще секунду держится, но потом перехватывает ром.        Ох, как к кстати! Он сейчас еще и покурит… В сундучке помнится было еще пара порций забористой дурман-травы. Курит Тай’джин крайне редко, но сегодня именно тот случай. Он должен быть в «норме», просто обязан! Не доведи Предки, Ки’тани узнает с «семейством». Ки расклеится, начнутся переживания, все снова начнут бегать вокруг него… Хватит и того, что Рез’окун смотрит побитой собакой, не зная как себя вести. Он сейчас в порядке! Его жизнь сейчас в порядке! А с остальным он справится, с прошлым — тем более.       Откупорив бутылку и сделав пару глотков, охотник чувствует себя гораздо лучше. Шок понемногу отпускает, внутри становится тепло и голодно. Отлично — пожрать бы… Всё что угодно, кроме воспоминаний!       -Так, ты что-то там про завтрак… — пытается улыбнуться Тай’джин. Еще пара глотков и улыбка получаться будет получше…       Конечно! Сейчас! Капитан идет отдать распоряжения, пусть принесут и оставят под дверью… Также капитан передаёт Зикимо бразды правления и просит не обращаться к ним без крайней надобности. Капитан Тай’джин сейчас не совсем здоров и он его одного не оставит. Нет-нет, ничего угрожающего, но Рез’окун хочет побыть рядом.       Вернувшись, зандалар застает Тай’джина копающимся в своём «охотничьем» сундуке. Правильно, пусть попьет каких-нибудь своих травок! Ему нужно успокоится. «Травки» охотник находит быстро: — Ему принести кипяточку? — заботливо интересуется Рез’окун.       Что? Зачем? Ах, неет..... — ласково ухмыляется Тай’джин. Это не те травки, эти он выкурит после завтрака. А пока — еще выпьет! Кэп хочет выпить? Вдвоем веселее!       Рез’окун улыбаясь соглашается, конечно, вдвоем — им все по плечу! И выпить тоже. Капитан и себе прикладывается к бутылке. Ром ухает в пустой желудок, начинает немного кружится голова… Или это от облегчения? Он испугался что будет как тогда, в ванной… Но Тай старается держать себя в руках, надо его чем-то отвлечь…       Раздается деликатный стук в дверь и удаляющиеся шаги. Принесли завтрак. Рез’окун подхватывает корзинку и тянет в «гнездо». Никаких столов, в постели «безопаснее» и уютнее. Тай благодарно улыбается, он понял и оценил. Улыбающийся Тай — уже прекрасно! На завтрак у них жареная рыба с вареными кукурузными зернами, заправленными топленым маслом. Бочонок этого лакомства, они обнаружили на корабле работорговцев. Вот и пригодился! На сладкое — медовый рис с сухофруктами.       Поев и допив ром, тролли устраиваются в гнезде. Разомлевший от еды и выпивки на пустой желудок, Тай’джин набивает себе трубочку. Капитан с интересом следит, это ганджа?       -И не только… — ухмыляется Тай, прикуривая. — Позабористее смесь. Шаманы да темные охотники за всю жизнь привыкают, и им нужно что посильнее. Да вот, не желает ли капитан сам испробовать…       Естественно капитан желает! Капитану очень интересно! Если это как тогда, с жаровнями на палубе… Тогда было замечательно! Рез’окун осторожно затягивается. Он не курит, но умеет. В горле с непривычки першит немного, но терпимо. Он передает трубку назад… Еще после пары смен, тролли устраиваются поближе друг к другу. Зандалар с радостью видит как расслабляется его Тай, как мягче становится взгляд и движения приобретают некоторую ленивую плавность. Неожиданно для себя, он предлагает еще ром. Корсару эта идея нравится, кэп — молодец! Такое придумал! А давай! К трубочке, присоединяется бутылочка. Еще пара затяжек и капитан вдруг понимает, что у его Тая, самые красивые глаза во всем Зандаларе! Они такие… Такие яркие, такие как… Тай видел гелиодоры? Нет? Жаааль, вот его глаза такого цвета. Но это ничего, что не видел, он ему их купит! Купит как прибудут в порт. Купит ожерелье из гелиодоров… И вообще, все что его Тай захочет купит… Все, что подойдет к его дивным глазам. А какая у них форма… Миндалевидные, раскосые, мммм… Его Тай самый красивый! Да! Заплетающимся языком втолковывает усмехающемуся Тай’джину, Рез’окун.       Тай’джин ласково ухмыляется, умиляясь прибалдевшему с непривычки капитану. Хотя и сам чувствует что его начинает «забирать». А, к демонам! У него сегодня ужасное утро, и кэпу он его сделал ужасным… От того, что они немного расслабятся — ничего не случится, думает тролль делая еще глоток рома. Каюта защищена… Как хорошо: ни прошлого, ни будущего — только здесь и сейчас… А его кэп тоже очень красивый! Он такой мощный, такой мускулистый! Тай’джину никогда таким не стать, не та порода… И его глаза… Без этого свечения они такие теплые, такие… И не поймешь — то ли голубые, то ли зеленоватые. Охотник хватает свою косу и подносит к глазам капитана, прищурившись рассматривая… Да, похоже, но намного светлее. Такие — прозрачно-аквамариновые. Почти бесцветные, как хрусталь с бликами. Красивые! В восторге, Тай’джин прижимается лбом к своему зандалару. Подумать только, это — его зандалар! Как восхитительно!       Ох, кажется они уже докурили и укурились… Ну и ладно, у него еще есть! Резз… э-э-э как его — будет?       -А давай! — согласно мотает головой Рез’окун, почему-то переставая чувствовать свои уши. Забавно — хихикает капитан. А впрочем, они через столькое прошли… Они заслужили немного расслабится! И выпить, да…       -А знаешь как меня в детстве звали? Ну, детское имя… — хмыкает Рез’окун, весело глядя на удивленного супруга.       Детское имя? У них такого нет, — озадачивается Тай’джин. У них первый слог — это имя данное матерью, а второй — понятие. Его можно менять в течении жизни, если сделал что-то значимое. Вот например Ки’тани. Ки — имя, а «тани» — красивый. Красивый Ки получается. Его так мадда назвала. Но он уже почти тёмный охотник, и имеет право на окончание — «джин», что значит «мудрый». Будет Ки’джин. Но это если захочет. Может и не менять. А вот если Ки пойдет по тропе Вуду и станет Мастером, то может приставить впереди «Зул» к своему имени. Будет — Зул’Ки.       Рез’окун пытается переварить всю эту информацию. Вроде все просто, но мысли как-то разбегаются… И впрямь забористая штука… То есть, он Тая не сокращенно называет? Не — ласково? Это полное имя? Вот как… А его в детстве называли Эйо — «радость». Единственный сын в семье! А потом он вырос и став воином — получил от жрецов имя «Рез’окун». Посвященный Резану — Лоа дьявозавров. Хорошее имя, сильное!       Тай’джину — нравится «Эйо». Нравится, как звучит — певучее, лучше «Рез’окуна». Ему подходит. Можно он так будет называть кэпа наедине? Будет имя его души… Имя души? Раньше, давно — такое было. Мадда давала ребенку два имени, обычное имя и «Имя души». Обычное знали все, а второе — только мадда и самые близкие, кому названный хотел его поведать. Жена например или муж, лучший друг. Потом традиция умерла… Слишком много матерей не доживали до совершеннолетия своих детей. Именно тогда, наедине, передавалось маддой ребенку «Имя души». Так, ему можно?       Конечно можно! Капитан не против, это полузабытое детское прозвище такое домашнее, уютное. Его и впрямь можно считать именем его души. Матта была бы рада… Нет, она умерла. Остался только отец… Он — поздний ребенок, выстраданный. Поэтому — Эйо.       Раскуривается следующая трубка. Рез’окун затягивается, мечтательно глядя в потолок. Где-то там луны… Три луны! Ох как он хочет их увидеть!       -Тай! Тай! — тормошит он привалившегося к нему, пригревшегося тролля. — А возьми меня куда-нибудь с собой… Я не Ки’тани конечно, но тоже хочу посмотреть! Даже на туман! Будем с тобой смотреть на туман… Возьми, а? Я тебя там поцелую…       Целоватся в тумане… Отличная идея! А где он, туман? Ах на ТОЙ стороне? Ну пошли, он только вот ром глотнёт и докурит. Снова передается трубочка. Капитан едва не ёрзает от нетерпения. Тай согласился! Он все сам увидит! Ну, что сможет конечно, но все-таки! Как же интересно!       Наконец трубка выкурена и Тай’джин откидываясь, хлопает себя по груди -давай! Капитана берут сомнения, он же тяжелый… Он не Ки’тани. А рядом можно и обняться? Так пойдет? Тай кивает головой, и так пойдет! Тролли устраиваются, обнимая друг друга за шеи и соприкасаясь лбами. Ну, пошли!       К удивлению Тай’джина, «тянуть» капитана оказалось легче чем Ки’тани. Травы у него и впрямь отличные! Они буквально вылетели в обнимку на Тропы, где Темный охотник моментально «протрезвел». Идиот, что он наделал?! Он ведь слышал, что не подготовленные сходили с ума и до конца дней оставались пускающими слюни недоумками. Лоа, что если из-за него… Кэп?..       Рез’окун в изумлении стоит на… в… в общем где-то. Нет ни верха, ни низа. Вокруг мягко пульсирует темнота и вьётся легкая, серебристо мерцающая дымка. В ней что-то посверкивает и переливается. Она —то как туман заполняет собой все, то становится плоской, как пена на воде, иногда завиваясь в спирали и водовороты. Ощущения очень странные, капитану кажется что все вокруг -то объемное, то плоское. И темнота эта -живая. О, а вот и «огоньки»! Это те крохи, которых видел Ки’тани? Какие милые! А на руку сядут? Зандалар протягивает руку, и «светляки» немного в раздумьях покружив, все же пристраиваются на предплечье. Ого, красивые! Тай, смотри!       С отвисшей челюстью, Тай’джин смотрит на капитана. Тот явно не собирается сходить с ума, он собирается «дружить» с огоньками. Он их видит?! А что он вообще видит?       -Кэп! Ты как? Что видишь? -дергает за руку зандалара охотник. Тот поворачивается и тролль удивленно вздыхает, глаза капитана мягко мерцают во тьме. Они снова голубые от свечения. Хотя чему удивляться, тут энергию можно увидеть и даже иногда пощупать. А зандалар видимо уже поднакопил немного «благодати». Хорошо, значит охотник ничего в нем не нарушил своей «жаждой». Отлично!       -Что такое? Что? -допытывается Рез’окун глядя на удивленное лицо Темного охотника. С ним что-то не так? Смотри, у него есть огоньки, совсем как Ки рассказывал! Это просто волшебно! Уяснив, что его глаза снова начали светится, тролль лишь пожимает плечами. Эка невидаль. Он не чувствует. Вот «светлячки» -это да, чудо! Нет, он их не чувствует, только видит. Они красивые, это все что он может сказать. Дорога? Какая дорога? Нет тут ничего, они в… В общем он не знает где и на чем они стоят. Бояться? А чего ему бояться если его Тай с ним? Ки’тани не боялся, а он, взрослый мужик бояться будет?! Он помнит что никуда отходить нельзя и надо держаться за Тай’джина. А голова-то какая ясная! Тут всегда так? Замечательно! Кстати о Тай’джине. Дай-ка он его рассмотрит…       Темный охотник такой же как и всегда, только на груди появилась перевязь с глефой большой, и на бедре -с глефой малой. Разве что глаза стали более живыми что ли, яркими. Из них исчезла усталость и грусть. Видно что он в своей стихии. Рез’окун протягивает руку и касается щеки Тая. Странные ощущения. Слабые, будто он «отсидел» руку. Они в детстве помнится так развлекались. С улыбкой, он осторожно пересаживает огоньки охотнику на голову. Как красиво! Они цветом почти как его глаза… Из ниоткуда появляются еще искорки и рассаживаются по косам и ушам тролля. Тай хихикает -ушам щекотно! В отличие от Рез’окуна, он их ощущает и «слышит» их радость. Его узнали и радуются его приходу. Он тоже рад их видеть!       К его удивлению, капитан видит довольно много. Зелье все же расширило его восприятие. Он даже видит особенно сильных духов, проносящихся по своим делам. Их он описывает как летающие цветные пятна. Троп он не видит. «Земли» под ногами не чувствует. Понимает что вроде стоит на чем-то и только. Отмечает полное отсутствие запахов и звуков. В общем если бы не «светляки», то для него было бы довольно скучное и странное место… Странно что он их видит. Может потому что -зандалар? Они с рождения «купаются» в магии. А огоньки явно имеют к ней отношение…       -Насмотрелся? Пошли на Грань! Там может тебе веселее будет… -зовет Темный охотник. Ему уже и самому интересно, чем удивит его капитан. Сведений об этом нет. Если кто и брал с собой «непосвященных», то никогда не рассказывал о результатах. Тай знал только «пугалки» про сумасшествие, да и то в виде легенд. Конкретные личности были неизвестны. Но Рез’окун сходить с ума не собирается.       На Грань? А можно? Конечно пошли! Он так мечтал… А Таю не тяжело будет его «тащить»? Если он устал… Нет? Отлично! А огоньки можно с собой? Тай’джин весело смеется -они с Ки’тани так похожи! Он тоже хотел «с собой»… Охотник не знает, но наверно лучше не надо. Это их «дом». Он старается мягко «попрощатся» с искорками и они понятливо взлетают, начиная хаотично мигать. Тоже прощаются. Они будут его ждать, Тай им «нравится». Тай’джин обнимает капитана за плечи и «падает» на свою Грань.       Легкое ощущение падения. Будто спрыгнул с небольшой высоты. Вокруг —туман. Как и обещал Тай. Зато есть ощущения. Под ногами… Да это же трава! Они и вправду на поле, но дальше вытянутой руки не разглядеть ничего. Сплошное белое марево. Сверху тоже туман. День, ночь -непонятно. Значит луны он не увидит -жаль… А вот запах цветов он чувствует, но очень слабый, волнами, будто ветром доносит. Тай’джина он тоже хорошо чувствует, но как-то не так… Что-то неправильно… Ладони скользят по плечам… Это не плечи Тая! Его Тай —выше! Кого он обнимает?! Рез’окун молча, с силой отталкивает от себя «нечто» и становится в боевую стойку. У него нет оружия, но так просто он не дастся! Где оно?!       -Кэп? Что такое? Ты чего? -слышится из тумана знакомый голос. Вроде знакомый… Тембр и интонации -другие. И такой жуткий акцент…       -Кто ты?! Выходи! Где Тай’джин?! -отрывисто бросает капитан в туман, вглядываясь в направлении голоса. Где эта тварь? Это она за ними гонялась? Тай! Где его Тай?! Что с ним сделали?       -Кэп, да что с тобой? Это же я… -голос приближается и из тумана появляется силуэт. -Не надо драться… Ты чего?       -Выйди, что б я тебя видел, -требует Рез’окун. -Бить не буду, если сам не кинешься… Где Тай’джин?!       — Да тут я! Чего мне на тебя кидаться… То целовать обещал, а теперь кулаками машешь… -силуэт делает пару маленьких, осторожных шагов и из тумана появляется… Тай’джин. И не Тай’джин. Перед капитаном стоит подросток. Стоит и настороженно смотрит такими знакомыми, янтарными тай’джиновскими гляделками. На голове -грива свободно свалянных дредов аквамаринового цвета, собранных со лба костяными заколками-гребнями. Парню лет четырнадцать-пятнадцать. Почти взрослый, плечи уже широкие, но еще по детски костлявые и угловатые. Тоненькая талия. Длинющие ноги и руки. Мышц еще маловато, поэтому гибкая фигура кажется хрупкой и немного неуклюжей. Кисти и ступни -крупноваты. Подросток…       -Эйо! Да что с тобой?! Тебе плохо? -встревоженно вопрошает парень, медленно, будто к дикому животному протягивая руку. -Это я, спокойно! Лоа, зачем я тебя сюда притащил, идиот…       Именно «детское имя» и перевязь с глефой убеждают Рез’окуна что перед ним и впрямь его Тай. Но как?! «Тай’джин!» -счастливо выдыхает капитан, только сейчас понимая как же он испугался.       -А ты кого ждал на моей Грани? -фыркает «незнакомец» и знакомым жестом стучит себя по виску. -Тебя кто Аракхра или сам Будурх почтили вниманием? Я уж думал ты чокнулся… Не пугай так, кэп!       -Лоа милостивые, ты себя-то видел?! -выдыхает Рез’окун, пораженно пялясь на «помолодевшего» охотника. -Ты не говорил что так меняться можешь, конечно я испугался… Обнимаю, и понимаю что не тебя… Точнее тебя но… Я ж не знал… Прости что толкнул!       Тай’джин прибалдев выслушивает сбивчивые объяснения. Не, кэп таки тронулся… Что значит его и не его. Он это он, всегда так было… И чувствует он себя собой, как и всегда. Что Эйо несёт?! Чего пальцем в него тычет, будто у него хвост вырос… Взгляд падает на руку и застывает. Что?! Рука его, знакомая, но как-то смутно… Давно такой не видел… И эти тоненькие кожаные браслеты с бусинками и ракушками. Он не помнит куда они делись. Но вот они снова на нем… А на другом запястье -широкий браслет из толстой кожи с вырезанным «вглубь» знаком Орды и раскрашенным красной краской. Он его сам сделал. Охотник неверяще ощупывает себя, свое подростковое, тощее тело. Запускает руку в волосы -дреды! И знакомые заколки-кинжалы. Клыки еще не заточены, он их заточил после «корабля», как и сменил дреды на косы. Но как? Нужно подумать. Он никогда о таком не слышал…       -Сам в шоке, -тихо признается Тай’джин, опускаясь на землю. -Давай посидим, я подумаю… Ты как, нормально?       Рез’окун кивает и тоже опускается на траву, не сводя глаз с юного Тая. Да, это его Тай’джин, но такой, каким бы он не увидел его никогда, если бы не это волшебное место… Охотник сидит, хмуря брови в раздумьях, привычным движением пощипывая браслетик. Наконец он прикрывает глаза и расслабляется. Капитан понимает, что он пытается с кем-то связаться и тихонько сидит, стараясь запечатлеть в памяти это «видение» из прошлого. Наконец тролль разочарованно выдыхает, открывая глаза. Лакоу не до него… Да нет, это не редкость. В примерно половине случаев, если речь не идет о целительстве, ему не отвечают… Ну, у него есть кое-какая теория…       Он поделится? Капитану страшно интересно! Тай ведь тоже не знал о таком? Парень с улыбкой кивает. Конечно не знал, но думает что понимает… Это место ведь, часто его сознания. Тут все как ему нравится. Вот нравятся ему белые шары соцветий и пожалуйста! Астры и хризантемы на его поле. А Ки в детстве запомнились нарциссы, так у него -они. И трава синяя -потому что ему нравится сочетание… Так вот, он тут видимо выглядит таким, каким себя чувствует. Ки’тани воспринимал его таким, как обычно. И он сам так себя чувствовал. А сегодня он сильно, до шока, «окунулся» в прошлое, вот и стал тем подростком. Он пока думает так. Других мыслей у него нет…       Обдумав, Рез’окун согласно кивает. Звучит вроде здраво, насколько тут может это быть… Таю виднее, он опытный. А можно капитан его порассматривает, вряд ли он еще когда увидит Тая таким. Темный охотник тихо хмыкает, но пододвигается -пусть кэп понаслаждается. Он ему сегодня нервы потрепал, так что пускай… Он-то себя чувствует как всегда, но со стороны наверно…       Капитан осторожно охватывает лицо ладонями, внимательно рассматривая. Конечно это его Тай, но такой непривычный. Мягкий овал лица, удлиненный подбородок уже наметился, но еще не такой массивный. Плавная линия челюсти… Нос и уши -намного меньше, а глаза кажутся больше. Клыки еще не заточены, и они кажется сейчас у Тая короче. Или лицо просто меньше? Еще по-детски припухшие губы и такая нежная кожа… Он ведь обещал поцелуй? Рез’окун мягко тянет к себе охотника, тот подается вперед, доверчиво глядя на зандалара своими янтарными глазищами… Ох, нет… Не может он… Капитан прижимает к себе удивленного Тай’джина. Руки ласкают непривычные, коротковатые мягкие ушки, гладят тонкую шею, косточки плеч и выпирающие ключицы…       -Мон, ты чего… -фыркает Темный охотник. Он думал его поцеловать хотят. Кэп ведь об этом мечтал? Поцелуи, туман… -Я думал ты целоваться собрался…       -Поверишь —не могу… -растерянно смеется Рез’окун, прижимая к груди Тая-подростка и целуя его в копну дредов, зарываясь в них лицом.       -Не можешь?.. Чего не можешь? -продолжает допытываться Тай’джин, начиная выворачиваться, что бы посмотреть в лицо супруга. -Ты же хотел… Туман и все такое…       -Мал ты еще! Подрасти! -щелкает со смехом по носу Тай’джина зандалар. -Не могу я тебя такого… В этих сиротских одежках… Ты за кого меня держишь? Повзрослей, мон, тогда и «поговорим»…       Темный охотник удивленно глядит на капитана. Что он себе опять напридумал? Таю сорок! Сорок, демоны его прибери и какая разница как он тут выглядит… И одежки какие-то приплел… Тролль разглядывает свою одежду, на которую он не удосужился обратить внимание и его прошибает холодный пот. Мадда… На нем форма с корабля… Она конечно не по размеру тоненькому троллю и висит как на пугале. Тай вспоминает, что штаны пришлось подвязывать кушаком, что бы не спадали, а холщовая безрукавка все норовила сползти с одного плеча. Выходит он сейчас такой, каким был в «тот» день. Лоа милосердные, за что ему все это?! Чем прогневил?!       -Убедился? -посмеивается Рез’окун, теребя сползающий ворот тай’джиновой рубахи. -Ты с кого её вообще снял, а? А штаны? С того же парня? Помельче никого не нашел?       Охотник опускает голову, что бы капитан не смог увидеть его перекошенное от ужаса лицо. Снял? С него сняли… Точнее содрали. Он помнит звук рвущейся холстины… А штаны… Нет, он не хочет вспоминать! Пожалуйся не надо!!! Ему надо побыть одному, успокоиться. Не тревожить кэпа, он не виноват. Он ведь не понимает… Думает что шутит.       -Ну, раз не хочешь целоваться -посиди тут, мне отойти надо, — стараясь придать голосу беззаботности, восклицает Тай’джин, бодая макушкой капитана в челюсть. -Я тебе подарок принесу! Продержишься?       Рез’окун не успевает ответить, как охотник вскакивает и в пару шагов скрывается в тумане. Теперь виден лишь силуэт. «Хорошо…» тянет он. Чего это Тай подорвался… Вспомнил о чем?       -Тай, -окликает он еле различимую фигуру. -А где мне хоть один цветок посмотреть? Тут есть? Мне ходить можно? Я дальше руки не вижу ничего…       -Правее бери… -еле слышно доносится из белой мглы.       «Правее», мурлычет под нос капитан, осторожно двигаясь в указанном направлении. Ох ты! Из белесой мути выступает большой «шар» хризантемы. Цветок огромный, а каждый лепесток будто свернут в маленькую трубочку. Красота какая! И таких целое поле?! А над ними три луны. Как жаль что он не «видит»… Но и это -чудо! «Нашел!» -кричит Рез’окун, устраиваясь возле цветка. Пусть Тай занимается чем хотел, а он будет тут сидеть и любоваться…       На трясущихся губах Тай’джина появляется кривая улыбка. Какой его кэп забавный… Он не понимает, что охотник его прекрасно видит. Для него -туман не существует, как и для Ки’тани. У них другое восприятие… Зандалар усаживается возле «найденной» хризантемы и с восторгом рассматривает, осторожно дотрагиваясь до лепестков пальцем. Боится повредить. Какой же он милый! Тролль ловит себя на том, что по щекам текут слезы. Стоп! Это что еще за истерики! Он привел кэпа что бы развлечь, а вместо этого устроил черти-что! Ему надо упокоиться. Он не может в таком состоянии показаться на глаза…       Обхватив себя руками, тролль идет по цветущему полю. Внутри все кричит и бьется от воспоминаний, в ушах -треск разрываемой ткани. Он бы и сам закричал, но боится что услышит капитан. Ему хочется сорвать с себя эти вещи, такие знакомые, такие страшные… И хочется что бы они оставались на нем… Что бы их никогда не сдирали с него. Что ему делать?! Как успокоиться? Да что с ним?! Тай’джин падает на колени и сгибается, утыкаясь лбом в траву, зарываясь в землю клыками. В голове грохочут смеющиеся, полные похоти и издевки голоса. Они предлагают, угрожают, рассказывают… Не выдерживая этой пытки, Тай’джин начинает бить кулаком по земле, не надо! Хватит!!! Он больше так не может! Темный охотник вдруг понимает что с ним «играют», вытаскивая забытые образы, мысли и чувства, прокручивая их ему, тыкая в них лицом. Кто и зачем?! Не надо! Пожалуйста!       Постепенно вихрь ужасных образов отступает. Над ним сжалились? Тай’джин обнаруживает себя лежащим в траве и вцепившимся клыками себе в предплечье. Он надеется что не кричал, а если и кричал -то Рез’окун его не слышал. Так —вдох, выдох… Сколько он тут провалялся? Капитан наверное уже волнуется, он же тут как слепой котенок… Может он уже… Рука тянется к волосам -дреды… Ладно, пусть так. Он должен встать и нарезать цветов своему Эйо, он обещал подарок! Он должен улыбаться! Обязан! С остальным разберется потом… Подарит цветы, разведет кэпа на поцелуй о котором тот так мечтал и назад! Хватит с него на сегодня! ТАМ ему снова станет сорок и на него не будут смотреть как на хрупкий цветок! Еще немного, он выдержит!       Рез’окун не знает сколько времени прошло. Его тут просто нет. Обычно внутренние часы капитана не давали сбоев, но сейчас они молчали. Пол-часа, час, день, вечность… Когда он налюбовался хризантемой, он пошел еще правее и нашел белую астру. Сел смотреть на неё. Далеко он не ушел, всего три шага, он считал. Наконец он услышал шорох травы под босыми ступнями и сквозь дымку показался знакомый тонкий силуэт.       Сначала капитан увидел охапку огромных белых цветов в тонких руках, проступающую из белой мглы. Над «кружевом» лепестков, блестели оранжевые глазищи юного Тая.       -Не скучал, кэп? Я тут тебе цветов насобирал… — еще не хрипловатым, певучим голосом с резким, непривычным акцентом оповестил «молодой» Тай’джин, протягивая букет зандалару и открывая лицо…       То, что что-то пошло не так, охотник понял сразу. Вместо того, что бы обрадоваться его возвращению, капитан непроизвольно отшатнулся и прикрыл рот рукой. Ну что еще? Он зареванный что ли?       Рез’окун с ужасом смотрит на улыбающееся, безмятежное лицо Тай’джина. Он не чувствует? Ему не больно? Эти опухшие, искусанные уши не болят? Эти синяки на скулах. Эта разбитая о клык губа… Ему не больно?!       Капитан подхватывается с места и осторожно хватает Тая за плечи. Лоа, да за что тут держать?! Сплошной кровоподтек со следами зубов. По всем рукам -отметины от пальцев и ссадины. Как он? Что произошло? Тай…       -Мон, ты чего? Привидение увидел? -пытается свести все к шутке встревоженный Тай’джин. Чего это кэпом? — Цветы-то возьми! Для тебя старался…       Зандалар как-то деревянно берет цветы и аккуратно роняет их сбоку на землю, не переставая пялиться на охотника. Да что с ним? Тай’джин опускает глаза вниз и цепенеет. Он голый. Совершенно. Инстинктивно прикрываясь, он сразу замечает на своих руках синяки и царапины. Тонких браслетов нет. Вот значит где он их потерял… Грудь тоже в синяках и ранах от когтей. Его сильно хватали, он помнит… Лоа, за что?! Вот так, перед супругом! Какой стыд, какой позор! Язык отнимается и тролль скуля валится на колени. Вот бы сдохнуть…       Рез’окун и сам падает на траву, подхватывая худенькое тело, сотрясающееся в тихих рыданиях. Устраивается и тянет Тай’джина себе на колени, прижимая к груди, обнимая. Он сейчас такой легкий и хрупкий… Неожиданно капитан вспоминает свою матту, её добрые глаза и совет, данный после той проклятой церемонии… Он прибегнул к нему позже и впоследствии, жалел что не сразу.       -Поплачь… Поплачь Тай. Выплачься… -слово в слово повторяет зандалар совет матери, крепко обнимая и зарываясь лицом в аквамариновую копну. Чувствуя как тонкие руки крепко обхватывают его в ответ и Тай’джин начинает рыдать, сотрясаясь всем телом…       Сколько это продолжалось, Рез’окун не знает. Понемногу надрывные рыдания стихают, превращаясь в тихие всхлипы. Тело в руках расслабляется и капитан начинает потихоньку целовать волосы, висок, макушку. Молодой Тай ниже. Зато его удобно гладить по голове и шептать в ухо всякие ободряющие глупости. Что он шепчет, он и сам не всегда понимает, но это работает. Главное —голос и участие. Наконец и всхлипы прекращаются, склоненная голова приподнимается и его глаза встречаются с мокрыми янтарными «блюдцами». Тай длинно выдыхает и устало приваливается к его груди, тихо шмыгая носом. Он выплакался…       -А знаешь… Твои синяки все прошли, -тихо шепчет в целое, не искусанное ушко Рез’окун, радостно удивляясь этой перемене в состоянии охотника. Тролль снова просто подросток.       Тай’джин оглядывает свои руки, и правда. Никаких отметин. Широкий браслет тоже исчез. Он помнит что выбросил его сам. Он долго не мог «простить Орде» и панически избегал орков, пока один из зеленокожих громил не прикрыл его собой во время абордажной схватки на палубе корабля Альянса. Тай, тогда еще простой воин, был новеньким на этом пиратском судне. Его сбили с ног, встать он не успевал и уже прощался с жизнью, когда Кардаг заслонил его собой, откинув нападавших, выигрывая ему драгоценные секунды. Орка ранили в том бою из-за него, но он и слушать не захотел, как жаль молодому троллю. Сегодня он его спас, а завтра -как знать, может и Тай его спасет. Так и случилось. И не раз они выручали друг друга. Мир его праху, они были добрыми друзьями…       На душе как-то светло, пусто и легко. Выматывающая, вгрызающаяся в душу боль прошла. Внутри будто рассеялся солнечный свет. Воспоминания потускнели и отдалились. Солнечный?! Неужели Лакоу… Это она все устроила?! Тай очень устал и хочет спать. Он подумает об этом потом. Нужно возвращаться… Сколько они уже тут? Сколько прошло там? Нужно идти, но у него есть еще одно неоконченное дело.       -Эйо… Поцелуй меня… — тихо шепчет Тай’джин, приподнимаясь и хватаясь за мощные плечи. — Мне это надо… Пожалуйста!       Капитан несколько мгновений смотрит в блестящие глаза своего растрепанного «маленького» Тая и прижимается к нему губами. Ощущения немного непривычные, губы слегка другие — но целуется его Тай виртуозно, как и всегда. Да, это его Тай’джин.       Наконец Тай прерывает поцелуй и ухватив букет, снова сует его Рез’окуну, помещая цветы между ними. Покидать колени он явно не собирается.       -Полюбуйся хоть, я долго собирал. — улыбается он, застенчиво опуская уши. — Тут всего что нашел понемногу. У меня тут их много всяких и они разные…       Капитан любуется. И правда, лепестки у цветов разные. Есть «шары» с игольчатыми лепестками, с плоскими, с «лодочками» и «трубочками», махровые… И все — белые. Красота… Жаль что их нельзя взять с собой. А что с ними будет? Пропадут? А в следующий приход все будет как и всегда? Ну и замечательно! А Тай еще возьмет его сюда? Да, ему понравилось! Нет, Тай его не расстроил своим «поведением»… Ему ведь легче? Вот и чудесно! Ему тоже стало легче, когда ему матта это посоветовала. Да —она. Нельзя держать все в себе. Рехнуться можно. Домой? Ну пошли…       Ухватив Рез’окуна за плечи, юный Тай всем своим весом толкает его навзничь. Снова легкое головокружение и полет… Глаза непроизвольно распахиваются от какафонии шумов врывающихся в уши. Лоа, что это?! Слышен стук топора, где-то что-то хлопает, кто-то кому-то кричит, в комнате тоже идет жаркая дискуссия. Голова кажется сейчас лопнет… Ну чего так громко-то? Не на базаре!       -Цыц! — рявкает капитан, разворачиваясь к центру каюты и глядя на оробевшую молодежь. — Чего орете как оглашенные! Базар устроили…       Рядом охает, держась за голову Тай’джин. И правда, чего сыр-бор? А кэп чего орёт? Ах, он орёт на орущих… Ну, тоже дело, конечно… Но можно потише… Что за собрание? Сказали же — не беспокоить! Так — какого? Умэ — объясни! Ах Ки’тани напугался… А чего напугался? Оу, уже вечереет?! А они с утра… Ну, они гуляли. Им теперь у Ки’тани отпрашиваться или как? Ладно-ладно Ки прав, они и впрямь долго. С ними все в порядке, только жрать охота и головы болят. Ужин… Звучит просто замечательно! И обед пусть несут тоже… И попить чего побольше, во рту — пустыня… Спасибо.       Проводив взглядом испарившуюся за съестным молодежь, капитаны прижимаются друг к другу лбами и тихо, душевно смеются. «Спасибо» -шепчет Тай’джин…