Сашенька, мой милый Сашенька...

      Обычная осенняя дождливая ночь. Она ничем не отличалась от других таких же, но все же по-своему была особенна. Быстрые капли барабанили по крыше, заставляя писателя слегка нервничать. Когда зарываешься в свои мысли, любой шум может заставить тебя испугаться, вот так же и с ним. Осознав, что пытаться что-либо написать сейчас не получится, мужчина встал и подошел к окну, сложив руки за спину. Было уже за полночь, а спать все не хотелось. Давний страх быть похороненным заживо не давал спокойно лечь на кровать, поэтому если и хотелось спать, то писатель делал это прямо в своем рабочем кресле.       «Ох, как же не вовремя пошел дождь», — подумал про себя Гоголь, но от окна не отходил. Погода не была хорошей для написания книг. Лучшим временем для него была тихая, глухая ночь или в крайнем случае лучезарный день, но точно не дождь. От безысходности глаза начали сами закрываться. Все-таки не спать четыре дня подряд из-за фобии очень глупо. Такое состояние может очень ухудшить здоровье, и не только его. Поэтому он снова сел в кресло и, сам того не заметив, уснул.       Разбудил Николая стук в дверь. Испугавшись столь резкого шума, он быстро подскочил к двери и тихо, но четко спросил.        — Кто это?        — Почта, Николай Васильевич. — послышался из-за двери старческий голос. Почтальонов тут было немного, а если и были, то обычно пожилые люди. Молодёжь почти вся поуезжала в город, ведь, как они говорили, в деревне им делать нечего.       Услышав знакомый писателю голос, он облегчённо выдохнул и открыл дверь.        — Д-доброе утро. — открыв дверь, сказал он. В руки сразу пропихнули какое-то письмо.       — Вам тут письмецо пришло, получите-распишитесь, как говорится. — посмеялся старичок. — Вы уж извините, больше задержаться не могу, нужно дальше отдавать письма. Хорошего вам дня, Николай Васильевич. — старичок развернулся и пошел в другую сторону от дома писателя, который еще очень долго смотрел ему вслед. Когда силуэт пропал, взгляд снова опустился на письмо.       «Я вроде никому ничего не писал», — пронеслось у него в голове.       Зайдя в дом и закрыв дверь на два замка, он осмотрел письмо. Красивым шрифтом в углу было написано «Николаю Васильевичу Гоголю», рядом с адресатом красовалась марка с какими-то горами. Взяв ножичек, он аккуратно вскрыл конверт и сразу же убрал ножичек от греха подальше. Достав бумагу и все так же восхищаясь почерком, он прочитал письмо:

«Здравствуйте, Николай Васильевич! Мы, может быть, пока не знакомы, но я надеюсь, что мы скоро это все исправим!

Я с огромным удовольствием хочу пригласить вас на вечер писателей, который состоится сегодня в 17:35!

На нем будут все известные писатели, и я очень хочу, чтобы вы тоже на нем присутствовали!

Очень верю и надеюсь, что вы там будете!

Буду с нетерпением ждать вас на нашем вечере!

С уважением, Александр Сергеевич

Пушкин»

      Вот тут Николай знатно занервничал.       «Как?! Сам Александр Сергеевич! Меня на вечер писателей?! Я же… Я… Да мои произведения и в подметки им не годятся! Ох, ужас!».       С каждой минутой становилось все страшнее. Как он может пойти на вечер к настоль знатным людям?! Ох, нет. Он лучше закроется в доме и больше не будет выходить из него. Нет-нет-нет-нет-нет! Он не сможет, ему не хватит духа.       Оставшуюся часть дня, как и обещал, он просидел в своем доме. Выходить на улицу было очень страшно, не говоря уже о том, что он может по дороге встретить кого-то из приглашенных! Пугающие мысли начали затуманивать разум, он уже не знал, куда ему деваться. Стук в дверь заставил его подпрыгнуть. Сейчас стало еще страшнее. На цыпочках подойдя ближе, он провернул замок два раза и медленно открыл дверь. На пороге стоял сам Александр Сергеевич Пушкин!       — Здравствуйте, вы Николай Васильевич? — сняв цилиндр, спросил гость.       У хозяина дома пропал дар речи. Он не знал, что ему говорить, что делать, он не знал ничего. Его глаза нервно бегали по разным сторонам, словно ища ответы.        — Д-да. Эт-то я. — еле выдавил из себя начинающий писатель. Он говорил тихо, в отличие от своего собеседника.        — Рад с вами познакомиться! Я Александр Сергеевич! — дружелюбно улыбнулся старший, протягивая руку.        — М-мне тоже очень приятно. — младший пожал руку.        — Вы что же, не получили мое письмо? — с легким огорчением в голосе спросил Александр.        — Ох, нет! Нет-нет! Я-я… Получил ваше письмо. — Гоголь мельком посмотрел на настенные часы, которые показывали 17:50. — Просто, я… Я…        — Ну, раз мы уже опоздали, почему бы нам не пойти вместе? — глаза Александра были полны надежды, он-то точно был рад этой встрече. Смотря в такие счастливые глаза, Гоголь сам наполнялся радостью.        — Да-да, почему бы и нет. Вы проходите, я быстро оденусь, и пойдем. — он посмотрел на гостя. — если вы, конечно, не против.        — Ох, нет-нет! Все хорошо, я подожду!       Гоголь впустил своего гостя в дом, а сам пошел одеваться. Дом у него был не большой: две комнаты, в одной из которых стоит диван из черной кожи, деревянный стол с чернильницей, разными бумагами и канделябр со свечкой, деревянный стул подле, кресло, а в углу — двухспальная кровать. Второй комнатой была небольшая кухня.       Сейчас гость сидел на диване и ждал, осматривая комнату взглядом. Бумаги заняли самое важное место. Не сдержавшись, он подошел к столу и начал мысленно зачитывать будущую книгу молодого писателя. С каждой строчкой Александр все больше погружался в атмосферу истории. Ему стало до такого интересно, что он стал искать возможно существующий титульный лист. Название лежало в самом низу.       «Нос», — гласила надпись на бумаге. Усмехнувшись над интересным и необычным названием, Александр положил бумаги обратно и сел на диван.       Из комнаты вышел Николай Васильевич. В уличной одежде он уже не казался таким боязливым, даже наоборот, выглядел серьезным, возможно, слегка грозным. Поправив воротник, он подошел к Александру, который встал и направился к двери.        — Нас уже ждут. — с улыбкой сказал писатель, открывая дверь.       Улыбнувшись своему новому знакомому, Николай вышел из дома вслед за Александром.       Достав из кармана ключ, Коля провернул замок на два оборота. И, посмотрев друг другу в глаза, мужчины наконец пошли на первую встречу младшего писателя и уже обыденную для старшего.       Они оба были рады такой нежданной встрече.