***
Увидев приближающееся облако бабочек, все заметно напряглись, но каждый встал на позицию, доставая оружие и уже зная, что делать. Такое большое количество акум бывало только в двух случаях: либо атакуемый человек был слишком стойким к акуматизации, либо он был гулем, что в теории можно было описать, как стойкость, но на практике оказывалось в сто раз ужаснее. Даже Бражник не рисковал акуматизировать гулей слишком часто. Они были довольно-таки опасными — по мнению общества — подкарауливали людей в тёмных переулках и сжирали их, оставляя лишь обглоданные кости, могли разорвать человека на части в один миг мощными конечностями, которые следователи из особого отдела вслед за японскими коллегами называли кагунэ. Гули и так были физически сильными и неуязвимыми для обычного оружия в гражданской форме, а под воздействием акумы превращались в совершенно непобедимых противников, которые могли разрушить полгорода, прежде чем герои их побеждали. Более того, для гулей не существовало социальных прав, а обычные законы в случае акуматизированных для них не действовали, поэтому после избавления гуля от одержимости Ледибаг и Кот Нуар были обязаны сдать его голубям , чему беспрекословно подчинялись. По крайней мере, Алья так думала, пока не попала в новую, созданную её кумирами команду, получив камень Лисы. Баг и Нуар просто не справлялись с наплывом обычных акуматизированных, которых с каждым днём становилось всё больше, акуматизированных гулей или тёмных гулей, как они привыкли их называть, убийц, насильников и воров, поэтому раздали камни доверенным лицам, среди которых оказалась и Сезер. Она и знать не знала, чем такая непримечательная журналистка, как она, могла заслужить такое доверие, но старалась изо всех сил. Одна из их первых совместных битв как раз случилась с гулем. Это была молодая девушка, даже ещё девочка, чуть младше них, с грустным красивым личиком, несчастным от разбитого сердца. Или от чего-то другого, точной причины никто не знал. В случае с гулями, поясняли старшие герои, это часто даже и не требовалось — причины почти всегда были одни и те же. «Безразличие», как себя называла злодейка, была слабым противником даже по меркам обычных акум, но Нуар все равно провёл для новичков краткий инструктаж, пока они сидели за дымоходом одного из домов: Не попадаться. Ни в коем случае. Съеденных людей Чудесное исцеление с того света не возвращает. Не лезть на рожон, не атаковать, оружие не использовать — не поможет. Кожу гулей нельзя пробить даже огнестрелом, и, нет, их магическое оружие тоже не работает. Атаковать можно только в крайнем случае, когда нужно отвлечь противника и/или кого-то спасти. Как можно скорее найти заражённый объект, сообщить об этом им с Ледибаг. Помочь его достать. Не путаться под ногами и выполнять приказы. Внимательно слушать. Звать кого-то из них, если увидели тёмного гуля, не нападать на мирных, не провоцировать их и вообще держаться как можно дальше. С многими правилами Алья была категорически не согласна, другие просто не понимала, но никакого сопротивления не высказывала. Она была умной девушкой, а Кот и Баг более опытными и авторитетными в её глазах. Да и своя жизнь была дороже, зачем понапрасну рисковать только из-за одного упрямства? Тот бой был коротким и максимально продуктивным: они быстро нашли акуму, легко её остановили и очистили бабочку. Да и местность была практически пустынной, так что у них было место для манёвров. Однако после того, как Чудесное исцеление пробежало по немногочисленным разрушениям, а Алья собралась звонить «голубям», ну или по крайней мере — «курочкам», сама Ледибаг подошла к ней и в ответ на недоумённый взгляд попросила сбросить вызов. Рена, конечно, подумала, что та, наверное, шутит, и отказалась. Но Леди была совершенно серьёзна и протянула руку, потребовав телефон. — Да вы, верно, издеваетесь? Они стали спорить. На шум подошёл Нуар, попытавшись разрядить обстановку шутками, но тут же нахмурился, услышав, в чём дело. — Рена, — спокойно обратился он к ней, покачав головой, — мы так не поступаем. К ним подошел Карапас, чтобы поинтересоваться, что делать дальше и почему следователи ещё не приехали. Ему ответили то же самое. — То есть вы её так просто отпустите?! — не вытерпев, закричала Руж. — Этого ужасного монстра, каждую ночь убивающего и поедающего обычных граждан?! — Это милая, слабая, беззащитная девушка, — пояснила Ледибаг, смотря на лисицу этим странным, сочувствующим взглядом, — она не умеет пользоваться своими способностями и сейчас вряд ли сможет прибить даже комара, севшего ей на плечо. Алью это объяснение не устроило. Её любимый Нино под маской Карапаса нахмурился, скрестив руки на груди, и так ничего и не сказал. Они продолжили ругаться, пока Руж в конце концов не прорычала, что не верит в порядочность хоть одного из этих тварей и что все они заслуживают сдохнуть! Ледибаг и Кот Нуар были одним единым целым, инь и янь, поэтому было неудивительно, что в то время как Ледибаг слушала ее с явным недовольством, но оставалась такой же спокойной как была, то Кот был более эмоциональным и с каждой репликой их разговора, казалось, все больше терял терпение. А пожелание сдохнуть всем гулям от Рены, видимо, оказалось последней каплей, потому как лицо Нуара вдруг исказилось. Он повернулся к ней спиной и опустил голову, тяжело дыша, сжимая и разжимая кисти рук. Алья замолкла, тупо уставившись ему в затылок. Баг вдруг обеспокоенно нахмурилась. Повернулась к нему, беря лицо в ладоши, провела пальцем по скуле, что-то прошептала. Внимательно вслушалась в ответ. Встала к нему боком, с нежностью проводя по спине рукой несколько раз, и вернулась на место, помотав головой. Нуар опустил плечи, чуть расслабившись. Ледибаг что-то быстро-быстро зашептала, то хмурясь, то светлея, гладя его по волосам и плечу. Наконец он выдохнул, коротко чмокнув ее в щеку, и, серьезный, оглянулся назад, обращаясь к Рене. Потухшие зелёные глаза блеснули в свете солнца. — Знаешь… Делай, что хочешь, — произнес он грустно и как-то разочарованно, и вслед за Ледибаг спрыгнул с крыши. Рена в порыве упрямства чуть ли не хотела было побежать за ними и отдать талисман. Она искренне не понимала, как можно просто так взять и отпустить убийцу! Чем гули от них вообще отличаются? Обращением с трупами? Она взяла талисман не для того, чтобы покрасоваться перед Парижем своей стройной фигурой! Она искренне хотела встать на защиту родного города. Она хотела защищать граждан. А как их защитить, если они, эти так называемые «супергерои», символы всего города, просто брали и давали скрыться преступникам, причем каждый раз — потому что судя по их аргументам, Алья могла сказать, что этот был не первым и не последним. Немного успокоившись и в очередной раз вспомнив слова этой стер… Ледибаг о том, что из неё получится хорошая героиня, Рена просто громко топнула ногой и, прорычав что-то нечленораздельное, направилась домой, проигнорировав Карапаса. Дома, однако, среди знакомой обстановки упрямство и злость незаметно исчезли, оставляя за собой только едкое чувство стыда. Нет, она не отказывалась от своих слов, она правда так считала, просто… она сильно переборщила. Кот и Баг были её наставниками, даже несмотря на приблизительно одинаковый с ней возраст. Они могли быть не правы, могли исходить из совершенно странных побуждений, но у них был опыт, которого она ещё не набралась, знания, которые не получила. И они никогда не кичились этим, всегда готовые поделиться накопленными шишками и синяками. Часто это открывало совсем другой взгляд на вещи. В их словах, она была готова признать, была какая-то доля истины. А она кричала на них, не пытаясь реально понять, о чем они говорят. А больнее всего бил тот факт, что для неё они всё-таки были близкими друзьями, такими крутыми, но никогда не смотревшими свысока. А она накричала на них, обидела Баг и сильно разозлила Нуара, который ей, на самом деле, всегда нравился. Она любила его как старшего чуть придурковатого брата и очень сильно дорожила им. Он был классным супергероем и человеком, и она, Рена, довела его до панической атаки из‐за какой-то мелочи. Погрустив и даже проплакав где-то около часа в своей постели, Алья написала Ледибаг (по номеру, который та дала ей для экстренных случаев), что ей очень-очень стыдно и она просит у них с Котом прощения. Через полчаса она получила одно единственное сообщение со словом "Прощаем", которое сопровождал улыбчивый смущённый смайлик. Алья откинулась на подушке. На душе слегка полегчало. От этой ссоры она чувствовала себя более вымотанной, чем от их короткой перепалки с девушкой-гулем.***
В настоящий же момент они все вместе, впятером, преследовали огромное облако бабочек, направляющееся к северо-востоку, и, если судить по их количеству, битва обещала быть долгой. По дороге Нуар объяснил всем довольно очевидную истину, чтобы ни у кого не возникало вопросов, — Ледибаг не сможет поймать и очистить столько бабочек сразу, а значит, им надо приготовиться к огромной жопоболи. Несмотря на забавную формулировку в стиле самого Кота, все ещё больше напряглись, а Ледибаг, соответствуя своей роли в команде, подбодрила их словами о том, что они всенепременно справятся. Облако остановилось где-то в двух километрах от того места, где они его впервые увидели, над одной из известных площадей, к счастью, к ночи ставшей не такой многолюдной. Ещё больше народа увели экстренно прибывшие полицейские, некоторые особо благоразумные люди (да храни их боже) убежали, едва заприметив на горизонте что-то странное. Однако даже при всём этом в округе всё ещё оставалась кучка случайных прохожих, которые могли попасть под удар. А ещё, заприметила Баг, когда они все скрылись за фасадом одного из зданий, этот район был весь заполнен недавно построенными домами, в которые только недавно заселилось огромное количество жильцов. Дело было дрянь — переглянувшись, молча согласились герои. Вселение акумы не прошло незамеченным — да и никогда не проходило, с какого бы расстояния они не смотрели. И если обычные акумы ограничивались маской в виде бабочки да огромным облаком из тёмного дыма, скрывающим их преображение, то в случае с гулями всё как всегда было намного хуже. Первым жертву заметил Нуар, указав на человека, стоящего у подножия красиво украшенной арки. Тот, как будто почувствовав, что на него смотрят, поднял взгляд в их сторону. Белки его глаз были абсолютно черными, с красными кровяными зрачками и едва заметными красными прожилками. Рена Руж отпустила бинокль, тут же растворившийся в воздухе, чувствуя, как её пробивает крупная дрожь. Руку накрыла когтистая перчатка. Рена подняла голову, натыкаясь на ободряющий взгляд зелёных глаз. Этот цвет имел какой-то гипнотически-успокаивающий эффект на неё. Нуар кивнул, и она повторила это движение, полностью готовая к битве. Но не к тому, что предстоит увидеть. Полностью накрыв жертву плотным коконом, акумы через мгновение расступились, словно обжёгшись, и образовали над парнем купол с вырезанной круглой вершиной. Он всё расширялся и расширялся, пока не стал величиной с половину площади, а затем начал крутиться вокруг своей оси, все быстрее, быстрее, быстрее. В какой-то момент от незакрытого края оторвалась одна бабочка, вторая, третья. Они взлетали чуть выше творящегося безумия, а затем падали вниз, впиваясь парню в предметы, аксессуары, одежду, пока всё, что на нём было, не оказалось покрыто чёрной смолой. Трепеща крыльями, злые демоны подняли свою жертву в воздух. Находясь в сознании, гуль всё понимал, но, что самое ужасное, не оказывал никакого сопротивления. Лицо исказилось в судорогах, а затем его согнуло практически пополам, словно у него не было ни единой косточки. Акумы отступили от спины, обнажая зелёную материю свитера, от которой тут же остались только лоскуты, полетевшие вниз; на позвоночнике вспенилась тёмная жидкость, вырастая в объёме и превращаясь в четыре тёмных бугра, а те, всё удлиняясь и удлиняясь, — в сегментарные щупальца. — Ого, не хотел бы я такое пережить, — пробормотал Карапас. — Это не больно, — мрачно заявил Нуар, почему-то получая лёгкий тычок локтём от Ледибаг. — А вот дальше… Когти, насколько Алья помнила, они назывались именно так, тем временем из совершенно маленьких становились всё длиннее и длиннее, достигая совершенно невероятных размеров, распластавшись по всей площади и задевая парк рядом. Акумы ещё больше облепили одежду, накладываясь поверх своих сородичей и удерживая гуля в воздухе. — Никогда не видела такого огромного, — чуть ли не присвистнула Квин Би — Ты как будто мужское достоинство оцениваешь, — вульгарно отшутилась на её слова Руж, чтобы хоть как-то заполнить тянущее чувство страха в груди. А затем, как обещал Нуар, случилось самое жуткое. Рост прекратился. Парень-гуль с щелчком распрямился, словно выскочившая пружина. Акумы, не встретив сопротивления, стремительно охапкой ворвались в основание кагунэ. Уже из когтей-щупалец наружу вырвался знакомый черный смолистый туман, покрывая их по всей длине и начиная изменять, как ему вздумается. Запрокинув голову и выгнувшись теперь уже назад, так что можно было услышать хруст позвоночника, с гримасой, полной невыносимой боли и отчаяния, парень-гуль открыл рот. Из него вырвался крик, такой силы и высоты, что будь они без волшебных костюмов, обязательно потеряли бы слух. А потом темнота полностью поглотила его.***
— Ищем особый предмет! — практически крича, скомандовал Кот. — Именно в нём находится та акума, которая его исцелит! — перекрикивая его, уточнила Леди. — Именно! Они разделились, и началась безумная, изнурительная и долгая битва, похожая на разверзшийся Ад на Земле. С превращением в воздухе поднялась такая пыль, что невозможно было дышать. Один из когтей чуть не смел их с насиженного места, проламывая крышу дома насквозь. Кот Нуар чертыхнулся, молясь всем богам, чтобы люди в этом здании оказались давно эвакуированы. Ледибаг взмыла на йо-йо, пролетая прямо над акумой, Рена и Пчела разбежались в разные стороны, оценивая размеры катастрофы, а Карапас подбежал к Коту, чтобы сообщить, что внизу ещё остались люди, решившие в ненужный момент сбежать из укрытий. Тот выругался уже более обстоятельно и, не дослушав друга, спрыгнул на искорёженный бетон. Оскалившись и потерев переносицу, Карапас скатился на щите вслед за ним. Рена всегда ненавидела костюмы и имена, которыми Бражник наделял своих марионеток, но сейчас она остро желала, чтобы из дыма вышел какой-нибудь аляповатый злодей в костюме Чарли Чаплина, клоун или даже динозавр и внёс хоть капельку несерьёзности в этот мрачный водоворот событий. Однако мечтам и ожиданиям не суждено сбываться, поэтому когда она смогла чуть лучше видеть и подошла поближе, реальность её разочаровала во всех аспектах. Получившийся монстр во многом походил на марсиан из "Войны миров" Герберта Уэллса, напоминавших то ли огромных пауков, то ли механических роботов-осьминогов на четырех ногах, неважно, суть была та же: они пугали её до холодного пота и дрожи в коленках, а теперь воплотились в реальность в этом гуле. — Осторожно! — прокричала Би, влетая в неё и опрокидывая на землю. — Внимательней будь, дура, — жужжащим голосом прошипела она, исказив миловидное личико, а затем отпустила Рену, взлетая. Руж встала, потирая ушибленную голову, и нехотя подумала, что та права: некогда сидеть, пряча голову в песок, от неё зависят жизни близких ей друзей. Еще больше она в этом убедилась, когда рядом с ней пролетел Кот Нуар, впечатываясь в землю и хватаясь за окровавленное плечо… Кот был самым сильным в их команде, его никогда не ранили и раз уж это случилось, что ж — дело правда пахло пиздецом. Тот, однако, быстро встал, крикнув ей что-то про оставшихся гражданских и помощь ему и Нино, и последнее, кажется, ей послышалось, ведь он никак не мог знать, кто скрывается под маской Карапаса, разве нет? Камни им давала Ледибаг! Тем не менее она побежала за напарниками, оскалившись при виде парочки людей чуть в отдалении и девушки, снимающей всё происходящее на телефон. И ведь когда-то она была такой же безрассудной и беспечной идиоткой! Спасибо паре случаев в ее супергеройской практике за то, что мозги встали на место. Нуара много ранили за эту битву. Только на её глазах когти гуля по нескольку раз впечатывали его в стены и бетон, нанесли несколько глубоких царапин, разорвали плечо и часть кишечника. И это только то, что видела она, потому что при ближайшем рассмотрении казалось, что на нём нет живого места. Как он ещё держался на ногах — непонятно, разве что волшебный костюм помогал, собственная безбашенность и бушевавший у них у всех литрами адреналин. Казалось, прошло несколько дней или даже месяцев, прежде чем битва наконец подошла к концу. Алья знала, что это не так, только потому, что на небе только-только вставало летнее солнце, а значит они продержались где-то около пяти-шести часов к тому моменту. А когда она карабкалась по корпусу монстра к заветному предмету, её встречало по-рассветному белое небо. Однако сил, казалось, не хватало ни на что, а мозг время от времени коротил. Даже чтобы бросить заражённый предмет Квин Би, ей потребовалось размахнуться так, будто они играли в бейсбол и она подавала мяч на другую сторону поля. Би, покрытая пылью и еле поднимающая своё тело над землей, приложила все усилия, чтобы поймать миниатюрную (по сравнению с монстром) брошку и передать её Коту, который разломал её на части, а вылетевшая ну просто огромная бабочка тут же попалась в капкан волшебного йо-йо. — Чудесная Ледибаг! Никто не мог поверить, что битва наконец закончилась.***
Стоя посреди всё той же крыши, они молча наблюдали, как успокоившегося гуля заковывают в наручники и увозят на огромной машине одетые в серое люди. Все были слишком уставшие, чтобы что-то предпринять, а Алья только тихо выдохнула, прикрывая глаза и подставляя лицо ветру. Там ему и место. Они все выглядели немного помятыми. У Рены кровоточило плечо, Карапас был весь пыльный и в царапинах, Би была целее всех, но казалась такой уставшей, что её даже было жаль. Кот Нуар же стоял, облокотившись о стенку и вроде… держался. Его бледное лицо не внушало доверия, но некоторые из его ран потихоньку зарастали, и Рена серьёзно надеялась, что он обойдется лишь парочкой шрамов. Ледибаг, которая отошла, чтобы покормить свою квами, вернулась как раз к тому моменту, когда серый грузовик с гулем скрылся из поля зрения. Она выглядела так, будто её переехал грузовик, но ободряюще улыбалась, похвалив их за хорошую работу. На самом деле, с её слов всё звучало очень даже хорошо: из них пятерых свои особые способности использовали только Ледибаг и Карапас, причем Ледибаг использовала супер-шанс только один раз; никто из гражданских особо не пострадал, да и они, их подопечные, не подставлялись, получив минимальные повреждения. С этими словами они все стукнулись кулачками, прокричав «Хорошая работа!» Рена посмотрела на Кота: тот выглядел необычайно гордым за них, словно отец за своих детей. Руж улыбалась и, посмотрев на других, поняла что они тоже. Как вдруг... — Нуар, у тебя… — отвлекшись, Рена услышала чей-то тихий голос и обернулась. Струя крови вышла у него изо рта. Глаза расширились, словно в панике. Кот провёл пальцами около губ и, посмотрев на них с каким-то странным удивлением, попытался что-то сказать. В ответ послышалось лишь булькание. Нахмурившись, он схватился за бок, оседая на бетон. С громким криком Ледибаг бросилась к нему навстречу, мягко подхватывая под локти. Он харкал кровью ей под ноги. Воздух просвистел над их головами. Никто не думал пошевелиться. Никто не знал, что делать. Рена почувствовала, как на глаза против воли наворачиваются слезы. Карапас взял её за руку, сжимая. Хлоя опустила глаза вниз. Затем всё стихло. Нуар поднял голову, смотря на Баг. Та кивнула и аккуратно, без лишних движений подняла его на руки. Он согнулся, обхватив руками живот. Первым тишину нарушил Нино: — Ледибаг, мы можем?.. — Расходимся, — сказала она серьёзным тоном, перебив его. — Что?.. — выдохнула Алья. — По домам. Все. Живо, — спокойно произнесла она, уже было поворачиваясь к ним спиной. — Но ведь мы можем… — вновь подал голос Карапас. — Нет, не можете. По домам. Ледибаг сделала еще два шага. Рена не выдержала: — Но ведь он же умрет!! — Закричала она во весь голос. По спине Ледибаг прокатилась дрожь. — Умоляю, мы можем помочь! Героиня повернулась к ней. Скривила губы в улыбке. — Всё будет хорошо, — произнесла она потухшим голосом. — Я справлюсь. — Но… — Вы устали… — Нет. — Идите... Домой. — Мы!.. Нуар вдруг высвободил одну руку, с трудом поднимая её в воздух. Все замолчали. — Уйдите, — тихо сказал он охрипшим голосом. — Пожалуйста, уйдите… отсюда. Он выпустил воздух через зубы, утыкаясь Ледибаг в ключицу и кладя руку ей на плечо. Повисла тишина. Рена скрестила руки на груди. Карапас стоял с открытым ртом. В глазах у Ледибаг плескалась мольба. — Ну всё, вы слышали его, — послышался резкий, но спокойный голос сзади. — Расходимся! С этими словами Квин Би развернулась, направляясь к противоположному краю крыши. Карапас медленно последовал за ней, оглядываясь и знаком желая удачи. Одна Руж осталась стоять на месте. Пчела вдруг резко остановилась, топнув ногой. Крикнула более раздражённо: — Лисица, у тебя что, уши заложило?! Расходимся! Прорычав что-то невразумительное, Рена обернулась и злобно последовала за ними.***
Будь прокляты её упрямство и настойчивость в то утро, когда она, спрыгнув вместе со всеми на тротуар, сказала Нино, что пойдет другим путём, а сама, пройдя пару подворотен, поднялась на ту же крышу, прячась за дымоход. Будь проклято её любопытство, когда Алья, видя, что Ледибаг посадила Кота на землю, дав прислониться к трубе от соседнего дымохода, осталась подслушать их разговор. Лучше бы она пошла домой. Нуар открыл глаза и хрипловато произнес: — Леди… Она села рядом с ним на колени, проводя ладонью по его лицу, и тихо сказала: — Я здесь… Котёнок, котёнок, ты только держись, хорошо? Я приведу врачей, я сделаю всё, что попросишь. Только… только скажи, кто сможет тебя заштопать? К каким врачам мне пойти? Куда? Он медленно помотал головой, смотря куда-то в сторону. — Никто, — сглотнул слюну, — это невозможно. — Но ведь?.. — она замолчала, продолжая поглаживать его скулу. — Миледи, ты что же, не помнишь… — пробормотал он, слабо улыбаясь и накрывая её ладонь своей. — Я же… говорил тебе. В меня даже если копье с разбега вонзить, кхе-кхе… оно разобьётся. На мелкие части. А у меня даже царапины не останется, — он покачал головой. — Никакие скальпели… меня не возьмут. — То есть врачей для?.. — отчаянно пробормотала она. — Не существует. У Альи перехватило дыхание. Что они… несут?.. Почему Нуара нельзя спасти?.. Что за бред?.. Послышался громкий шепот, из которого до неё долетали только отрывки фраз. — Нет! — вскричала Ледибаг. Кот начал её успокаивать. — Это несправедливо!.. — шепот усилился. — Должны быть другие способы тебя спасти!! Не может быть так, что ни одного нет!! Он погладил её по щеке. — Боюсь, моя Леди, у нашего вида всё же всегда одна и та же судьба… У нашего вида?.. Какого?!.. — Нет, — она замотала головой, прижав пальцы к вискам. — Такого не может быть! Это неправда! Неправда!.. — Тчшш, тчшш, — ласково начал причитать Нуар, поглаживая её рукой по плечу, словно пытался убаюкать. Мозг Альи тем временем усиленно работал. Непробиваемая кожа. Наш вид. Смерть, как судьба… — Тихо, тихо… Всё хорошо… Всё будет хорошо… — стремительно зашептал Нуар. Ледибаг не прекращала крутить головой, повторяя одни и те же фразы. Обширные знания о гулях. Инструктаж. Редкие ранения. Спасение гулей. Леди перестала вертеть головой, уставившись на него и тихо, с какой-то отчаянной мольбой в голосе повторяла. — Но есть ведь другие способы? — Тихо, тихо… — Ведь есть же? — Тчш, тчш, успокойся. — Ведь не может быть такого, что их нет! — Всё будет хорошо, всё хорошо. — Это несправедливо, несправедливо! — Леди, успокойся. — Ведь есть способы есть! — Тише, тише. — Должны быть! — прокричала она сквозь слезы. Он покачал головой, ласково отвечая: — Их нет. Бум. Сердце Альи, кажется, провалилось вниз — Есть же. — Леди, я… — Есть! — Ледибаг, я умира… — Есть способ! — лихорадочно перебила она его, схватив за запястья, и замолчала. — Способ? — повторил за ней Нуар, нахмурившись. — Какой? Она ничего не ответила, продолжая сосредоточенно смотреть ему в глаза. — Ты имеешь в виду?.. — опустив брови, тихо произнес он. — Твоя регенерация… — она облизнула пересохшие губы. Алья ещё больше навострила уши. Голос Ледибаг звучал очень слабо. — В в-волшебном костюме… А ещё… тебе…тебе нужно поесть… Алья застыла, молясь всем богам, чтобы то, о чем она думала, не оказалось правдой. — Но ведь, — хрипло произнес Кот, сглотнув слюну. Рена затаила дыхание, приоткрыв рот. — Но…как? Ведь погибших не-ет, — сквозь боль протянул он, на секунду отворачиваясь. Нет, нет, нет. Этого не может быть. Это всё не может быть правдой! Ведь он же… она… невозможно. Не-е-ет…. Нуар... Светлый, добрый, хороший… Нуар, он… он... Он Гуль?.. Тем временем следующая фраза ввергла её в ещё большее отчаяние. — Зато есть я… — твердо произнесла Ледибаг. Нуар нахмурился, не понимая, о чем она. Но затем с каждой прошедшей секундой его лицо всё больше выпрямлялось, глаза ширились, наполненные неподдельным ужасом и страхом. — Ты ведь несерьёзно?.. — он приподнялся, садясь чуть ровнее, от чего на лице на мгновение появилась гримаса боли, а затем взял её ладоши в свои, повторяя. — Пожалуйста… скажи, что ты несерьёзно! Однако она лишь продолжила смотреть на него со слезами и мольбой в глазах. Он в ужасе приоткрыл рот, отпуская её руки. — Господи боже-е... — вырвалось из его рта ошарашенное, пока он, прикрывая рукой лицо, медленно сполз чуть вниз по трубе. — Ты с ума сошла, Маринетт? Ты хочешь… — он тяжело сглотнул, — чтобы я тебя… съел?? Она тихо кивнула. — Боже… — снова приоткрыв рот, он шокированно взглянул на небо, словно и правда искал там ответы. Затем в немом ужасе снова посмотрел на Ледибаг и быстро зашептал, вытянув руки вперед. — Нет, нет, нет, нет, нет, нет… — Пожалуйста!.. — плача, воскликнула Ледибаг. — Ты с ума сошла… Даже не проси меня о таком, — лихорадочно замотал головой Кот. — Нетнетнетнет… — Прошу тебя! — она хватает его за руки. — Нет... — на выдохе. — Пожалуйста! — Ни за что!.. — более громкое. — Котёнок, прошу!.. — Нет! — срывается хриплый крик. — Кот!! — Маринетт! — чуть ли не рычит он. — Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ УМИРАЛ! — в конце концов, чуть ли не срывая голос, кричит на него Ледибаг. Её разрывает от рыданий, она прижимает его согнутые руки к своей груди. Нуар кривит лицо, пытаясь не зарыдать самому. Наблюдающую за всем этим Рену слегка потрясывает. Ледибаг, которая Маринетт — а впрочем уже и неважно, думает Руж, — обнимает себя руками, пытаясь унять подступающую дрожь. Нуара прихватывает, и он стонет, сгибаясь пополам. Выблевывает ошметки крови. — Прош-ш-у теб-б-бя, — тихо всхлипывает Ледибаг. Кот со злостью и мольбой смотрит на нее, когда она продолжает говорить. Она тихо называет его по имени, которое Рена не может расслышать. — … Тикки сказала мне, — Ледибаг замолкает, хватая ртом воздух, — что если т-ты-ы съешь даже чуть больше, чем четверть, то она см-может, — всхлип, — меня исцелить. Прошу… — в воздухе повисает тишина, нарушаемая только тихим плачем и тяжёлым дыханием. — Ты… — неуверенно произносит бледный как смерть Кот таким высоким тоном, будто бы сейчас расплачется, — говорила об этом с Тикки? Она трясёт головой как болванчик — Сегодня? — отрицательный ответ. На его лице снова появляется отчётливое выражение ужаса. — То есть ты заранее спрашивала о том, что будет, если… — страшное выражение так и остаётся на языке. Он перефразирует, — ...из какой части ты сможешь регенерировать?! — Уг-гу. — З-з-заче-ем?— вопрошает он, смотря на неё одновременно разочарованно и испуганно. — Я люблю т-тебя, — с дрожью говорит она. — Бо-о-оже... — отчаянно произносит он, закрывая лицо руками, и воет. — Чё-е-е-ерт! Его трясёт в лихорадке. — Т-ты понимаешь, что я тоже тебя л-люблю? — плача произносит Нуар. — Ты понимаешь, что если что-то пойдет не так, если у Тикки не хватит сил, то ты умрёшь, или что, если я не смогу ост-т-тановиться?! Я не хочу тебя терять… Я не хочу всю жизнь д-думать о том, что уб-бил тебя. Так почему ты просишь меня отобедать тобой?! Он замолкает, а затем кашляет, чуть не выплёвывая легкие. Пару раз шмыгает носом. — Лучше уж сдохнуть, — его голос звучит ещё слабее, чем обычно. Ледибаг не выдерживает и, размазывая слёзы по лицу, вскакивает: — Нет, не лучше! — её голос, всё ещё полный слезами, дребезжит по всей округе. — Ни капельки не лучше! Как до тебя не доходит, я не хочу, чтобы ты умирал! Я тоже не хочу терять тебя, я не хочу жить в мире, где тебя нет! Я никогда не решусь на то, чтобы покончить с собой, перерезать вены или повеситься, но я погибну либо в битве, либо изнутри. Слышишь? Я погибну без твоего плеча рядом с моим. Я никогда не смогу смотреть на другого парня или мужчину, я никогда не выйду замуж, зная, что было что-то ещё, что я могла сделать и спасти тебя! Но не сделала. Ты этого для меня хочешь?! Она снова села рядом с ним, взяла за руки, задвигала губами. Взглянула на него своим лихорадочным, больным взглядом. — Пожалуйста, дай мне попробовать… исцелить тебя, — произнесла она тихо, целуя его в кожаную перчатку. — Я понимаю все риски, понимаю, что кто-то из нас может умереть. Понимаю, тебе страшно… ты боишься сделать мне слишком больно, и я ценю это. Но я буду рядом, — она прислонилась щекой к его ладони, на пару секунд прикрывая глаза. — Я обещаю тебе, мы справимся. Как всегда. Вместе. Преодолевая боль, он сквозь улыбку и слёзы проговорил: — Ты же понимаешь… — он рвано вдохнул, — что я поклялся всем мыслимым и немыслимым, что у меня есть… что никогда и пальцем тебя не трону? Он всхлипнул. Обхватил её лицо другой ладонью и с нежностью провёл по виску чёрным когтем, заправляя прядку волос за ухо. Ледибаг кивнула и улыбнулась, смаргивая слёзы. — Ты уже спас м-меня однажды, помнишь? Позволь мне в этот раз спасти тебя. — Ты так сильно этого хочешь? — проговорил Кот, искривив губы в некое подобие ухмылки. — Хочу, — улыбнулась одними глазами Ледибаг. Он слегка приподнялся от стены, еле удерживая своё тело в прямом положении. Сжал ладонями кисти её рук. — Буд-дет больно, — предупредил он и судорожно сглотнул, опустив взгляд вниз. Ледибаг подвинула голову чуть ближе, встретившись с ним лбом. Выдохнула. — Я знаю. Она опустила его руки к себе на колени. Нащупала конец невидимой молнии под подбородком и потянула вниз, до пупка, обнажая хрупкое девичье тело и часть розового кружевного лифчика. Сняла один из рукавов, открыв его взору бледную гладкую кожу плеча. Мясистое и нежное. Нуар сглотнул слюну и закрыл глаза, тряся головой. Тонкие девичьи руки взяли его лицо в ладоши. — Ну же, — ласково прошептала она. Нуар силой заставил себя на неё посмотреть и утонул в голубизне её глаз. Она взяла его ладонь в обе руки. Обхватила указательный палец. — Ты же сам этого хочешь, — ободряюще улыбнулась. Провела когтём по своей щеке, чуть надавив — вниз потекла ровная струйка крови. Её запах был удивительным. Нуар почувствовал, как у уголков рта начала собираться слюна. Его белки глаз почернели, а от красного зрачка в разные стороны ветвями расползлись красные линии — не нужно было заглядывать в зеркало, чтобы знать это. Тонкие пальцы решительно схватили его за подбородок, словно для поцелуя. К сожалению — не для него. Он вздохнул и убрал их. Поцеловал тыльную сторону ладони, обтянутую в красную ткань. Положил пальцы обратно на подбородок. Слабо улыбнулся. Получил улыбку в ответ. Перед глазами засияла белоснежная кожа. Он досчитал до трёх. Раз. Два. Три. Рена увидела, как зубы Нуара с чавканьем вонзились в мягкую плоть, а затем сомкнулись, вырывая кусок. Видела, как лицо Ледибаг скривилось от жуткой боли, как глаза её стали блюдечками, а рот приоткрылся, готовясь кричать. Последовала тишина. Кот, нет, чудовище под его маской, быстро, но тщательно пережевал добытое. Глотнул. Алья увидела, как бывший кусок её подруги прокатывается по его горлу, спускаясь в желудок. Чуть не блеванула. Нуар опустил голову. Вытер рот. Остановился. Видя, что он медлит, Ледибаг снова схватила его за подбородок. Приставила раскрытую челюсть к следующему куску. Скомандовала: — Давай! Из-под сжатой челюсти потекла кровь. Он снова сомкнул зубы и с противным хлюпаньем вырвал кусок мышцы. Ледибаг пискнула, застонав, а затем пропустила через зубы воздух. Кот снова тщательно её переживал. Глотнул в два захода. По щекам потекли слёзы. Крокодильи — со злостью подумала Руж. Ледибаг же ободряюще погладила его по волосам свободной рукой. «Идиотка». У Рены закружилась голова, и она медленно сползла по стенке, неспособная больше смотреть на творившийся кошмар. Однако её слух услужливо рисовал подробные картины. Очередное «Давай!!». Чавканье, клацание закрывшихся челюстей. Хлюпанье. Протяжный стон. Звук глотания. Всхлип. «Давай!». Чавк, клац. Хлюп. А-а-а-а-а. Глот. Хнык, хнык. Не в силах больше терпеть, Алья зарыдала, размазывая слёзы с соплями по лицу. Её всю тресло, голова кружилась. Перед глазами из звуков складывались картины. «Давай...» Чавканье. Протяжный, но слегка приглушённый вой Нуара, словно у раненного зверя. Хлюпанье. Слабый стон. Глотание, два раза. Вырвавшееся рыдание. «Давай, котенок...» «Да-вай…» Чавк, хлюп. Глот. Тишина. Звуки прекратились. Алья выглянула из-за дымохода. Ледибаг полулежала на бетоне, с закрытыми глазами, видимо вырубившись от болевого шока. Нуар же сидел, положив голову на колени, и не отрываясь смотрел на неё. «Любуется проделанной работой, говнюк», — подумала Алья. Шмыгнув носом, он вдруг резко встал, как ни в чём не бывало. Ещё раз взглянул на свою жертву. Пошатнулся, словно на ветру. Проследив за направлением его взгляда, Рена порадовалась, что в последний раз ела вчера вечером. Вместо плеча у Ледибаг виднелись кости, облепленные кусками и даже где-то лоскутками мяса, колыщыщумися на ветру. По бетону растеклась лужа крови. Когтем Нуар провел вокруг своих губ, вытирая остатки крови и мяса. Засунул палец в рот, слизывая. Рена подумала, что вырвать желчью и кишками не такая уж плохая идея. Кот тихо наклонился к Ледибаг. Прикрыл разорванное плечо костюмом, застегивая молнию, словно у мешка с трупом. Бережно и аккуратно взял её на руки. На месте раны трепыхалась ткань. Кот принюхался. Выйдя из-за угла, Рена как раз успела наложить на себя иллюзию невидимости, прежде чем Нуар бросил взгляд в её сторону. Алья, как тогда, снова увидела чёрные глаза с красными всполохами, смотревшие в её сторону. Только теперь эти глаза принадлежали Нуару. Он смотрел на неё, сквозь неё совершенно нечеловеческими глазами. Его брови чуть опустились вниз, глаза, казалось, глядели жалостливо. Отвернувшись, он побежал к краю и спрыгнул вниз с крыши.