Тонкая нить между светом и тьмой

-Точно! Он прав! Надо положить пальцы на шею и постараться нащупать пульс! – промелькнуло в моей голове и я положил пальцы туда, где по моим представлениям должна была проходить артерия. С первого раза попасть не получилось. Со второго тоже, третье приложение пальцев оказалось успешным, но только после того как я сначала прощупал примерное место у меня. Пульс был далеким, слабым, словно затухающим. Мне стало страшно. Настолько страшно, что я машинально заорал: «На помощь!» и это помогло. Спустя несколько секунд в комнату ворвалось несколько мужчин в гражданском. Они смотрели на меня ошарашенными глазами и явно были не очень рады тому, что показали мне свои лица. -Ей плохо! Пульс слабый! Необходимо срочное вмешательство, иначе мы её потеряем! – прокричал я. При этом, каждая новая буква выдавливала из меня некоторое количество кислорода. Нижние подвижные ребра по действием пресса сжимали кольцо моего тела, тем самым делая боль в боку сильнее и под конец своего обращения я чувствовал её настолько резкой, что темнело в глазах. -Что случилось?! – спросил один из мужчин, помогая другим опустить девушку на пол, чтобы оказать ей первую помощь. Подобный вопрос показался мне каким-то тупым и словно не к месту. Подобный вопрос за малым не заставил меня рассмеяться и если бы не серьезность ситуации, я бы заржал. -Типа, вы сами не видели того, что я в душе не могу предположить того, что же именно случилось! Возможно, сахар упал или давление, или что угодно еще! Я математик, а не врач, чтобы делать какие бы то ни было заключения! И диплом у меня, и докторская, по дисциплине «математика», а не «медицина». – протараторил я – Кто-нибудь вызвал скорую помощь?! – озверелыми глазами я смотрел в лица собравшихся и так было до того момента, пока не стало понятно, что об этом никто не успел даже подумать, но стоило мне озвучить, один из представителей власти тут же схватился за средство связи, которое висело у него на шее, на веревочке, как будто бы сейчас нулевые и данный способ ношения мобильника считается модным. Я слабо помню, что было дальше. Все прошло как будто бы я был сильно пьян. Вспоминаются только какие-то обрывки. То, как Маэстро играл на своей скрипочке невероятно быструю мелодию и подбивал меня схватить Ли Мэнг на руки и нести на выход, чтобы там, сразу, встретить скорую помощь. Я же отказывался от подобных телодвижений, прекрасно понимая свое шаткое положение в этом мире за счет смачной дыры, оставленной шальной пулей, пробившей мне бочину. -Если бы не ранение… если бы только не тот засранец, который купил себе все, кроме навыка стрелять! – думал я всю дорогу, пока мы пытались спасти мою студентку. Что-то понимать я начал гораздо позже, когда Джан отвез меня обратно в больницу и передал лечащему врачу. Дядька был крайне не рад встретить своего пациента в таком ужасном состоянии. Он несколько раз смачно выругался, чем заставил меня даже немного задуматься о смыслах всех его высказываний. Что-то понимать я начал гораздо позже и вот в чем смысл: адреналина и страха перед смертью моей студентки было так много, что он затмил любую боль и так было до того момента, пока мы носились туда-сюда сначала по участку, а после по больнице и искали способ откачать бедную девочку, не дав ей покинуть этот мир раньше времени. Позже, когда все несколько утихло и… да, Джану удалось договориться с начальством о том, чтобы испробовать предложенный мной крайне ужасный способ поддержки жизни в телах вернувшихся девушек, офицер отвез меня в мою клинику. Что-то понимать я начал позже, когда мое предложение об использовании обезболивающих с дезоморфином было принято начальством Джана и вот что из этого получилось: оставшимся в живых девушкам был введен слабый раствор наркотика на основе выше обозначенного наркотического вещества. Что удивительно, мой совершенно безумный план сработал и состояние девушек резко нормализовалось. Возможно, на данный момент, зависимость от нового и доселе неизвестного сорта дряни слишком сильная… возможно, привыкание настолько сильное, что заставляет организм агонизировать спустя несколько суток без дозы, разрывая сосуды изнутри и создавая какое-то подобие инсульта или инфаркта или чего-то там еще… резкой сердечной недостаточности с последующим летальным исходом. Вызывая, таким образом, подобие синдрома ируканджи. -Ты понимаешь что сегодня нам повезло второй раз подряд?! – спросил Джан, прежде чем отдал меня в руки лечащего. На тот момент я еще не совсем понимал того, что осталось позади. -Это я понимаю, а вот того, к чему ты клонишь – нет. Поясни, пожалуйста, что ты имеешь в виду! – ответил я Джану, чем достаточно сильно умудрился смутить его, да и себя тоже, если быть откровенным. А все потому что, я все еще переживал случившиеся события и не мог выкинуть из головы лица умирающей Ли Мэнг. -Хотя… не нам повезло, а тебе… - хмыкнул офицер – Ладно, тут вопрос в том, что ты либо каким-то образом умудрился наработать кармы на несколько вариантов чуда и удачи и теперь активно этим пользуешься, либо тебе просто страшно повезло, причем дважды, и теперь стоит ожидать очень и очень большого подвоха! – сказал офицер – Так что, мой друг, будь осторожен! И, завтра я заеду проверить тебя. А пока что, тут также останутся два наших представителя, чтобы блюсти твое спокойствие. Как ты понимаешь, сейчас ты нужен Китаю так, как никто другой из лаоваев! – он рассмеялся. -Впервые за почти двадцать лет жизни здесь я нужен этому государству… – хмыкнул я в ответ – До этого меня считали тем, кто отбирает чужие рабочие места и что иностранец не может преподавать математику лучше Китайца… говорили о том, что меня держат только для поддержания статуса университета и так далее, а тут «бам»! – я слегка хлопнул в ладоши – И я стал нужен! Забавно это все… даже иногда через чур забавно! Даже иногда забавно настолько, что ни черта не смешно! – сказал я, но офицер не уловил посыла. -Не прибедняйся! – сказал он - Если тебе давали возможность тут жить, значит был нужен! – он улыбнулся мне как старому другу, который находится в депрессии - Иначе, тебе не дали бы сделать или продлить визу и отправился бы ты домой. Без вариантов! – хмыкнул офицер, после чего добавил. – Ладно, иди, тебе необходим отдых. Только так ты сможешь восстановиться – если будешь есть и спать! А не бегать по разным клиникам и спасать китаянок от верной смерти. -Ага… сказал тот, с кем я бегал в течение всего дня и, если верить самочувствию, сейчас продолжу бегать, только от вот этого дядьки, который попытается меня прикончить за проявленную к себе халатность – хмыкнул я и поймал озлобленный взгляд доктора. Дядя-доктор увел меня в операционную, где произошло следующее: место ранения прижгли. То есть, доктор, который проводил операцию, потом рассказывал мне о том, что подобная мера – спецзаказ полиции, чтобы свидетель мог передвигаться чуть более раскованно! И все было бы терпимо, если бы не сама операция, которую старик проводил на живую! Просто привязав руки и ноги к кушетке. Как оказалось еще позже, и вот это вынесло мне мозг и я захотел прикончить подонка, спецзаказ заключался в том, чтобы как можно скорее поставить меня на ноги, а он принял это за вызов и решил сделать по-своему. Точнее, сначала как надо, а уже потом, посмотрев на ранение, по-своему. -Не нравится мне подобное мероприятие – пытался зубоскалить я после того как дядька, сначала, попросил меня лечь на кушетку с ремнями – И, вообще, для чего все это? Неужто вы собираетесь пытать меня? Или, быть может, вы не тот, за кого себя выдаете и мне можно начать просить прощения у Бога за все мои грехи и прегрешения?! – я смотрел за тем как доктор ходит от руки к ноге и затягивает ремни. Почему-то у меня даже мысли о сопротивлении не было в тот момент. Происходящее казалось мне какой-то шуткой. Затянувшейся, плохой шуткой, окончание которой хотелось узнать. Узнал. Не понравилось. Это была не то чтобы не шутка, это было явное стремление доктора сделать как-то по особенному! Вроде и помочь, а вроде и отомстить мне за то, что я положил прибор на его прошлые старания. Особенно не понравилось то, когда доктор сорвал закрывающий ранение пластырь. Он сделал это одним быстрым движением. Затем, посмотрел на кусок пропитавшейся кровью ваты, которую ночью подложил старик, и грязно выругался. Уже тогда, еще до пояснений, я почувствовал как нутро сжалось от дурного предчувствия. -Я то думал что обойдется без этого и просто прихвачу парой швов… опять прихвачу парой швов… но тут требуются методы куда более действенные – сказал он и прошелся по операционной – Как же мне не нравится то, что придется сейчас сделать… или, наоборот, нравится! – доктор маниакально улыбнулся, после чего взял со стола с инструментарием что-то напоминающее большую скобку для степлера. Потом я посмотрел что называется эта адская штука «Крючок Фарабефа», и доктор использовал её явно не по назначению, учитывая тот факт, что нужна она как ранорасширитель, а не гребаный прижигатель... -Может быть вы, доктор, расскажете мне о вашем замысле? – спросил я – Просто, мне крайне не нравится ни то как вы смотрите на зашитую дырку, слегка подтравливающую кровью… ни то как вы выглядите с вот этой странной скобой в руке, ни ваш взгляд, которым вы примеряетесь объединить эти два объекта. Вместо ответа, дядька достал из кармана своего халата зажигалку. В этот момент я обратил внимание на его зубы, которые буквально нуждались в хорошем уходе и вмешательстве стоматолога. Доктор посмотрел на меня. Нахмурился. Перевел взгляд на кусочек стали в руке, на зажигалку. Потом подошел поближе чтобы еще раз осмотреть подтравливающий шов. Несколько секунд он изучал ранение, причем настолько близко, что я мог почувствовать его дыхание на коже и мне это не нравится. Насмотревшись, дядя-доктор громко плямкнул. Еще раз прошелся по операционной. Вновь подошел к столу с инструментами. Взял с него что-то напоминающее ножницы, только с тупыми концами. Потом, так же как в варианте со скобой, я посмотрел что подобное устройство, или приспособление, называется «зажим Рочестера». Но на этом доктор не остановился и взял в руки еще один инструмент для пыток меня, который называется «иглодержатель». Покрутил и то, и другое перед носом, внимательно изучая. Одобрительно кивнул себе. Мне же в этот момент хотелось заорать, но я понимал что подобное не только не поможет, а может усугубить. Плюс, абсурдность ситуации просто гипнотизировала! Причем настолько, что просто невозможно было оторвать взгляд. В очередной раз доктор прогулялся по операционной. Это он сделал чтобы небольшую тележку подкатить к кушетке, на которой лежал я. Затем он вернулся к столу с инструментами. Там, положил на небольшой поднос выбранные приспособления, какой-то пузырик и что-то вроде салфеток, после чего принес его и поставил на тележку. Откупорил крышку только что взятой емкости, после чего, с горлышка и по-доброму залил место ранения. В следующий миг я закусил губу, в желании сдержать подступивший крик. В итоге, я прохрипел от боли и посмотрел на доктора с нескрываемой ненавистью. Он устало кивнул, взял несколько салфеток и вытер вспенившуюся массу. Так я понял что дядька использовал перекись. Что было дальше, думаю, догадаться не так уж и сложно: доктор, быстро и аккуратно, извлек нитку торчащую из моей бочины после чего использовал зажим; затем, крючок Фарабефа был зажат иглодержателем и нагрет при помощи зажигалки с турбированной системой подачи пламени. Кажется, тот звук и вид с моего угла обзора будет вспоминаться мне в страшных снах… кажется, даже мой Парасомник должен был бы ужаснуться от подобного и сбежать ко всем чертям. Я до сих пор не понимаю того, каким образом все уместилось у доктора в двух руках и того, каким образом он аккуратно сделал то, что сделал и, хочу сказать честно, в первую секунду я ничего не ощутил. Я даже подумал: «Пф! И вот этого я боялся! Да промывка перекисью была!..», а потом почувствовал ад на небольшом кусочке своего тела. То есть, я реально ощущал то, как кожа сплавляется! Да, длилось это не очень долго! Да, всего несколько секунд звука «пш-ш-ш»! Но вот этот звук! Теперь я буду слышать его в своих кошмарных снах! А еще, буду чувствовать запах собственной пригоревшей плоти… и все это вспоминая маниакальный вид доктора, накаливающего скобу зажатую в иглодержателе. Что же касается запаха, в тот момент, когда он ударил в нос, меня чуть не стошнило прямо на дядьку. Только каким-то чудом я смог сдержать эту «печеньку» в рамках своего пищевода. Потом это повторилось второй раз, так как ранение было сквозным и подразумевало под собой «выход на бис». Когда все закончилось, я почувствовал дикую слабость. Голова кружилась. Глаза сканировали окружающую среду в форме операционной очень смутно, тускло, в оттенках черного и отблесках ненависти в отношении доктора. Мне было настолько не по себе, что я даже не заметил того как этот садист положил свои инструменты на поднос и унес туда, где располагался огромный стол. Только после этого, он вернулся ко мне, прикованному к кушетке при помощи ремней. Молча, спокойно, неспешно, доктор ослабил один ремень на левой руке и сказал: «Вторую руку и ноги освободишь сам. Как раз немного остынешь к тому моменту, когда сможешь со всем самостоятельно справиться». Я постарался как можно скорее обеспечить себе свободу, но движения были слабыми, смазанными. Я будто бы находился в каком-то пограничном состоянии между бредом и сном. Почему-то, в этот момент, все только что произошедшее и все происходящее казалось мне кошмаром наяву. Причем таким, сюжетная линия которого еще не закончилась и в которой меня поджидало что-то новое, темное, страшное где-то впереди. -Нет-нет-нет! К черту! Только не он! Только не Парасомник! – подумал я и тут же услышал голос того, кого не хотел бы ни видеть, ни слышать. -Вот мы и вновь увиделись с тобой – прошипел голос вырвавшийся из пледа – Правда, в этот раз я так, пришел понаблюдать за тобой, да почувствовать вот этот прекрасный запах жженой плоти! – он начал смеяться, от чего по телу побежали мурашки – Хотелось бы мне сейчас показать тебе что-нибудь эдакое, но увы, ты пока что не спишь! Вот если бы спал, тогда я бы рассказал тебе парочку интересных историй или показал бы тебе пару захватывающих дыхание картинок! На словах «захватывающих дыхание» мое дыхание действительно перехватило. Обычно, подобное происходило со мной именно во сне, когда в очередной раз проявлялся синдром парасомнии или, в моем случае, один из видов таковой, который называется «сонный паралич». -А ты молодец! – услышал я голос врача и обратил внимание на то как Парасомник повернул к нему свою голову, из-под пледа сверкнув жуткими огоньками глаз – Две дырки на живую вытерпел и не пискнул… не считая, конечно, промывки! – мужчина хмыкнул – А сам процесс без единого звука! Еще и в сознании остался… - наконец доктор повернулся – То ли сила воли у тебя невероятная, то ли энергия ци зашкаливает и, буквально, готова излиться наружу! То ли за тобой сам Будда присматривает и дает тебе силы… не знаю… - дядька посмотрел на меня с уважением. -Ну да-а-а… конечно… энергия ци-и-и из тебя прям ключом бьет! – захрипел Парасомник – Хотя, если нас всех посчитать за проявление твоей внутренней силы, то да, ты действительно прям фонтанируешь! – от его слов мне стало не по себе. Тело пробила крупная дрожь, которую доктор не оставил без внимания. -Так, теперь бы тебя накормить нормально. Чем-нибудь пресным… но плотно! Иначе мы очень сильно рискуем – он скривился и подошел поближе, после чего положил пальцы на прижжённую бочину и растянул кожу в стороны. Я зашипел и занес руку для удара. -Тихо-тихо-тихо! – завопил доктор – Я проверяю то, насколько плотно получилось прижечь! – сказал он и посмотрел на меня бешеными глазами – Так что, сиди ровно и не рыпайся! Я здесь по твое здоровье и по просьбе твоих друзей, по твое быстрое выздоровление и, да, пускай метод не самый правильный и теперь подразумевает следующее: я должен наложить плотный шов. – сказал он – Прижигание – варварский способ остановить кровотечение, не более того. Хотя, сам по себе, даже при нанесении еще большей травмы для кожи, в особых случаях имеет место быть, потому что делает кожу однородной. Но потом, все равно, лучше зашить. Чтобы наверняка. – доктор посмотрел на меня с уважением. -Так ты меня еще раз шить собираешься сейчас?! – возмутился я – Ты что, совсем рехнулся?! – я чувствовал то, как ярость бурлит у меня в груди – И что, без вот такого, как ты сказал «варварского способа» нельзя было обойтись?! – я старался не орать и поэтому лишь жестко трещал своими связками под аккомпанирующий мерзкий хриплый смех Парасомника. -Можно было. – кивнул доктор – Но так ты запомнишь и в будущем будешь осторожнее – это первое. Второе: прижигал я осторожно и да, ткани повреждены, но не настолько, чтобы не начать восстанавливаться спустя несколько дней. А вот швы помогут удерживать все это дело. – он улыбнулся – Считай это двойной зацепкой или двойным швом. Главное, не дергайся в ближайшем будущем очень сильно. – доктор потянулся – А с использованием подобного метода мы тебя завтра с таблетками наперевес выпишем! Но сначала, сейчас, тебе придется немного потерпеть. Я просто обязан наложить швы. Получится достаточно быстро. Я сдержался перед тем, чтобы наорать на Парасомника, который сидел в углу операционной и сверкал своими глазами… да, кстати, пришлось так же сдержаться чтобы не попытаться избить доктора. Про себя я решил: «Не стоит ввязываться в драку с психом! Особенно на его территории! Сделал как сделал… не сдохну от подобной тупорылой медицины и слава богу! А если и сдохну, то ничего страшного. О подобном поздно будет думать, когда для меня все закончится!» Я позволил ему зашить себя по второму кругу. В смысле, по второму кругу, после того как первые швы не очень справились с задачей и теперь их приходилось менять с дополнительными условиями. И да, мне пришлось позволить заново зашить оба отверстия, оставленные сквозным прохождением шальной пули – по сути, единственной попавшей в меня, а не прошедшей по касательной. -А каково тем, кто весь как решето и при это жив?! – думал я, стараясь отвлечься от чувства с которым игла входила в кожу рядом с обожженным местом, как натягивается это самое место и как нитка ложится сверху воспаленной плоти. -Сейчас я все обработаю для скорейшего восстановления – доктор старался казаться эквивалентом дружелюбия и учтивости. – Вот тут мазь есть, удивительная, быстро восстанавливающая что угодно! - таким поведением мужчина начинал действовать мне на нервы даже сильнее, чем прежде. – Надо нанести, не много, и дать впитаться… - он сопровождал каждое свое действие пояснением того, что собирается сделать. – А потом мы сможем пойти и я покормлю тебя тем, чем смогу. Выбирать, увы, не придется. – сказал он и, честно говоря, от описания действий действительно становилось легче, но в тоже время выбешивало настолько сильно, что хотелось ударить с локтя. По завершению все процедуры, мужчина заклеил меня достаточно широким пластырем не подкладывая под него никакой материи или ваты, потом, внимательно посмотрел на плоды проделанной работы и довольно кивнул. -Дай мне пару минут, я все уберу и после мы пойдем и поищем тебе что-нибудь поесть. Как бы то ни было, а силы тебе нужны. А какие могут быть силы на пустой желудок? – он хмыкнул и доверительно улыбнулся – Правильно! Никаких сил не может быть там, где правит или душит, или давит голод! – я понимал, что доктор пытается выглядеть как можно более дружелюбно, но я ему не верил. Больше не верил и держал на расстоянии мысли. Он, как и сказал, убрал все на свои места. Почти все на прежние места. Единственным отличием было то, что доктор забрал с собой скобу. Просто, положил в карман к зажигалке и унес с собой. -И куда ты вот эту хрень забираешь?! – спросил я, еще не зная о том, как называется эта штука. -Трофей! – и мне стало совершенно не по себе от того, насколько легко он это сказал, так еще и улыбнулся, от чего лицо приняло маниакальное выражение – У меня таких не мало! А этот, возможно, станет венцом моей коллекции! Слишком уж все интересно прошло… хотя, если ты хочешь забрать – он протянул мне скобу и я почувствовал как внутренности сделали кульбит внутри и направили те остатки пищи, которые были в желудке, в гортань. -Нет… кх-кх-кх… - я прокашлялся с плотно зажатыми зубами – Лучше убери эту штуку подальше от меня! – сказал я вытянув руку и словно защищаясь от небольшого кусочка медицинской стали. Потом, спустя долгое время после того как вся эта история закончилась, я вспоминал о крючке Фарабефа и думал: «Надо было забрать… надо было выхватить из руки и дать по морде! Эх… что не сделано, то не сделано». Доктор проводил меня до столовой, которая к этому моменту оказалась закрытой. Затем в частную небольшую кафешку, которая так же уже закрыла свои двери для посещения. Потом в небольшой магазинчик, который оказался круглосуточным, как на вокзале, но в котором кроме лапши быстрого приготовления ничего не было. Кстати, что касается лапши быстрого приготовления. Мне нравится то, как китайцы назвали её на родном языке. Звучит это следующим образом: «фанбяньмянь», состоит из трех иероглифов «фан», «бянь» и «мянь». Первый иероглиф, обычно, говорит о том, что какой-то предмет квадратный или кубический, прямоугольный и так далее… указывать на местность или сторону, но так же он может говорить о способе или методе… это так, если откидывать в сторону огромнейшее число переменных и точных! Далее, второй иероглиф, который «бянь» - он обозначает удобство, комфорт и еще много чего, но нам нужны именно эти значения! И, если объединить первые два значения, условно говоря, мы получаем «удобный метод». Третий же иероглиф этого трудно произносимого слова, значит крайне много всего! Но нас интересует одно, конкретное, значение и в переводе оно звучит как «лапша». Итого, на выходе мы получаем «удобная лапша». И, честное слово, все это звучит куда лучше, нежели записывается в системе транслитерации Палладия. О нем как-нибудь в другой раз. Итак, дядька взял три банки лапши быстрого приготовления, несколько колбасок и несколько упаковок маленьких сосисок, молочный чай в виде сухой смеси и довершил все это специфическими китайскими закусками по типу маринованных перчиков в вакуумной упаковке. -Пойдем в ординаторскую. Там есть чайник… хоть накормлю тебя тем, чем могу, а не тем, чем надо бы на самом деле – он хмыкнул – И не то чтобы я настаиваю, но деваться тебе некуда – в этот момент он расплачивался и мне стало как-то не по себе. Причем, в этот момент я очень забавно чувствовал себя! Дело заключалось в том, что я хотел просто уничтожить этого больного психопата допущенного до людей… в добавок к этому, было дичайшее желание узнать о том, какой такой добрый законопослушный гражданин вверил меня такому больному на всю голову дядьке! Но я держался, понимая что ни первого, ни второго сделать не смогу и в связи с этим нет никакого смысла дергаться, тужиться и так далее. -Ладно. – устало выдохнул я к этому моменту мечтая не столько о мести, а о том, чтобы лечь и крепко-крепко уснуть. Не навсегда, на время… но чтобы этот сон смог смазать, сгладить, удалить или соскрести из или с моей памяти то, что происходило не так давно назад. Он сказал так, как и сделал. Спустя несколько минут мы сидели в ординаторской и ждали того, когда же лапша заварится. Причем, три упаковки он взял чтобы лапшу из третьей поделить на двоих и добавить в специальные ведерки для заваривания. Как только кипяток попал на специи и в воздух проник запах, так сразу я понял то, насколько на самом деле был голоден. Подобное осознание подкралось внезапно и выскочило передо мной по принципу пугалки из какой-нибудь компьютерной игры. -Ну, думаю, можно начинать – спустя несколько минут произнес мужчина, слегка замявшись – Кушайте… чем богаты, тем и рады, Ни лаоши – сказал он, использовав для этого не самое частое из выражений. Меня это позабавило и заставило поблагодарить за ужин. Такой себе, конечно! Но, это было хоть что-то и этого было больше, чем прошлой ночью, когда я лежал и пытался просто не думать о жратве… и подобное оказалось не самой простой задачей. Мы ели в тишине. Ему нечего было мне сказать. Я же вообще был не в настроении общаться после столь загруженного эмоциями дня. Мне хватало собственных мыслей. Правда, все и каждая из них сводились к одной, общей: «Как же я хочу чтобы все закончилось… скорее! До того момента, пока я не стану телом, разлагающимся на белки, жиры и углеводы, где-нибудь в аккуратной ямке».