Сказка должна продолжаться! Искоренение зла.

* * * Больше всего на свете он не любил бездействия. Покой и тишина - это не для него. Ему подавай подвиги, бои, войны. И победные крики воинов, и вопли их умирающих врагов. Вот это - веселье. Вот это - жизнь. Мир, образовавшийся вдруг в Белогорье и окрестностях совсем его не привлекал. Нужно, чтобы армии сшибались в боях, бушевало пламя. И тут бы приходил - ОН, и всех побеждал. Всегда. В блюдечке с яблочком больше не было необходимости. Вот только увиденное в живую мало радовало. Иван все еще здесь, в Белогорье, и кажется, заинтересован все наладить. Это плохо. Надобно повернуть дело так, чтобы ему расхотелось. Василиса и Финист оказались плохими помощниками. Ну, сами виноваты. Надо поискать кого-то еще. * * * Ночную тьму прорезал леденящий душу волчий вой. - А я предупреждал. - прокаркал Колобок, суетясь под ногами, как выпрашивающий сметану кот. Иван чуть не упал, запнувшись об него, когда попятился от мгновенно возникшей посреди дороги звериной тени. Неожиданно на небо выплыла огромная полная луна, осветив все вокруг. И увиденное зрелище оптимизма не внушало, скорее наоборот - хотелось бежать отсюда, хоть к черту на кулички, но подальше. Зверь был здоровенный, с хорошего теленка, кудлатая шерсть торчала дыбом, зеленые глаза горели двумя фонариками. Острющие клыки ехидно скалились, бликуя в лунном свете. - Серый, ты что ль? - Иван шагнул было ближе, но Бурка вытянул руку в сторону, останавливая его. - Назад, Ваня. Это моя забота. - Да что такое? Он не в настроении что ли? - удивился парень. Бурка плавно переместился, заслоняя его собой от страшного зверя. Лицо исказилось болью. - Сейчас это дикий зверь. Он нас с тобой не помнит. - И я про то же! - вклинился Колобок, - Сожрет и не заметит. Он же вообще отмороженный! Может мы назад откатимся? - Уходите. - поддержал Бурка. - А ты? - забеспокоился Иван, - Он тебя не сожрет? - Меня? - Бурка вдруг улыбнулся как-то удивительно тепло и легко, не сводя взгляда с утробно рычащего зверя. - Да если и сожрет, - дернул плечом, - Сам знаешь, Ваня, нельзя от своих кошмаров бегать. И он медленно, осторожно стал приближаться к волку. - Хана мужику. - оценил Колобок. Иван и хотел бы помочь другу, да не знал - как. А потому, все, что ему оставалось - наблюдать, быть начеку, чтобы в нужный момент... А что он сделает в этот самый момент? Пальцы неосознанно вцепились в рукоять меча. Иван и не заметил, что уже почти вынул Кладенец из ножен. Руки как сами собой действовали. А дальше что? Убьет Серого? Разрубит пополам, как только тот прыгнет, прямо в полете? И ведь получится, он был уверен. Он представил себе эту страшную картину так ярко, так натурально, будто наяву увидел, что даже запах крови почувствовал. Нет! Он резко закинул перевязь с ножнами за плечо. Как борются с кошмарами? Правильно - учатся ими управлять. В этом Бурка прав. А Бурка в это время был уже в паре шагов от волка. Вытянул руку, будто приручая пса. Зверь рыкнул чуть громче, клацнул пастью, так, что острые зубы лязгнули в каком-то миллиметре от пальцев Бурки. - Ерунда. - сказал Бурка Серому, - Никогда у тебя не получалось быть по-настоящему злым. А на полнолуние тебе всегда было плевать. Как ты говаривал? "Луна, она в любую ночь красивая. А полная просто красивей вдвое." А еще под полной луной купаться хорошо. Помнишь? Черный волчий нос коснулся протянутой ладони. Показалось, зверь всеми легкими втянул запах, наполняясь им. И тут же лапы у него подкосились, и он со всего маху грянулся оземь, в пыль дороги. Мощная звериная туша съежилась, поплыла, оседая, меняя очертания. Бурка присел рядом, влез пальцами в давно нечесаные космы на голове Серого. - Кажется ли мне, что пирогами пахнет? - раздался негромкий знакомый голос. - Только старыми, да черствыми. Ну да я и на такие согласен. - И вовсе не пирогами! - возмутился Колобок, - Я от дедушки ушел, и от бабушки ушел! Как раз из-за этого! И от вас уйду! Все бы вам только жрать! - Не ори. - успокоил его Иван, - Никто тебя жрать не собирается. - ПодАвитесь! - никак не унимался Колобок. - Ну чего, кончился ваш кошмар? - спросил Иван, подходя ближе к поднимающемуся на ноги, не без помощи Бурки, Серому. Ответа, само собой, не дождался. Оборотням было не до него, оба делали вид, что волка просто ноги не держат. И Иван тактично отвернувшись, стал определяться: - Ну, теперь-то можно где-нибудь тут на ночлег устроиться? Так что всем умываться, чистить зубы, и спать. Женщины и малолетние дети - вперед. И только сейчас увидел, что Чуда-Юда давно уж дрыхнет сладким сном, притулившись к невысокой, корявой сосне, там, где опавшие иглы образовали мягкую подстилку. Она сладко сопела, сунув под щеку кулак. Горыныч свернулся калачиком рядом с ней, прикрыв все три головы крылышками. - Спят усталые игрушки. - с умилением улыбнулся Иван. - Хорошее дело. - поддакнул Колобок, устраиваясь под объемистым Чудиным животом. На Ивана тоже навалилась запоздалая сонливость. Он зевнул во весь рот. Огляделся. Ни Серого, ни Бурки рядом не было. - А где эти Бивис с Баттхедом? - удивился он. - Купаться пошли. - сонно ответил Колобок. - Ну, конечно, - Иван еще раз зевнул от души, так, что чуть челюсть не вывихнул, - А мешок наш с припасами они прихватили, чтобы нам не тяжело было его нести, да? Он завернулся в свою куртку, подтянул поближе Колобка, вместо подушки, и мгновенно заснул. Последней мыслью, что промелькнула и встревожила не на шутку, было: а в чем его собственный кошмар? В том, что Василиса ушла, и забыла о нем? Но нет. Снилось ему совсем другое лицо, исчезающее за камнями обвала. Кощей. Неужели ему все равно? * * * Галина ненавидела подчиняться. А вот теперь приходилось. И не дернешься. Потому что тот, кто повелевал ею сейчас, знал, как и на что надавить. Либо Иван вернется в тот мир, где вырос, либо - смерть ему. Светозар сказал как-то в сердцах, что у нее нет ничего святого. Ошибался старый дурень. Святым для Галины была - ее родная кровь: дочери и внуки. Ведь должно же за что-то болеть сердце? А иначе, зачем жить? Она никогда не гнушалась творить каверзы и портить жизнь людям, но по своему желанию, на свое усмотрение. А служить кому-то? Ну уж нет! Всегда была сама себе хозяйка. Но сейчас, будто погрузилась в застарелый кошмар, когда каждое действие - навязанное, каждая мысль - не своя. Воспоминания путались, и приходилось все время приводить их в порядок. Она видела, что и с другими не ладно. Она смотрела в колдовское зеркало на спящего старшего внука, и думала, думала... И гордость брала, и злость. В бабушку пошел, упрямый, не свернешь, если что задумал. Нахрапом не получилось. Здесь нужен план похитрее. Одной не справиться. Она прошлась туда-сюда по горнице и поняла, кто ей сможет помочь отправить Ивана в другой мир, и кто захочет это сделать - Кощей.