***
Ки’тани летит во тьму, инстинктивно машет руками в надежде «зацепиться». Где он? Почему падает и куда? Что случилось?! «Тёмный охотник!» — кипятком обжигает сознание. Уна’ти с Ки’мури принесли и отдали ему, преемнику, глефы Тай’джина. У их маленького «племени» больше нет капитана, а у него — фадды… Ки’тани перестает бороться и начинает падать в пустоту. А может парить? Нет ни верха, ни низа — сплошная непроглядная, бархатная тьма. Это не Перекрестки и не Грань. Куда он падает? А какая разница. И пускай себе падает. Чего ему, что он будет делать с этим прекрасным оружием, он — неумёха. Позор своего отца! Какой из него тёмный охотник?! Даже на Грань сам выйти не может! Что он вообще может? Что умеет?! Знаки рисовать да амулеты? Так это любой сделает, только покажи что, да как. А умел бы как Тай’джин, может и связался бы с ним фадда, помощи попросил… Где теперь его тело, где искать? Тело! Ки’тани щерит клыки и рыча начинает извиваться в пустоте. Нет, он не будет падать хрен знает куда! Он должен найти тело Тай’джина! Он в долгу перед капитаном, неоплатном долгу! Он не позволит растащить кости Тёмного охотника по этим проклятым джунглям! О вернет капитана домой! К его племени! Захоронит как полагается! Он должен! Кто, если не он?! Руки суматошно хватают за воздух, ухватится не за что и тролль продолжает свой полет в никуда. -Не-е-е-е-т!!! — орет изо всех сил Ки’тани, начиная впадать в неистовство. У него есть дело! Долг воина! Долг сына! Долг чести! Какого черта он тут застрял?! Лоа милостивый! «Пао’кай! Помоги! Молю, не бросай!!!» Внезапно Ки’тани дергает в сторону. Его подхватывает незримый вихрь, тролля кружит, швыряет и пинает. Сначала Ки пугается, но услышав тихий перезвон ветряных колокольчиков успокаивается. Это же Пао’кай! Поняв, он сворачивается клубочком и не сопротивляется. Вскоре ему кажется что все вокруг как-то накренилось и воин катится кубарем по уже весьма материальной и мягкой поверхности. Цепляясь когтями за землю, тролль гасит свой «разгон» и на секунду замирает, стараясь отдышаться. Открыв глаза он видит над собой качающиеся желтые цветы и мерцающие звезды. Нарциссы! Он у себя на Грани! Привстав, молодой охотник оглядывается. Да, вокруг все как тогда. Синяя трава, тонкие деревца, нарциссы, звездная «река» в небе, озерко. Только нет рядом веселого и мудрого Тай’джина… Ки’тани садится и заходится горестным плачем. Он бы все отдал, только бы вернуть фадду! Даже Дара бы не пожалел! На что он ему? Ай! Воин со вскриком хватается за голову. Промеж ушей как клевцом тюкнули. Что за?.. Задрав голову, Ки’тани встречается с веселым взглядом ярко-оранжевого глаза с вертикальным зрачком. Над ним нависает огромный клюв птицы, с длинными ногами и красивейшим, лазурно-фиолетовым оперением. Птица?! Пао’кай? Больно-то как… За что? Это что он за глупость сообразил, что так получил? За отказ от Дара? Но что ему делать без Тай’джина? -Что мне делать? Как найти фадду? Где он? — грустно спрашивает Ки’тани, утирая слезы, вставая и доверчиво заглядывая в глаз своему Лоа. Тот молча смотрит на «своего» тёмного охотника. Ки чувствует, как по лбу что-то течёт. Мазнув рукой, смотрит. На пальцах — кровь. В то же мгновение, Пао’кай бороздит когтем по земле линию и склонив набок голову смотрит в заплаканные золотистые глаза. Ки’тани озадаченно смотрит на долгонога. Он явно что-то хочет сказать… Ки всегда любил шарады, они с Боном и бандой часто так развлекались… Линия, кровь… Ох, Лоа какой же он идиот!!! Несчастный, никчемный кретин! Истерику закатил!.. Уже и похоронил! А о капитане подумать, так — нет! О себе, бедном, озаботился! В горе он, вишь ты, погрузился! Как же прав был Тай’джин — «держи» лицо, думай, наблюдай — за умного сойдешь! А может и придумаешь чего! -Спасибо, мой Добрый Пао’кай, спасибо Красивый Лоа! — выпаливает, падая на колени и простираясь ниц молодой охотник. Он не знает как правильно назвать «своего» Лоа. Как к нему обращаться. Капитан еще не учил его общаться с Высшими. Он и духами-то дела не имел. Только смотрел, да вот эти «светлячки» — искорки… Затылка легонько касается массивный клюв, от прикосновения по позвоночнику бегут маленькие разряды, а тело покалывает, как от легкой, шутливой шаманской молнии. Лоа доволен, ответ правильный. -А как мне… — начинает Ки’тани распрямляясь и поднимая голову. Тролль удивленно замирает. Он один. Поа’кай исчез, будто его и не было тут никогда. О том что это не плод воображения, напоминает лишь кровь на пальцах. Хорошо его «патрон» долбанул, сразу в голове просветлело! Живо первый урок вспомнился. Они ведь кровники! Капитан говорил что кровника можно найти где угодно, и даже попасть на его Грань без приглашения! А как это сделать? Он ведь не умеет… Молодой тёмный охотник усаживается на черту, оставленную когтем Лоа. Раз тут стоял Пао’кай, может благое место ему хоть немного поможет, с наивной надеждой думает Ки’тани. Что ему делать? Он видел как «ищет» фадда. Закрывает глаза и… А дальше как? Прикусив губу он пытается вспомнить как выглядит Тай’джин, его запах. Вспомнил — и ничего. Как ему связать кровь с фаддой? Они это не проходили… -Фадда!!! Тай’джин!!! Капитан!!! — что было сил орёт несчастный, растерянный парень. Нет ответа. Он ничегошеньки не чувствует! Но ведь его Лоа не просто так ему показал! Значит он — тупой! А пока он тут тупит… Может фадда и жив еще! Он ведь ничего не спросил у парней, не выслушал. Вот и учи такого! В одно ухо мудрость влетела, а из другого — вылетела. Нужно взять себя в руки! Ки’тани вскакивает на ноги и снова закрывает глаза, пытаясь «нащупать» направление. С одной стороны, как ему кажется, что-то есть. Со всех ног он бросается туда. «Капитан! Тай’джин!» -кричит он на бегу. Может фадда его услышит и сам придет? Легкие, полупрозрачные, подвижные усики тумана он замечает не сразу. Они вьются низко, стелются между стебельками цветов и деревьями. Когда молодой охотник наконец замечает туман, он становится уже весьма плотным и достигает его колен, потихоньку змеясь выше. Почему туман? У него такого не было. Тут он понимает что давно не видел своего озерца. Фадда ему объяснил, что куда бы он не бежал на своей Грани, он все равно попадет к её «центру». Как будто по шарику бегаешь, со смехом пояснил тёмный охотник. Поэтому он тогда и увидел сидящего фадду впереди, а не позади. А сейчас он бежит, бежит — а озера нет… Куда он забежал?.. Туман уже ему по грудь и продолжает подниматься. Ки’тани пугается. Это не его туман! Он его не звал! Глянув себе под ноги он в ужасе замирает. Синяя трава и нарциссы почти пропали. Так — островки. Под ногами уже черная, запекшаяся, голая земля. Где он? Он хочет к себе, назад! А откуда он пришёл? Ки замирает, становится жутко. Вокруг лишь колышущаяся пелена тумана. Он уже поглотил все вокруг. Где Грань Ки?! Тролль срывается с места и несётся в обратную, как ему кажется, сторону. Нет, не туда! Он так долго не бежал. Он заблудился! Значит он будет ТУТ блуждать, пока его тело ТАМ не умрет. Как фадда и говорил. Вот тебе и тёмный охотник Ки’тани! Испуганно, часто дыша Ки’тани крутится на месте. Куда ему идти? Что делать?! Он так нужен капитану! Земля везде одинакова, туман — тоже. В нем уже ничего не видно дальше своей руки… -Кто-нибудь! — всхлипывает молодой тролль, съёживаясь, мелко дрожа и обхватывая себя руками. Нет смысла бежать, он не знает куда. Он потерялся в этом странном, тихом месте. — Помогите… Помогите!!! -Эй, ты чего орёшь, мон? — внезапно доносится из тумана. — Потерялся? Ки’тани взвизгивает от неожиданности и становится в боевую стойку. Ой, его глефа! Он хватает засунутую за пояс «деревяшку» и снова напрягается, глядя в туман. -Кто здесь? Кто ты? — стараясь сделать голос «посолиднее» спрашивает молодой охотник, задаваясь вопросом, а вообще — в ту ли он сторону смотрит. А если «этот» за спиной? — Что ты делаешь на моей Грани? -Твоей Грани?! — звонко смеются из тумана, и конечно же со спины! -Да ты нормально так забрел, мон! Это уже Пограничье! О чертогах Доброго Бваны слыхал? О Вратах Предела? Вот, ты уже на полпути! Ки’тани стоит как громом пришибленный. Он умер? Почему он идет к… Ой! Не надо его называть, фадда не велел! А с кем он имеет честь?.. Понемногу, из белого марева проявляется силуэт: высокий, синекожий джунглевый тролль. Красные волосы подняты в высокий хвост на макушке и заплетены в длинную косу, желтоватые бивни двумя серпами изгибаются к низу. На парне кожаная набедренная повязка и «густое» ожерелье из ракушек, руки украшены кожаными, с кусочками меха и косточками браслетами. За спиной — простенькая, без «выкрутасов» небольшая глефа. Тёмный охотник. -Привет. — робко улыбается Ки’тани. Парень явно опытней и лучше него разбирается в окружающем, надо с ним «подружиться». Может поможет новичку… — А ты кто? Я — Ки’тани. -Вот как! Тогда мы знакомы. — улыбается красноволосый тролль. — Ох, ты всё ещё с ней… Ну и вымахал! Знакомы? Ки’тани изо-всех сил напрягает память. Ему так не кажется. Он бы точно не забыл так дивно одетого парня. Набедренные повязки, да ещё и из кожи — давно не носят. Носят штаны, ну или саронги с мантиями, если штаны не по нраву. Странный парень… -Не узнаешь? А ведь эту «игрушку» я к тебе «привязывал»! — улыбается незнакомец. — Ну, вспоминай малыш… Славный, маленький Ки с нарциссами и синей травой. Выдумал же… -Деда Джа?! — широко распахивает глаза, ошеломлённый воин. Но как такое может быть?! Он ведь уже тогда был совсем старый и седой! А этот парень всего чуть его постарше… -А! Вспомнил-таки! Джа’джин — да, так меня зовут! Так что ты тут забыл? Ты же живой пока! — весело скалится парень, выпрямляясь и складывая руки на груди. Живой? Озадачивается Ки’тани. Да он живой… Был… Насколько он помнит. А Джа’джин?.. -А я — мёртвый! — продолжает веселится красноволосый. — И давно! Но помер я славно, на одной весёлой вдовушке. Ну не совсем на ней, но мы «всё» успели. Ох она и смеялась! Но похоронила по обряду, «старого паразита». Век ей благодарен буду! Ки’тани стоит ни жив, ни мёртв. Молодой охотник пытается все уложить в голове. Перед ним мертвец? Дух?! Но ему почему-то не страшно. Ведь это его друг Джа! А почему он такой? Ну — молодой? Вопрос вызывает новую порцию звонкого смеха. Какой Ки’тани забавный! Он что, совсем ничего не знает? Сколько лет прошло, а так ничему и не научился! А зачем тогда сюда зашёл? Может ведь и не выйти. Тут такое место, странное… Водит живых… Пограничье одним словом… А молодой он, потому-что так себя чувствует! Некоторым вот, нравится быть стариками, выглядеть внушительно, а ему — нет! Так, что тут Ки забыл? Ки’тани совсем тушуется. Да, он совсем мало знает… Фадда не успел его научить, только начал, а теперь пропал. А он его ищет! А Джа не знает где Тай’джин? Как его найти?! -Погоди, погоди мон! Это какой-такой Тай’джин? Такой веселый, знойный красавец с волосами цвета моря? У него еще две глефы… — изумленно переспрашивает дух. Обоерукий воин-охотник — редкость. Их по пальцам пересчитать… — Ты — сын Тая?! А говорил — сирота. -Я и был сирота. — Вздыхает грустно Ки’тани. — Капитан меня усыновил недавно, кровником сделал. Учить начал. Но не успел… А ты его откуда знаешь? -Да, так… Помогали друг другу по мелочи… — тепло улыбается Джа. — Никогда не отказывал в помощи. Хороший Тай парень, хоть и странноватый. Мог потопить судно с командой и приютить с него котенка. Так что я не удивлён, что и тебя пригрел. -Его может убивают! Помоги найти! Научи! Пожалуйста!!! — молодой воин делает шаг вперед и не задумываясь, хватает оторопевшего призрака за плечи. Он теплый и кажется живым. Ки’тани с мольбой и надеждой заглядывает в удивленные, золотисто-карие глаза. -Так вот оно что… Значит ты-то мне и нужен… А то задание Бвана дал, а вот как выполнить — сказать запамятовал… — улыбается красноволосый. — Теперь и о вопросах — понятно. Раз ты почти ничего не знаешь. -Значит слушай. Как ты сюда добрался, я не знаю. Но думаю не спроста это. Живые сюда редко заглядывают. Обычно мы сами к ним приходим, на зов, в гости так сказать. А ты к нам почти забрался… С Грани говоришь прибежал? Не сам ты прибежал. Привели тебя. Кто — сам догадайся… Тот же — кто и меня сюда прислал. Мне позволено ответить тебе на три вопроса. В рамках твоего обучения, так сказать… Думай хорошо, что спрашивать. Всего три вопроса. Я и так удивлен, что Бвана тебе помогает за просто так… Без твоего ведома. На него не похоже. Чем ты ему приглянулся? Чем приглянулся? У Ки’тани мороз по шкуре от такой «заботы», но не ему морду кривить. За помощь любую — он благодарен! Ради Тай’джина — он на все готов. Даже на сделку с Лукавым Лоа, хотя тот вроде и не просил пока ничего… Три вопроса значит. Так мало… Или много — как посмотреть… -Научи, как найти кровника! — не задумываясь выпаливает воин. Это сейчас самое главное. Найти фадду. -Первый вопрос! Хороший вопрос, правильный. — улыбается Джа’джин. — Ты как искал? Ох, вот так?! И прям кричал? Ну малый, ты ж не в лесу! Тут так не работает, тут по-другому… Садись-ка давай… Ки’тани закусывает губу, стыдливо поджимая уши. И впрямь — глупо звучит. Но он пытался делать что мог, он не умеет… А как надо? Да, это его кровь на пальцах. И на голове. Это его Пао’кай клюнул… Молодой охотник грустно и слегка обиженно смотрит на заходящегося хохотом, согнувшегося призрака. Да, со стороны это наверное и впрямь смешно звучит. Клюнутый собственным покровителем тёмный охотник… А только ему не до смеха… Ему бы капитана найти. -Ты прости… Но я такого ещё никогда не слышал. Что бы Лоа — клюнул… А уж прожил я немало. Много что повидал. — наконец выдыхает, всхлипывая и утирая слёзы Джа’джин. — Вот Таю сколько сейчас? Сорок? А мне пожалуй вдвое больше было, когда помер. Я еще помню как на нас племена ополчились, мытарства наши с переездами, как нас мурлоки гоняли и не только они. Сен’джина молодого помню. Хороший парень был. Потом вождем стал. Мудрый. О племени заботился как мог… А я вот в скитания подался, вишь — куда занесло… Ну да не об этом разговор. Смотри значит… Ки, весь превращается в слух. Это — его единственный шанс научится! Ага, закрыть глаза и «почувствовать» свою кровь. Она умная, она знает… Подумать о фадде и представить красную «нить». Куда она потянется… Ки’тани вспоминает что уже видел такую алую, мерцающую «ленту». Это когда фадда его «держал» на краю смерти. Нужно вспомнить ощущение… Воин старается сосредоточиться, «почувствовать». -ТУТ — это легче почуять, у СЕБЯ — по-первой руку резать будешь, что б кровь пустить. Так быстрее будет. Понял? — напутствует Джа’джин. -А ну-ка… — на плечи ложатся тёплые ладони. Джа становится рядом на колени, приобнимая тролля. — Я сейчас тебя «поведу» — запоминай ощущения. Только один раз смогу. Ты живой — мне с тобой тяжко… Ки’тани, прикрыв глаза, следит за маленьким сгустком рубинового света в своей руке. Он чувствует как его «усиливает» Джа’джин, как «подталкивает». Вот комочек начинает «шевелиться», из него показывается маленький отросток и вдруг выстреливает куда-то во тьму. Между кулаком Ки и незримой целью протягивается и тихо вибрирует тонкая багровая нить. Он нашел. -Вот так! — довольно улыбается тёмный охотник, отходя от Ки’тани. — А ты молодец! Сильный! Только не умеешь ничего… И как только дожил в своём уме… Небось истерики, слезы, да трахаться тянет всё время? Танцевать любишь? Сны чудные? Ки смотрит круглыми глазами. А откуда он знает? Да, верно. Это все про него. Он всю жизнь такой, придурочный да припадочный. Воин-плакса! Позорище… -Э-э-э нет, малыш… Ты себя не кори! Не виноват ты. Не знаю почему тебя Тай’джин не учил, а только это «наша» болезнь тебя нашла, шаманов да тёмных охотников. Силы тебя изнутри точат, ты многое чувствуешь — да только не понимаешь что. Духи тебя любят, я вижу… И ты их, с Изначальными искрами вон задружился… Я таких вообще не знаю, кто мог бы. Вот и «распирает» тебя, то трахаться тянет, то плакать — снять напряжение. «Вот как…» — изумляется молодой воин. А только Тай’джин не виноват. Он сам все забыл: и Грань свою, и глефу, и Джа. Вот дней десять тому назад и вспомнил… И фадда сразу начал учить! Теперь изумляется Джа’джин. Тогда понятно, почему Тай его не «трогал». Он слишком взрослый. Со временем может и прошло бы или стерпелся, решив что такой у него характер. Джа понимает, как ему сейчас трудно… Он-то сам с пяти лет в обучении. А тут вот так, вдруг… Но раз уж начал… Видать так Лоа уложили, что его черед настал. Всему свое время, его вот — пришло видать. Какой второй вопрос? Пусть подумает хорошенько! Ки’тани снова не размышляет. Как ему общаться с фаддой, как видеть его глазами? Он слышал — так можно! Пусть Джа его научит! Ему надо знать, что с капитаном! -Ты задал два вопроса… — вздыхает охотник. — Говорить и глядеть — разные вещи. Говорить можно на Грани, когда разум спокоен и может общаться. Глядеть глазами кровника ты можешь пока он жив и позволяет. Можешь «читать» его чувства. Но это тяжело, много сил забирает. И чем он дальше, тем тяжелее. Он может «выкинуть» тебя из своей головы, если захочет. Ну да уж раз спросил, покажу что да как — не пропадать же вопросу. Это как-то связано с Перекрестками. Видать «подарок» нам от Владыки путей, раз мы самые «слабосильные». Зато в разведке это большое подспорье! Кстати, скажу по секрету, так можно не только с троллем, но и со зверем, птицей. Я вот сам додумался. Работает! Пользуйся, маленький Ки. Великим охотником прослывешь. Птицы высоко летают, звери далеко бегают да быстро… Все знать будешь… Ки’тани почтительно кланяется, прижимая кулак к сердцу. За такую «тайную» науку — он по гроб жизни… Джа’джин больше никогда не будет одинок на день Предков! Пока Ки’тани жив. Ему так жаль, что он забыл старого друга… Красноволосый парень улыбается. Он услышал. Он придет. А теперь — к делу. -На твое счастье, тут все почти одинаково. — продолжает «урок» призрак. — На Грань мы сейчас не попадем. Его там нет. А вот глазами… Покажу опять, один раз. Я и так выдохся уже… Тяжело с вами, живыми, тут. Ки’тани снова замирает, навостряя уши. Да, он видит нить. Она немного пульсирует, и светится — это хорошо? Значит жив? А если нет?.. «Остынет»… Он сам поймет? Ой! Лучше не надо… Скользнуть по нити? Самому? Как? Снова руки обвивают его плечи. Ки чувствует как его слегка «тянет», когда он представляет себе «ощущения» от присутствия фадды. «Да, вот так… Скользи к нему… Я подтолкну…» Сначала перед «видением» молодого воина все багрово-красное, а потом вдруг в глаза бьет солнечный свет. Где он? Видно плохо. Все расплывается. А это кто? Что они?.. Ох нет! Нсия… От неожиданности и ужаса, Ки’тани разрывает контакт. Тяжело дыша от усилий и стресса он вцепляется в плечи Джа’джина и вдруг чувствует, как его руки проваливаются сквозь. -Джа! — тёмный охотник уже не кажется ему «живым». Он мерцает голубоватым отсветом и нечеткий силуэт будто расплывается в знойном мареве. -Я ведь говорил что устану… — улыбается старый охотник. Голос становится тише и глуше. — Но ты молодец. Увидел чего? -Мне бежать надо! Искать! Там… Там Нсию… А фадда… — трясется Ки’тани. Ох и глупый он. Задал два вопроса за раз. А как ему назад? Толку что он все знает, если будет тут блуждать?! Ки снова чуть не плачет. Джа совсем уже плохо видно. Он прозрачный и мягко мерцает. Ему пора обратно, в обитель мертвых. Он выполнил свою миссию. Глядя на перепуганного Ки’тани, он улыбается ему на последок и молча указывает налево от себя, подсказывая направление. Абрис тролля последний раз вспыхивает и гаснет. Ки’тани снова один. Джа’джин ушёл. Воин подхватывается на ноги и не задумываясь несётся в указанном направлении. Он верит! Джа плохого не посоветует! Понемногу туман редеет и он вылетает на свою Грань. Дальше, нужно бежать дальше. По прямой! Синяя трава все не кончается, и Ки уже начинает паниковать, когда вдруг его нога не встречает «земли» и он проваливается во тьму… Чувствуя снова под собой твердь, Ки’тани хочет вскочить, но что-то держит и не пускает. Тролль начинает испуганно биться и бороться с этим «нечто». Оно опасное?! -Ки… Ки успокойся! Это я! Ки’та, пожалуйста! — наконец мгла перед глазами рассеивается, сменяясь солнечным светом и воин видит перед собой перепуганное лицо Умэ’ки. Тот обняв, осторожно прижимает его к доскам палубы и уговаривает. — Не бойся! Это я… -Умэ?.. Умэ!!! — радостно вскрикивает Ки и от души обнимает супруга. Он вырвался, он вернулся! А почему они мокрые? Рядом он замечает Хамизи и Бон’гани с бадейкой. Вот почему! Его видимо отливали водой. Какие молодцы — что додумались! Сам бы он когда выбрался! -Ки, ты как? Ты в порядке? Мы так испугались, у тебя глаза закатились и ты никак в себя не приходил! А потом что-то бормотать начал и совсем бледный стал… Ки! — радостно тараторит зандалари, прижимая к себе синее тело и целуя в голову, куда придется. Его Ки’тани жив и в своём уме! Какое счастье! -Умэ! Умэ, да погоди ты! Где капитан? Фадда… Мне к капитану надо! Скорее! — выкручивается из объятий растерянного Умэ’ки, Ки’тани. Да чего он вцепился в него как клещ?! Ки в порядке, а вот Тай’джин… -Умэ! Бегом! Фадда еще жив! — орёт в испуганное лицо воина Ки’тани, и дергает того за ухо. Наконец Умэ’ки отмирает и вскакивает на ноги, помогая подняться супругу. Тай’джин жив? Но как?! Спросить уже некого — Ки’тани во весь опор несётся к каюте капитана, воин кидается следом. Хамизи на секунду застывает, и быстро идет к себе. Тай’джин еще жив! Какая чудесная новость! Но судя по поведению его сына — дела плохи. Он должен подготовится. Опытный военный лекарь, он не суетится — поторапливаясь. Без него никак, и когда он понадобится, он будет готов…***
Рез’окун с неохотой отнимает лицо от треуголки и поворачивает голову на громкий стук в дверь. Визитёр не ограничивается лишь стуком и дверь мощно распахивается, врезаясь в стену. Кого еще принесло?! Неужели нельзя его хоть ненадолго оставить в покое? У него горе! Его супруг… Его Тай… В дверях застыл растрепанный и почему-то весь мокрый Ки’тани. За ним, как всегда маячат Умэ и Бон. Ну — что еще? Пожар? Потоп? Драка? -Капитан! Капитан!!! Нам надо… Туда!.. Фадда… Быстрей! — захлебывается Ки’тани, едва не скача на месте. — Пожалуйста! Быстрей! Рез’окун устало приподнимет брови. Ки’тани рехнулся? Надо позвать Хамизи… Бедный парень, как его жаль… Только обрел отца и потерял. Как и он. Только обрел и потерял… -Капитан… — подает голос Умэ’ки, бочком протискиваясь в каюту. — Ки как в себя пришёл, сказал что капитан Тай’джин жив, но в опасности. Он его видел… Говорит — надо поторопиться. -Ну да! А я о чем?! — стонет, потрясая руками и дивясь непонятливости капитана, Ки’тани. — Фадда жив! Жив?! Рез’окун взвивается, опрокидывая стул и хватает шарахнувшегося с перепугу Ки за плечи. Это не шутка? Хотя кто ж будет так шутить. Точно не Ки’тани. Как бы там ни было, парень действительно верит в то, что говорит. -Где? Куда? Далеко?! — рычит капитан, с каждым словом сильно встряхивая перепуганного воина. Наконец поняв что пугает молодого тролля, он отпускает плечи, оставляя фиолетовые отметины от пальцев. -Прости меня… Прости Ки, я не хотел… Где — Тай? Ки’тани не знает, но может идти по следу. Он увидит «след» фадды. Его кровь. Он научился. Ему Джа показал как! Только быстрее. Там с Нсией… Капитан моментально приходит в себя. Тай жив! Лоа милосердные! Он найдет его! Он все тут по брёвнышку раскатает, если понадобится. Ки «чует» Тая? Прекрасно! Бон — зови всех Копий. Умэ — за Зикимо! И пусть готовят шлюпки! Они идут в джунгли. А ему надо подумать… Меньше чем через час — все улажено. Капитан отдает последние приказы. Зикимо — за старшего на корабле. Плотникам заниматься своими делами, то бишь мачтой. Развернуть всю ткань какая найдется и паруса отжать, собирать всю влагу из воздуха какую возможно. Сейчас влажно. Продержатся. Пятьдесят зандаларских воинов идут с ним. И все Черные Копья. Это — уже маленькая армия. Даже уставшие Уна’ти с Ки’мури рвутся в бой. Они уже хоть немного знают эту местность. И воду они уже знают где искать. Последний приказ Тай’джина они выполнили, теперь они — сами решают. Они пойдут его искать! Они не оставят своего капитана! Рез’окун занимает место в шлюпке с молодежью и Хамизи. Ки’тани бледный и сосредоточенный. Он не может подвести всех, не может подвести фадду! Аккуратно надрезав ладонь, он сжимает окровавленный кулак и закрывает глаза, сосредотачиваясь на багровом, пульсирующем «клубке» своей крови. Молодой тёмный охотник «ищет»…