Тонкая нить между светом и тьмой

-Так… и что мне делать?! – подумал я, - Неужели мне достанется по полной программе и я даже не смогу помочь друзьям, которые ушли вперед как настоящие герои, которые безрассудно идут напролом без оглядки? – прозвучало в голове – Или, все же есть какой-то способ одновременно избавиться и от того, кто идет за мной попятам и от того, который идет передо мной?! – я пытался просчитать такой вариант, который при любом исходе будет выигрышным в первую очередь для меня и Джана с Найаном, но как-то тщетно. Словно из головы все выдули ко всем чертям и демонам при помощи воздуходувки. Я даже представил то как мысли, которые выглядят как пожелтевшие и покрасневшие листья, величественно вздымаются в воздух, сначала закручиваясь у самого дна моей личности, а потом улетая в неизвестном направлении. -А вот если я, к примеру, подниму руки вверх и развернусь делая вид типа: «Я тут вообще не причем! Я тут вообще не при делах! Я тут просто мимо шел и увидел интересную картину, в связи с чем решил немного пронаблюдать за всем происходящим…»? – подумал я, после чего задал самому себе вопрос: «а руки для чего поднимать?» -Ладно… руки будут вдоль линии тела… в любом случае, что будет если я сделаю так? Кхм… скорее всего, я словлю прекрасную маслину меж глаз или меня хорошенько прибьют по голове чем-нибудь конкретным, тяжелым, не оставляющим никаких шансов на выживание. – думал я, продолжая двигаться дальше и не спуская глаз с преследователя преследователей в лице моих напарников. – Или, как вариант… - я вроде и подумал о чем-то, и даже увидел некоторый короткий мультик в голове на этот счет, который убедил меня – Нет, не вариант… - подумал я на счет того чтобы попробовать сбежать, но тут же почувствовал то, как сильно болит бок, - А если поиграть в напор? Что если я распрямлюсь и уверенно двинусь на этого ублюдка, что идет за мной вслед? Может быть, таким образом, я смогу выиграть хотя бы немного времени? – подумал я и вот эта мысль мне понравилась больше остальных. Я понимал что скорее всего эта мысль такая же по своему составу как и другие, но гениальности мне сейчас не хватало, так же как и фантазии. В связи с этим, чтобы не растягивать действо, я распрямился, почувствовав адскую боль в боку. Она появилась так же резко и так же быстро пропала сразу после исполненного продолжительного выдоха. Дальше дело оставалось только за мной и за тем, насколько сильные у меня нервы… а нервы к этому моменту были таковы, что в красную армию меня с ними точно не взяли бы. Да, вообще, в любую армию не взяли бы, потому как чуть так надави и все пароли и явки будут у врага. Я шел на идущего следом за мной, а теперь на меня, человека. Я шел прямо. Шел так, будто бы был уверен в своих силах. Шел с таким видом, словно я – герой, в котором нуждается Шеньян. Я шел и наблюдал за тем, как высокий человек закопошился и, как мне показалось, начал доставать что-то из внутреннего кармана своего плаща или просто очень длинной куртки. Вот это меня напрягло причем настолько, что сложилось чувство будто внутри что-то подпрыгнуло и застыло на высоте нескольких метров над уровнем все тех же нервов, с которыми меня не взяли бы ни в красную армию, ни в какую бы то ни было другую армию или боевое подразделение. -Давай! Дави, братан, на обе культи, и не сворачивай с пути! – раздался голос Трикстера в голове – Пара лишних дырок на твоем теле не станет большой проблемой! Особенно тогда, когда ты сможешь блистать в качестве крутого чувака, который не бросил друзей в беде! – он громко рассмеялся – Так что, братан! Давай! Дави на оба отростка и штурмуй эту срань так, как раньше штурмовал голубоглазые, блондинистые и брюнетистые экипажи! – с этими словами я почувствовал то, как легкие освобождаются от воздуха. Я шел широким шагом и наслаждался предчувствием того, как сейчас скажу этому типу что-нибудь в стиле: «Эй, ты! Ты какого черта преследуешь меня, а?! Что, больше заняться нечем что ли, а?! А ну, пошел вон отсюда, да!» только все это в моей голове смачно приправлялось нецензурщиной, а еще я был несколько иного цвета кожи и разговаривал на американском-английском языке, при этом используя активную и даже агрессивную жестикуляцию направленную в первую очередь на демонстрацию готовности к любому действию, даже самому отчаянному. В принципе, именно так я и начал этот разговор, выкладываясь или вкладываясь в него на все сто процентов и меня сильно позабавило то, как человек, что сначала следовал за мной, а теперь мне навстречу, дрогнул и остановился. В этот момент я продолжил навешивать… более того, начал накидывать еще больше, чтобы точно отбить любое желание у какого-то зачухана преследовать меня, топая своими стопами по пятам, по темному парку. В итоге, мой экспрессивный наезд сработал и тот человек просто замер на месте. -Последний аккорд! – засмеялся трикстер – Хватай за ворот! Начинай трепать! Дави так, что бы не было ни единого варианта съехать с темы! – смеялся Трикстер и я сделал так, как он советовал. В итоге, сделав последнюю пару шагов, я схватил человека за одежду, но не за ворот, а в области груди и даже почувствовал то, как сильно прочесал пальцами по коже и если бы не было ткани или она была бы менее толстой, думаю, содрал бы эпидермиса по полной программе. -Ты кто такой и почему идешь за мной?! – я изображал из себя разъяренного белого парня посреди северо-востока Китая, хотя чувствовал себя темнокожим где-то в трущобах Комптона или в самом лютом закоулке Детройта, или где-то на отшибе Нового Орлеана. Вообще, наезд который я исполнял был большой редкостью, потому что иностры обычно избегают конфликтов, а тут, еще и посреди ночи, еще и на заранее неизвестной для иностранца территории! Во всяком случае, не так много иностранцев свободно и с интересом может шарится по городу… тем более в такое время… еще и с таким наездом! Короче, китаец был в шоке. Он хватал губами воздух и пытался что-то выдавить из себя, но попытки были тщетными, потому что я продолжал накидывать и накладывать сверху. -Да… ну… как ты?! – пропыхтел китаец в черном плаще. Тут я решил не сбавлять и начал накидывать еще сильнее, еще жестче, прибегнув в пощечинам. Да, таковые были не очень сильными, но работали просто прекрасно. Они поворачивали голову моего преследователя вправо и влево, затравливая его и потихоньку высекая слезы из глаз. Даже мне было не по себе от того что я делал. Мне даже казалось что просто наблюдаю на за тем, на что способно мое тело, а оно работает на рефлексах и инстинктах. В связи с происходящим я вспомнил интересное выражение, которое состояло из четырех иероглифов. «Ужу женъэ» - вспомнил я. Первые два иероглифа обозначают: оскорблять, обижать и, что самое интересное, и то почему мне вспомнилось это выражение, данные два иероглифа так же обозначают «дать пощечину» или «пощечина». Вторая пара иероглифов значит: личность или характер – ничего особенного. В совокупности эти две пары образуют смысл: «Опорочить доброе имя», чем при помощи не сильных но постоянных и в большом количестве пощечин и я занимался, при этом выдавая вопросы как из автоматического оружия мелкого калибра. И вот, наваливая оскорбления, забивая пощечинами, вспомнив об этом выражении я подумал: «А что если я ошибся?! Что если этот человек, что следовал за мной, что он того… на самом деле нормальный дядька, который просто вышел на прогулку и попал в сложившуюся ситуацию так, как попал?.. Какова вероятность такого исхода?» -Херня! Херня все это! – кричал Трикстер – Продолжай! Думаю, ты сможешь даже выбить из него информацию, если продолжишь так же лупить его! – у меня была всего одна надежда: что я не прогадал и это не случайный прохожий, что по какой-то дикой случайности увязался за мной, а теперь выхватывал по полной программе. -Так, отвечай! Зачем ты меня преследовал?! – громко спросил я и посмотрел по сторонам, чтобы убедиться в том, что больше никого тут нет. Кстати, тот, за кем я следовал, как только услышал мою ругань на моего преследователя, прибавил на ногу и быстро скрылся. Это могло значить только то, что этот человек чувствовал меня. Всю дорогу моего следования за ним, он ощущал мое присутствие, но ничего не предпринимал, думая о том, что меня прижмет последний, а я сам накинулся на последнего таким образом, чтобы у него не осталось ни единого шанса. Во всяком случае, мне так казалось на адреналиновом выбросе, но при этом я надеялся что этот человек окажется последним проверяющим в цепочке проверяющих. Что за нами больше никто не идет и не наблюдает и что мне хватит того малого количества здоровья что у меня на тот момент было, чтобы разрешить ситуацию в нашу с Джаном и Найном пользу. Я надеялся, но не был уверен… -А, я… - закряхтел он – Я, ну… того… - сказал мужчина – Я, шел. Я вышел в магазин… – его глаза бегали из стороны в сторону и мне не просто показалось что сказанное – вранье, я это почувствовал порами кожи. -Куда ты шел?! За мной шел, да?! Рассказывать, падла! А то я могу разозлиться окончательно и… - я почувствовал то, как в пузо что-то уперлось. Круглое, тяжелое и холодное. Сердце подскочило к горлу. «Ну, ни пера, ни пуха». -Отпустил. Меня. Быстро. – скупо, сухо, под давлением прозвучала китайская речь – Ты, конечно, молодец, и смог… да я просто охренел от того, насколько ты… от такой наглости! Но теперь я здесь, я сосредоточен и зол, и теперь ты, очень наглый лаовай, получишь по заслугам. – он хищно улыбнулся, думая что я никак не стану реагировать, а я среагировал и сделал это самым неожиданным для него образом – просто поднял ногу. С приглушенным «у-ф-ф» он склонился вперед и выронил пистолет, который звучно приземлился на асфальт. Это дало мне возможность выдохнуть после адской боли в боку которая накапливалась-накапливалась-накапливалась и наконец переполнила меня до краев. Как только нога поднялась, я пошатнулся назад с тяжелым выдохом. С трудом устоял. Посмотрел на упавшего. Выдохнул еще раз и уперся руками о бедра. После незатейливого удара я еще хотел наклониться и забрать оружие, но не получилось. В глазах сверкнула молния боли, напомнив о том, что сейчас я как старик, что чувствует любую тычку, но останавливаться намерения не было. Особенно тогда, когда мужчина смог вздохнуть и посмотрел на то, как я стою в нескольких метрах и с вожделением смотрю на его пистолет оснащенный глушителем. На время поверженный, но уже начавший восстанавливаться преследователь, потянулся за принадлежащим ему оружием. Время застыло ровно настолько, сколько мне потребовалось чтобы принять важное решение: «Надо присесть и попробовать дотянуться. Может быть так будет проще! На край, упаду на колени и постараюсь достать с колен. Не получится так – с колен распластаться будет удобнее и проще». Как только эта мысль прозвучала в голове, так сразу я начал опускаться, причем не самым лучшим для коленных суставов образом. В конечном счете, поняв что либо колени, либо пуля в черепе, я перестал осторожничать и упал на колени. Было больно. Везде. Моментально. Практически до потери сознания, потому что приземление оказалось жестче планированного и, опять же, жестко отдалось в бок. Китаец завопил от стараний, которые выдавили жилки на лбу из-под кожи. Одной рукой он крепко держал собственный пах, который по всей видимости до сих пор сильно болел, а другой тянулся к пистолету, но я был ближе и положение у меня было чуть удобней… то есть, преследователь уже понимал, что он не достанет пистолет, но сдаваться не хотел. За что я даже начал его уважать! Он не хотел сдаваться даже тогда, когда на его глазах у меня получилось зацепить кончиками пальцев холодную сталь и оторвать всю сложную систему одного огнестрельного оружия от холодного асфальта. -Так, у нас появился подозреваемый. – выдохнул я, целясь ему прямиком меж глаз. – Проблема только в том, что я должен пойти по следу, но с тобой это сделать нереально, а вести тебя на вытянутой руке – идиотизм. Если это кто-нибудь увидит, меня быстро окружат, а потом и откроют стрельбу. Был бы это Джан, было бы другое дело но я и ты… у нас с тобой так не получится! Совсем. – продолжал я вслух – Может быть теперь ты сам перестанешь действовать во имя какого-то вознаграждения или угара, я не знаю, и сдашься? – спросил я у китайца, но не услышал ни единого слова. – Не-е-ет. Ты этого не сделаешь. И как мне быть?! Я не могу тебя отпустить, не могу тебя вести, связать тебя нечем, да и связанным тебя оставлять – такое себе… тоже нельзя, потому что не известно что ты можешь выкинуть и не найдет ли тебя кто-нибудь сердобольный, чтобы развязать! -Твоим друзьям не выжить! – тихонько рассмеялся представитель народности Хань. – И тебе не выжить тоже! Ты покинешь этот мир, только, скорее всего, чуть позже своих друзей. Если ты думаешь что сможешь так просто взять и уйти от меня или со мной, или как-то еще, то ты ошибаешься. – говорил он и я вот о чем подумал: «Его слова, они звучат так, словно он адепт какой-то странной секты, в которой все поклоняются одному кому-то идиоту, что не плохо навешивает лапшу на уши при помощи палочек… много разных видов лапши! Большими порциями!». -За моих друзей можешь не переживать, хотя бы потому что у меня нет друзей. – я улыбнулся – Те, кто пошел вперед за вашим первым носильщиком тел, мы с ними связаны чисто сотрудничеством, так что, если их вальнут, можно будет сослаться на «пользу общего дела» и на то, что именно я в итоге взял языка которым, как ни странно, являешься именно ты. – внутри все кипело и бурлило и от восторга, и от страха, и от несогласия с самим собой на счет наличия и отсутствия друзей. Китаец, услышав это, сильно напрягся. Кажется, он не ожидал такого ответа и до конца думал что мы действуем заодно, а сейчас внезапно услышал от меня что-то новое. Как бы, это не влияло на порядок наших действий, но вот на отношения которые нас связывают, очень. Он понял, что сыграть на дружбе не получится, а хотелось… -Так что, братан, не пытайся мне тут по ушам ездить. Я тот еще не хороший человек, чтобы париться по поводу каких бы то ни было чуваков, которых несколько раз выдел и которые мне вообще не впали в качестве знакомых. Мне и тех, которые есть в голове хватает. – я наклонился над мужчиной и улыбнулся. Один глаз был широко раскрыт, а второй наоборот практически закрыт. На лице была жуткая улыбочка. Я понимал что несу чушь… чистую ахинею! Что она связана с моей психической и психологической нестабильностью и что именно это не плохо давит на сознание мужчины лежащего на асфальте под прицелом пистолета увенчанного глушителем. -Меня такой рожей не сломать, понял, ты, урод иностранный?! – спросил он, только куда более грубо и обширно, но как-то неуверенно и словно пытаясь убедить себя в этом. -Ладно, в таком случае, надо бы поднять тебя и отвести к машине. Там мы и посидим. Там пообщаемся и, быть может, ты чуть-чуть иначе посмотришь на происходящее. – сказал я, после чего посмотрел на ублюдка, которого удалось сначала удивить, а потом вывести из строя, но который оставался для меня серьезным противником, потому что благодаря Найану, сейчас, я был совершенно лишен возможности к ведению рукопашных действий. В это время в голове прозвучал голос Трикстера: «Братан! Аккуратнее! Мне не нравится такое спокойствие этого ублюдка! Что-то мне подсказывает, что все не так просто, как кажется. Что-то дает мне задуматься над тем что…» дальше я не стал слушать. Я решил поступить тупо, жестко и, возможно, не правильно, но другого выхода из ситуации я не видел, поэтому, как только мужчина поднялся на ноги, я сказал: «А ну-ка, слушай, отойди вот сюда в сторону… ага, отлично! А теперь, прости меня… но так ты точно не сбежишь и не свалишь от меня». Раздалось четыре приглушенных выстрела: нога-нога, рука-рука. Раздался крик, который, тут же, пришлось купировать содержимым карманов в виде упаковки одноразовых носовых платков. -А теперь… - и тут я понял, что только что сморозил ужасную глупость, потому что не знаю куда идти, а тот, кто может провести, теперь полностью обездвижен. – А теперь… - и тут я понял, что даже не смогу его оттараканить к машине и что сам себя загнал в такую глубокую яму, что придумать сложно. Кажется, китаец это понял по моему выражению лица и рассмеялся. Как только приступ не громкого истерического смеха утих он сказал: «А ведь мне достаточно просто лежать и орать о помощи и свихнувшемся иностранце, чтобы тебя расстреляли!» Мне нечего было сказать или возразить в ответ на это. Я понимал, что китаец прав на все сто процентов и что моя поспешность выходит мне боком. -Вот мы и попали! Вот нам и тринде-е-ец! – пропел Трикстер – Но, подумай сам, ведь тебе понравилось стрелять в человеческое тело, да? – спросил он и тут же я почувствовал то, как ком подкатывает к горлу, а затем как рвется из меня наружу. – Ой, да ладно тебе, слабак! Блюешь после такого?! А что же будет дальше или в случае того, когда ты попадешь в перестрелку? – в голосе моего психоза были нотки чистейшего презрения. -Я не рассчитываю на стрельбу и убийства. На драку – возможно, но лучше избежать, потому что боец из меня сейчас – дерьмо! – подумал я в ответ на реплику сидящего внутри меня еще одного моего сознания, что может существовать автономно и имеет собственную точку мышления… индифферентную, полноценную и не совсем сходящуюся с моей нынешней. Конечно, в моменты под названием «хочу жить» все получается просто прекрасно! Нам как-то удается договориться и найти компромисс, но сейчас… сейчас компромисса не было, но было неподвижное, не маленькое тело, которое не смотря на выдержку, немного скулило и постанывало ощущая страшную боль. -Прекрасно… я протупил и что мне теперь делать? – подумал я, схватил истекающего кровью мужчину и попытался протащить немного по земле. Получилось плохо, потому что ничего не получилось. Бок раздирала боль, которая не давала мне никакой возможности сделать только что задуманное. -Ладно, надо хотя бы попробовать остановить кровь. – подумал я. – Вот только чем и как?.. – посмотрел на себя и понял, что снимать вещи – не самое умное что я могу придумать, а потом вернулся в реальность которая на самом деле разворачивалась следующим образом: я шел в направлении фигуры и сильно ругался размахивая руками ровно настолько, насколько мне позволяло пулевое ранение в боку. Я шел, ругался и наблюдал за тем, что же предпримет фигура, а таковая потянулась во внутренний карман, после чего резким движением достала пистолет, снабженный глушителем и навела на меня. Мне стало страшно и как только я увидел длинное дуло, так сразу прыгнул в сторону кустов, в попытке скрыться от человека, чьи намерения читались по жестам. -Ах ты ж… - выдохнул я на родном языке, сжав челюсти до потемнения в глазах – То же не продуманно, но куда более резко, чем я думал до этого. – подумал я, как только услышал приближающиеся шаги. – А вот теперь… а как мне теперь быть-то? Теперь меня точно расстреляют! – прозвучало в голове и я подумал вот над чем – А получится ли у меня выйти живым из ситуации или со мной произойдет все то, что я увидел в фантазии? Я быстро снял куртку и приготовился к тому, чтобы метнуть её в лицо идущего по моим пятам человека, который не настроен на диалог. Меж тем в голове звучало следующее: «Ты же понимаешь что преследователь твоих друзей уже скрылся. Твои друзья тоже. Ты не знаешь куда идти. Ты не сможешь их предупредить и единственный хороший вариант… а его нет, единственного хорошего варианта! Ты все просрал в тот самый момент, когда развернулся и пошел на преследователя!» Ситуация была настолько дерьмовой, что я чувствовал вину за провал операции и за все те жертвы, которыми стали обычные обыватели и за всех тех, кого из-за моей глупости спасти не получится. Кажется, именно это стало той причиной, тем импульсом, который позволил мне подняться на ноги, причем резко, быстро, с остервенением присущим последней попытке разбить врага. Я поднялся и ринулся на нападающего. Он приподнял руку в локте и нажал на курок. Нога тут же подкосилась. Я почувствовал боль, но она не позволила мне остановиться. Я пер вперед как Титаник на айсберг. В голове при этом мерзко стрекотал сверчок. Почему так – не знаю, но именно так и было. Кстати, виделось все тоже очень даже интересно. Сначала я подумал о том, что такой эффект я много раз видел в кино, но не мог представить что киноделы взяли за основу нечто реальное и теперь использовали в качестве фишки. Собственно, как я видел в этот момент: немного засвеченное, сильно контрастная картинка сильно подрагивала, но при этом фокусировалась на впереди находящемся объекте. Я шел на того, кто меня подстрелил широким шагом. Я чувствовал то, насколько болит нога и то, как сильно мне мешает небольшой кусочек свинца, что прогрыз себе уютную норку в бедре. Я чувствовал то, насколько сильно устал за последнее время быть вечно больным, подстреленным и побитым. Я надвигался на врага, который вытянул руки вперед, а под приклад положил ладонь для уверенности и лучшего прицеливания, и который готовился выстрелить мне в голову. В тот момент когда противник занял стойку для выстрела, стало понятно, что он шутить не собирается, что сейчас он будет стрелять наверняка, навылет. И с этим осознанием мои глаза устремились на спусковой крючок. Я понимал, что слежение за этой штукой может спасти меня. Что всего один момент, может легко переломить весь ход истории, причем не только моей личной, а всего человечества. Я шел и наблюдал за пальцем на спусковом крючке. Мне казалось что время замедлилось и это благодаря прекрасной работе организма и того, каким образом работали все мои секреции, что вырабатывали необходимое для достижения этого состояния количество гормонов. -Ну что, братан, сейчас или никогда! – рассмеялся Трикстер и появился за спиной человека, что сейчас держал меня на прицеле – Смотри, его палец тронулся и… плавно задвигает крючок в отверстие. – говорил он – Терпи… терпи… еще чуть-чуть. – сердце превратилось в… я даже не могу найти сравнения, потому что оно просто билось и сильно. Оно стучало и каждый «бу-бум, бу-бум» отдавался в моей голове. -Вниз! – скомандовал Трикстер и я действительно направился вниз. Это получилось у меня достаточно просто, крайне быстро, потому что на момент его команды я как раз делал шаг, который в мгновение ока превратился в выпад и, да, на простреленную ногу, но боли благодаря гормонам не было. Я просто провалился, сделав шаг и пуля прошла мимо. Я был удивлен этому факту и вместе с этим был рад ему. Стрелок сначала вопросительно посмотрел на меня, потом на свой черный пистолет, еще раз на меня и занес пистолет для еще одного выстрела. На сей раз его прицел был направлен в корпус. Уворачиваться от этого выстрела предполагалось уходом в сторону. -Слушай! – рассмеялся Трикстер наблюдающий за пальцем и за тем, как крючок задвигается в отверстие. – Я тут подумал вот над чем: как же ты так умудрился накосячить, что теперь тебя сама вселенная так стебет, каждый раз подсовывая все новые и новые стычки с выстрелами в тебя?! – он рассмеялся. – Стоп… тихо… жди! Сейчас! – скомандовал он и я дернулся влево. Почему-то мне подобное казалось хорошим решением, но вот пуля цепляет по телу и я сжимаю челюсти. Китаец начинает громко ругаться и тут же еще раз жмет на крючок. Раздается еще один тихий «бум». Я еще раз чувствую что на сей раз без промаха, но к этому моменту, наконец, оказываюсь в области поражения. Охреневающий преступник наблюдает за тем как мое тело отрывается от земли, вытягивается параллельно асфальту, а потом, обеими стопами направляется ему прямо в грудак, приминая пистолет, руки и кисти внутрь. Я сделал этот прыжок с ударом молча, сконцентрировавшись, вложив в данное движение всю надежду на светлое будущее! Я сделал прыжок и удар, и отправил китайца, направившего и сделавшего в меня несколько выстрелов, в полет. Пока все это происходило я подумал: «Как же странно может сложиться жизнь и, если хорошо подумать, то с Найаном у меня была похожая ситуация! Если все взвесить и вспомнить о том, как он пытался меня подстрелить, то я обнаружу длинную канаву на бедре, несколько зацепов и дыру в боку… последнее было первым и глобальным, случайно образовавшимся во мне сквозным ранением, от которого я до сих пор страдаю больше всего». Китаец полетел спиной назад и спустя несколько мгновений упал на асфальт смачно приложившись затылком. Я же был вынужден сгруппироваться в полете и постараться приземлиться на целый бок. Не получилось, я приземлился плашмя и только каким-то чудом не стукнулся головой о землю. Воздух с хрипом вырвался из меня. С хрипом и подобием стона. Воздух вырвался из меня, но не смотря на это я был вынужден быстро подняться. Практически моментально. И направиться на очередной бой за свою жизнь, который заключался в том, чтобы отобрать пистолет и настучать по голове атакующему. Сейчас меня меньше всего волновала судьба Джана и Найана, потому что я и сам хотел жить.